он потеряет, если обнаружит, что сражался
напрасно?
   Но нет, вовсе не напрасно, Морган был уверен в этом. Ищейки не станут
сопровождать к Южному Стражу пустой фургон. Что-то там есть.
   Внутренний голос, понукавший его, сказал ему и об этом: "Вот то, чего
ты ждешь".
   Мгновение он думал, что слышит голос Оживляющей из подземного мира, а
вернее, просто из земли, в которую она вернулась, - Оживляющей,  которая
и теперь опекает его, руководит им, ведет к какой-то  одной  ей  ведомой
цели. Эта идея показалась ему заманчивой, но  почему-то  опасной,  и  он
немедленно отверг ее. Голос принадлежит только  ему,  и  никому  больше,
заявил  он  себе.  Он  должен  сам  отвечать  за  свои  поступки  и   их
последствия.
   Добравшись до  низины,  на  которую  должен  был  выехать  фургон  со
всадниками, до того самого места, где он собирался остановить их,  юноша
замер и прислушался.  Вдали,  где-то  за  туманной  дымкой,  раздавалось
тарахтение колес. Морган стоял в центре лощины,  прикидывал,  сколько  у
него времени. Затем он побрел вдоль ее края, держась в тени,  чтобы  при
ярком солнце не обнаружились  его  следы  на  серой  от  росы  траве,  и
надеясь, что прохладный влажный  воздух  просветлит  его  голову.  Планы
суматошно роились в мозгу, появлялись и исчезали так же быстро, как  сны
перед пробуждением. Ни  один  его  не  устраивал,  ни  один  не  казался
подходящим. Добравшись до конца лощины, Морган повернул назад, но  вдруг
остановился.
   Он стоял возле узкой горловины оврага.
   "Здесь", - сказал он себе. Надо нападать здесь, когда фургон въедет в
лощину и передние всадники не смогут вернуться на помощь едущим  позади.
Это подарит Моргану драгоценные секунды, необходимые, чтобы  вывести  из
строя по крайней мере  двух  противников,  а  может  быть,  и  тех,  кто
управляет фургоном, и посмотреть, что или кто находится внутри. Если там
никого нет, он сможет быстро ретироваться...
   Однако в то же мгновение, когда это пришло ему в голову, он уже знал,
что убежать не удастся  -  оставшиеся  выследят  его.  Нет,  что  бы  ни
оказалось в фургоне, ему придется сражаться до последнего: или убить их,
или погибнуть. Никакого спасения, никакого бегства.
   Сердце готово  было  выпрыгнуть  из  груди,  в  желудке  образовалась
какая-то странная пустота, и его свело судорогой. При мысли о  том,  что
он задумал, у Моргана закружилась голова, он был одновременно испуган  и
возбужден, не в  силах  справиться  с  теми  чувствами,  которые  в  нем
бушевали.
   Но голос не умолкал: "Вот то, чего ты ждешь.
   Это оно".
   Стук колес становился все ближе,  порождения  Тьмы  приближались.  На
востоке засияли первые  слабые  лучи.  Здесь  же,  в  низине,  недвижной
пеленой висел  густой  туман.  Морган  решил,  что  туман  послужит  ему
надежной защитой. Он вытащил из ножен меч Ли и затаился за деревьями.
   "Пожалуйста, будь справедлив. Пожалуйста, не подведи. Пусть в фургоне
окажется Пар. Пусть во всем происходящем будет хоть какой-то смысл".
   Морган мысленно повторял эту мольбу, она сливалась с  его  внутренним
голосом, который ободрял его, подтверждал, что все правильно.
   Морган не мог бы  никому  объяснить  свои  ощущения,  включая  самого
себя... Пожалуй, это была вера  во  что-то  такое,  что  принимаешь  без
всяких вопросов  и  сомнений.  Инстинктивно  он  чувствовал  истину,  но
допускал возможность ошибки.
   Рассудок призывал к осторожности, а  голос  сердца  требовал  слепого
повиновения.  И  все  время,  пока  он  ждал,  сердце  и  рассудок  вели
непрестанную борьбу.
   Внезапно он вскочил  и  ринулся  между  деревьями  вверх  по  откосу,
продолжая  скрываться  в  глубокой  тени.  Задохнувшись  и  вспотев,  он
выбрался на  высокое  место,  откуда  был  виден  запад.  Из-под  белого
туманного полога вынырнули всадники и фургон. Они медленно  продвигались
к нему, вытянувшись в цепочку вдоль перевала.
   Всадники даже не смотрели по  сторонам,  им  в  голову  не  приходило
обозревать дорогу. "Слишком близко  к  дому,  чего  им  тревожиться",  -
подумал Морган. Как бы ему хотелось знать, что в фургоне. Он вглядывался
так пристально,  словно  мог  взглядом  проникнуть  сквозь  обтягивающий
повозку брезент, но,  разумеется,  ничего  не  рассмотрел.  В  его  душе
продолжалась борьба сомнения и веры.
   Горец  снова  юркнул  в  заросли  и  притаился  там,  собравшийся   в
напряженный  комок,  как  пантера.  Что  делать?  Еще  есть  возможность
переменить решение, подумать.  Можно  ли  доверять  внутреннему  голосу?
Велика ли вероятность того, что это ошибка?
   Вскочив, Морган заскользил под сенью листвы вниз, в лощину,  отбросив
все рассуждения, утвердившись в прежнем решении.
   "Делай что-нибудь. Делай что-нибудь".
   Это было как крик. Уверенность кольчугой облекла горца.
   Добравшись до прежнего укрытия, он опустился на колени, сжимая обеими
руками рукоять меча, заповедного и заговоренного,  пользоваться  которым
юноша так часто зарекался и которому был вынужден  довериться.  "Как  же
быстро и легко я вернулся к прежним делам", - изумленно  подумал  горец.
Стекающий градом пот щекотал лоб,  горец  рукой  смахнул  его.  Утренняя
прохлада не принесла облегчения его разгоряченному телу, и Морган  жадно
глотал воздух,  стараясь  унять  сердцебиение.  Ему  казалось,  что  его
вот-вот разорвет на части. Что сделает с ним сила меча  на  этот  раз  -
спасет или погубит?
   Грохот приближающегося фургона раздавался уже  совсем  рядом,  колеса
стучали по ухабистой дороге,  в  тишине  фыркали  кони.  Горец  замер  в
засаде, вглядываясь  в  туман.  Он  машинально  поглаживал  обсидиановую
поверхность меча Ли, вспоминая, как возникла магия меча, как его предок,
Рон Ли, попросил у Алланона защиту для Брин Омсворд и как друид выполнил
эту просьбу, омыв лезвие меча в водах Хейдисхорна. Как много последствий
у одного события! Какое множество жизней изменило свое течение.
   Обхватив резную рукоять обеими руками, он сжимал  ее,  пока  костяшки
пальцев не побелели.
   Завеса тумана внезапно  разорвалась,  появились  всадники,  безликие,
закутанные  в  черные  плащи  с  капюшонами.  Почему-то  они   оказались
значительно  крупней,  чем  представлялось  Моргану.  От   разгоряченных
лошадей  валил  пар,  из  их  ноздрей  вылетали  легкие  облачка.  Отряд
продвигался - четверо впереди, за ними шаткий скрипучий фургон  с  двумя
всадниками по бокам, а следом еще двое всадников. Теперь, когда ожидание
миновало и пришла пора действовать,  Морган  Ли  совершенно  успокоился.
Призраки горбились  верхом  на  своих  скакунах  и  на  козлах  фургона,
безгласные  и  неподвижные,  лица  лишены  всякого  выражения,  так  что
невозможно угадать, о чем они  думают.  Морган  снова  пересчитал  их  -
восемь. Но ведь под  брезентовым  верхом  фургона  могут  прятаться  еще
столько же. Не исключено, что фургон битком набит ими.
   Юноша набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.  Справится  ли
он? Сжал зубы.
   Он уже сражался с Ищейками Федерации и  порождениями  Тьмы  по  всему
Каллахорну, от одного его края до другого, и уцелел. Он давно не зеленый
юнец - набрался опыта и сделает то, что должен сделать.
   Всадники проехали мимо, фургон загрохотал в узкой  горловине.  Морган
плавно и бесшумно встал.
   "Быстрей же. Уверенней. Без колебаний".
   Покинув укрытие, он метнулся к замыкающим всадникам. Передние  вместе
с фургоном уже скрылись в горловине. Когда двое  последних  готовы  были
скрыться в узком месте, горец рассек их пополам  одним  широким  взмахом
меча,  вложив  в  этот  удар  всю  силу.   Издав   короткое   удивленное
всхлипывание, порождения Тьмы, словно подрубленные деревья, свалились  с
лошадей. При этом на их одежду густым потоком хлынула зеленоватая кровь,
обрызгав руки Моргана. Лошади отпрянули и метнулись к откосу.
   Юноша протиснулся мимо них и устремился к фургону.
   Впереди лощину окаймляли тенистые деревья и кустарники, процессия  не
замедлила хода.
   Морган поравнялся с  фургоном,  уцепился  за  брезент  и  подтянулся.
Скользнув под веревками, удерживающими полог, он влетел  внутрь.  Слабые
рассветные лучи озарили одинокую фигурку, неподвижно лежащую на полу  со
связанными руками и ногами. Видя, что  темные  силуэты  сидящих  впереди
тревожно задвигались, Морган не останавливаясь пронесся  по  всей  длине
фургона.
   Сила  первоначального  броска  швырнула  его  на  переднюю   занавесь
фургона;  изогнувшись,  он  снова   занес   меч.   Чье-то   восклицание,
предупреждающий крик -  и  Морган  неистово  прорвался  сквозь  брезент,
словно того и не было вовсе, оставляя за собой лишь жалкие клочья  ткани
и рубя клинком Ищеек, которые даже не успели схватиться за оружие. Те  с
воплями  свалились  под  колеса,  а  меч  Ли  в  руках  Моргана  огненно
засверкал.
   Пинком ноги отшвырнув прочь то, что оставалось от  одного  из  Ищеек,
юноша освободился от обрывков брезента, рухнул на козлы, схватил  вожжи,
яростно закричал и хлестнул лошадей.
   Те заржали и понесли прямо на передних  всадников,  которые  как  раз
повернулись посмотреть, что происходит. Фургон  угрожающе  накатывал  на
них, а в узком проходе было некуда  скрыться.  Они  пытались  развернуть
лошадей,  пробовали  вскарабкаться  на  откосы,   дергались   в   черных
развевающихся плащах, словно марионетки. Но  фургон  налетел  на  одного
Ищейку,  подмял  под  колеса,  а  второго  отбросил   за   деревья.   От
столкновения повозка подпрыгнула  и  накренилась,  лошади  взбрыкнули  и
отпрянули. Проезжая мимо двух уцелевших всадников,  Морган  поднялся  на
козлах, отражая мечом Ли направленные на него удары.
   Вырвавшись из лощины на луг, юноша натянул поводья и заставил упряжку
свернуть  в  сторону,  чуть  не  опрокинув  при  этом   фургон.   Колеса
заскользили по мокрой траве, и Морган  уронил  клинок  под  ноги,  чтобы
ловчей править лошадьми. Позади мчались двое всадников - темные  фигуры,
проступающие в тумане. Их догонял уцелевший Ищейка, один из  двух  ранее
упавших. Морган что было сил нахлестывал лошадей.  По  лицу  его,  мешая
видеть, катился пот. Потянувшись к ногам, он подобрал меч  Ли  и  поднял
его. По всей длине клинка пробегал волшебный огонь.  Верховые  Ищейки  с
мечами на изготовку поравнялись с ним, зажав в  тиски  с  обеих  сторон.
Резко подавшись вправо, горец занялся ближайшим всадником, преодолел его
сопротивление и раздробил ему череп. Плечо обожгло, словно  раскаленными
углями, - это второй  Ищейка  перескочил  со  своего  коня  на  подножку
фургона и ударил наискось, не слишком метко. Чуть не упав, Морган  резко
повернулся и лягнул  противника,  стараясь  спихнуть  его  вниз.  Фургон
вильнул, и на  этот  раз  удача  изменила  Моргану  -  дышло  сломалось,
отбросив обоих бойцов. При падении Морган сильно ударился о землю, глаза
заволокло красной пеленой, тело  пронзила  нестерпимая  боль,  но  юноша
мгновенно вскочил на ноги.
   Неприятель уже поджидал его, да и тот, что бежал  за  фургоном,  тоже
был  совсем  близко.  Оба  снова   превратились   в   порождения   Тьмы,
возродившись из прежних, скрытых темными плащами тел, сгустками  черного
тумана с холодными белесыми глазами. Увидев огонь, струящийся по  лезвию
меча Ли, они поняли, что их противник обладает магической силой. Сбросив
обличье Ищеек, они призвали на помощь колдовство.
   С их оружия на Моргана  хлынуло  багровое  пламя,  но  юноша  отразил
атаку, фехтуя настойчиво и уверенно, не размышляя больше, а действуя  по
наитию. Налетев на первого противника,  он  опрокинул  его.  Меч  Ли  со
свистом опустился, расколов клинок врага, а огонь прожег его  самого  от
глотки до брюха. Порождение Тьмы вскрикнуло, содрогнулось и затихло.
   Морган, объятый магической силой, которая ему  уже  не  повиновалась,
ринулся  на  второго  Ищейку.  Увидев  лицо   юноши,   порождение   Тьмы
заколебалось, слишком поздно осознав, что противник ему не по зубам. Оно
метнуло было огненный шар, но тот разбился о клинок Моргана.
   В следующее мгновение горец очутился рядом с ним и  уже  пронзал  его
мечом - раз, второй, третий...  Талисман  Ли  источал  магическую  силу,
порывистое светлое пламя. Порождение Тьмы завопило и  забилось,  пытаясь
вырваться, но вдруг разорвалось с ослепительной вспышкой, и с  ним  было
покончено.
   Морган стремительно обернулся, обшаривая глазами окрестности.  Лощина
была пуста и безмолвна. На восточном краю горизонта солнце показало свой
серебряно-золотой краешек. Потоки лучей пронзили утреннюю дымку и туман.
   Лощина казалась темным коридором,  в  котором  ничто  не  шевелилось.
Кругом валялись бездыханные порождения Тьмы. Осталась  одна-единственная
лошадь, темный силуэт футах  в  пятидесяти,  следом  за  ней  волочились
поводья. Она встряхивала головой и в растерянности била копытом о землю.
Морган смотрел на нее, медленно выпрямляясь и  стараясь  унять  дрожь  в
руках. Магическая сила меча угасла, и клинок снова потемнел.
   Морган Ли, не шевелясь, прислушивался к  резкому  хрипу  собственного
дыхания.
   "Порождения Тьмы  в  Южном  Страже  услышат.  Они  придут  за  тобой.
Пошевеливайся!"
   Вложив меч в ножны, он поспешил к полуразвалившемуся  фургону,  вновь
вспомнив о Паре и желая убедиться, что с жителем  Дола  все  в  порядке.
"Там, конечно, Пар, - убеждал он себя. - Иначе и быть не может".  Морган
был оглушен и окровавлен,  одежда  его  порвалась  и  испачкалась,  лицо
покрылось потом и пылью, голова кружилась.  Однако  он  чувствовал  себя
непобедимым.
   Конечно же, это Пар!
   Забравшись в фургон, торец кинулся к связанному телу, скатившемуся  к
треснувшему боку повозки. Лицо пленника  скрывала  густая  тень,  но  он
смотрел на юношу. Морган нагнулся, прищурился - и остолбенел.
   Он освободил не Пара.
   Это была Рен.

Глава 28

   Увидев Моргана Ли, Рен удивилась не меньше, чем он. Высокий,  гибкий,
быстроглазый, горец казался таким же, каким она его запомнила, и в то же
время совсем другим - постаревшим, измученным. И что-то странное было во
взгляде, брошенном на нее. Девушка растерялась - как он здесь  оказался?
Она попыталась встать, но сил не было, и она упала бы, если бы горец  не
успел ее подхватить. Опустившись  на  колени,  он  вытащил  из-за  пояса
охотничий нож и освободил ее от веревок и кляпа.
   - Морган! -  воскликнула  донельзя  обрадованная  и  изумленная  Рен,
протягивая руки. - Как я счастлива видеть тебя!
   Он с  трудом  изобразил  натянутую  улыбку,  на  его  исхудалом  лице
промелькнул отблеск былого лукавства.
   - Ты выглядишь просто развалиной, Рен.
   Что случилось?
   Она устало улыбнулась в ответ, понимая, какова она с избитым, опухшим
лицом:
   - Боюсь, я серьезно ошиблась в своих расчетах.  Не  волнуйся,  теперь
все в порядке!
   Он взял девушку на руки, вынес из фургона на  слабый  утренний  свет.
Она растерла запястья  и  лодыжки,  чтобы  восстановить  кровообращение,
опустилась на  колени  и,  зачерпнув  с  травы  еще  не  высохшую  росу,
принялась осторожно протирать ею израненное лицо.
   Посмотрев снизу вверх на горца, она сказала:
   - Я думала, мне уже не спастись. Как ты отыскал меня?
   Он покачал головой:
   - Чистая удача. Я поджидал Пара. Думал, это его везут  в  фургоне.  У
меня и мысли не было, что там ты.
   Теперь Рен поняла, почему в его взоре мелькнула  тень  разочарования.
Он был уверен, что освободил Пара.
   - Прости, что я не Пар, - извинилась она. - Но все равно спасибо!
   Он пожал плечами, поморщившись от этого движения, и она  заметила  на
его одежде кровавые пятна.
   - Как ты угодила к ним, Рен?
   Встав с коленей, она посмотрела ему в лицо:
   - Долгая история. Сколько у нас времени?
   -  Немного.  Южный  Страж  в  нескольких  милях  отсюда,  и  конечно,
порождения Тьмы слышали звуки сражения. Нужно как можно  скорее  уносить
ноги.
   - Тогда я вкратце расскажу.  -  Девушка  почувствовала  себя  гораздо
бодрее, ее воодушевила необходимость  действовать  и  вновь  вспыхнувшая
энергия.  Она  обрела   свободу   и   намеревалась   как   можно   лучше
воспользоваться ею. - Эльфы вернулись в Четыре Земли, Морган.
   Я нашла их на острове в Синем Разделе, где они жили уже сотни лет,  и
привела их  назад.  Таково  было  пророческое  повеление  Алланона  -  и
наконец-то я выполнила его. Их королева,  Элленрох  Элессдил,  оказалась
моей бабушкой. В дороге она  умерла,  и  теперь  королева  я.  -  Увидев
изумление в глазах Моргана, она схватила его руку, призывая к  молчанию.
- Слушай дальше.
   Эльфы осаждены армией Федерации, которая в десять раз сильней их. Они
сражаются, стараясь задержать ее наступление на равнину Ринн.
   Мне нужно немедленно вернуться к ним. Хочешь поехать со мной?
   Горец изумленно уставился на нее:
   - Рен Элессдил, - начал он  тихо,  старательно  выговаривая  ее  имя.
Потом тряхнул головой, и голос его окреп. - Нет, Рен, я не могу.
   Мне надо найти Пара. Возможно, он в плену у порождений Тьмы, в  Южном
Страже. Я не один ищу его, есть и другие. Мне надо  дождаться  их.  -  В
голосе его звучали нотки, не  допускающие  возражений,  но  он  все-таки
прибавил:
   - Конечно, если я тебе действительно очень нужен...
   Она остановила его жестом:
   - Вернуться  я  могу  и  самостоятельно.  Но  сперва  должна  кое-что
рассказать  тебе,  а  ты  обещай,  что  передашь  это  остальным,  когда
увидишься с ними. - Рен сжала зубы. - А собственно говоря, где они?  Что
с ними? Что с  пророчествами  Алланона?  Выполнены  ли  они?  -  Девушка
говорила слишком быстро и, заметив это, заставила  себя  не  торопиться,
успокоиться и не поглядывать ежеминутно на розовеющий восток.  -  Ну-ка,
дай взглянуть на твое плечо.
   Взяв юношу за руку, она  отвела  его  к  замшелому  бревну,  усадила,
выдрала кусок ткани из его куртки, разорвала на полоски и,  как  смогла,
промыла и перевязала рану.
   - Пар и Колл нашли Меч Шаннары, но сами  исчезли,  -  рассказывал  ей
Морган, пока она занималась  его  плечом.  -  Это  тоже  слишком  долгая
история. Я выслеживаю Пара, а он должен был выследить Колла. Не знаю,  у
кого из них меч. Что до Уолкера Бо, то я был с ним, когда он  отправился
на  север  добывать  силу  для  восстановления  Паранора  и  возвращения
друидов. Он преуспел, и мы вместе вернулись обратно, но с тех пор я  его
не видел. - Он покачал головой. - Паранор вернулся в  мир.  Меч  найден.
Все предначертания исполнены, но я не знаю, что изменилось.
   Рен перестала возиться с повязкой и встала перед горцем.
   - И я тоже не знаю. Но что-то изменилось.
   Нам просто надо выяснить, что  именно.  -  Она  сглотнула,  борясь  с
сухостью во рту, и устремила на юношу взгляд  карих  глаз.  -  А  теперь
слушай. Вот что ты должен рассказать остальным. Порождения  Тьмы  -  это
эльфы. Эльфы, открывшие древнюю магическую силу и решившие, будто  могут
безбоязненно распоряжаться ею. Когда  весь  остальной  эльфийский  народ
бежал из Четырех Земель от Федерации, они остались. Магия переродила их,
как она перерождает всех, превратила в порождения Тьмы.
   Они  -  черные  призраки,  новое  воплощение  древних  Слуг   Черепа.
Волшебство для них - искушение, с которым они не в  силах  бороться.  Не
знаю, как можно их уничтожить, но сделать это  необходимо.  Алланон  был
прав: они - зло, которое угрожает нам всем. Мы  получим  ответы  на  все
наши вопросы, только поняв смысл сказанного нам Алланоном. Кто-нибудь из
нас откроет истину. Это наш долг. Передай им, Морган. Обещай мне.
   Морган поднялся:
   - Обещаю.
   Прихрамывая, Рен подошла к неподвижным телам порождений Тьмы и  стала
ворошить их одежду. Ведь у одного из них  должны  находиться  эльфийские
камни,  отобранные  у  нее  Тибом  Арне.  Пока  она   обыскивала   трупы
поверженных врагов, ее гнев к предателю вспыхнул с новой силой.
   Камни нашлись в кармане одного из возниц.
   Облегченно вздохнув, девушка спрятала кисет под тунику и заковыляла к
Моргану.
   И ту