вевался  как  парус.
Пронзительно вскрикнув, Плясун опустился в самую  гущу  демонов  и  принялся
рвать их когтями и клювом. Черная масса рассыпалась. Синее пламя объяло весь
пролет. Маг тут же схватил оглушенного Андера, что-то крикнул Плясуну, и тот
поднялся в воздух; внизу  защитники  отступали,  прорываясь  к  спасительным
шестым воротам.
   Огонь друида полыхал  еще  несколько  секунд,  потом  затрещал  и  погас.
Взбешенные демоны бросились вслед отступающим  эльфам,  но  дворфы-землекопы
были уже наготове: со скрипом завертелись  железные  блоки,  цепи,  держащие
уклон,  натянулись  в  струну,  ослабевшие  подпорки   пролета   сдвинулись,
вытягиваемые лязгающими цепями. Содрогнувшись, весь пятый  пролет  обрушился
вниз. Демоны скрылись в облаке пыли. Крик и визг заполнили воздух.
   Когда пыль осела, защитники увидели, что весь Эльфитч, от шестого пролета
до четвертого, представляет собой груду  камней  и  раскрошенных  деревянных
балок.  Придавленные  камнями,  изуродованные  и  неподвижные,  черные  тела
демонов покрывали утес.  Те,  кому  удалось  выжить,  отступали  обратно,  к
подножию скалы, увертываясь от, все еще падающих, камней и обломков. Наконец
все демоны скрылись в лесу.
   В тот день наступления больше не было.
   Эвентина, страдающего от многочисленных  ран,  принесли  в  его  спальню.
Верный Гаел был уже там, он промыл и перебинтовал раны короля  и  помог  ему
лечь в постель. Дардан и Рой встали на страже у дверей спальни.
   Но Эвентин не мог спать. Король лежал на кровати, печально уставившись  в
темный угол комнаты, отчаяние охватило его. Несмотря на помощь, они, похоже,
проигрывают битву. Еще день, может быть,  два,  и  Эльфитч  будет  захвачен,
демоны выберутся к вершине Каролана. Западная Земля ? эльфы ее потеряют.
   Эти мысли мучили короля, он  понимал:  если  демоны  победят,  это  будет
значить, что Эвентин Элессдил обманул все ожидания - и не только эльфов,  но
и всех народов Четырех Земель. Теперь, когда демоны вырвались из-под  власти
Запрета, они не остановятся на Западной Земле. А как же его предки - древние
эльфы? Получается, что он обманет и их ожидания. Они создали  Запрет,  но  в
дальнейшем положились на тех, кто придет следом; они верили, что их  потомки
сохранят мощь Запрета. И что же? Древний  мир  изменился  необратимо,  новые
народы забыли об оберегающей их силе. Даже  Избранники  воспринимают  Запрет
только как часть эльфийской истории, легенду другой  эпохи,  повествующую  о
прошлом, быть может - о будущем, но не имеющую отношения к настоящему.
   У короля перехватило дыхание. Если город падет, если Западная Земля будет
потеряна - это его вина. Его! Проницательные синие глаза Эвентина  потемнели
от бессильного гнева. Восемьдесят  два  года  он  живет  на  этой  земле,  и
пятьдесят из них он - король. Он многого достиг за  это  время  -  и  теперь
может все потерять. Эвентин думал об Арионе, своем сыне, о Каеле  Пинданоне,
своем верном друге, старом товарище по оружию,  думал  об  эльфах,  погибших
защищая Саранданон и Арборлон. Что же, все они умерли зря?
   Эвентин взял себя в руки. Теперь  он  размышлял  о  том,  что  еще  могут
сделать эльфы, чтобы сдержать стихию Зла. Король тщательно рассчитывал планы
будущих сражений, но  где-то  глубоко  внутри  все  же  притаилось  гнетущее
чувство безнадежности. У них мало сил, слишком мало.
   Пытаясь найти ответы на вопросы, загоняющие его  в  тупик  безысходности,
король вдруг вспомнил об Амбель.  Мысль  возникла  так  внезапно,  что  даже
испугала его. Эвентин сел в  кровати.  В  кошмаре  этих  последних  дней  он
совершенно забыл о своей внучке, о последней из Избранников, о единственной,
по словам Алланона, надежде эльфов. ?Что с  ней  теперь?  -  печально  думал
король. - Где она??
   Алланон сказал, что она жива, что  теперь  она  где-то  на  юге  Западной
Земли, очень далеко отсюда. И все же? Не то чтобы Эвентин не  верил  друиду,
но ведь даже маг может ошибаться. И эта мысль угнетала короля.  Если  Амбель
мертва, он не хотел бы узнать об этом. Так будет лучше -  не  знать.  Но  он
обманывал себя. Ему надо знать, точно. Отчаяние нахлынуло на  него.  Он  все
теряет: свою семью, свой  народ,  свою  землю  -  все,  что  он  любил,  что
наполняло смыслом его жизнь. В этом была какая-то несправедливость,  которую
он не мог понять. И с которой не мог примириться, потому что знал:  если  он
примирится, это убьет его.
   Свет масляных ламп раздражал короля - он прикрыл глаза. Где же Амбель? Он
должен знать. Он должен найти ее и,  если  понадобится,  помочь.  Он  должен
вернуть ее обратно, к себе. Если бы только знать, как это  сделать.  Эвентин
глубоко вздохнул и с мыслями об Амбель погрузился в тяжелый сон.
   Когда он проснулся, было темно. Поначалу он даже  не  понял,  что  именно
разбудило его, сон притупил остроту чувств, рассеял  мысли.  Какой-то  звук,
подумал  король,  крик.  Эвентин  приподнялся  на  постели,  вглядываясь   в
непроницаемую тьму. Бледный свет луны пробивался сквозь плотные шторы,  чуть
освещая пол спальни. Эвентин ждал.
   И вдруг он услышал приглушенное рычание, почти мгновенно растворившееся в
тишине. Звук шел снаружи, из коридора, где Дардан и Рой  стояли  на  страже.
Король медленно сел, изо всех сил напрягая слух. Но опять наступила  тишина,
настороженная и зловещая. Эвентин передвинулся к краю  кровати  и  осторожно
поставил ноги на пол.
   Дверь спальни начала медленно приоткрываться, свет из коридора  проник  в
комнату. Эвентин похолодел: в щель протиснулся Манкс, он крался, приникая  к
полу, подбираясь к хозяину, сидящему на кровати. Глаза пса мерцали в  лунном
свете, словно кошачьи,  морда  была  окровавлена.  Но  больше  всего  короля
испугали передние лапы: они извивались, как руки демона, царапая когтями  по
полу.
   Манкс выполз из полосы света в тень, Эвентин моргнул. В эту минуту он был
уверен: то, что ему привиделось, - это всего лишь сон; наверное, ему снится,
что Манкс - это не Манкс,  а  что-то  другое,  страшное  и  незнакомое.  Пес
медленно приближался к нему, теперь король ясно видел,  что  тот  дружелюбно
помахивает хвостом. Эвентин  выдохнул  с  облегчением.  ?Это  Манкс,  просто
Манкс?, - сказал он себе.
   - Манкс, хороший мальчик, - начал было король, но  внезапно  остановился,
заметив кровавый след, который пес оставлял за собой на полу.
   Потом Манкс прыгнул, целясь прямо в  горло  хозяину,  бесшумно  и  резко,
клыки сверкнули в раскрытой пасти,  когтистые  лапы  вытянулись  вперед.  Но
Эвентин оказался проворнее. Сорвав тяжелый бархатный полог,  что  висел  над
кроватью, король швырнул его на пол, несколько раз обернул его вокруг бешено
отбивающегося волкодава и кинулся к раскрытой  двери.  Быстро  захлопнув  за
собой дверь, он задвинул щеколду.
   Липкий пот покрыл его тело. Что же это такое? Еще не придя в себя, король
побежал прочь от двери и тут же  едва  не  споткнулся  о  тело  Роя:  верный
стражник лежал в шести футах от двери с перегрызенным горлом, безжизненный и
холодный. Мысли Эвентина суматошно мелькали, даже голова закружилась. Манкс?
Но почему же Манкс?.. В смятении король бросился дальше по коридору,  теперь
он искал Дардана. Он нашел его у самого выхода: копье пронзило ему сердце.
   Потом  дверь  королевской  спальни  с   шумом   распахнулась   и   тварь,
притворяющаяся  Манксом,  возникла  на  пороге.  Окончательно  растерявшись,
король рванулся к входным дверям и принялся неистово дергать за ручки. Двери
заклинило, замки  почему-то  не  поддавались.  Старый  король  повернулся  и
наблюдал, как зверь крадется к нему, ощерив окровавленную пасть, - все ближе
и ближе. Страх захлестнул Эвентина, его  поймали  в  ловушку  в  собственном
доме, некого звать на помощь - во дворце никого нет. Он здесь один.
   Чудовище приближалось -  его  дыхание  тягучим  скрежетом  раздавалось  в
тишине. ?Демон, - с ужасом понял Эвентин, демон,  притворившийся  Манксом  -
старым,  верным  псом?.  Он  вспомнил  свое  пробуждение  после  ранения   в
Саранданоне: уже тогда ему показалось, что  с  Манксом  что-то  не  так.  Он
подумал тогда, что пес нездоров. И был не прав. Манкса  нет.  Он  давно  уже
мертв, много дней или даже недель.
   И вдруг  он  осознал  истинную  опасность  происшедшего.  Его  встречи  с
Алланоном, их разговоры, которые они так старались сохранить  в  тайне,  все
предосторожности, принятые для защиты Амбель, -  Манкс  был  при  этом.  Или
демон, похожий на Манкса. Король вспомнил, как он гладил  когда-то  лохматую
голову пса, и мурашки пробежали по его телу.
   Демон был уже в дюжине футов, когти скребли по полу, клыки сверкали, и  в
этот момент что-то взорвалось в Эвентине,  что-то  вспыхнуло,  и  эльфийский
король забыл свой страх. Ярость переполняла его,  клокочущая  ярость,  -  он
отомстит за обман, за все смерти, которым виной этот обман, но главное -  за
беспомощность, которую он испытал сейчас, запертый в ловушке  в  собственном
доме.
   Он напрягся.  Рядом  с  убитым  Дарданом  лежал  короткий  меч  -  оружие
Эльфийских Охотников. Если ему удастся добраться до меча?
   Демон бросился  на  него  внезапно,  как  будто  перелетев  пространство,
которое еще  разделяло  их,  нацелившись  прямо  в  голову  короля.  Эвентин
выставил руки вперед,  чтобы  защитить  лицо,  и  упал  на  спину,  отчаянно
отбиваясь. Когти и зубы вонзились в его руки, но Эвентин собрался с силами и
оттолкнул зверя в темную нишу у входа, ударив его ногами в живот.  Потом  он
вскочил, перешагнул через тело Дардана и схватил короткий меч. Выставив  меч
вперед, Эвентин повернулся лицом к своему врагу.
   Первое чувство, которое он испытал при этом, было  изумление.  Из  темной
ниши, куда он отбросил Манкса, на короля надвигался демон, теперь совсем  не
похожий на пса. Он пробирался вперед, меняя на ходу свою форму, - теперь это
была мускулистая гибкая тварь, черная и безволосая. Она кралась  на  четырех
лапах, как зверь, но  передние  лапы  заканчивались  человеческими  кистями,
длинные когти  царапали  пол,  зубы  ужасающе  лязгали.  Чудовище  подходило
кругами; временами вставая на задние лапы, оно  передними  молотило  воздух,
шипя от ненависти. ?Маска, - подумал Эвентин и поборол в себе новый  приступ
страха. - Этот демон может быть всем, чем захочет?.
   Маска рванулся к нему, когти впились в бок  и  плечо  -  одежда  Эвентина
мгновенно пропиталась кровью. Он поднял меч  -  слишком  поздно.  Маска  уже
отпрыгнул назад. И снова пошел кругами,  медленно,  как  кошка,  играющая  с
полузадушенной мышью.  Надо  быстрее  уворачиваться,  решил  Эвентин.  Демон
прыгнул опять, на этот  раз  целясь  когтями  в  грудь  королю,  но  Эвентин
закрылся мечом; развернувшись в  прыжке,  Маска  полоснул  когтями  по  ноге
короля. Острая боль пронзила все тело, Эвентин упал на колени, стараясь  все
же держаться прямо. На миг его взгляд затуманился. Но старый король заставил
себя подняться.
   Маска выжидал, прижавшись к полу. Когда король встал, демон  вновь  начал
свои круги. Кровь струилась по телу Эвентина, он  чувствовал,  что  слабеет.
Пока он проигрывает и эту битву, с горечью подумал  король,  и  единственная
возможность  выжить  -  нападать  самому.  Демон  приближался,   вертясь   и
подпрыгивая. Король попытался оттеснить его в угол, но тот проворно отскочил
в сторону - слишком быстро для раненого старика.  Эвентин  остановился:  все
равно это ничего не даст. Он наблюдал, как демон, шипя, продолжает кружить.
   Эвентин решил рискнуть: он притворился, что споткнулся, и тяжело упал  на
колени. Боль тут же обожгла его, но обман удался. Думая, что силы старика на
исходе, Маска ринулся прямо к нему. Но на этот раз  Эвентин  ждал.  Короткий
эльфийский меч вонзился прямо в грудь чудовищу.  Демон  взревел  от  боли  и
рванулся назад.  Из  раны  хлестала  кровь  -  зеленовато-бордовая  жидкость
стекала по гладкому черному телу.
   Теперь они стояли лицом к лицу, эльф и демон, оба раненые, оба неимоверно
напряженные - каждый ждал, что другой на миг ослабит внимание.  Снова  демон
начал кружиться, оставляя на полу кровавый след. Эвентин Элессдил взял  себя
в руки, он следил за малейшим движением врага. Король тоже был весь в крови,
силы покидали его. Боль терзала изодранное тело.
   Маска внезапно прыгнул. Слишком быстро - король ничего не успел  сделать,
он только отпрянул назад, закрывая лицо и выставив меч вперед. Демон  впился
в него когтями и упал, увлекая короля за  собой.  Когти  вонзились  в  грудь
Эвентина, зубы плотно сомкнулись вокруг руки - король вскрикнул от боли.
   Потом кто-то  ударил  снаружи  в  двери,  петли  вылетели  из  креплений.
Вооруженные воины с криками ворвались  в  коридор.  Пробившись  сквозь  мрак
невыносимой боли, Эвентин закричал. Кто-то услышал его! Кто-то пришел!
   Маска встал над поверженным королем, дико воя. Эвентин из  последних  сил
взмахнул мечом. Демон отлетел назад, голова почти отделилась от  тела,  крик
захлебнулся в булькающем хрипении. Когда он упал, десятки мечей вонзились  в
него.
   Маска вздрогнул под ударами. Все было кончено.
   Эвентин Элессдил поднялся,  все  еще  сжимая  рукою  меч,  остановившийся
взгляд был пуст и тяжел. Король повернулся и увидел Андера - сын шел к нему.
И вдруг король упал, ночь сомкнулась вокруг него.

Глава 43

   Как сама Владычица Смерть, подошла она  к  людям:  длинные  седые  волосы
густо переплетены лиловым пасленом, черные  шелковые  одежды  мягкой  волной
ниспадают на каменный пол и шелестят в пронзительной тишине. Она была  очень
красива: нежное лицо с  правильными  чертами,  кожа  -  такая  бледная,  что
казалась прозрачной. Время не состарило ее - она существовала  вне  времени,
словно была всегда и будет вечно.  Деревянные  человечки  отступили  при  ее
приближении, слышалось только потрескивание  прутьев  -  тихое  шуршание  во
мраке. Она прошла мимо, не взглянув на своих слуг,  ее  странные  фиолетовые
глаза не  отрывались  от  тех  троих,  что  стояли  будто  прикованные.  Она
протянула руки вперед, маленькие и хрупкие, ладонями  вверх,  слегка  согнув
пальцы, как бы притягивая незнакомцев поближе.
   - Малленрох, - снова прошептал Хебел  ее  имя,  в  его  голосе  слышалось
ожидание.
   Она остановилась и бесстрастно посмотрела на старика сверху  вниз.  Потом
повернулась к Эретрии и, наконец, к Вилу. Под ее взглядом долинец похолодел,
его неудержимо трясло.
   - Я Малленрох. - Голое ее был далеким и нежным. - Зачем вы пришли сюда?
   Никто не ответил. Малленрох мгновение подождала,  потом  провела  бледной
рукой в воздухе перед их лицами.
   - Лощины запретны для человека. Человеку нельзя приходить сюда. Лощины  -
мой дом, жизнь и смерть здесь подвластны мне. Тому, кто мне нравится, я дарю
жизнь. Но и другие не уходят без подарка. Им я дарю смерть. Так было. И  так
будет.
   Она по очереди посмотрела на каждого, - фиолетовые глаза впивались  и  не
отпускали. Потом они остановились на Хебеле.
   - Кто ты, старик? Зачем ты пришел в Лощины?
   Хебел судорожно сглотнул.
   - Я искал? тебя. Да, тебя. - Слова его спотыкались  друг  о  друга.  -  Я
принес тебе кое-что, Малленрох.
   Она протянула руку:
   - Так что ты принес мне?
   Хебел пошарил в сумке и через мгновение достал отполированную  деревянную
фигурку,  статуэтку,  вырезанную  из  дуба.  Это  была  Малленрох  -   столь
совершенная, точная копия, что,  казалось,  настоящая  Малленрох  была  лишь
бледным отпечатком деревянного оригинала.  Ведьма  взяла  статуэтку  из  рук
старика и оглядела ее со всех сторон, тонкие пальцы медленно  скользнули  по
отполированной поверхности.
   - Красивая вещь, - наконец произнесла она.
   - Это ты, - зачем-то сказал Хебел.
   Она опять посмотрела на него. Вилу не  понравился  этот  взгляд.  Улыбка,
которой она одарила старика, была бледной и слишком холодной.
   - Я знаю тебя, -  проговорила  она,  задумчиво  изучая  морщинистое  лицо
Хебела. - Очень давно, у края Лощины. Ты тогда был молод.  Я  подарила  тебе
одну ночь?
   - Я помню? - взволнованно прошептал Хебел, указывая глазами на деревянную
статуэтку. - Я помню? какой ты была.
   У ног старика Шлынд прижался к полу  и  жалобно  заскулил.  Но  Хебел  не
слышал его. Он потерялся в  фиолетовом  взгляде.  Ведьма  медленно  покачала
головой.
   - Это был просто каприз, глупый каприз, - прошептала она.
   Держа статуэтку в руках, она отвернулась от старика и подошла к  Эретрии.
Девушка широко раскрыла испуганные глаза.
   - А что ты принесла мне? - Голос ведьмы всколыхнул тишину.
   Эретрия молчала. Она с отчаянием посмотрела на Вила,  потом  -  снова  на
Малленрох. Рука ведьмы прошла перед глазами девушки, жест  был  одновременно
успокаивающим и повелительным.
   - Милая вещичка, - улыбнулась Малленрох. -  Так  ты  принесла  мне  себя?
Эретрию била дрожь.
   - Ты любишь этого. - Малленрох  внезапно  указала  на  Вила.  Теперь  она
повернулась к нему. - А он, думаю, любит кого-то  другого.  Может  быть,  ту
эльфийку? Так?
   Вил медленно кивнул. Ее странные глаза не отпускали его, слова сковывали,
внятные и настойчивые.
   - А ты тот, у кого волшебство.
   - Волшебство? - пробормотал, заикаясь, долинец.
   Она спрятала руки под черным плащом.
   - Покажи его мне.
   Голос ее околдовывал, и Вил, не сознавая, что делает, протянул  кошель  с
эльфинитами. Ведьма ободряюще кивнула.
   - Покажи, - повторила она.
   Как зачарованный, не в силах противиться, Вил высыпал камни на  раскрытую
ладонь. Малленрох глубоко вздохнула.
   - Эльфийские камни, - очень тихо сказала она. - Голубые.  Для  поиска.  -
Она смотрела Вилу прямо в глаза. - Ведь ты мне подаришь их, правда?
   Вил попытался ответить, но холод сковал его, и долинец не смог произнести
ни слова. Глаза Малленрох глубоко проникли  в  него,  и  Вил  ужаснулся.  Он
понял. Ведьма сама показала ему, что она может с ним сделать.
   Но Малленрох отступила.
   - Висп, - громко позвала она.
   Из мрака выступило маленькое пушистое  существо,  напоминающее  гнома,  с
морщинистым и иссохшим личиком глубокого старца.
   - Да, госпожа. Висп служит госпоже. Только ей.
   - Там дары? - Ведьма слабо улыбнулась, голос замер в тишине.
   Она сунула ему деревянную статуэтку, потом опять  повернулась  к  Вилу  и
двинулась вперед. Висп засеменил за ней, путаясь в складках  ее  плаща.  Вил
напрягся, но Малленрох прошла мимо.
   - Старик, - обратилась она к Хебелу, низко опустив к  нему  свое  бледное
лицо, - как ты думаешь, что мне с тобой сделать?
   Хебел,  похоже,  уже  пришел  в  себя  -  взгляд  его   больше   не   был
отсутствующим.
   - Со мной? Я не знаю. - Улыбка ее стала зловещей.
   - Может, ты хочешь остаться здесь, в Лощинах?
   - Разве это имеет значение? - Он как будто чувствовал, что она все  равно
сделает с ним только то, что захочет сама. -  Мне  все  равно.  Но  эльфины,
Малленрох, помоги им. Ты ведь можешь?
   - Помочь? Им? - коротко оборвала его Малленрох.
   Старик кивнул:
   - Если ты хочешь, чтоб я остался, я останусь. Честно  говоря,  мне  и  не
нужно ничего другого. Но дай им уйти. И помоги.
   Она рассмеялась:
   - А почему бы тебе самому не помочь им, старик?
   - Я уже сделал все, что мог?
   - Быть может, не  все.  Возможно,  надо  сделать  кое-что  еще.  Ты  ведь
сделаешь это для них?
   Малленрох не сводила  с  Хебела  глаз.  Вил  понял,  что  она  играет  со
стариком. Тот заколебался:
   - Ну? я не знаю?
   - Нет, знаешь, - мягко сказала она. - Посмотри на меня. - (Хебел послушно
поднял голову.) - Они твои друзья. И ты хочешь помочь им.
   Вил нервничал. Определенно, что-то  было  не  так,  но  он  даже  не  мог
двинуться, не мог  крикнуть,  чтобы  предупредить  Хебела.  Мельком  долинец
увидел испуганное лицо Эретрии. Она тоже почувствовала опасность.
   И Хебел почувствовал. Но тут же понял, что это уже  неизбежно,  здесь  он
бессилен.
   - Да, я хочу им помочь. - Малленрох кивнула:
   - Ну что ж, помо