Четверо троллей явно прощались с бородатым южанином.
Один из них подошел к загадочному свертку и легким движением руки
забросил его себе на широкое мощное плечо. Незнакомец вернулся к
лодке, отвязал веревку и забрался внутрь, и опустил весла в беспокойную
воду. Они обменялись прощальными репликами, и Мениону удалось
уловить обрывок фразы о том, что все идет как ожидалось. Лодка
скользнула по быстрой воде, и незнакомец на прощание велел ждать от
него новых известий о принце.
	Менион дюйм за дюймом пополз обратно по сырой траве,
наблюдая, как маленькая лодка незнакомца скрывается в туманной дали
Мермидона. Наступил долгожданный рассвет, но он лишь превратил
тьму в тусклую серую дымку, скрывающую все вокруг не хуже, чем
ночной мрак. Небо по-прежнему затягивали низко нависшие кучевые
облака, словно готовые в любую секунду рухнуть на землю. Близился
сильный ливень, и воздух уже пропитался сырым пронизывающим
туманом, липнущим к одежде горца и леденящим его кожу. В
ближайший час громадная армия Севера начнет свой марш к островному
городу Керн, а к полудню может уже подойти к нему. У него почти не
оставалось времени предупредить его обитателей о близящемся
нападении - сокрушительной волне воинов и железа, отразить которую у
них не было ни малейшей надежды. Людям необходимо было
немедленно покидать город и отправляться в более безопасное место, в
Тирсис или на юг. Надо было также предупредить Балинора, что их
время истекло и пора поднимать Граничный Легион, чтобы задержать
врага, пока не подойдут подкрепления от гномов и эльфов.
	Принц Лиха сознавал, что у него нет больше времени расследовать
обстоятельства таинственной встречи, свидетелем которой случайно
стал, но все же он помедлил еще секунду, наблюдая, как четверо троллей,
несущих подергивающийся сверток, удаляются от реки, поднимаясь по
поросшему травой склону. Менион был совершенно уверен, что
незнакомец в лодке только что передал своего пленника солдатам армии
Севера. Эта ночная встреча была заранее обговорена обеими сторонами,
а обмен состоялся по причинам, известным только им. Но если они
согласились в нем участвовать, что пленный, должно быть, представлял
для них большую ценность - а следовательно, и для Повелителя
Колдунов тоже.
	Менион наблюдал, как тролли удаляются, исчезая в густом
рассветном тумане, и никак не мог прийти к решению, следует ли ему
вмешаться. Алланон дал ему четкий приказ - от его быстрого
выполнения зависело спасение тысяч жизней. У него не было времени на
безумные вылазки на вражескую сторону ради удовлетворения
собственного любопытства, даже если этим он мог спасти‡ Шеа! Но что,
если у них в плену Шеа? Стоило у него промелькнуть этой
стремительной мысли, как решение возникло само собой. Шеа значит
для них все - если оставался хоть малейший шанс, что это его уносят в
тяжелом мешке, Менион обязан был попытаться спасти его.
	Он вскочил на ноги и стрелой помчался на север, в ту сторону,
откуда только что пришел, вслед за четверкой троллей. Различать
направления в густом тумане было затруднительно, но у Мениона не
было времени волноваться из-за этого. Выкрасть этого пленного у
четверых вооруженных троллей было невероятно трудным делом,
особенно если вспомнить, что любой из них в одиночку мог без труда
справиться с горцем. Кроме того, существовала опасность, что они с
минуты на минуту могли миновать линию вражеских часовых. Если он
не сумеет остановить их прежде, чем они пройдут через посты северной
армии, он проиграл. Им удастся спастись только в том случае, если
обратный путь к Мермидону останется открыт.
	На бегу Менион ощутил, как на лицо ему падают первые капли
близящегося ливня; ветер крепчал, а над его головой зловеще рокотал
гром. Он отчаянно вглядывался в клубящуюся туманную мглу, ища тех,
за кем гнался, но ничего не видел. Почти уверенный, что опоздал или
разминулся с ними, он опрометью мчался по равнине, бешеной черной
тенью рассекая туман, шарахаясь в сторону от встающих на пути
деревьев и кустов, всматриваясь в пустынный пейзаж. Дождь бил ему в
лицо, вода затекала в глаза, мешая видеть, заставляя его замедлять бег и
вытирать с лица теплые капли дождя и пота. Он в гневе потряс головой.
Он должны быть где-то рядом! Он не мог их потерять!
	Внезапно из тумана позади и чуть левее его показались четверо
троллей. Менион неверно оценил их шаг и значительно обогнал их,
думая, что они движутся очень поспешно. Пригнувшись, он бросился за
небольшой куст и стал ждать, наблюдая за их приближением. Если они
вдруг не свернут в сторону, то пройдут совсем рядом с густыми
зарослями кустарника - эти заросли от троллей пока скрывал туман, но
Менион видел их ясно. Горец покинул свое укрытие и бросился вперед,
потеряв при этом троллей из вида. Если они заметили его силуэт в
тумане, ему конец. Подходя к зарослям, они уже будут ожидать
нападения. Но если ему повезло, то он устроит им засаду и приготовится
удирать обратно к реке. Он свернул налево и бежал по равнине вдоль
зарослей, пока не отыскал подходящее место и не заполз на четвереньках
в кусты, тяжело дыша и осторожно выглядывая наружу.
	Какое-то время он видел только туман и дождь, а затем из серой
мглы вынырнули четыре кряжистые фигуры, размеренно шагающие в
сторону его укрытия. Он сбросил стесняющий движения охотничий
плащ, насквозь промокший под утренним дождем. Чтобы уйти от
неповоротливых троллей, похитивших пленника, ему понадобится все
проворство его ног, и плащ будет ему только помехой. Помедлив, он
скинул и тяжелые охотничьи сапоги. Рядом с собой он положил меч
Лиха, вынув его блестящий клинок из кожаных ножен. Он торопливо
натянул на огромном ясеневом луке тетиву и достал из колчана две
длинные черные стрелы. Тролли были уже совсем рядом с его укрытием;
их темные силуэты четко виднелись сквозь листву и ветви кустов. Они
шли парами, один из передних нес на плече обмякшее тело связанного
пленника. Не подозревая о засаде, они шагали прямо на сидящего в
кустах человека; судя по всему, они уверенно чувствовали себя на
территории, полностью занятой их войсками. Менион медленно
приподнялся на одно колено, положив на тетиву черную стрелу, и стал
молча ждать.
	Тролли уже поравнялись с зарослями, когда из тумана с громким
свистом вылетела первая стрела, пронзив мясистую икру неуклюжего
северянина, тащившего пленника. Взревев от ярости и боли, тролль
выронил свою ношу и рухнул, обеими лапами схватившись за
окровавленную ногу. Потрясенные и сбитые с толку, его спутники на миг
замерли, и Менион тут же выпустил вторую стрелу, по самое оперение
вошедшую в плечо второму из идущих впереди, и тот завертелся на
месте, ослепленный болью, и врезался в тех, кто шагал следом.
	Подвижный горец без промедления выпрыгнул из кустов и
бросился на ошеломленных троллей, дико крича и размахивая мечом
Лиха. Тролли невольно попятились, на шаг отступив от позабытого в
суматохе пленника, и Менион свободной рукой тут же взвалил его
обмякшее тело себе на плечи, прежде чем изумленные тролли успели
сдвинуться с места. В следующий миг он промчался мимо, и его меч
рассек запястье ближайшему из троллей, тщетно пытавшемуся схватить
его. Путь к Мермидону был открыт.
	Двое троллей, один невредимый, а другой легко раненый, тут же
бросились в погоню, тяжело топча мокрую от дождя траву и сохраняя
решительное молчание. Тяжелые доспехи и природная
неповоротливость сильно мешали им, но все же они двигались быстрее,
чем ожидал от них Менион; кроме того, они были отдохнувшими и
полными сил, а он уже порядком устал. Даже без охотничьего плаща и
сапог горец не мог бежать быстрее, связанный пленник мешал ему.
Дождь падал сплошной стеной, вода и ветер хлестали его по лицу, но он
заставлял себя бежать еще быстрее. Скачками и перебежками мчался он
через равнину, обегая маленькие деревца, огибая заросли кустарника и
наполнившиеся водой рытвины. Даже босиком он постоянно скользил
на мокрой траве и едва не терял равновесие. Несколько раз он
спотыкался и падал на колени, но тут же вскакивал на ноги и несся
дальше.
	В мягкой на вид траве скрывались и камни, и колючие растения, и
вскоре его ноги покрылись порезами и начали обильно кровоточить. Но
он, не замечая боли, мчался вперед. Только бескрайние равнины
наблюдали за странной гонкой громадных неуклюжих охотников и их
подобной тени добычи, мчащихся на юг сквозь хлещущий дождь и
ледяной ветер. Они бежали по бескрайним равнинам, ничего не видя, не
слыша, не чувствуя, и ничто, кроме свиста ветра в ушах, не нарушало для
них жуткого безмолвия. Шла жестокая, беспощадная борьба за
выживание - испытание тела и духа, в котором юному принцу Лиха
приходилось черпать последние капли своей силы.
	Время остановило свой ход для бегущего горца, но он все еще
заставлял свои ноги двигаться, хотя давно уже превзошел все пределы
нормальной выносливости мышц - а реки все еще не было видно. Он
больше не оборачивался, чтобы взглянуть, не настигают ли его тролли.
Он ощущал спиной их близость, мысленно слышал их хриплое дыхание;
должно быть, они стремительно догоняют его. Надо бежать быстрее!
Надо успеть добраться до реки и освободить Шеа‡
	Почти теряя сознание от изнурительной нагрузки, он
бессознательно относился к похищенному как к своему другу. Взвалив
загадочного пленника на плечи, он обнаружил, что тот мало весит и
легко сложен. Все говорило о том, что это наверняка окажется
пропавший юноша.
	Связанный пленник пришел в себя и начал слабо шевелиться и
что-то сдавленно бормотать, и Менион на бегу заставлял себя
выталкивать короткие хриплые уверения, что все будет в порядке, они
уже почти в безопасности.
	Дождь внезапно пошел еще сильнее, и сквозь его завесу нельзя
было ничего разглядеть даже за несколько футов; сырые равнины быстро
превращались в травянистое болото. Затем Менион зацепился за
скрытый в воде корень и головой вперед полетел в грязную траву;
драгоценная ноша дергающейся кучей упала рядом. Покрытый
ссадинами и обессилевший, горец с трудом поднялся на четвереньки,
стиснув в руке тяжелый меч, и повернулся лицом к преследователям. К
его изумлению, их нигде не было видно. Они на время потеряли его
среди проливного дождя и тумана. Но даже плохая погода задержит их
лишь на несколько минут, а затем‡ Менион резко тряхнул головой,
чтобы яснее видеть сквозь пелену дождя, затем быстро подполз к
промокшему мешку, в котором находился ворочающийся пленник. Кто
бы то ни был, он, очевидно, был в достаточно хорошей форме, чтобы
бежать сейчас наравне с ним, а силы Мениона были на исходе. Он
понимал, что с этим весом на плечах не сделает и шага.
	Неловко, с трудом двигая руками, горец резал мечом толстые
веревки. Это должен быть Шеа, вращалась в его голове настойчивая
мысль, это должен быть Шеа. Тролли на встрече с незнакомцем так
старались скрыться от чужих глаз, так берегли свой секрет‡ Веревки
наконец затрещали, и меч перерезал их. Это должен быть Шеа! Веревки
упали, и человек рванулся из мешка к свежему воздуху.
	Ошеломленный, Менион Лих протер глаза и заморгал,
уставившись на своего нового спутника. Он спас женщину!


Глава 24

	Женщина! Зачем северянам понадобилось похищать женщину?
Сквозь завесу дождя Менион посмотрел в ее ясные голубые глаза,
неуверенно моргающие. Во всяком случае, это была не обычная
горожанка. Она была ошеломительно прекрасна - бронзовая от загара
кожа, тонкие черты лица, хрупкая изящная фигура в легком шелковом
платье, и ее волосы!.. Он в жизни не видел ничего подобного ее волосам.
Даже промокшие под дождем и липнущие к ее лицу, длинными
растрепанными прядями спадающие с плеч, даже в сером утреннем свете
они оставались темного медного оттенка. Мгновение он завороженно
глядел на нее, затем пульсирующая боль в исцарапанных и
кровоточащих ногах вернула его к действительности, напомнив, что им
все еще грозит смертельная опасность.
	Он быстро поднялся на ноги, морщась от жгучей боли в босых
ступнях, и на него вдруг нахлынула такая усталость, что ему показалось,
что он сейчас рухнет в полном изнеможении. Несколько долгих секунд
его воля яростно пыталась возобладать над утомленным телом, и он
зашатался, словно пьяный, и тяжело оперся на свой меч. Испуганное
лицо девушки - да, вернее было бы называть ее девушкой, внезапно
подумалось ему - почти скрылось в серой мгле. Затем она поднялась на
ноги и встала рядом, поддержав его и что-то сказав тихим далеким
голосом. Он тряхнул головой и кивнул, наугад, не понимая ее слов.
	- Все нормально. Я уже в порядке.- Свой голос показался ему
чужим.- Бежим к реке - надо попасть в Керн.
	Они снова шагали сквозь туман и дождь, торопясь, часто
спотыкаясь и скользя на размокшей земле. Менион чувствовал, что его
голова медленно проясняется, и к нему постепенно возвращается сила.
Девушка шла рядом с ним, держась за его руку чуть ниже локтя, то ли
чтобы самой устоять на ногах, то ли чтобы не дать упасть ему. Его
зоркий взгляд пронизывал окружающий сумрак в поисках ищущих их
троллей; он знал, что они должны быть где-то рядом. Затем он
неожиданно уловил новый звук, ровный тихий плеск Мермидона,
разлившегося в этот ливень и затопившего свои низкие берега к северу от
Керна. Девушка тоже услышала шум воды и в волнении сжала его руку.
	Несколько минут спустя они стояли на гребне небольшого холма,
тянущегося вдоль северного берега Мермидона. Воды быстрой реки уже
давно залили ее пологие берега и продолжали подниматься. Менион не
представлял, в какой стороне от них находится Керн, но понимал, что
если они войдут в воду не в том месте, то уже не найдут остров. Девушка,
казалось, правильно истолковала его промедление; взяв его за руку, она
зашагал вниз по течению, вдоль подножия холма, всматриваясь во мглу
за рекой. Менион без всяких вопросов последовал за ней, настороженно
оглядываясь в поисках преследующих их троллей. Дождь начал
ослабевать, а туман - рассеиваться. Вскоре буря окончится и воздух
станет чистым, и они окажутся как на ладони у своих преследователей,
Вскоре им придется рискнуть пересечь реку.
	Менион не помнил, как долго вела его девушка вдоль реки, но
наконец она остановилась и порывистым жестом указала на маленький
челнок, вытащенный из воды на поросший травой берег. Горец
торопливо пристегнул к спине меч Лиха, и они вдвоем столкнули лодку в
быстрые воды Мермидона. Вода оказалась ледяной, и жуткий холод
брызг пенных волн пронизал Мениона до самых костей. Он яростно
погреб против стремительного течения, с ужасающей быстротой
сносившего их вниз по реке, и зачастую чуть не опрокидывавшего их
кренящийся челнок, пока они боролись с волнами. Это была дикая битва
между человеком и рекой, казавшаяся бесконечной, и вскоре мысли
Мениона стали туманными и спутанными.
	Что случилось затем, он так никогда и не смог вспомнить. Он с
трудом сознавал, что к нему тянутся руки, его вытаскивают из челнока
на травянистый берег, где он замертво повалился на землю. Он слышал
нежный голос девушки, обращенный к нему, а потом его окутала тьма и
оцепенение, и он окончательно лишился чувств. Он плавал между
темнотой и сном, смутно сознавая туманную опасность, изводящую его
усталый разум и требующую встать и сражаться. Но его тело не могло
больше отвечать на эти требования, и наконец он провалился в глубокий
сон.
	Когда он проснулся, вокруг было по-прежнему темно и с темно-
серого неба медленно и ровно падал дождь. Он лежал в теплой удобной
кровати, обсохший и отдохнувший, его израненные ноги были вымыты и
перевязаны, и ужасная гонка с северными троллями осталась в прошлом.
Медленный дождь спокойно постукивал по оконным стеклам, через
которые в здание из камня и дерева лился серый свет. Он неторопливо
изучил со вкусом обставленную комнату и вскоре пришел к выводу, что
это дом не простого, а знатного горожанина. По дереву были вырезаны
эмблемы и гербы, принадлежавшие, насколько было известно Мениону,
королям Каллахорна. Минуту горец лежал неподвижно, молча и
неспешно разглядывая обстановку, не торопясь прогонять медленно
тающий сон и окончательно пробуждаться. На стуле у кровати он
заметил чистую одежду и уже собирался встать и одеться, когда
открылась дверь и вошла пожилая служанка с подносом горячей еды.
Вежливо кивая и улыбаясь, она подошла с подносом к его постели и
поставила его горцу на колени, подложив ему под спину подушки и
посоветовав есть быстрее, пока блюда не остыли. Как ни странно, она
чем-то напомнила Мениону его мать, добрую хлопотливую женщину,
умершую, когда ему только исполнилось двенадцать. Служанка
подождала, пока он примется за еду, затем повернулась и вышла, тихо
прикрыв за собой дверь.
	Менион ел медленно, наслаждаясь превосходной кухней, чувствуя,
как в его тело вливаются новые силы. Он справился уже почти с
половиной обильного обеда, когда ему пришло в голову, что он не ел
уже больше суток - а возможно, и дольше. Он снова бросил взгляд за
окно, на моросящий дождь, не в силах понять даже, тот же сейчас день
или уже следующий. Возможно, он проспал целые сутки‡
	В его мыслях молнией сверкнула главная его задача в Керне -
предупредить горожан о близящемся вторжении армии Севера.
Возможно, он уже опоздал! Он словно окаменел при этой мысли и
неподвижно сидел с поднесенной ко рту вилкой, когда дверь снова
открылась. На пороге появилась спасенная им девушка, высохшая и
выспавшаяся, в просторном пестром халате теплых оттенков; ее рыжие
волосы были расчесаны и сверкали даже в сером свете дождливого дня.
Такой поразительной женщины Менион Лих не встречал еще ни разу за
всю свою жизнь. Внезапно вспомнив о поднесенной ко рту вилке, он
положил ее на поднос и приветливо улыбнулся. Она прикрыла за собой
дверь и грациозно приблизилась к его изголовью. Она невозможно
красива, снова подумал он. Почему же ее похитили? Что может о ней
знать Балинор - какие ответы он сможет ему дать? Она встала рядом с
его постелью, глядя на него, внимательно изучая его своими ясными
глазами.
	- Вы прекрасно выглядите, принц Лиха,- улыбнулась она.- Отдых
и еда изумительно помогли вам.
	- Откуда вы узнали, кто?..
	- На вашем мече выгравировал герб короля Лиха; его я немного
знаю. Кто же, кроме его сына, может носить такое оружие? Но, к
сожалению, я не знаю вас по имени.
	- Менион,- ответил горец, несколько удивленный тем, что девушка
знает его крошечную страну, королевство, о котором не слышали почти
ни в каких землях.
	Девушка тепло пожала ему руку и радостно кивнула.
	- Меня зовут Ширль Рейвенлок, а это мой дом, Менион - Керн,
Город на острове. Если бы не ваша отвага, я больше никогда не увидела
бы его. За это я вечно буду вам благодарна и навсегда останусь вашим
другом. Теперь ешьте, я хочу с вами поговорить.
	Она присела рядом с ним на постель и жестом предложила
Мениону вернуться к прерванной трапезе. Он снова начал было
поднимать вилку, но мысль о вторжении северян заставила ее с громким
стуком упасть на поднос.
	- Вы должны сообщить в Тирсис, Балинору - началось вторжение с
Севера! К северу от Керна стоит огромная армия, ожидая‡
	- Я знаю, все в порядке,- быстро ответила Ширль, прервав его
движением руки.- Вы даже во сне говорили об опасности - прежде, чем
лишиться сознания, вы все нам рассказали. Мы уже отправили гонца в
Тирсис. Но в отсутствие брата там правит Паланс Буканнах; Король по-
прежнему очень болен. Керн поднимает свою оборону, но пока что
опасность еще далеко. После ливня Мермидон разлился, и большая
армия не в силах сейчас переправиться на остров. Мы пробудем в
безопасности, пока не прибудет помощь.
	- Балинор должен был прийти в Тирсис несколько дней назад,-
встревоженно заявил Менион.- А что с Граничным Легионом? Он уже
готов к войне?
	Девушка непонимающе посмотрела на него, и он понял, что ей
ничего не известно ни про Балинора, ни про Легион. Менион резко
отодвинул поднос и вскочил с постели; изумленная Ширль встала вместе
с ним, пытаясь успокоить разгоряченного горца.
	- Ширль, вы можете думать, что находитесь в безопасности на
этом острове, но я уверяю вас, что время для нас