- удовлетворенно заметил Алланон  и
вывел их в бурю.
   Закутавшись в дорожные плащи с капюшонами,  они  последовали  за  друидом
сквозь пелену  дождя,  обогнули  город  с  запада,  вдоль  отвесного  обрыва
Каролана. Едва  разбирая  дорогу  в  рассветной  мгле,  долинец  и  эльфийка
старались  не  отставать  от  Алланона.  Нечеткие  силуэты  домов,  садов  и
деревьев, как миражи, проявлялись сквозь сумрак бури и снова растворялись  в
ней, смытые дождем. Резкий, холодный ветер дул прямо в лицо,  и  приходилось
идти, низко пригнув головы. Сапоги вязли в размокшей грязи; вода,  казалось,
прибывала прямо на глазах; лесная тропа становилась похожей на мутный ручей.
   Почти уже выйдя из города, Алланон  свернул  с  дорожки  и  направился  к
одинокой заброшенной конюшне на склоне холма. Покосившиеся двери были слегка
приоткрыты, все трое молча проскользнули внутрь. Мутный, серый свет проникал
сквозь трещины в ставнях и через проломы стен. Пустые стойла и  лестница  на
чердак были едва различимы в сумраке. В воздухе стоял тяжелый, едкий  запах.
Они с минуту помедлили у входа, стряхивая воду с плащей, затем направились к
единственной двери  в  глубине  конюшни.  Из  сумрака  беззвучно  вышли  два
Эльфийских Охотника в полном вооружении и встали рядом с  ними.  Алланон  не
обратил на них никакого внимания, он шел прямо к двери.  Тихо  постучавшись,
он положил руку на железную ручку и оглянулся на Амбель:
   - У тебя есть пять минут, не больше.
   Он открыл дверь. Вил и Амбель заглянули внутрь. В маленькой комнате стоял
Криспин и с ним эльфийская женщина,  закутанная  в  плащ  с  капюшоном.  Она
опустила капюшон на плечи, и Вил увидел ее лицо - почти зеркальное отражение
лица Амбель, только постарше. Алланон выполнил свое обещание: это была  мать
Амбель. Та уже подошла к женщине, обняла ее  и  поцеловала.  Криспин  вышел,
оставив их вдвоем, и мягко прикрыл за собой дверь.
   - Вас никто не видел, - не вопросительно, а как бы утвердительно произнес
Алланон.
   Капитан личной гвардии кивнул головой. Он был  одет  в  форму  Эльфийских
Охотников, коричневую с  зеленым,  -  свободная  и  удобная,  она  позволяла
эльфийским воинам сливаться с окружающим лесом, становясь почти  невидимыми.
Под плащом на поясе угадывалась пара длинных боевых кинжалов  в  ножнах.  На
перевязи за спиной Криспин носил лук и короткий меч. Мокрые от дождя  волосы
придавали капитану почти мальчишеский вид, и только  суровый,  настороженный
взгляд говорил о том, что он давно уже не мальчик. Он  быстро  кивнул  Вилу,
отошел к Эльфийским Охотникам и что-то тихо сказал им.  Один  тут  же  молча
вышел и скрылся в дожде, остальные поднялись на чердак. Они двигались мягко,
бесшумно, как кошки.
   Шли минуты. Вил молча стоял позади Алланона, прислушиваясь к стуку  дождя
по крыше; сырость, казалось, пропитала его  насквозь.  Наконец  друид  снова
подошел к маленькой двери и тихо, но настойчиво  постучал.  Почти  мгновенно
дверь открылась, и появилась Амбель вместе с матерью. Обе  женщины  плакали.
Алланон взял руку эльфийки и задержал ее в своей.
   - Пора идти. Криспин будет с вами,  он  позаботится  о  тебе.  Твоя  мама
останется здесь, со мной, пока вы не уйдете из города. - Он помедлил. - Верь
в себя, Амбель. Будь мужественной.
   Эльфийка молча кивнула. Потом повернулась к матери и  крепко  обняла  ее.
Друид отвел Вила в сторону.
   - Удачи тебе, Вил Омсворд. - Голос Алланона был едва слышен. - Помни, что
больше всего я рассчитываю на тебя.
   Он пожал руку Вила и быстро отошел. Вил смотрел  на  него  не  отрываясь,
потом почувствовал, как кто-то тронул его за плечо, и  повернулся.  Это  был
Криспин.
   - Держись поближе, - сказал тот и направился к выходу.
   Вил и Амбель молча двинулись за ним. В дверях они  остановились;  Криспин
резко, коротко свистнул. Эльфийские  Охотники  немедленно  явились  на  зов.
Выйдя под дождь, Вил и Амбель зябко  кутались  в  плащи.  Они  спустились  с
холма, прошли около пятидесяти футов по той же  дороге,  по  которой  пришли
сюда, потом свернули на новую, что вела по Каролану на восток. Сзади  к  ним
присоединились еще трое Эльфийских Охотников,  выскользнув  из  сумрака  как
тени. Вил один раз оглянулся на заброшенную конюшню, но она уже  скрылась  в
дожде и тумане.
   Теперь дорога резко сузилась,  лес  подступил  к  ней  вплотную  с  обеих
сторон. Они шли по тропинке, пробираясь меж мокрых  стволов  и  отяжелевших,
нависших ветвей. Постепенно начался спуск. Тропинка привела к  длинной  -  с
беспорядочно раскиданными площадками - лестнице,  которая  уходила  вниз  по
Каролану сквозь сплетение леса. Далеко внизу, едва различимая сквозь  тонкие
клочья тумана, мутно поблескивала серая лента Поющего  Родника.  На  востоке
лес перемежался лугами; сверху это смотрелось как огромное лоскутное одеяло,
покрывшее землю до самого горизонта.
   Криспин молча указал вперед. Это был долгий и трудный путь: узкие ступени
стали скользкими от воды. Маленький отряд неуверенно спускался.  Обтрепанная
и грубая веревка, протянутая на невысоких столбах вдоль  ступеней,  заменяла
перила. Вил и Амбель шли не выпуская ее из рук. Через сотни и сотни ступенек
лестница наконец кончилась; теперь они снова оказались на  ровной  тропинке,
уходящей в сосновый бор. Впереди слышалось медленное течение реки,  набухшей
от дождя и какой-то вялой; шум воды сливался с протяжным воем ветра наверху.
   Когда деревья расступились, отряд оказался у небольшой заводи.  Здесь,  у
полусгнившего  причала,  стояла  на  якоре  небольшая  ладья,   заставленная
завернутыми в плотную парусину ящиками.
   Криспин остановился и объявил привал.  Эльфийские  Охотники,  как  лесные
духи, слились с  деревьями  на  берегу.  Криспин  огляделся  и  пронзительно
свистнул. С борта ладьи немедленно прозвучал ответ, потом еще один откуда-то
сверху. Дав знак Билу и Амбель следовать  за  ним,  капитан  личной  гвардии
выступил из-под лесного свода. Низко пригнувшись от ветра, дувшего  прямо  в
лицо, они быстро пересекли причал и ступили  на  лодку.  Эльфийский  Охотник
появился из-за  парусинового  занавеса,  открывая  проход  в  некое  подобие
комнаты, сооруженной из ящиков и  накрытой  сверху  все  той  же  парусиной.
Криспин  провел  долинца  и  эльфийку  внутрь.  Парусиновая  занавеска  тихо
опустилась за ними.
   Внутри было довольно уютно, а главное - сухо. Поначалу их смутила темнота
- они неуверенно остановились у входа, чувствуя под  ногами  качание  лодки.
Постепенно глаза привыкли к полумраку. Да, действительно ящики  образовывали
маленькую комнатку, у дальней стены лежали одеяла и  мешки  с  провизией,  в
ближайшем от входа углу - оружие в кожаных чехлах. Вил и Амбель сняли  плащи
и разложили их на ящиках сохнуть, а сами уселись ждать дальнейшего  развития
событий.
   Через несколько минут они почувствовали, как ладья  отчалила  и  медленно
поплыла вниз по течению. Путь в Дикие Дебри начался.
   Криспин запретил им выходить наружу,  поэтому  Вил  и  Амбель  безвылазно
просидели в комнате два дня - этот и весь следующий. Дождь не прекращался ни
на минуту, то хлестал,  то  моросил,  земля  и  небо  оставались  такими  же
сумрачными и серыми.  Время  от  времени  Вил  и  Амбель  выглядывали  из-за
парусиновой занавески, им было любопытно посмотреть на берега, мимо  которых
они проплывают: залитый дождем край, большей частью леса и  поросшие  травой
холмы, хотя однажды - долго, несколько часов  -  по  берегам  реки  тянулись
унылые отвесные скалы. Они медленно продвигались  на  юг,  вниз  по  течению
Поющего  Родника.  Матово-серый  туман   покрывал   все   вокруг,   создавая
впечатление зыбкого, неуловимого сна Мутные воды  разбухшей  от  дождя  реки
глухо бились о борта ладьи.
   Спать  было  почти  невозможно.  Они  старались  заснуть,  погружались  в
тяжелый, отрывочный сон, после которого оставались  такими  же  разбитыми  и
усталыми. Мышцы болели и ныли, а качание ладьи отбивало всякий аппетит.  Все
эти два дня они почти ничего не ели.
   Часы тянулись  бесконечно.  Вил  и  Амбель  проводили  время  вдвоем,  за
исключением редких случаев, когда Криспин или кто-то  другой  из  Эльфийских
Охотников заходили внутрь погреться. Оставалось только  догадываться,  когда
воины ели или спали. Все время хотя бы один из них дежурил у входа  снаружи.
Постепенно  Вил  и  Амбель  узнали,  как  зовут  каждого:   с   кем-то   они
познакомились сами, имена остальных  услышали  из  разговоров  воинов  между
собой. Они уже знали в лицо Дильфа, маленького смуглого эльфа с  дружелюбным
взглядом  и  крепким  рукопожатием,  и  Катсина,  высокого,  очень   худого,
молчаливого Охотника.  Кайян,  Рин,  Кормак  и  Пэд  оставались  бесплотными
голосами, хотя Вил и Амбель уже начали узнавать на слух по  коротким  глухим
ругательствам Кайяна, который, видимо, находился в постоянном раздражении, и
Пэда - по бодрому, веселому насвистыванию. Чаще всего они  видели  Криспина:
капитан регулярно навещал их, спрашивал, не  нужно  ли  чего,  и  сообщал  о
продвижении ладьи. Но и он никогда не  оставался  больше  чем  на  несколько
минут, всегда вежливо, но твердо извинялся и уходил к своему отряду.
   Только разговоры друг с другом кое-как  скрашивали  скуку  и  одиночество
путешествия. И он, и она чувствовали необходимость этих бесед,  но  поначалу
разговоры были какие-то неловкие и робкие, оба они все еще относились друг к
другу настороженно. Вил так и не понял, почему  вдруг  Амбель  потянулась  к
нему; они путешествовали вместе уже не первый день, но до сих  пор  эльфийка
всегда держалась отчужденно, погруженная в себя, и  мало  обращала  на  него
внимания. Теперь же, похоже, ее отношение изменилось. Раньше  Амбель  всегда
очень неохотно вступала в разговоры. Теперь она упорно стремилась к  общению
с Вилом - своими вопросами она заставила  долинца  рассказать  о  годах  его
детства в Тенистом Доле, о его родителях, о дедушке Шиа и  Флике.  Она  живо
интересовалась его жизнью у сторов и тем, что он  собирается  делать,  когда
вернется в Южную Землю, уже став Целителем.  Вил  видел:  интерес  этот  был
искренним. Они говорили не только о нем, но и о ней. О ее детстве во  дворце
Эвентина, о ее семье. Амбель много рассказала Вилу о  жизни  эльфов,  об  их
отношении к земле, которая кормит и дает приют, об их  убеждении,  что  надо
отдать ей что-то от себя, что-то от своей жизни в  благодарность  за  жизнь,
которую дает им земля. Она поделилась с Вилом  своими  мыслями  о  том,  как
народы должны заботиться друг о друге  и  о  самой  земле,  чтобы  все  были
счастливы или, по крайней мере, довольны.  Постепенно  между  ними  возникли
понимание и симпатия. Вил и Амбель обнаружили, к некоторому даже  удивлению,
что у них  очень  много  общего,  что  их  убеждения  и  взгляды  во  многом
совпадают, что они любят и не принимают порой одно и то же.
   Не торопясь, осторожно долинец и эльфийка открывались друг другу.  Сейчас
они нарочно избегали говорить о путешествии, об опасности, грозящей  эльфам,
об их собственном долге и о волшебном дереве Элькрис. Позже для этого  будет
достаточно времени; сейчас лучше поговорить о другом. Согласие приходило  не
только с высказанными словами, но и с жестами, взглядами, даже с  молчанием.
Они быстро научились понимать друг друга. Вил  и  Амбель  много  и  искренне
говорили о прошлом и будущем, но о настоящем не сказали ни слова.
   Разговоры поддерживали и утешали их, заглушая тревогу. Снаружи лил дождь,
серый сумрак окутывал землю, волны Поющего Родника сердито  бились  о  борта
ладьи. Сидя безвылазно в темной каюте, прислушиваясь  к  вою  ветра  и  шуму
воды, без сна и аппетита, путешественники наверняка поддались бы  сомнениям,
а вслед за тем и отчаянию, если бы не эти  беседы.  Но  самое  главное,  они
сблизили Вила и Амбель, помогли узнать и понять друг  друга.  Теперь  у  них
появилось чувство уверенности, которое наконец заглушило ощущение, что  весь
мир рушится. А это дало им надежду. Теперь, что бы ни случилось завтра,  они
встретят это вместе. Им больше не надо бороться в одиночку.
   К вечеру второго дня пути они добрались до Беличьего леса.  Ливень  опять
обратился в тягучую морось, с  приближением  ночи  резко  похолодало.  Серый
сумрак окутывал лес.  Новая  вереница  угрожающе-черных  туч  надвигалась  с
запада.
   Беличий лес раскинулся густым сплетением деревьев по невысоким холмам  на
левом берегу Поющего Родника и уходил на восток, к  отвесной  горной  гряде.
Вязы  и  ели,  черные  дубы  и  орешник  стеной  возвышались  над  зарослями
кустарника, в лесу пахло гнилью. Уже  в  дюжине  ярдов  от  берега  не  было
ничего, кроме тьмы, глубокой и непроницаемой. Ровный  стук  дождя  о  листья
деревьев был единственным звуком, нарушавшим тишину.
   Эльфийские Охотники  направили  ладью  в  мелкую  заводь,  к  деревянному
причалу; вода с шумом накатывала на него, омывая доски. На берегу, прямо  на
краю леса, стояла покосившаяся хижина, дверь и  окна  были  плотно  закрыты.
Эльфы привязали ладью у причала и сошли на берег.
   Криспин вывел Вила и  Амбель  из  каюты,  еще  раз  напомнил,  чтобы  они
поплотнее завернулись в плащи и не снимали капюшонов. Выйдя на причал, они с
удовольствием потянулись, разминая затекшие без движения тела. Поющий Родник
обдал их фонтаном брызг, и они поспешили на берег.
   Дильф направился к хижине, открыл дверь и быстро заглянул  внутрь.  Потом
он подал какой-то знак Криспину, тот нахмурился и настороженно огляделся.
   - Что-то не так? - спросил Вил. Криспин смотрел по сторонам.
   - Обычная предосторожность. Главный пост - в полумиле от берега, в  лесу,
на вершине холма. Оттуда видно  далеко.  Я  думаю,  что  Охотники  на  посту
заметили наш приход. Конечно, непогода могла помешать.
   - А это что за хижина? - опять поинтересовался Вил.
   - Один из сторожевых постов, в лесу их  несколько.  Обычно  здесь  кто-то
есть. - Криспин пожал плечами. - Но в такую ужасную  погоду  командир  поста
имеет право снять всех до одного. Наверное, ему не сказали, что мы  приедем,
поэтому он нас и не ждет. - Он оглянулся на лес. - Извини, я сейчас.
   Криспин жестом позвал остальных  Охотников  к  себе.  Эльфы  собрались  в
кружок и стали о чем-то тихо шептаться.
   Амбель подошла поближе к Вилу.
   - И ты поверил ему? - прошептала она.
   - Нет, конечно.
   - И я. Кажется, что-то здесь не так.
   Долинец  не  успел  ответить,  воины  уже  закончили  совещаться.  Катсин
вернулся к причалу и встал поблизости от ладьи. Кормак и Пэд заняли  позицию
у края леса. Теперь Криспин что-то быстро  говорил  Дильфу,  и  Вил  подошел
поближе, чтобы послушать.
   - Бери Рина и Кайяна - и на разведку на главный  пост.  -  Капитан  через
плечо взглянул на Вила. - Если там все в порядке, возвращайтесь за нами.
   Вил мгновенно принял решение и выступил вперед:
   - Я иду с ними. - Криспин нахмурился:
   Это совершенно ни к чему.
   Но Вил стоял на своем:
   - И все-таки я иду. Думаю, что смогу быть полезным. Защита Амбель  -  это
моя обязанность, так же как и ваша; поэтому Алланон и послал меня с ней. Это
самое главное, Криспин,  вот  почему  мне  следует  пойти  вперед  вместе  с
Дильфом.
   Криспин обдумал его слова, потом кивнул:
   - Но делай только то, что скажет Дильф. - Вил повернулся к Амбель:
   - С тобой будет все в порядке?
   Она молча кивнула. И так же молча смотрела им вслед, пока они не вошли  в
темноту деревьев и не скрылись из виду.
   Как бесплотные духи леса, все четверо беззвучно  скользили  сквозь  сырую
стену  деревьев.  Вокруг  клубился  туман,  мягко  падал  дождь.  Лес  круто
поднимался на холм, ряды темных стволов, заросли и кусты сливались в  единую
плотную массу. Время шло, тревога Вила росла с каждой минутой.
   Потом вдруг Кайян и Рин соскользнули с тропинки в лес, по обе стороны,  и
скрылись за деревьями. Вил остался с Дильфом. Лес поредел внезапно, и  Дильф
припал к земле, знаком приказывая Вилу сделать то же.  Эльф  указал  наверх,
куда-то в деревья.
   - Здесь, - прошептал он.
   Высоко  от  земли,  в  переплетении   ветвей   двух   гигантских   дубов,
расположился эльфийский пост. Дождь и туман  почти  скрывали  сооружение  на
широкой деревянной платформе наверху. Не было ни единого огонька, ни пламени
факела, ни лампы. Ни движения. Ни звука. Казалось, пост давно заброшен.
   Но этого не могло быть.
   Дильф слегка подался вперед, напряженно всматриваясь  во  мрак  слева  от
себя. Наконец он заметил Рина. Потом, справа, обнаружил Кайяна.  Оба  стояли
на коленях прямо на размокшей земле в тридцати ярдах от тропинки и наблюдали
за притихшим постом. Дильф тихонечко свистнул,  привлекая  их  внимание.  Он
махнул Кайяну, чтобы тот подошел поближе к посту, Рина же  послал  осмотреть
внешнюю границу расчищенного участка леса.
   Вил наблюдал, как Кайян приблизился к  дубам,  поддерживающим  эльфийский
пост,  нашел  потайные  ступени  в  одном  из  стволов  и  начал   осторожно
подниматься наверх. Потом Дильф велел Вилу  следовать  за  ним,  они  прошли
вперед и остановились как раз на  краю  расчищенной  от  деревьев  площадки,
ожидая какого-либо знака от одного из Охотников. Лес был мокрый и мрачный, и
ничего невозможно было разглядеть сквозь заросли кустарника.
   Вил не сводил взгляда с  поста.  Кайян  уже  почти  добрался  до  нижнего
строения - маленького домика для командира, расположенного прямо под главным
жилым помещением. Рина не было видно  совсем,  Вил  огляделся,  ища  глазами
эльфа,  непроизвольно  сделал  шаг  вперед,  споткнулся  и  упал  лицом   на
изуродованное безжизненное тело Эльфийского Охотника. Вил в ужасе вскочил на
ноги, стараясь разглядеть что-нибудь сквозь окружающий мрак. Слева  от  себя
он обнаружил еще два раздавленных тела с выкрученными конечностями.
   - Дильф! - прошептал он.
   Эльф быстро подошел. Помедлив лишь  мгновение,  чтобы  охватить  взглядом
ужасную сцену, он торопливо направился к краю поляны и резко  свистнул.  Тут
же из леса появился Рин, на лице его застыл испуг.  Кайян  перегнулся  через
перила. Дильф неистово замахал руками, приказывая им вернуться.
   И вдруг Кайян пропал. Это произошло так внезапно,  что  изумленному  Виду
показалось, что эльф просто испарился. Но нет, похоже, что-то темное как  бы
стерло, вырвало его из пространства. И только потом  раздался  крик  Кайяна,
придушенный и короткий. Его тело вылетело  из-за  деревьев,  как  оторванная
бурей ветка, и тяжело ударилось о землю.
   - Бежим! - крикнул Дильф Вилу и бросился под деревья.
   На одно-единственное ужасное мгновение долинец  буквально  оцепенел.  Без
сомнения, эльфы с поста в Беличьем лесу мертвы.  Все  мысли  покинули  Вила,
кроме одной, - если он сейчас же, сию секунду, не доберется до  Амбель,  она
тоже умрет.
   Потом он бежал, как затравленный олень,  сквозь  чащу  леса  не  разбирая
дороги, едва успевая  увертываться  от  тяжелых  нависающих  веток,  колючих
кустов и сухостоя,  уже  отчаявшись  добраться  до  ладьи  и  до  ничего  не
подозревающей Амбель, которую он должен спасти,  во  что  бы  то  ни  стало.
Где-то справа от себя он слышал, как бежит, задыхаясь, Дильф, а чуть  позади
- Рин. Вил чувствовал всем своим существом: нечто преследует их.
   Он не  видел  его,  не  слышал,  только  чувствовал  -  ужасное,  черное,
безжалостное. Дождь хлестал по лицу, застилал  глаза;  Вил  не  видел,  куда
бежит, и только чудом миновал  поваленные  стволы  и  уклонялся  от  длинных
колючек. Один раз он упал, но тут же вскочил. Он стремился  лишь  к  одному:
как  можно  больше  увеличить  расстояние  между  собой  и  этим   невидимым
преследователем. Вил тяжело дышал, от напряжения болела грудь, болели  ноги.
За всю свою жизнь он лишь несколько раз испытывал настоящий страх, и  сейчас
это был именно он, страх. Вил боялся.
   Резкий  крик  Рина  вспорол  тишину.  Ужасная  тварь  настигла  его.  Вил
скрежетал зубами от бессильной ярости. Но может бы