вушки, разодрав кожаную сумку, просочилась  между
пальцами, словно вода сквозь песок. Магическая сила объяла убившего Фаун
Ищейку и мгновенно испепелила его. Затем она  устремилась  ко  всем  его
собратьям, пытавшимся взять  девушку  в  плен,  и  разметала  их.  Враги
валились, как карточные домики, их закружил  бешеный  ветер,  швыряя  на
камни, - они оказались во власти неукротимой бури. Кое-кто из Ищеек  все
же вцепился в девушку. Но Рен подчинялась только эльфийской  магии,  она
была покорена волшебной силой и действовала согласно получаемым  от  нее
приказаниям -  магическая  сила  требовала  уничтожить  врагов.  Девушка
повернулась - враги ее гибли, они горели в волшебном огне, словно  сухие
листья. Сражалась  Рен  безмолвно,  слова  были  забыты,  лицо  королевы
превратилось  в  маску  смерти.  Битва  эльфов  и  федератов  тонула   в
багрово-кровавой дымке. Рен больше не различала  ничего,  кроме  участка
земли, на котором сражалась. Ищейки бежали к ней - и умирали в  жестоком
огне эльфийских камней, и запах пепла был единственным, что воспринимала
королева эльфов.
   Внезапно Рен снова  оказалась  одна,  последние  Ищейки  скрылись  за
деревьями,  в  ужасе  разбегаясь.  Их  черные  одеяния  превратились   в
дымящиеся лохмотья. Из последних сил  девушка  метнула  вслед  убегавшим
огонь и изнемогла: руки ее бессильно упали, огонь погас. Рен рухнула  на
колени.  Обуглившаяся  трава  пахла  кровью  и  паленым  мясом.  Повсюду
высились кучки золы. Девушка слышала крики со склона внизу, где Трисс  и
отряд Придворной Гвардии сдерживали  федератов.  "Не  трогайте  меня,  -
сказала она кому-то. - Не приближайтесь ко мне". Но она не была  уверена
в том,  что  это  было  сказано  вслух.  Внезапно  крики  усилились,  их
подхватила вся долина Ринн. Случилось что-то неожиданное.
   Рен с трудом встала  на  ноги  и  вгляделась  в  расходящуюся  завесу
тумана.
   На востоке, там, где равнина  переходила  в  долину  Ринн,  появилась
новая армия.  Она  стремилась  вперед,  ее  воины  потрясали  оружием  и
издавали боевой клич. Большинство были пешими, их вооружение  составляли
мечи и луки. Они не присоединились к силам Федерации, как ей  показалось
вначале, а вместо этого  напали  на  южан  с  непередаваемой  яростью  и
решимостью, врезаясь в их ряды, словно нож в масло.
   Издаваемый ими клич явственно долетал даже туда, где стояла Рен.
   "Свободнорожденные! Свободнорожденные!"
   Он  прокатился  над  смертельной  битвой,  словно  свежий  ветер  над
трясиной. Затем по долине, где  сражались  и  умирали  эльфы,  волна  за
волной пронеслись ряды огромных, закованных в  броню  созданий,  которые
казались  вытесанными  из  камня.  Тролли,  вооруженные   восьмифутовыми
копьями, палицами,  топорами  и  гигантскими,  обитыми  железом  щитами,
грохоча, рождались из мрака и устремлялись на федератов.
   Свободнорожденные и тролли объединенными силами сметали южную  армию.
Несколько минут солдаты Федерации еще удерживали  позиции,  ведь  числом
они все-таки значительно  превосходили  нападавших.  Но  людям,  которым
пришлось сражаться с самого рассвета, оказалось не  под  силу  выдержать
атаку свежих бойцов. Южане начали отступать - сперва медленно, затем все
быстрее и наконец обратились в бегство.  Они  хлынули  прочь  из  долины
Ринн, проиграв сражение. Эльфы присоединились к преследованию,  и  общая
армия свободнорожденных, троллей  и  эльфов  смела  воинство  Федерации,
изгнала его в туман и тьму, и только  обагренная  и  пропитанная  кровью
земля теперь напоминала о том, что здесь произошло.
   Рен искала Фаун. Она слышала, как зовет  ее,  карабкаясь  по  склону,
Трисс, слышала  и  голоса  спешащих  вслед  за  ним  гвардейцев.  Но  не
отвечала. Девушка с ужасом сунула эльфийские камни в карман, словно  они
источали заразу, ладони у нее все еще зудели от магического огня, в ушах
раздавался странный звон. Фаун  неподвижно  лежала,  уткнувшись  в  кучу
пепла.  Все  кругом  было  в  крови.  Рен  опустилась  рядом  с   лесной
скрипелочкой на колени и бережно взяла на руки искалеченное тельце.
   Она все еще держала мертвого зверька, когда к ней  наконец  подоспели
Трисс и гвардейцы.
   Она не могла поднять на них глаза. Ей казалось, будто  она  держит  в
руках всех погибших сородичей.

Глава 34

   Небольшой отряд подошел к Южному Стражу, когда до рассвета оставалось
менее часа. Приближение к цитадели Ищеек  обошлось  без  неожиданностей.
Тучи продолжали заволакивать небо, скрывая звезды и луну, окутывая землю
мягкой полумглой. Стояла  глухая  ночь  -  вокруг  ни  звука.  Ничто  не
шевелилось на прилегающих к цитадели бесплодных и безлюдных землях.
   Шествие возглавлял Уолкер Бо, он вел своих спутников вниз со  взгорий
на равнину, указывая им путь во мраке и тумане.  Магия  друидов  облекла
идущих плащом тишины. Они скользили во тьме, словно призраки,  невидимо,
как поток мыслей, и  плавно,  как  вода.  В  эту  ночь  порождения  Тьмы
укрылись в своем логове,  по  крайней  мере  на  пути  пятерых  людей  и
болотного кота никого из них не оказалось. Ночь принадлежала только  им.
Уолкер обдумывал план.
   Он не был уверен, что им хватит времени добраться до Пара, освободить
его и спуститься в подвалы.  Чтобы  разорвать  странные  узы  волшебного
заклинания, им придется использовать Меч Шаннары, но в тот же миг на них
набросятся порождения Тьмы. Так что прежде, чем пускать в  ход  меч,  им
надо вывести Пара из башни. Уолкер прикидывал, как  безопаснее  добиться
этого.
   Колл Омсворд  тоже  был  погружен  в  размышления.  Скорее  всего  он
ошибался, вообразив, что Меч Шаннары  поможет  освободить  брата.  Может
статься, истина, открытая ему, не освободит Пара, а ввергнет в  безумие.
Ибо если правда, что Пар является порождением Тьмы, то от заколдованного
меча мало прока. Возможно, горестно рассудил Колл, Алланон  предназначил
меч для какой-нибудь иной цели, которую они пока не могут  угадать.  Кто
знает, что сейчас происходит с Паром и, вообще, способен ли  ему  помочь
меч.
   Шедший сзади Морган Ли думал о том, что, несмотря на  все  талисманы,
которыми они владеют, и на всю подвластную им магию, их шансы  Преуспеть
в  этом  рискованном  предприятии  ничтожны.  В   Тирзисе,   когда   они
отправлялись на выручку Падишару Крилу, противник был  силен,  но  здесь
речь идет о несметном полчище врагов. "Тут не уцелеть", -  думал  юноша.
Ему не нравилось это предчувствие, но он не мог избавиться от  него,  от
тихого шепота, неизменно сопровождающего его мысли. Возможно  ли,  чтобы
после таких тяжких испытаний,  после  Преисподней,  Уступа,  Элдвиста  и
нападения чудищ, обитавших в каждом из этих мест,  он  кончит  тем,  что
погибнет здесь, у Южного Стража.
   Столь печальный исход казался несправедливым, но горец  понимал,  что
такое вполне возможно.
   Дамсон Ри вспоминала о своем отце  и  о  Паре,  стараясь  понять,  не
предала ли она любимого, когда отпустила его на поиски Колла.  Не  будет
ли ее выбор слишком дорого стоить обоим? Но если они умрут, то  случится
это только после того, как она увидит Пара.
   Рядом с ней Мэтти Ро гадала, какова сила, которой ее  наделил  друид,
сумеет ли она противостоять черным тварям и сможет ли  убивать  их.  Она
надеялась,  что  да.  Прежде  ей  сопутствовала  удача  -  Мэтти  всегда
оказывалась там, где ей следовало быть. Вся ее  жизнь  была  преддверием
нынешних событий, судьба вела ее к тому, что происходило  сейчас,  в  то
место, где таился ответ на множество вопросов и загадок.
   Девушка вглядывалась во тьму, стараясь понять, что ждет ее впереди.
   Бесшумно скользя рядом с людьми, тенью  прыгая  во  влажной  росистой
траве, кот  Шепоточек  не  думал  ни  о  чем.  Его  не  тревожило  ничто
человеческое, он  шел,  ведомый  инстинктом  и  возбужденный  охотничьим
азартом.
   Во мраке уже виднелась черная  башня,  и,  не  останавливаясь,  чтобы
посовещаться или хотя бы оглядеться, маленький  отряд  поспешил  дальше,
стремясь добраться до цели и не растратить напор и уверенность.  Неясный
и расплывчатый Южный Страж приближался, его  очертания  становились  все
отчетливее. Он казался  несокрушимым,  самым  черным  кошмаром  из  всех
ночных кошмаров, таким зловещим, что  пространственной  близости  с  ним
было достаточно для того, чтобы душа  пропиталась  ядом.  Приближаясь  к
нему, путники вняли черноте его  необъятных  замыслов,  масштабам  этого
могущества.
   Они ощутили его живое дыхание, его чуткость  и  непомерную  жизненную
силу.
   Уолкер подвел их  к  стенам,  к  уходившей  ввысь  гладкой  и  темной
обсидиановой поверхности. Он приложил руку к  стене.  Камень,  теплый  и
влажный на ощупь, пульсировал, как живой, тянулся вверх,  словно  рвался
на свободу.
   Но возможно ли это? Темный Родич на миг задумался, а затем  торопливо
зашагал вдоль стены, стараясь найти потайную дверь. Он простер волшебные
щупальца, чтобы обнаружить обитателей черной крепости,  но  те  пока  не
подозревали  о  его  присутствии.  Не  желая  обнаруживать  себя,  друид
мгновенно отпрянул назад и осторожно продолжил путь.
   Они подошли ко входу под высокой сводчатой аркой. Дверь  представляла
собой широкий  каменный  клин,  перегораживавший  арку  поперек.  Уолкер
обследовал камень,  прощупывая  его  пазы  и  ища  в  нем  щели.  "Можно
расколоть, - решил он, - можно сорвать замок. Но удастся  ли  проникнуть
внутрь достаточно быстро?" Он оглянулся на  остальных  -  двух  девушек,
горца, жителя Дола и болотного кота.
   Смысл предприятия в том, чтобы  добраться  до  Пара  прежде,  чем  их
обнаружат. Сначала они должны освободить Омсворда, а  потом  чему  быть,
того не миновать.
   Уолкер наклонился к спутникам.
   - Поддерживайте меня в прямом положении. Не давайте мне упасть  и  не
двигайтесь с этого места.
   Закрыв  глаза,  он  выскользнул  из  бренной  телесной   оболочки   и
бесплотным духом проскользнул в цитадель.

***

   Пар Омсворд ссутулившись сидел на тюфяке  в  тесной  келье,  стараясь
совладать со своими чувствами. Юноша окончательно впал в  отчаяние,  ему
казалось,  что  еще  один  день,  проведенный  в  башне   в   бесплодных
разбирательствах с магической силой, - и он уничтожен, ему конец.
   Теперь он все время ощущал в себе силу: она зудела у  него  в  крови,
бродя по жилам вместе с кровотоком, щипала и щекотала кожу, как неуемная
чесотка. Пару ненавистно было собственное состояние. Он ненавидел  того,
кем стал.
   Он ненавидел и Риммера Дэлла, и порождений Тьмы,  и  Южный  Страж,  и
злосчастную свою участь, к которой был приговорен. Он  лишился  надежды,
утратил веру в то, что магия - великий дар, что  тень  Алланона  послала
его в мир служить каким-то важным целям, что есть граница между добром и
злом и что ему суждено уцелеть после всего произошедшего с ним.
   Пар заплакал, съежившись и притянув колени к  груди.  Сердце  у  него
болело и разрывалось от отчаяния. Никогда ему не вырваться  на  свободу.
Никогда ему больше не увидеть ни Дамсон, ни Колла, ни еще кого-нибудь из
своих, если они и живы. Глядя сквозь прутья узких окон, юноша размышлял,
что мир за ними, возможно, уже именно таков,  каким  его  показывал  ему
Алланон. Он думал, что, вероятно,  так  всегда  и  было  и  лишь  полная
наивность и незнание жизни скрывали это от него.
   Пар изо всех сил старался не заснуть. Он не осмеливался спать, потому
что не в состоянии был сносить ночные кошмары. Житель Дола замечал,  что
уже начинает принимать жуткие сновидения за чистую правду, верить, будто
он и в самом деле порождение Тьмы.  Риммер  Дэлл  был,  конечно,  темной
фигурой, но он предлагал помощь.., но какую помощь. Стоит  ли  принимать
протянутую руку Риммера Дэлла?
   Нет, нет, никогда!
   У закрытой и прочно запертой двери возникло  какое-то  движение.  Пар
ощутил его прежде, чем увидел, и лишь потом уловил промелькнувшую в ночи
тень. Он зажмурился, решив, что это еще один из его  демонов,  еще  один
признак скорого  безумия.  Он  замахал  руками,  разгоняя  воздух  перед
глазами, словно протирал их, чтобы убедиться - рядом ничего нет. Услышав
голос, он едва не засмеялся.
   "Пар, слушай меня".
   Он покачал головой. Это еще что?
   "Пар Омсворд!"
   Голос звучал резко и жестко. Пар снова тряхнул головой.
   - "Слушай меня. Прислушайся к моему голосу. Кто я? Назови мое имя".
   Пар уставился в черную пустоту, думая, что  и  впрямь  сошел  с  ума.
Голос, который он слышал, принадлежал Уолкеру Бо.
   "Назови мое имя!"
   - Уолкер, - прошептал Пар.
   Слово стало искрой надежды во тьме, от ее  пламени  он  встрепенулся,
спустил ноги на пол и расцепил судорожно сжатые руки.
   "Слушай меня, Пар. Мы пришли за тобой.
   Мы пришли освободить тебя и увести отсюда.
   Со мной Колл. И Морган. И Дамсон Ри".
   - Нет!
   Пар не смог удержаться. Слово сорвалось с  его  губ  прежде,  чем  он
успел подумать об этом.
   Но оно точно выражало его состояние. Такого не может быть. Он слишком
долго надеялся. Но надежда всегда обманывала его.
   Воздух заколебался рядом с ним, и юноша ощутил присутствие того, кого
не мог видеть.
   Как это он добрался до Пара? Как может он незримо  находиться  здесь?
Или он стал?..
   "Это я. Я сделал то, что мне было приказано.
   Я вернул Паранор и стал первым из новых друидов. Я сделал, как  велел
Алланон, и выполнил мне предначертанное".
   Пар вскочил на ноги, у него прервалось дыхание,  он  протянул  вперед
руки.
   "Послушай меня. Ты должен спуститься туда, где мы ждем. Мы  не  можем
подняться к тебе.
   Используй магическую силу заклинания, Пар.
   Расколи с ее помощью дверь своей темницы.
   Расколи ее и спускайся к нам".
   Пар покачал головой. Использовать магию заклинания? Теперь, когда  он
окончательно от нее отвратился? Нет, нельзя. Он погибнет. Высвобожденная
магия превратит его в ту самую тварь, которой он так старался не  стать.
Лучше смерть.
   "Ты должен, Пар. Используй силу".
   - Нет! - хриплым шепотом прозвучало в тишине.
   "Мы не можем подняться к тебе. Используй магию, Пар. Если  ты  хочешь
освободиться из темницы - из той, что ты сам для себя создал, и из  той,
в  которую  поместили  тебя  порождения  Тьмы,  ты  должен  использовать
чудесную силу.
   Сделай же это, Пар!"
   Но Пар неожиданно решил, что  это  очередная  хитрость,  новая  игра,
которую ведет с ним то ли его собственная волшебная сила,  то  ли  магия
порождений  Тьмы,  вызвавшая  в  его  воображении  голос   из   прошлого
специально затем, чтобы помучить его. Он слушал, как  демоны  заливаются
смехом. Отвернувшись, он зажал уши  руками  и  бешено  замотал  головой.
Уолкера Бо здесь нет. Никого здесь нет.  Глупо  думать  по-другому.  Это
просто безумие; в нем, как в зеркале, отражаются его грезы, но грезы  не
имеют обыкновения сбываться.
   - Не могу. Не стану! - Пар еле выговаривал,  цедил  сквозь  зубы  эти
слова, словно они были проклятием. Он  отшатнулся  от  источника  ложной
надежды, от голоса, которого не существовало  на  самом  деле.  Стараясь
спрятаться, он забился в самую глубокую тень.
   Вновь зазвучал ровный и настойчивый голос Уолкера Бо.
   "Пар, ты говорил мне прежде, что магия - это дар, что она не случайно
дана тебе и ее надлежит использовать. Ты уговаривал меня поверить в сны,
показанные нам. Неужели ты забыл?"
   Пар, припоминая, уставился во  мрак  перед  собой.  Он  действительно
говорил нечто подобное, повстречавшись с  Бо  у  Каменного  Очага  много
недель  назад,  когда  Уолкер  не  соглашался  идти  вместе  с   ним   к
Хейдисхорну. "Поверь! - призывал он тогда Темного Родича. - Поверь!"
   "Используй свою чудесную силу, Пар. Освободись", - снова  донесся  до
него голос Уолкера.
   Юноша повернулся. У него  мелькнула  искорка  надежды.  Ему  хотелось
верить, ведь когда-то он верил всей душой. Пар, набираясь духу,  пересек
комнату. Он хотел верить. Почему бы и нет?  Почему  бы  не  попробовать?
Почему бы не сделать что-нибудь - неужели лучше просто сдаться?  Впереди
показался темный прямоугольник  двери  -  препятствие,  которое  ему  не
преодолеть. Если только... Если  только  не  воспользоваться  магической
силой. Почему бы и нет? Что он теряет?
   Внезапно рядом с ним оказался Уолкер Бо, его присутствие  можно  было
ощутить, хотя реально его здесь и не было.  Уолкер  Бо,  справившийся  с
отчаянием, преодолевший неверие и внявший  предсказаниям  Алланона.  Да,
Паранор и друиды вернулись. Да, он нашел Меч Шаннары. И да, Рен отыскала
эльфов - во всяком случае, должна была отыскать.
   "Используй чудесную силу, Пар".
   На этот раз он не услышал совета, ибо  вслушивался  только  в  самого
себя, прошел мимо Уолкера, не повернув к  нему  головы,  и  подступил  к
двери. "Я не хочу умирать в этой башне, - думал юноша. - Не хочу".
   Затем из кончиков его пальцев  сверкнуло  пламя,  и  он  стремительно
метнул его в дверь.
   Та  сорвалась  с  петель,  словно  под  натиском  ураганного   ветра,
пролетела  через  коридор  и  разбилась  о  противоположную  стену.  Пар
метнулся в образовавшийся проем и бросился по коридору  к  лестнице.  Он
слышал голос Уолкера  Бо  и  следовал  его  указаниям,  но  следовал  им
механически, потому что был поглощен пронзавшей его  магией  огня.  Пара
обуяло ощущение хмельной свободы, он жаждал, чтобы она  проглотила  его,
чувствовал себя  словно  на  гребне  большой  волны.  Если  это  и  было
безумием, то этому безумию он радостно открывал свои объятия.
   Пар быстро скользил вниз по  ступеням,  оставляя  за  собой  огненные
струи. Навстречу ему выскакивали темные фигуры - и он сжигал  их  дотла.
Порождения  Тьмы?  Кто-то  еще?  Он  не  знал.  Крепость  просыпалась  в
предрассветной мгле, ее обитатели поднимались  на  зов  магических  сил,
чувствуя, что на них напали, и стараясь сообразить, кто бы это мог быть.
Снизу и сверху на Пара летели потоки огня, но юноша успевал отражать их.
Он испытывал какое-то сладостное удовольствие,  меча  огонь  и  бросаясь
навстречу  опасности,  он  был  счастлив  забыть  обо  всем  на   свете.
Самозабвение - вот то чувство, которое он переживал.  Он  может  сделать
все, что ему заблагорассудится, ибо это право сильного, а  силы,  чудной
силы, у него в избытке.
   Рядом с ним что-то крикнул Уолкер Бо, но  Пар  не  слушал.  Не  хотел
слышать. Он мчался вперед, неуклонно спускаясь по  лестницам,  уничтожая
все, что вставало у него на пути. Теперь ничто  не  могло  противостоять
ему. Он  радостно  следовал  в  кильватере  рвущихся  вперед  магических
заклинаний.
   Уолкер  Бо  снова  пришел  в  себя.  Тело  его   содрогнулось,   руки
расслабились. Спутники тут же отступили от него.
   - Он идет! - прошептал друид, широко открыв глаза. - Но его закружила
магическая стихия.
   - Что ты имеешь в виду? - Колл свирепо дернул Уолкера за плащ.
   Встретив его взгляд, Уолкер не дрогнул.
   - Пар применил магическую силу, но утратил над ней власть. Он швыряет
ее во все, что видит. А теперь отойдите-ка от меня!
   Он рванулся, освобождаясь, и, резко  повернувшись,  уперся  руками  в
каменный клин и толкнул его. По ладоням, срываясь  с  кончиков  пальцев,
потекло волшебное пламя, вливаясь в каждую  расщелину.  Щелкнули  замки,
вдребезги разлетелись стальные засовы.  Время  таиться  и  осторожничать
миновало. Каменные створки дрогнули и подались.
   Отряд мгновенно проник внутрь, попав в темноту более густую, чем сама
ночь, ощутив кожей холод и влагу. В ноздри ударил спертый воздух. Внутри
спутники Уолкера ожидали увидеть  что-то  невообразимое,  но  их  взорам
предстала  только  чудовищная  грязь,  свидетельствовавшая  о  застое  и
умирании. Они едва не задохнулись  от  нестерпимой  вони.  Уолкер  залил
светом друидов темные углы помещения, в котором они оказались.  Это  был
огромный зал, из которого открывалась анфилада других залов.
   В вышине, под скрытыми мглой сводами, тянулась смотровая  галерея.  В
глубине, под аркой, зиял выход в пустынный внутренний