Алланона, надеясь, что друид  сможет  как-то
объяснить это. Он поднялся по склону Кенсроу туда,  где  друид  одиноко  нес
дежурство под прикрытием скалистого выступа; маг  пристально  смотрел  вдаль
через Саранданон. Андер не разговаривал с Алланоном со вчерашнего дня, когда
друид забрался в эти  горы.  Охваченный  ликованием  по  поводу  победы  над
демонами, принц мало думал об  уходе  друида.  В  конце  концов,  он  всегда
исчезает и появляется без всяких объяснений. Однако сейчас Андер поймал себя
на мысли, что ему  действительно  интересно,  почему  на  этот  раз  Алланон
предпочел одиночество.
   Друид повернулся к нему, и Андер сразу же понял  почему.  Лицо  Алланона,
всегда смуглое, теперь было мертвенно-бледным,  усталым  и  словно  увядшим,
резкие  морщины  прорезали  его,  в  проницательных  черных  глазах  застыла
какая-то мрачная дума. Андер слегка отстранился, разглядывая друида.
   Вид Андера вызвал слабую улыбку на губах Алланона.
   - Тебя что-то беспокоит, принц эльфов?
   Нет, я? - начал было Андер. - Просто? Алланон, ты неважно выглядишь...
   Друид пожал плечами:
   - Это всего лишь плата за то, как мы распоряжаемся собой. Закон  природы,
хотя мы часто не придаем  ему  значения  или  просто  забываем.  Даже  друид
подчинен ему. - Он помедлил. - Ты понимаешь, о чем я?
   Андер неуверенно смотрел на него.
   - Это сделало с тобой волшебство? - Алланон кивнул:
   - Магия забирает жизнь у того, кто ею пользуется, - она истощает  силы  и
опустошает душу. Ты что-то берешь и должен отдать что-то  взамен,  и  отдать
немедленно. Конечно, потерянное можно вернуть, но не сразу?
   Друид не закончил. Андер похолодел.
   - Алланон, ты утратил свое волшебство? - Голова под капюшоном поднялась.
   - Магия никуда не уходит, пока жив владеющий ею. Но есть пределы, которые
нельзя переступать, и с каждым годом эти пределы все жестче. Все мы стареем,
принц.
   - Даже ты? - тихо спросил Андер. Друид прикрыл глаза, затем резко изменил
тему разговора:
   - Что привело тебя ко мне?
   Андер с минуту собирался с мыслями.
   - Я пришел спросить, почему демоны не атакуют.
   Друид смотрел в сторону.
   - Потому что они еще не готовы. - Он помолчал, потом  перевел  взгляд  на
Андера. - Не обольщайся - они придут. Просто  они  выжидают,  и  этому  есть
какие-то причины; тот, кто ведет их, Дагдамор, ничего не делает просто  так.
- Маг слегка подался вперед. - Подумай об этом. Дагдамора не было среди тех,
кто атаковал нас вчера.
   Андер обеспокоено нахмурился:
   - И где же он был? - Алланон покачал головой.
   - Надо бы спросить: где он сейчас? - Мгновение он пристально  смотрел  на
Андера, потом поплотнее завернулся в плащ. - Думаю, надо послать разведку на
север, за Кенсроу, и на юг, за  Иннисбор.  Надо  убедиться,  что  демоны  не
собираются напасть на нас с флангов.
   Настала долгая тишина.
   - А их хватит для этого? - наконец спросил Андер, думая  о  тех  тысячах,
которые уже лежали у Входа Баена.
   Раздался короткий смешок Алланона.
   - Более чем. - Друид отвернулся. - А теперь  оставь  меня  одного,  принц
эльфов.
   Терзаемый сомнениями, Андер спустился  с  Кенсроу.  Он  сразу  же  послал
разведчиков, мучительное ожидание продолжилось. Утро перешло в день, день  -
в вечер. Тяжелые тучи клубились в темнеющем небе, сумерки быстро  сгустились
в ночь.
   Около полуночи началась атака. Она началась столь внезапно, что стражники
в карауле едва успели дать сигнал тревоги. Мощным потоком демоны  шли  через
Вход Баена - волна черноты, сплетенные тела валились  с  темнеющих  северных
холмов на свет сторожевых костров. Костры гасли один за другим,  разделенные
волною демонов, пока те ломились через Вход на склоны Кенсроу. Из-за Разлома
неслись облака, затягивая ночное небо, погасли  костры  -  весь  Вход  Баена
погрузился в непроницаемую тьму. Демоны хорошо знали эту  темноту,  за  века
заточения они свыклись с ней, и теперь она была им на руку. Неистово вопя  в
предвкушении битвы, они начали штурм.
   Сплотившись вокруг Андера Элессдила, при слабом мерцании посоха  Элькрис,
эльфийская фаланга встретила натиск черного войска у края Входа Баена.  Удар
отбросил защитников назад, но все-таки они удержали  позиции.  Сотни  темных
тел давили  на  них,  когти  и  зубы  рвали  на  части.  Эльфы  нерешительно
попятились, пехота вслепую воткнула копья в массу демонов, которые  напирали
вперед, и крики боли пронзили ночь. Но демоны продолжали идти, вламываясь  в
эльфийскую фалангу, стараясь разметать ее ряды.  Несколько  отчаянных  минут
эльфы противились жестокому натиску, сдерживая черную массу,  но  защитникам
мешала темнота. В конце  концов  демоны  сокрушили  эльфийские  ряды,  те  в
беспорядке отступили.
   Все было бы кончено, если бы не Алланон. Обосновавшись на склоне Кенсроу,
там,  где  эльфийские  лучники  безуспешно  пытались  сдержать  прорвавшихся
демонов, друид достал из кошелька, привязанного к  поясу,  горсть  блестящей
серебристой пыли и подбросил ее высоко в воздух. Мгновенно  ее  разнесло  по
ночному небу над полем битвы, и  темнота  наполнилась  белым  свечением,  по
яркости не уступающим лунному свету.
   Теперь демоны потеряли преимущество - темнота ушла. Раздался боевой клич.
В главную брешь, туда, куда рвалась основная масса демонов, въехал Сти Джанс
во главе Вольного Корпуса. Подобно железному клину, они  расщепили  переднюю
линию нападавших. Теперь южан осталось  менее  сотни,  но  они  вломились  в
полчища демонов и  оттеснили  их  назад,  к  краю  Входа  Баена.  Эльфийская
кавалерия галопом неслась им на помощь, впереди - Каел Пинданон,  его  седые
волосы бешено трепал ветер. Пики всадников  вонзались  в  оправившихся  было
демонов, и те вновь отступили.
   В то же время демоны прорвались сквозь ряды лучников на склонах Кенсроу и
устремились в Саранданон. Алланон один стоял у  них  на  пути,  синий  огонь
пронзающими лучами бил из его  рук.  Демоны  надвигались  на  него  со  всех
сторон, воя от бессильной ярости, когда волшебный  огонь  сжигал  их.  Когда
демонов скопилось слишком много, маг обратил луг, на  сотни  футов  по  всем
направлениям, в настоящий ад - в стену  сплошного  огня,  которая  заставила
демонов отпрянуть и уничтожала всякого, кто пытался прорваться.
   У края Входа Баена эльфы и люди отчаянно сражались, чтобы не дать демонам
прорваться в Саранданон. Это была жестокая битва,  летняя  ночь  пропиталась
запахом крови. В самых горячих точках неизменно был Каел Пинданон, его  конь
уже едва держался на ногах. И вот конь  упал,  увлекая  за  собой  всадника.
Старый воин поднялся на ноги и нетвердо пошел вперед, рука  искала  короткий
меч. Воя и шипя, демоны мгновенно окружили его. Эльфийские Охотники пытались
пробиться к своему командиру, прорубая дорогу в стене черных тел. Но на этот
раз демоны были слишком проворны. Когтистые лапы  дотянулись  до  Пинданона,
который яростно отбивался мечом, и старый солдат встретил свою смерть.
   В тот  же  самый  момент  другой  отряд  демонов  прорвался  сквозь  ряды
эльфийских воинов и устремился к Андеру Элессдилу. Даже  личная  гвардия  не
могла сдержать этого натиска. Не зная, что делать, принц в  отчаянии  поднял
посох Элькрис, как щит, и демоны отпрянули назад, воя от бессильной  ярости.
Но теперь Андер остался совсем один, черные извивающиеся тела  окружили  его
со всех сторон и тянули к нему  когтистые  лапы,  ожидая  удобного  момента,
чтобы прорваться сквозь защиту его талисмана. Эльфийские Охотники безуспешно
пытались добраться до  принца.  Демоны  обезумели:  они  делали  все,  чтобы
раздавить, разорвать владельца ненавистного  им  талисмана.  Когтистые  лапы
тянулись к нему, кольцо сжималось.
   И тут из хаоса возник гигантского роста воин  со  шрамами  на  лице,  его
серый плащ почернел от грязи и крови. Он  шел  прямо  на  демонов,  прорубая
дорогу сквозь сплетенные черные тела широкими  взмахами  огромного  меча,  и
наконец встал рядом с Андером. Демоны яростно завизжали и бросились на него.
Но Сти Джанс стоял как утес, отражая  нападения.  Солдаты  Вольного  Корпуса
сразу же пришли на помощь, сомкнувшись вокруг  командира  железным  кольцом.
Вскоре он снова сидел в седле, возвышаясь над  остальными,  широкий  меч  не
останавливался ни на мгновение. Серые всадники бросились в атаку, их  боевой
клич далеко разнесся в ночи.
   Поначалу Андер даже не понял, что происходит. Потом в сумеречном свечении
он разглядел боевое знамя Корпуса. Без всякой  поддержки  -  жалкая  горстка
против сотен и сотен - Вольный Корпус шел в  атаку!  Принц  схватил  поводья
первой попавшейся лошади, взлетел в седло и пришпорил коня. Эльфы неслись  к
нему со всех сторон, а он уже ворвался в ряды демонов,  вперед,  к  солдатам
Вольного Корпуса. Стремительная волна эльфов  и  людей  накатилась  на  Вход
Баена, оттесняя темную массу назад. Демоны дрогнули.
   Они держались еще мгновение, пронзительно визжа от ненависти, разрывая на
части безумцев, которые безрассудно проникали в их ряды. Но гигант с широким
мечом и боевое знамя Вольного Корпуса придали эльфам мужества. Оно  вело  их
вперед, навстречу смерти, и заставляло забыть все, кроме  решимости  смести,
уничтожить  эти  черные  корчащиеся  фигуры.  Демоны   отступали,   поначалу
медленно, затем все быстрее. Они снова бежали к северным холмам, скатывались
вниз со склонов Кенсроу  через  камни  и  скалы  Входа  Баена,  скрываясь  в
спасительном сумраке ночи.
   В считанные минуты Вход был очищен, Саранданон был снова в руках эльфов.
   Андер Элессдил сидел у себя в  палатке,  раздетый  до  пояса;  Эльфийские
Охотники перевязывали его многочисленные раны, полученные в битве. Он  сидел
молча, тело ныло от усталости и боли. То и дело в палатку  входили  гонцы  с
докладами о подготовке войск и о новых укреплениях  у  Входа  Баена.  Личная
гвардия окружала палатку,  сталь  обнаженных  мечей  тускло  поблескивала  в
неверном свете сторожевых огней.
   Перевязка закончилась,  и  принц  уже  натягивал  кольчугу,  когда  полог
внезапно раздвинулся и вошел  Сти  Джанс.  Все,  кто  находился  в  палатке,
мгновенно притихли. Андер коротко приказал оставить их одних, потом  подошел
к южанину и молча пожал руку гиганта.
   - Сегодня ты спас всех нас, командир, - тихо сказал он. - Мы в неоплатном
долгу перед тобой.
   Сти Джанс мгновение изучал лицо принца, потом медленно покачал головой:
   - Мой господин, никто мне ничего не должен. Я - солдат. Сегодня я  сделал
лишь то, что должен. Не больше.
   Андер устало улыбнулся:
   - Ты никогда не  убедишь  меня  в  этом.  Но  я  слишком  уважаю  тебя  и
восхищаюсь тобой, чтобы спорить. Я просто  хочу  поблагодарить  тебя.  -  Он
отпустил руку воина и шагнул назад. - Каел Пинданон погиб, мне  нужен  новый
командующий. Я бы хотел, чтобы им стал ты.
   Южанин мгновение помолчал.
   - Мой господин, я не эльф, я даже не из этой страны.
   - Ни один эльф не сможет командовать армией лучше тебя, - ответил  Андер.
- Именно твой план позволил нам удержать Вход Баена.
   Сти Джанс смотрел ему прямо в глаза.
   - Кое-кто будет оспаривать это решение.
   - Кое-кто будет оспаривать любое мое решение. - Андер покачал головой.  -
Я не тот предводитель, которого бы хотели, я не такой, как отец или брат. Но
пока что решения принимаю я, и я уже принял одно. Я хочу, чтобы  командующим
был ты. Понимаешь?
   Южанин долго думал, прежде чем заговорил снова:
   - Я понимаю.
   Андер почувствовал облегчение, часть усталости как будто рукой сняло.
   - Тогда давай посмотрим?
   Внезапное  движение  в  сумраке  у  входа  в  палатку   заставило   обоих
насторожиться, они резко обернулись, пристально глядя туда.  У  входа  стоял
Алланон с сумрачным, почти зловещим выражением лица.
   - Разведчики, посланные на юг и на север, вернулись. - Он  говорил  очень
тихо, звуки, срывающиеся с его губ, больше напоминали шипение. - На юге  все
тихо, но на севере наш разведчик наткнулся на  целую  армию  демонов,  такую
огромную, что по сравнению с ней та, с которой мы сражались у Входа Баена, -
просто жалкая горстка. Она идет на юг,  вдоль  восточной  стены  Кенсроу,  и
вот-вот выйдет в Саранданон.
   Андер Элессдил молча смотрел на друида, надежда в его глазах погасла.
   - Они с самого начала так и задумали:  вовлечь  эльфийскую  армию  в  бой
здесь, у Входа Баена, и, пока мы воюем с их малыми силами,  собрать  большие
на севере Кенсроу, а потом войти в Саранданон и запереть  эльфов  в  ловушке
между двумя своими армиями. Если бы ты не послал разведчиков?
   Он  многозначительно  замолчал.  Андер   собрался   было   ответить,   но
остановился. Внезапные слезы  навернулись  ему  на  глаза,  слезы  ярости  и
разочарования.
   - Все, кто умерли здесь - здесь и в проходах Разлома? мой брат, Пинданон,
- умерли, чтобы удержать Саранданон. И мы ничего не можем сделать?
   - Сила армии, идущей с севера, намного превосходит все, с чем мы  до  сих
пор сталкивались. - Алланон медленно покачал  головой.  -  Боюсь,  эта  сила
слишком велика для нас - слишком велика. Если вы попытаетесь  остановить  ее
здесь, во Входе Баена, или где-нибудь дальше, в  долине,  вас  скорее  всего
уничтожат.
   Лицо Андера помрачнело.
   - Значит, Саранданон потерян.
   Алланон медленно кивнул. Андер колебался, бросив быстрый взгляд в дальний
конец палатки. Там лежал король, все еще без сознания, ни о  чем  не  ведая,
затерянный во сне без  сновидений,  далекий  от  боли  и  ужаса  реальности,
которые захлестнули его измученного сына. Все потеряно! Разлом,  Саранданон,
его семья, его армия - все! Сердце Андера сжалось  от  безысходной  тоски  и
муки. Алланон положил руку ему на плечо. Не поворачиваясь, принц кивнул:
   - Мы уходим немедленно.
   Опустив голову, он вышел отдать приказ.

Глава 33

   Дикие Дебри в действительности оказались даже более мрачными и зловещими,
нежели в рассказах и легендах.  Пока  Вил  и  Амбель  спускались  со  склона
Скалистого Отрога, небо было залито солнечным светом, но  долина  оставалась
сплетением теней и угрюмого сумрака. Непостижимым образом спутанные кусты  и
деревья скрывали Дикие Дебри от окружающего мира,  и  очень  скоро  начинало
казаться, что у них нет ни начала, ни конца. Чудовищные  наросты  искривляли
стволы деревьев, ветви были похожи на паучьи лапы и провисали  под  тяжестью
листьев, покрытых шипами, поблескивающими, как расплавленное серебро. Низкий
кустарник затянул землю, и путникам казалось, что они  ступают  по  мягкому,
топкому ковру. Отсыревшие от гнили и плесени, Дикие Дебри выглядели уродливо
и нелепо. Казалось, природа остановила здесь  рост  всего  живого,  пригнула
растения к земле, заставила вдыхать исходящее от них самих зловоние.
   Амбель и Вил шли по извилистой  лесной  тропинке,  бросая  настороженные,
беспокойные взгляды в темноту  вокруг,  прислушиваясь  к  отдаленным  звукам
дикой жизни, что кралась и охотилась в чаще. Дорога шла как тоннель в  стене
леса, освещенная лишь  тоненькими  полосками  солнечного  света,  которые  с
трудом проскальзывали сквозь сплетение веток и едва касались земли.  В  этом
лесу не было птиц. Не было и обычных для любого леса  маленьких  зверюшек  и
ярких бабочек. То, что жило здесь, больше  подходило  для  тьмы,  сумрака  и
ночи: тошнотворно пахнущие летучие мыши, змеи, какие-то скользкие чешуйчатые
твари и дикие кошки, крадущиеся между деревьев на бесшумных,  мягких  лапах.
Они исчезали так же быстро, как появлялись, теряясь в темноте.
   Однажды Вил и Амбель услышали, как прямо на них движется что-то  огромное
и тяжелое - оно ломилось сквозь деревья, как через тонкие прутья,  свистящее
дыхание   разносилось   в   тишине,   нависшей   над   лесом,   замершим   и
насторожившимся. Оглушительно топоча во мраке, медлительная тень прошла мимо
путников, то ли не заметив их, то ли просто не  желая  отвлекаться  на  двух
маленьких существ, застывших на дороге. Когда топот стих, долинец и эльфийка
бросились прочь.
   В лесу они несколько раз столкнулись с жителями Диких  Дебрей:  все  были
пешие, и лишь один ехал верхом на коне, таком тощем  и  измученном,  что  он
скорее походил на призрак, чем на существо из плоти и  крови.  Закутанные  в
плащи с низко надвинутыми  капюшонами,  они  проходили  мимо,  поодиночке  и
парами, не говоря ни слова, но головы  в  тени  капюшонов  поворачивались  в
сторону Вила и Амбель, а глаза сверкали холодным любопытством сытой кошки  -
изучали незваных гостей. Жители Дебрей словно бы прикидывали,  зачем  к  ним
пожаловали юные незнакомцы. Долинец и эльфийка холодели под этими  взглядами
и еще долго оборачивались, даже после того как закутанные  фигуры  пропадали
из виду.
   Они вышли из мрака леса к Угрюмому Углу  почти  на  закате.  Трудно  было
представить более непривлекательное место:  ветхие  деревянные  постройки  -
домишки и лавки, постоялые дворы и харчевни - лепились друг  к  другу,  было
невозможно различить, где кончается одна и начинается другая. Когда-то яркие
краски их стен поблекли и облупились. Многие дома были заперты  на  замки  и
засовы. Кое-как размалеванные вывески болтались на  покосившихся  столбах  и
над входными дверями: под именами владельцев заведений -  перечень  услуг  и
цен. Через окна и щели дверей, прорезая сумрак,  на  улицу  проникал  слабый
свет масляных ламп.
   В это время жители Угрюмого Угла собирались в харчевнях  и  на  постоялых
дворах, за грубо сколоченными столами и у стоек, уставленных кружками эля  и
вина; отовсюду неслись хриплые голоса и резкий смех. Всю ночь они  болтались
из одного заведения в другое:  мужчины  с  тяжелым  взглядом  и  потрепанные
женщины  всех  возрастов.  Одни  были  одеты  по-праздничному,  другие  -  в
лохмотья. Многие шли пошатываясь, спотыкались  и  падали,  в  воздухе  висел
устойчивый запах винных паров. Монеты переходили из рук в  руки,  и  не  все
добровольно расставались с ними. Хлопали двери, то и дело какая-то неуклюжая
фигура вылетала из кабака и валилась на землю, застыв в  пьяном  оцепенении,
почти мгновенно ее лишали кошелька, а то и одежды. Какой-то оборванец,  весь
избитый, корчился в темном переулке; кровь хлестала из перерезанной  глотки.
Собаки, ободранные и голодные, шныряли в сумраке, как привидения.
   Головорезы и воры,  шлюхи  и  мошенники  всех  сортов,  торговцы  жизнью,
смертью и фальшивыми драгоценностями, - Вил почувствовал, как волосы  встают
дыбом у него на голове. Дед Пека был прав.
   Крепко держа Амбель за руку, он пошел по дороге  сквозь  лабиринт  домов.
Что им теперь делать? Обратно в лес - нельзя, по крайней мере сейчас, ночью,
но и оставаться в Угрюмом Углу не хотелось. Выбора не было. Оба они устали и
проголодались. Вил уже не помнил, когда он в последний раз спал в постели  и
ел горячую пищу. Нужно достать еды и  устроиться  на  ночлег.  Поначалу  Вил
думал найти кого-нибудь, кто мог бы дать ему работу и  оплатить  ее  едой  и
ночлегом; но все, что он видел вокруг, убеждало  Вила  в  том,  что  у  него
ничего не выйдет.
   Пьяный гном шел, пошатываясь, прямо на Вила, что-то нащупывая под плащом.
Долинец не стал дожидаться, что будет дальше, и  оттолкнул  его  в  сторону.
Гном упал на мостовую и перевалился на спину, уставившись  в  небо  и  глупо
смеясь. Вил мгновение глядел  на  него,  потом  схватил  Амбель  за  руку  и
поторопился уйти подальше от этого места.
   Сомнения одолевали Вила. Конечно, лучше всего поскорее  убраться  отсюда,
но как найти дорогу? Как не заблудиться в зарослях дремучего  леса  там,  за
деревней? Им нужен проводник, но к кому здесь, в  Угрюмом  Углу,  могут  они
обратиться? Кому можно  здесь  довериться?  Оставались,  правда,  эльфийские
камни, но тогда демоны тотчас обнаружат  их,  и  опять  придется  бежать  не
разбирая дороги.
   Вил в растерянности остановился. Положение более чем затруднительное, и у
долинца не было ни малейшего представления о том, как из него выбраться.
   - Вил, - Амбель тревожно