двор.
   Где-то  вдали  во  тьме  раздавались  вопли,  оттуда   несло   гарью,
вспыхивало белое пламя магической силы Пара.
   Шепоточек скачками устремился к выходу во двор. Уолкер и его спутники
угрюмо и безмолвно следовали за ним. По бокам защищающего  их  светового
коридора шныряли какие-то тени, но пока не  решаясь  нападать.  Сбившись
вместе и бросая по  сторонам  настороженные  взгляды,  друзья  пересекли
внутренний двор. Порождения Тьмы где-то здесь,  совсем  рядом.  Все  еще
ориентируясь на крики и, вспышки, отряд достиг  противоположной  стороны
двора и ворвался в зал.
   Перед ними поднималась лестница в темную башню, она вилась по  стенам
и скрывалась во мраке, где то и дело ярко  вспыхивало  нестерпимо  белое
волшебное пламя. Пар спускался. Друзья, замерев на месте, ждали, пока он
приблизится к ним. Они не представляли, что их ожидает, не понимали, что
следует делать. Знали  только,  что  надо  как-то  сблизиться  с  Паром,
привести его в чувство, но все - даже Мэтти Ро, для  которой  магическая
сила была чем-то загадочным, - отдавали себе отчет,  что  выполнить  это
будет нелегко, ибо с Паром произошло  что-то  ужасающее  и  опасное.  По
молчаливому знаку Уолкера они рассыпались в стороны. Морган вытащил  меч
Ли, а Колл - Меч Шаннары, талисманы против темных  сил.  Увидев  это,  и
Мэтти обнажила свой узкий боевой меч. Уолкер вышел вперед, полагая,  что
должен взять все в свои руки, найти способ  пробиться  сквозь  броню,  в
которую заковала Пара сила волшебного заклинания. Именно  ему  предстоит
помочь Пару выяснить правду о самом себе.
   И вот, плавно скользя вниз  по  лестнице,  появился  Пар  -  призрак,
объятый магическим пламенем, чья сила искрами била из кончиков  пальцев,
светилась на лице и в глубине глаз. Он смотрел на друзей, но не  обращал
на них внимания, как будто не узнавал. Не замедляя шага и  не  произнося
ни слова, он двигался вперед.
   Наверху царил хаос, однако погони за беглецом еще не было. Пар, почти
бесплотный, чуть ли не плывущий над землей, несся вперед, направляясь  к
Уолкеру.
   - Пар Омсворд! - окликнул его Уолкер Бо.
   Пар не остановился.
   - Пар, укроти магическую силу!
   Пар заколебался, впервые заметив или просто  узнав  Уолкера,  и  стал
двигаться медленнее.
   - Пар, отзови магическую силу. Мы не можем...
   Пар хлестнул по Уолкеру огненной лентой, чуть не  задушившей  друида.
Собственная сила Темного Родича поднялась на защиту, отбросив и  обратив
в дым огненную струю. Пар  остановился  как  вкопанный.  Юноша  и  друид
застыли во мраке друг перед другом.
   - Пар, это я! - позвал сбоку Коля.
   Брат повернулся к нему, но глаза его смотрели равнодушно.  В  воздухе
бушевала неукротимая зловещая стихия. Морган в свою очередь подал голос,
уговаривая друга прислушаться, но Пар не удостоил горца  даже  взглядом.
Он был захвачен и порабощен магической  стихией  заклинания,  ничто  для
него не имело значения, ни родство, ни  дружба.  Когда  друзья  окликали
Пара, он поворачивался к ним, но звуки их голосов лишь  заставляли  силу
на манер удава еще крепче свивать свои кольца.
   "Мы не можем привести его в чувство, - в отчаянии думал Уолкер. -  Он
не отвечает никому из нас".
   Друид понимал, что близится погоня, он просто ощущал, как по анфиладе
залов стягиваются сюда порождения  Тьмы.  Стоит  Риммеру  Дэллу  нагнать
их...
   И тут Дамсон Ри неожиданно кинулась вперед.
   Она промчалась мимо Уолкера прежде, чем  тот  смог  воспрепятствовать
ей. Взлетев на лестницу, девушка устремилась к Пару.  Увидев  ее,  юноша
качнулся  навстречу,  на  кончиках  его  пальцев  зловеще   поблескивали
огоньки. Дамсон приближалась к нему без какого бы  то  ни  было  оружия,
способного защитить ее, опустив руки, раскрыв ладони и  вскинув  голову.
Уолкер ринулся за ней, чтобы оттащить ее обратно, но было уже поздно.
   - Пар, - прошептала она, оказавшись рядом с жителем Дола.
   Девушка стояла ступенькой ниже, глядя вверх, отбросив  с  лица  рыжие
кудри. Глаза ее были полны слез.
   - Я  думала,  что  никогда  больше  не  увижу  тебя!  -  Пар  Омсворд
остолбенел. -  Я  так  боялась,  что  снова  потеряю  тебя,  Пар.  Из-за
магической силы. Из-за твоего страха, что она предаст тебя,  как  тогда,
когда ты поверил, что убил Колла. Не покидай меня, Пар!
   В безумных глазах мелькнула искра сознания.
   - Иди ко мне, Пар.
   - Дамсон? - прошептал он внезапно.
   - Да, - отвечала она улыбаясь, по лицу ее катились слезы. -  Я  люблю
тебя, Пар Омсворд.
   Один миг юноша не  шевелился,  стоя  на  ступенях  во  мраке,  словно
каменное изваяние. По нему струилась магия. Затем он всхлипнул в  ответ,
в нем пробудились чувства, доселе спавшие непробудным сном, и,  стараясь
постичь происходящее,  он  крепко  зажмурился.  Тело  его  содрогнулось,
забилось в конвульсиях, чудесная  сила  вспыхнула  и  угасла.  Он  снова
открыл глаза.
   - Дамсон, - шепнул он снова, наконец-то увидев ее, увидев их всех,  и
качнулся вперед.
   Она подхватила его, когда он падал, рядом мгновенно очутился  Уолкер,
а за ним и все остальные. Друзья перенесли беднягу в зал и поддерживали,
вглядываясь в его измученное лицо.
   - Мне не хватает воздуха, - шептал он им. - Мне нечем дышать.
   Дамсон прижимала его к себе, снова и снова повторяя, что все  хорошо,
что теперь он в безопасности, что они  заберут  его  отсюда.  Но  Уолкер
читал правду в  глазах  Пара  Омсворда.  Тот  был  сокрушен  проигранной
битвой. Он нуждался  в  лечении,  ему  нужно  было  преодолеть  болезнь,
избавиться от страхов и сомнений, которые неделя  за  неделей  отравляли
его.
   - Колл, - тихо произнес друид,  когда  они  опустили  вцепившегося  в
Дамсон Пара на пол. - Пусти в ход Меч Шаннары. Не жди больше.  Используй
его.
   Колл неуверенно посмотрел на Темного Родича.
   - Но я не знаю, что из этого выйдет.
   Голос Уолкера Бо стал тверже стали.
   - Используй меч, Колл. Действуй - или мы потеряем его!
   Быстро обернувшись, Колл опустился на колени  возле  Пара  и  Дамсон.
Перед собой он  выставил  Меч  Шаннары,  крепко  сжимая  рукоять  обеими
руками. Он был законным хозяином этого  талисмана,  и,  как  хозяин,  он
отвечал за все то, что сделает его работник.
   - Морган, сторожи лестницу, - приказал Уолкер Бо. - Мэтти Ро -  залы.
- Он шагнул к Пару. - Дамсон, отпусти его.
   Дамсон устало посмотрела на  Уолкера.  Во  взгляде  Уолкера  блеснуло
неожиданное тепло, смесь одобрения и нежности.
   - Отпусти его, Дамсон, - ласково повторил он. - Отойди от него.
   Она отпустила Пара, и юноша рухнул лицом вниз. Колл  поймал  его,  на
мгновение прижал к груди, а затем взял руки брата и положил  на  рукоять
меча, прикрыв своими ладонями.
   - Уолкер, - умоляюще прошептал он.
   - Действуй! - приказал Темный Родич.
   Морган беспокойно оглянулся через плечо.
   - Мне это не нравится, Уолкер...
   Но  он  опоздал.  Колл,  подчинившись  приказу  Уолкера  Бо,  призвал
волшебную силу.  В  Мече  Шаннары  вспыхнула  жизнь,  и  темный  колодец
крепости порождений Тьмы озарился ярким светом.

***

   Страх,  нерешительность,  сомнения  владели  Паром  Омсвордом,  когда
внезапно он почувствовал, как магия меча пронзает тьму, пробиваясь к его
уму и сердцу. Ей  навстречу  белой  стеной  тишины  поднялась  волшебная
стихия зловещих заклинаний. Душа юноши съежилась  от  ужаса,  он  неясно
понял, что Колл призвал магическую силу меча, принадлежащего ему,  а  не
Пару. Все перевернулось вверх тормашками.
   Пар почувствовал, что ему не справиться с открывшимися ему  истинами,
захотелось куда-нибудь спрятаться.
   Но настойчиво звучал голос брата: "Слушай, Пар.  Слушай.  Пожалуйста,
слушай".
   Слова  пробивались  к  Пару,  а  вслед  словам,  используя   лазейку,
протискивалась магическая сила меча. Сперва Пару  казалось,  что  защиту
сломили одни лишь слова Колла,  что  это  они  проложили  дорогу  белому
свету. Но потом он догадался, что здесь было что-то  еще,  еще  какая-то
сила.  Этой  силой  оказалось  его  собственное  желание   узнать   все,
освободиться от сомнений и страхов, порожденных неведением. Он так долго
ничего не знал и не  понимал,  а  как  же  страшно  жить  тому,  кто  не
понимает, кто он и где он. Пар пребывал в магическом тумане, и  мир  был
скрыт от него, но сейчас у него  родилось  желание  все  узнать  и  воля
сопротивляться.
   Он потянулся к брату, страстно  умоляя:  "Поведай  мне.  Поведай  мне
все".
   Стихия зловещих заклинаний злилась и злобствовала, она  фыркала,  как
кошка, увидевшая  пса,  но  вынуждена  была  покоряться,  ведь  он  €был
хозяином, и ей пришлось подавить раздражение и спрятать когти.  В  конце
концов, разве не легче жить, покорствуя и полагаясь на волю хозяина?
   Держась друг за друга и за меч, Колл и Пар крепче сплели  пальцы,  от
их рук исходило сияние. Колл не переставал утешать Пара, уверяя, что  он
исцелится и он, Колл, что бы ни  случилось,  не  бросит  родного  брата.
Последняя душевная преграда рухнула, замки открылись,  тьма  рассеялась.
Занавес упал, и Пар предался созерцанию воссиявшей правды.
   Первые отдельные  проблески  воспоминаний  быстро  слились  в  единый
поток. Все, что когда-либо происходило в жизни Пара,  все  его  секреты,
все самое постыдное и утаенное им от самого себя, все неудачи и  утраты,
запертые в кладовых памяти, предстали ему. Это  было  нелегкое  зрелище.
Пар едва не застонал от душевной боли, но силы его росли с каждым  новым
воспоминанием: он начал обретать себя.
   Затем свет переместился, и юноша  увидел  себя,  идущего  по  велению
Алланона на поиски Меча Шаннары, стремящегося  исполнить  предсказанное,
жаждущего правды о себе самом. Насколько  искренним  было  это  желание?
Ведь он понимал, что может оказаться собственным  антиподом.  Он  увидел
подкараулившего его Риммера Дэлла - Ищейка твердил Пару, что он не  тот,
за кого себя принимает, что он  -  одно  из  гнусных  существ,  одно  из
порождений Тьмы.
   Одно и то же шептал Риммер Дэлл, одно имя.
   Порождение Тьмы, обладающее магической силой порождения  Тьмы,  такой
же силой, что и призраки  с  белками  в  кровавых  прожилках,  способное
бесконечно творить зло.
   И теперь, в холодном белом свете истины меча, Пар увидел, что все это
было правдой.
   Один из них.
   Он был одним из них.
   Он содрогнулся от  этого  открытия,  от  ужаса  того,  что  было  ему
показано. Ему казалось, что он не выдержит этого.  Порождение  Тьмы!  Он
является порождением Тьмы! Он почувствовал, как Колл, его  родной  брат,
отодвинулся  от  него,  отшатнулся  в  сторону.  Но  не   отступил.   Он
по-прежнему удерживал юношу. "Кем бы ты ни был, ты - мой брат! -  кричал
он. - Кем бы ты ни был? Ты мой брат!"  Колл  был  единственной  причиной
того, что разум Пара не помрачился.
   Он понял, что именно эльфийская кровь и происхождение связывали его с
порождениями Тьмы, тоже некогда бывшими эльфами. У них были общие  корни
и общая история - это и есть родство. Все они  были  детьми  Шаннары,  и
какая разница, кого из  детей  Шаннары  постигло  несчастье  -  зловещее
преображение в порождение Тьмы. Риммер Дэлл уверил его в  том,  что  ему
суждено. Это случилось, когда он,  Пар,  в  последний  раз  спускался  в
Преисподнюю вместе с Коллом и Дамсон. Именно Риммер  Дэлл  позволил  ему
испытать меч, заранее зная, что ничего из этого испытания не выйдет, что
препятствует этому собственная магическая сила Пара. Именно Риммер  Дэлл
настаивал на том, что юноша - отпрыск  порождений  Тьмы,  сосуд  для  их
зловещей магии. Слова Первого Ищейки вселили  в  Пара  неуверенность,  а
Риммер Дэлл только этого и хотел, ведь они, слова эти,  положили  начало
долгим  сомнениям.  За  сомнениями  обычно  следует  нерешительность   в
действиях, и кончается все очень печально, ибо известно, что рыба  гниет
с головы.
   Задыхаясь,  Пар  попятился.  Теперь  он  увидел,   ясно   понял   все
происшедшее с ним. Верь во что-нибудь достаточно долго, и оно  сбудется.
Верь, что так должно быть, - и так оно и будет. Именно это он и проделал
с собой. Его облекла такая броня, что ничто не могло  ее  пробить,  пока
сам Пар не сделал этого. Страхи и сомнения скрыли от него истину. Риммер
Дэлл  знал  это.  Риммер  Дэлл  предвидел,  что,  оставшись  наедине   с
предложениями Первого Ищейки, Пар согнется под их тяжестью. Пусть житель
Дола думает, будто убил родного брата. Пусть он думает,  что  сила  Меча
Шаннары никогда не будет принадлежать ему. Пусть считает,  что  все  его
неудачи вызваны грядущим  преображением.  Пока  он  невольно  использует
магию заклинаний на то, чтобы сдерживать силу меча,  велики  ли  у  него
шансы разрешить свой внутренний конфликт? Пар  был  отпрыском  эльфов  и
отродьем порождений Тьмы  одновременно,  и  противоборство  между  этими
двумя началами должно было расколоть его душу.
   - Но я не буду одним из них, - услышал Пар собственный  голос.  -  Не
буду!
   Весомость его слов  поразила  его  самого.  Понимающая  улыбка  Колла
согрела его, словно солнечный луч. Ведь  точно  так  же  было  и  с  его
братом, когда меч разорвал фальшивый черный Саван,  его  тропа  пролегла
там, где теперь пробирается Пар. "Знал ли  Алланон,  как  это  будет?  -
думал Пар, начиная обретать  себя.  -  Предвидел  ли  Алланон,  что  Меч
Шаннары пустят в дело?"
   А когда все стихло и улеглось, глаза Пара открылись, и  он  удивился,
обнаружив, что плачет.

Глава 35

   Над долиной Ринн в тихой пляске вились тени  и  туман.  Рен  Элессдил
стояла  над  ущельем  вместе  с  предводителями  армии   эльфов   и   их
новоявленных союзников. Трупы  брошенных  своими  соратниками  южан  уже
окоченели. Битва откатывалась все дальше на юг, пока тьма  не  поглотила
ее, и Рен казалось, что поле боя простирается до горизонта, а  возможно,
и за ним тоже.
   Она стояла поодаль от Трисса и  Барсиммона  Оридио,  от  предводителя
свободнорожденных Падишара  и  его  грубоватого  товарища  Кхандоса,  от
загадочного вожака троллей Аксхида. Лица мужчин были обращены к  долине,
и каждый из них видел ту же картину: тени, туман, смерть.
   Никто не произносил ни слова. Они стояли тут с  тех  самых  пор,  как
пришло известие, что федераты снова пошли  в  атаку.  Еще  не  рассвело,
солнце  даже  не  позолотило  край  восточного  горизонта,  небеса  были
затянуты тучами, мир погружен во тьму.
   Отчаяние овладело Рен. Казалось, этому не будет конца.  После  гибели
Гарта девушка считала, что  плачет  в  последний  раз,  но  потеря  Фаун
заставила ее снова заплакать. Она чувствовала себя усталой и  безнадежно
одинокой, ей чудилось, будто единственная цель ее  жизни  заключается  в
непрестанных испытаниях  силы  и  выносливости,  и  от  этой  мысли  она
приходила в ужас.
   - Она была просто скрипелкой, - прошипел Стреса в ответ на ее жалобы,
когда около полуночи отыскал Рен, поведавшую  ему  о  смерти  Фаун.  Для
Стресы в смерти не было ничего необычного. -  Они  рождаются  для  того,
чтобы умереть.
   Не переживай из-за этого.
   Иглокот не хотел сказать ничего плохого, но Рен  не  понравились  эти
слова.
   - Ну еще бы, ведь я не по тебе горюю!
   -  Пфффт,  когда-нибудь  будешь  и  по  мне   горевать.   -   Иглокот
встряхнулся. - Таков порядок вещей. Скрипелка умерла, защищая тебя.  Она
сама этого хотела.
   - Никто не хочет  смерти,  -  грустно  сказала  Рен.  -  Даже  лесные
скрипелочки.
   На это Стреса ответил:
   - Это был ее собственный выбор, разве не так?
   А потом он снова ушел в  лесные  дебри,  чтобы  сторожить  лагерь  от
врагов, которые могли появиться  с  любой  стороны,  и,  если  возникнет
необходимость, предупредить эльфов. Девушка видела, что им трудно понять
друг друга. Стреса был  лесной  шишигой.  Когда-нибудь  он  уйдет  и  не
вернется, и тогда порвется последняя ее связь с Морроуиндлом.  Останется
только па мять обо всем.
   Как могло случиться, что жизнь ее изменилась, а  она  осталась  такой
же, как и раньше?
   Вероятно, она лгала себе, утверждая, что не изменилась. На самом деле
она  стала  иной,  но  просто  не  сознала   этого.   Рен   нахмурилась,
автоматически  всматриваясь  вдаль  и  ничего  из-за  сумрака  не  видя;
Морроуиндл дался ей нелегко, это ожесточило  ее.  Впрочем,  на  себя  не
посмотришь со стороны, а большинство из тех, кого она могла бы  спросить
об этом, уже умерли, в то время как оставшиеся  в  живых  в  ответ  лишь
промолчат. Она должна сама ответить на этот вопрос и  сказать  при  этом
чистую правду.
   Падишар Крил вопросительно поглядывал в ее  сторону,  но  девушка  не
обращала на него внимания. После того как они  поднялись  сюда,  она  не
разговаривала ни с кем, даже с Триссом, уйдя  в  одиночество,  словно  в
броню. Свободнорожденные все же пришли, приведя с собой  Аксхида  и  его
троллей - подкрепление, которого так ждала Рен, но она вдруг обнаружила,
что пережитое дается ей тяжелее, чем она думала.
   Она не хотела, чтобы  эльфы  погибали.  Их  смерти  ранили  ей  душу.
Вчерашняя битва кончилась ничем, так ничего и не  решив,  а  сегодняшняя
тоже   не   обещала   ничего   утешительного.   Федераты   остановились,
перегруппировались и снова пошли в наступление. "Они продолжат борьбу, -
думала  Рен.  -  Для  этого  у  них  вполне  достаточно   сил".   Приход
свободнорожденных и троллей увеличил шансы эльфов на  выживание,  но  не
давал повода надеяться на победу. Из южных городов и из Тирзиса двинутся
подкрепления. Нескончаемым потоком, если понадобится.
   В конечном счете поражение эльфов - вопрос времени.
   Сердясь на себя за слабость, Рен гордо вскинула голову, хотя ее никто
сейчас не видел. "Королева эльфов не имеет права сдаваться, -  упрекнула
она себя. - Королева эльфов всегда должна быть уверена в себе".
   Ах, это так легко сказать и так трудно сделать.
   Она должна верить в то, что Пар и Колл живы и хранят Меч Шаннары, что
Морган Ли отправился за ними, что Уолкер Бо вернул в этот мир Паранор  и
друидов,  что  провидческие   приказания   Алланона   исполнены,   тайна
порождений Тьмы открыта и что для отпрысков Шаннары не все потеряно.
   Она старалась угадать, что довелось пережить  ее  дядьям,  двоюродным
братьям и Моргану.
   И вняли бы все они повелениям Алланона, если бы с самого начала знали
цену, которую с них  за  это  спросят?  Она  не  могла  быть  уверена  в
положительном ответе.
   На  востоке  пробился  свет,  слабое   серебристое   сияние   солнца,
окаймившее вершины Зубов  Дракона  и  окрестные  леса.  Рассветные  лучи
хлынули в долину, изгоняя тень  и  туман,  отделяя  их  друг  от  друга.
Местность прояснилась и обрела постоянные очертания. Издалека, пока  еще
тихо, но непрестанно нарастая, доносился рокот барабанов.  Падишар  Крил
спорил  с  Барсиммоном  Оридио.  Они  не  могли  прийти   к   соглашению
относительно того, какой стратегии  придерживаться  объединенной  армии,
когда начнется атака.
   Оба были людьми сильной воли и не слишком доверяли друг другу. Аксхид
бесстрастно слушал их, не говоря ни слова, не проявляя  никаких  эмоций.
Трисс  отошел  в  сторону.  Предводителя   свободнорожденных   возмущали
притязания Бара на верховенство. Один раз Рен уже разнимала их.
   Она могла снова сделать это, но  не  хотела.  Она  больше  не  желала
принимать во  всем  этом  никакого  участия.  Не  шелохнувшись,  девушка
продолжала сохранять безучастный вид, хотя спор становился все  горячее.
Трисс взглянул на нее, ожидая вмешательства. На юге все громче  рокотали
барабаны.
   Затем внезапно показался Стреса, молниеносно вывалившись из кустов  с
поднятыми иглами, чтобы стряхнуть с них пыль и  листья.  Он  поспешил  к
Рен.  Его  стремительное  появление  свидетельствовало   о   серьезности
сообщения.
   - Королева эльфов, - зашипел он. Голос его был сух и отрывист. -  Они
ведут ползук!
   У девушки перехватило горло. Сердце остановилось.
   - Мы же потопили их в трясине, - выдавила она.
   - Они притащили еще! Сссттт! - Он