отступлению.
   - Он уже согласился! - отозвалась она.  -  И  велел  обсудить  это  с
тобой.
   Бросив ему на прощание быструю улыбку через плечо, Мэтти скрылась  за
деревьями.

***

   За завтраком Кхандос был хмур и необщителен, поэтому  Морган  оставил
его в покое и уселся рядом с Дамсон  Ри.  За  длинным  столом  собралось
множество народу, в общем шуме  горец  и  девушка  не  перемолвились  ни
словом, сосредоточившись на еде  и  звучащих  вокруг  разговорах.  Скоро
появилась Мэтти Ро, но прошла мимо  Моргана,  даже  не  взглянув  в  его
сторону,  занятая  собственными  мыслями.  Она  приостановилась,  шепнув
что-то на ухо Кхандосу, и тот  сделался  мрачней  прежнего.  Морган  без
труда догадался, что за новость она сообщила.
   Когда с едой было покончено, Кхандос поднялся из-за стола, велел всем
приниматься за работу и отозвал Дамсон и Моргана в сторону.  Они  прошли
через лес и поднялись на утес, чтобы никто не мог услышать их разговора.
Там Кхандос угрюмо процедил, что ночью почтовая связь  свободнорожденных
сообщила о возвращении в Западную  Землю  эльфов.  Слухам  об  этом  уже
несколько  дней,   и   неясно,   насколько   они   достоверны.   Кхандос
поинтересовался, какого мнения  на  сей  счет  придерживаются  Морган  и
девушка.
   - Мне кажется, это вполне вероятно,  -  сразу  же  заявил  Морган.  -
Возвращение эльфов в Западную Землю предрекал Алланон.
   - А раз уж вернулся Паранор, почему  бы  не  вернуться  и  эльфам,  -
согласилась Дамсон.
   - И тогда это означает исполнение  всех  пророчеств,  -  взволнованно
добавил горец. - Кхандос, мы должны выяснить, правда ли это.
   Гигант совсем сник.
   - Уж не предлагаешь ли ты организовать еще одну экспедицию, как будто
первой недостаточно! - Он  устало  вздохнул.  -  Так  и  быть,  отправлю
кого-нибудь разузнать насчет эльфов.
   Посланец оповестит их, что в Каллахорне у них найдутся друзья.
   Затем Кхандос сообщил, что уже отобрал людей для похода  в  Тирзис  и
что провиант и оружие готовятся прямо сейчас, пока они разговаривают.  К
полудню можно будет тронуться в путь.
   Когда повстанец уже собрался уходить,  Морган,  повинуясь  внезапному
порыву, спросил:
   - Кхандос, какого ты мнения о Мэтти Ро?
   -  Какого  мнения?  -  рассмеялся  гигант.  -  Я  думаю,  она  всегда
добивается того, чего хочет. -  Он  сделал  несколько  шагов,  но  вдруг
обернулся. - А еще я думаю, что тебе стоит быть с ней начеку, горец.
   И с этими словами он скрылся за деревьями,  из-за  которых  сразу  же
послышались его уверенные распоряжения.
   Дамсон недоуменно посмотрела на Моргана:
   - О чем это вы?
   Морган рассказал ей о  своей  встрече  с  Мэтти  в  Варфлите,  об  их
путешествии к Огненному Плесу и о том,  как  Мэтти  настояла,  чтобы  ее
взяли освобождать Падишара. Морган спросил Дамсон, что она знает об этой
девушке. Но Дамсон ничего не знала. Прежде они ни разу не встречались.
   - Но Мэтти права: две женщины привлекут в Тирзисе меньше внимания,  -
одобрила она. - И если уж она сумела убедить и тебя, и  Кхандоса,  то  я
повторю, что и в самом деле следует глядеть в оба.
   Морган принялся укладывать вещи.  Через  час  отряд  Кхандоса  был  в
сборе. Все хорошо знали друг друга  в  деле.  Часть  этих  суровых  вояк
вместе с Падишаром Крилом сражалась на Уступе против ползук.
   Некоторые узнавали Моргана и приветственно кивали ему. Послав  одного
человека вперед на  разведку,  Кхандос  повел  остальных,  в  том  числе
Моргана, Дамсон и Мэтти Ро, вниз с Огненного Плеса к равнинам.
   Они шли весь день, спустились с Зубов Дракона  к  Рэббу,  перебрались
через реку и свернули на юг, к Варфлиту. Отряд шагал быстро, не  обращая
внимания на дневной зной и палящее  солнце.  Над  головами  простиралось
ясное безоблачное небо, впереди рисовались  неопределенные,  непрестанно
меняющие очертания пейзажи. Отряд останавливался  на  привал  дважды:  в
полдень, чтобы передохнуть и поесть, и на  несколько  минут  вечером.  К
ночи они вышли на плато, ведущее к Сланцевой  долине.  Свободнорожденные
наскоро утолили голод, выставили стражу  и  улеглись  спать.  Весь  день
Морган шел рядом с Дамсон Ри и на ночлег расположился тоже рядом с  ней.
Девушка, по всей видимости, не нуждалась в опеке  и  не  желала  ее,  но
Морган решил, что если уж он не в силах помочь ни Пару, ни Коллу, то, по
крайней мере, присмотрит за Дамсон.
   Мэтти Ро большую  часть  дня  держалась  в  гордом  одиночестве:  шла
поодаль, ела в сторонке и явно предпочитала ни с кем не водить компанию.
Никто в отряде не выказал удивления, завидев  ее,  никто  ни  о  чем  не
спрашивал. Несколько раз Морган пытался заговорить с нею, но всякий  раз
отчужденное выражение ее лица  и  расстояние,  на  каком  она  умышленно
держалась от спутников, отвращало его от этого намерения.
   Посреди ночи он вдруг проснулся  с  тревожными  мыслями  и  недобрыми
предчувствиями.
   Поднявшись, Морган еще раз решил  оглядеть  окрестности.  Внезапно  у
самого его локтя возникла Мэтти.  Она  стояла  безмолвно,  как  призрак,
словно век здесь находилась. Горец и девушка вместе смотрели  на  пустую
гладь Рэбба, вглядываясь при бледном свете  звезд  в  неясные  очертания
лежащих вокруг земель, ощущая, как легкие волны дневного  зноя  медленно
тают в прохладном ночном воздухе.
   - Страна, где я родилась, была очень  похожа  на  эту,  -  произнесла
девушка через некоторое время. - Пустая ровная степь. Воды почти  нет  и
жестокая жара. Тяжкий климат, хотя и в нем есть своя суровая красота.  -
Она покачала головой. - Наверное, в нагорье все по-другому.
   Морган молча кивнул. Случайный порыв  ветра  взметнул  волосы  Мэтти.
Где-то вдали завыл волк, но его  песня  одиноко  повисла  в  тишине,  не
получив поддержки.
   - Ты ведь не знаешь, что со мной делать, правда?
   Юноша пожал плечами:
   - Похоже на то. Ты весьма загадочная особа.
   Она слабо улыбнулась в ответ, но улыбка тут же  сбежала  с  ее  лица.
Тень, падавшая на тонкое лицо девушки, придавала ему страдальческий вид.
Казалось, Мэтти что-то напряженно обдумывает.
   - Когда мне было пять лет, - произнесла она через  мгновение,  -  как
раз перед моим шестым днем  рождения,  совсем  незадолго  до  того,  как
умерла моя сестра, я играла на лужайке невдалеке от дома.  Со  мной  был
старший брат.
   Вокруг  раскинулось  пастбище,  которое  в  тот  год  не   распахали.
Неподалеку щипали траву коровы. Помню,  я  заметила,  что  одна  из  них
бессильно лежит на боку, в стороне от других.
   Это показалось мне забавным, и  я  пошла  взглянуть,  что  случилось.
Корова смотрела на меня широко открытыми  испуганными  глазами:  она  не
могла даже мычать, она беззвучно умирала, лежа в какой-то грязной  луже;
никогда в наших местах я не видывала такой  странной  грязи.  Вся  шкура
бедняги была изъедена страшными язвами. - Девушка  сжалась  и  обхватила
плечи руками, словно замерзла. - Я решила подойти  к  несчастной  корове
поближе и зашагала прямо по луже, не останавливаясь, пока не оказалась в
нескольких ярдах от животного. Мне следовало позвать брата,  но  я  была
слишком мала и не думала об опасности. Глядела на корову и гадала, что с
ней случилось. И тут я ощутила жжение в ногах. Посмотрев вниз,  увидела,
что стою в такой же грязи, в  какую  погружена  корова,  -  слоистой,  с
зелеными прожилками и пузырями. Она уже разъела мою обувь. Я повернулась
и побежала прочь, громко взывая о помощи. Я бежала изо всех сил, но боль
бежала вместе со мной. Обе ступни страшно жгло.
   Помню, я взглянула вниз и увидела распадающиеся ткани и  кровоточащие
культи. - При этом воспоминании Мэтти содрогнулась. - Моя  мать  промыла
раны, но было поздно. Некоторые пальцы словно сожрал огонь,  опалив  при
этом ступни ног. Я свалилась  в  лихорадке  и  две  недели  пролежала  в
постели. Родные думали, что я умру, но я выжила, зато  они  все  умерли.
Вся семья. - Она мрачно усмехнулась.  -  Я  тебе  рассказала,  чтобы  ты
понял, в чем дело. Не люблю, когда замечают мое увечье. - Она бросила на
юношу быстрый взгляд и снова отвела глаза. - Ну, да ничего не поделаешь.
   Она несколько мгновений простояла с  горцем,  а  затем  пожелала  ему
спокойной ночи и скрылась среди деревьев. Он  долго  смотрел  ей  вслед,
думая о ее судьбе. И когда вернулся в  лагерь  и  завернулся  в  одеяло,
понял, что не может уснуть: он не переставал думать о Мэтти Ро.
   На рассвете, едва забрезжило на востоке, отряд снова выступил в путь.
День выдался пасмурный, к полудню зарядил дождь. Путь  свободнорожденных
лежал среди поросших лесом холмов к северу от Варфлита,  вдоль  западной
гряды  Зубов  Дракона.  Дважды  разведчик  возвращался  с  сообщением  о
патрулях Федерации, и отряду  приходилось  прятаться,  пока  патруль  не
проходил мимо. Серый край насквозь промок от дождя, и больше они  никого
не встретили.
   Морган, не спрашивая разрешения у Мэтти Ро, весь  день  шел  рядом  с
нею. Она не выказывала никакой неприязни  и  не  избегала  его.  Девушка
молчала, но, казалось,  была  довольна  его  присутствием.  Когда  отряд
остановился на привал,  она  поделилась  с  Морганом  взятыми  в  дорогу
фруктами.
   К наступлению следующей ночи путники перешли вброд Мермидон и  издали
увидели Тирзис. С высоты утеса, поднимавшего его над окрестной равниной,
он  светился  крохотными  тусклыми  огнями.  Дождь  не  утихал,  он  шел
непрерывно и с прежней силой. Земля под ногами превратилась в болото. Не
было смысла пытаться проникнуть в город до утра. Только утром  Дамсон  и
Мэтти Ро могли бы смешаться с толпой торговцев, стекающихся в  город  из
соседних деревушек. Кхандос послал разузнать, что делается  в  городе  у
купцов, его покидающих. Отряд расположился  на  ночлег  под  несколькими
старыми кленами, обнаружив, к своему разочарованию, что и  там  не  было
сухого местечка.
   К полуночи посланец вернулся. Морган еще не спал. Вместе с  Кхандосом
и Мэтти Ро  он  слушал  рассказ  Дамсон  о  лабиринтах  под  Тирзисом  и
темницами федератов. Возвратившийся  украдкой  шепнул  что-то  Кхандосу,
отчего тот стал пепельно-бледным. Отпустив  разведчика,  он  вернулся  к
горцу и девушкам.
   - Федераты объявили о намерении казнить Падишара Крила.  Казнь  будет
публичной и состоится послезавтра в полдень.
   Качая головой, Кхандос  побрел  прочь.  Морган,  Дамсон  и  Мэтти  Ро
остолбенели от неожиданности. Федераты решили раз и навсегда  избавиться
от Падишара. Предводителю свободнорожденных осталось  жить  меньше  двух
дней.
   Глаза Моргана встретились с глазами Дамсон, потом  с  глазами  Мэтти.
Все они думали об одном. Как ни безумен их план, надо приступать  к  его
выполнению немедленно.

Глава 12

   В лицо Рен Элессдил бил прохладный ветер, смягчающий жар  полуденного
солнца. Ее короткие стриженые волосы  разлетались  в  стороны,  в  ушах,
заглушая все остальные звуки, свистело.
   Несмотря  на  яростную  силу  ветра,  в  нем  слышались  убаюкивающие
размеренные созвучия, обнадеживающие своей холодноватой гармонией.
   Девушка улыбнулась и прикрыла глаза, наслаждаясь объятиями ветра.
   Рен восседала на спине  гигантской  птицы  рок,  летящей  высоко  над
лесами западных земель на юго-восток от Арборлона к Мермидону, там,  где
река огибает необъятную топь, называемую Склизкой, и вновь  устремляется
вниз, к равнинам Тирфинга. Перед девушкой, устроившись  между  огромными
крыльями, в том месте, где шея птицы переходила в туловище,  сидел  Тигр
Тэй. И Крылатый Всадник, и королева  эльфов  были  надежно  привязаны  к
ременной упряжи  птицы,  чтобы  не  упасть.  Солнце,  сиявшее  на  ярком
безоблачном   небе,   заливало   всю   землю   расплавленным    золотом.
Раскинувшаяся  внизу  страна  казалась  лоскутным  одеялом,   причудливо
сметанным из зеленых и коричневых кусочков  ткани.  Там  царили  зной  и
влажная духота, тянулся длинный день  позднего  лета,  все  оцепенело  и
замерло. Но здесь, в  вышине,  где  дул  прохладный  свежий  ветер,  Рен
беспрепятственно пронзала  время  и  пространство,  охваченная  каким-то
особым чувством уверенности в себе и окружающем мире, которое  неизменно
рождалось у нее в полете.
   Она открыла глаза, улыбка  ее  стала  невеселой.  Уж  ей-то  пришлось
поломать себе  голову,  прежде  чем  удалось  обрести  эту  уверенность,
подумала она.
   Прошло десять дней после возвращения Рен в край Четырех Земель. Ужасы
Морроуиндла остались позади и стали стираться в памяти. Но сны  все  еще
были полны видениями: чудовищами,  преследовавшими  маленький  отряд  по
скалистым склонам вулкана Киллешан к взморью; лицами тех,  кто  погиб  в
пути; страхом и гневом, которые довелось  ей  испытать,  и  опустошающим
чувством утраты, с которой, как ей казалось, она  никогда  не  смирится.
Рен просыпалась поутру, дрожа от озноба,  несмотря  на  летний  зной,  и
подолгу бродила  одна  по  дворцовым  залам  как  неприкаянная.  До  нее
доносился  шепот  Морроуиндла,  канувшего  в  морскую   пучину.   Голос,
исходящий из морских глубин,  с  морского  дна,  где  он  был  погребен,
постоянно напоминал девушке ее  историю  и  цену,  которую  ей  пришлось
заплатить за спасение.
   Но  сейчас  было  не  до  воспоминаний  -  все  вытесняли  требования
настоящего. Рен стала королевой эльфов, и ей были доверены  безопасность
и преуспевание этого народа. Таково было повеление Элленрох, и  она  ему
повиновалась.
   Но далеко не все, за кого она теперь несла ответственность,  доверяли
ей. Было нелегко убедить эльфов, что именно Рен является той, кто должен
повести их за собой. Угасли первые восторги после освобождения от  гнета
Морроуиндла и возвращения  в  Западную  Землю,  и  они  начали  задавать
вопросы.  Кто  эта  девушка,  почти  ребенок,  которая   объявила   себя
королевой, девушка, которая даже не была чистокровной эльфийской - всего
лишь помесь эльфа и человека? Кто решил, что именно она должна вести их,
править ими, вершить дела, определяющие их жизнь? В ее  пользу  говорило
то, что Рен - внучка Элленрох и  дочь  Аллин,  наследница  Элессдилов  и
последняя в роду правителей. Но ведь она  была  чужой  для  эльфов,  она
появилась из ниоткуда, никому не ведомая, не прошедшая испытаний.  Может
ли она быть королевой?
   Среди сомневающихся были и Этон Шарт, и Барсиммон Оридио - ее  первый
министр и главнокомандующий, люди, которых она не могла  себе  позволить
потерять. Они воздерживались от публичных заявлений, да и  вообще  каких
бы то ни было заявлений, но их отчужденность была очевидной. Они долго и
верно служили Элленрох и не ожидали такого  печального  конца.  Что  еще
хуже, они не думали, что ее место займет чужачка,  иностранка,  какая-то
девчонка. Рен понимала их сдержанность, но она  понимала  также,  что  с
колебаниями надо покончить.
   Ее истинной опорой были Трисс  и  Придворная  Гвардия.  Трисс  пришел
вместе с ней из Морроуиндла, видел ее борьбу с магией эльфийских камней,
с преследовавшими их  демонами,  но  самое  важное  -  он  видел,  сколь
ответственно  ее  отношение  к  делу.  Он  признал  ее  королевой,   ибо
присутствовал при том, как Элленрох  выбрала  ее  королевой  на  Большом
Совете  эльфов  перед  армией  и  особенно  перед  Придворной  Гвардией,
отвечавшей за ее охрану. Придворная Гвардия, в отличие от прочих  ветвей
власти эльфов, приняла ее сразу же и без  колебаний.  Потеряв  Элленрох,
гвардейцы сделались фанатичными приверженцами Рен. Они дали клятву,  что
ничто не сможет нанести вред их королеве.
   Королева находится под охраной. Именно в такой поддержке она особенно
нуждалась. Трисс, капитан Придворной Гвардии, заверил ее в том,  что  ей
есть на кого опереться.
   Впрочем, для долгого правления мало поддержки одной только Придворной
Гвардии. Чтобы быть полноправной королевой, Рен  предстоит  завоевать  и
Большой Совет, и армию.  А  это  означает  -  завоевать  Этона  Шарта  и
Барсиммона Оридио. Девушка не знала, как добиться этого.
   Несмотря  на  все  попытки  сблизиться  с  ними,  оба  советника  Рен
оставались далекими и отчужденными, неизменно вежливыми, но холодными.
   А время шло. О том, что  эльфы  вернулись  в  Западную  Землю,  стало
известно  федератам  и  порождениям  Тьмы.  Вот  уже  сто  лет  федераты
утверждали, будто именно эльфы - причина всех недугов земли, и следовало
их опровергнуть, доказать  лживость  их  обвинений.  Рен  понимала,  что
федерагов не волнуют вопросы справедливости, виновности -  едва  ли  они
способны отличить зло от добра.  Они  хотят  искоренить  всех  эльфов  и
полагают, что таким образом проблема будет решена.  Именно  потому,  что
искоренение уже началось, она и летела сейчас вместе с  Тигром  Тэем  на
юг.
   Тигр Тэй легонько коснулся шеи птицы. Рок  мгновенно  отреагировал  -
устремился вниз к утесу, выступавшему над рекой. Птица  парила  легко  и
плавно и мгновение спустя приземлилась на травянистом  берегу  у  опушки
широколиственного  леса.  Рен  отвязала   удерживающие   ее   ремни   и,
потянувшись, спрыгнула на землю. Она не привыкла подолгу  находиться  на
гигантской птице, хотя после возвращения уже  несколько  раз  летала  на
ней. Крылатые Всадники тоже начали возвращаться в Западную Землю,  вновь
обосновываясь в древнем Взмахе Крыла к югу от Ирайбиса. Рен летала туда,
чтобы поговорить с ними и попросить их о помощи. Она  рассказала,  какую
опасность  представляют  для  них  порождения  Тьмы.  Тигр  Тэй,  весьма
уважаемый  член  общества,  высказался   в   ее   поддержку,   дав   Рен
положительную характеристику и высоко оценив ее действия. Этой  девушке,
заявил он, храбрости не занимать. Она, конечно, девица с  норовом,  зато
энергичная и сообразительная. Магической силой, которой у нее в избытке,
она пользуется осторожно и предусмотрительно.  В  краю  эльфов  -  да  и
Крылатых Всадников - она лучше многих.
   При этом воспоминании Рен улыбнулась.
   Крылатые  Всадники  согласились   помочь.   Тридцать   из   них   уже
обосновались в Арборлоне, составив часть ее личного отряда.
   - Хочешь есть? - окликнул Рен  Тигр  Тэй,  направляясь  к  ней  своей
забавной походкой, широко расставляя чуть искривленные ноги. Он был, как
всегда, насуплен и угрюм, но больше не грубил. Теперь во время разговора
с ней в его голосе звучали какие-то новые нотки, похожие едва ли  не  на
почтительность.
   Рен кивнула и уселась на траве напротив своего спутника. Взяла  кусок
сыра, яблоко и налила  из  фляжки  кружку  эля.  Устроившись  поудобнее,
девушка уже поднесла сыр ко рту, как  вдруг  почувствовала  царапанье  у
себя за  пазухой.  Из-под  туники  высунулась  мохнатая  мордочка.  Фаун
принялась осматриваться по сторонам, принюхиваться к ароматам пищи.
   - Ха! Скрипелочка никогда не ошибается, правда? - засмеялся Тигр Тэй,
отрезая ломтик от своей доли сыра и протягивая его зверьку.
   Фаун осторожно приняла подношение, выскользнула  из-под  одежды  Рен,
плюхнулась на траву и принялась за еду.
   - Ты ей нравишься, - заметила Рен.
   Тигр Тэй хмыкнул:
   - Еще бы, лесная скрипелочка всегда учует подходящий старый пень!
   В молчании они закончили трапезу и улеглись на траве, глядя с  высоты
утеса  за  реку,  где  волнами  серебристых  трав  накатывались  равнины
Тирфинга.
   - Еще далеко? - поинтересовалась Рен через некоторое время.
   Тигр Тэй пожал плечами:
   - Может быть, около часа.  Когда  я  заметил  их,  они  передвигались
довольно быстро.
   Армия  федератов,  замеченная  дозорным  Крылатым   Всадником,   была
причиной тому, что Рен,  несмотря  на  возражение  Трисса  и  Придворной
Гвардии, покинула Арборлон. Прежде чем  вынести  план  действий  на  суд
умников из Большого Совета,  она  хотела  еще  раз  взглянуть  на  врага
собственными глазами.
   Девушка допила эль. Если сейчас так трудно, дальше станет еще тяжелее
- говорили ей предчувствия.
   Путешественники снова забрались на  птицу,  привязались  и  взмыли  в
слепящую синеву. Фаун уютно устроилась за пазухой у де