аставил себя сохранять спокойствие.
   - Если бы магия извратила мою сущность, я бы знал об  этом,  Атабаска.  Я
потратил многие годы жизни, изучая магию, и  знаю  ее  лучше,  чем  кто-либо
другой.
   Атабаска холодно и недоверчиво улыбнулся.
   - В том-то и дело. Насколько точно мы в состоянии оценить силу магии?  Ты
порвал с Кругом ради того, чтобы  заняться  исследованиями,  против  которых
тебя предостерегали. Ты избрал путь, по  которому  прошел  тот,  другой,  на
которого ты призываешь начать охоту.  Он  переродился,  Бреман.  Как  же  ты
можешь быть уверен, что не переродился точно  так  же?  О  да,  я  знаю,  ты
считаешь себя неподвластным магии. Но ведь Брона и  его  последователи  тоже
так считали. Магия - коварная сила, она выходит за пределы нашего понимания,
ей нельзя доверяться. Мы и прежде видели ее в  действии  и  были  введены  в
заблуждение. И теперь мы наблюдаем за ее использованием,  однако  с  большей
осторожностью, чем раньше,  поскольку,  наученные  горьким  опытом  Броны  и
других, мы знаем, чем это может кончиться. А насколько  осторожным  был  ты,
Бреман? Магия ведет к перерождению -  это  доказанный  факт.  Тем  или  иным
образом, но она перерождает всякого, кто ею пользуется,  и  в  конце  концов
уничтожает его.
   Отвечая, Бреман старался, чтобы его голос звучал как можно увереннее.
   - У нас нет неоспоримых данных о результатах ее использования,  Атабаска.
Возможны  различные  степени  перерождения  и  многообразные  его  формы   в
зависимости от того, как применялась магия. То же самое  справедливо  и  для
древних наук. Всякая власть ведет к перерождению. Но это не означает, что ее
нельзя  использовать  в  интересах  высшего   блага.   Мне   известно   твое
отрицательное отношение к моей  работе,  но  во  всем  надо  знать  меру.  Я
осторожен и никогда не забываю о той власти, которой обладает магия,  однако
не намерен пренебрегать открываемыми ею возможностями.
   Атабаска покачал своей похожей на львиную головой:
   - Думаю, ты слишком увлекся этим делом, чтобы судить объективно.  В  этом
заключалась твоя ошибка, когда ты ушел от нас.
   - Может быть, - спокойно согласился Бреман. - Но сейчас все это не  имеет
значения. Всем нам угрожает опасность. И особенно друидам. Брона конечно  же
не забыл, кто нанес ему поражение в Битве Народов.  Если  он  вновь  намерен
попытаться завоевать Четыре Земли, а похоже, так оно и есть, он первым делом
постарается уничтожить тех, кто представляет  для  него  главную  опасность.
Друидов. Великий Круг. Паранор.
   Какое-то время Атабаска сосредоточенно слушал его, потом отошел к окну  и
уставился на освещенный солнцем двор. С минуту подождав, Бреман продолжил:
   - Я пришел просить тебя позволить мне обратиться к Великому  Кругу.  Дать
мне возможность рассказать другим о том, что я видел. Пусть они сами  решат,
насколько убедительны мои доводы.
   Предводитель друидов снова повернулся к нему, слегка вздернув подбородок,
так что создавалось впечатление, будто он смотрит на Бремана сверху вниз.
   - Все, кто обитает в этих стенах, - одно целое, Бреман.  Одна  семья.  Мы
живем словно братья и сестры, движимые общей и единственной целью  -  добыть
как можно больше знаний о нашем мире, о том, что в нем происходит. У нас все
равны, и ни один член сообщества не имеет  преимущества  перед  другими.  Ты
никогда не мог этого понять.
   Бреман хотел возразить, но Атабаска жестом остановил его.
   - Ты ушел от нас по собственной воле, решив покинуть  свою  семью,  чтобы
заниматься тем, что интересовало только тебя. Мы не могли принять участие  в
твоих изысканиях, поскольку они выходили за рамки установленных нами правил.
Нельзя, чтобы интересы одного человека подменяли  собой  общие  интересы.  В
семье должен быть порядок. Каждый член семьи обязан уважать остальных. Своим
уходом ты выказал неуважение к пожеланиям Великого Круга в  отношении  твоих
занятий. Ты считал, что разбираешься в этом  лучше  нас,  и  отказался  быть
членом нашего сообщества. - Он бросил на Бремана холодный взгляд. - А теперь
ты вернулся к нам, чтобы стать лидером. Не думай отрицать это, Бреман.  Чего
еще ты добиваешься, как  не  власти?  Ты  явился,  вооруженный  одному  тебе
известными знаниями, одному тебе подвластными  силами,  и  предлагаешь  план
спасения народов, осуществить который можешь только ты один. Чародей-Владыка
действительно существует.  Чародей-Владыка  -  это  Брона.  Мятежный  друид,
поставивший себе на службу магию и подчинивший троллей. Они собираются  идти
войной против Четырех Земель. Одна надежда на тебя. Ты один  можешь  научить
нас, что нам делать, а затем принять командование над нами, чтобы остановить
этого колдуна. Именно ты, прежде оставивший  нас,  должен  теперь  стать  во
главе.
   Бреман медленно покачал головой. Он уже  понял,  чем  все  это  кончится,
однако решил идти до конца.
   -  Я  не  собираюсь  никем  командовать,  хочу  только  предупредить   об
опасности. Дальнейшее развитие событий будет зависеть от тебя,  предводителя
друидов, и от Великого  Круга.  Я  не  намерен  снова  стать  членом  Круга.
Выслушайте меня, и я уйду.
   Атабаска улыбнулся:
   - Ты самоуверен, как и раньше. Просто поразительно. Меня  восхищает  твоя
решимость, Бреман, но боюсь, ты заблуждаешься.  Я  -  это  всего  лишь  одна
голова и один голос, решения у нас не принимаются в одиночку. Подожди  здесь
с капитаном Локом. Я созову  Круг,  чтобы  он  рассмотрел  твою  просьбу.  А
выслушать им тебя или нет, пусть решают сами.
   Он резко стукнул по столу, и узкая дверь  открылась.  Каэрид  Лок  шагнул
через порог и отдал честь.
   - Побудь здесь с нашим гостем, пока я не вернусь, - приказал Атабаска.
   С этими словами он не оборачиваясь вышел через широкие  двойные  двери  в
противоположной стене комнаты.
   Атабаска отсутствовал почти четыре часа. Сидя на скамье  у  окна,  Бреман
смотрел, как сгущаются вечерние сумерки.  Он  ждал  спокойно,  понимая,  что
другого выхода нет. Он принялся было расспрашивать Каэрида Лока о новшествах
в работе Круга и выяснил, что велась она все в том же направлении, почти без
изменений и без особых  достижений.  Бреману  стало  грустно,  и  вскоре  он
прекратил расспросы и принялся думать о том, что скажет Великому Кругу и что
ответят его члены, хотя в глубине  души  знал,  что  его  попытка  обречена.
Теперь он  понял,  почему  Атабаска  согласился  принять  его.  Предводитель
друидов понимал, что  лучше  принять  Бремана,  побеседовать  с  ним,  чтобы
соблюсти видимость обсуждения, а потом отказать.  Однако  решение  уже  было
принято. Его не станут слушать. Он изгой  и  не  может  быть  принят  назад.
Бреман  для  них  -  опасный  человек.  Он  использовал  магию  без  должной
осторожности. Играл с огнем. Такого человека они не станут слушать. Никогда.
   Досадно. Он пришел предупредить их, однако ему  до  них  не  достучаться.
Бреман чувствовал это, а продолжал ждать лишь потому, что хотел окончательно
в этом убедиться.
   Наконец по истечении четырех часов он смог это  сделать.  Вошедший  через
парадные двери Атабаска держался с  видом  человека,  которого  оторвали  от
более важных дел.
   - Бреман…
   Приветствие прозвучало как  прощание.  Предводитель  друидов  не  обратил
внимания на Каэрида Лока и не отдал ему никакого приказания.
   - Великий Круг рассмотрел  твою  просьбу  и  решил  отказать  тебе.  Если
хочешь, можешь подать ее снова в письменной форме, и она будет  передана  на
рассмотрение комиссии. - Атабаска уселся за стол  и  принялся  изучать  кипу
бумаг, которые принес  с  собой.  На  груди  у  него,  раскачиваясь,  словно
маятник, ярко блестел Эйлт Друин. - Мы решили не вмешиваться в дела народов,
Бреман. То, чего ты добиваешься, нарушило бы это правило. Мы должны быть вне
политики, держаться в стороне от межплеменных конфликтов. Твои предположения
кажутся нам  слишком  общими  и  совершенно  необоснованными.  Мы  не  можем
полагаться на них. - Атабаска поднял взгляд. - Можешь взять  все,  что  тебе
нужно в  дорогу,  и  идти  дальше.  Желаю  удачи.  Капитан  Лок,  проводите,
пожалуйста, нашего гостя до главных ворот.
   Предводитель друидов снова опустил глаза к  бумагам.  Бреман  смотрел  на
него, не проронив ни слова, невольно пораженный резкостью  отказа,  заметив,
что Атабаска совсем перестал обращать на него внимание, он тихо произнес:
   - Глупец.
   Затем повернулся и вслед за Каэридом Локом вышел в коридор,  по  которому
они пришли. Дверь у него за спиной закрылась, и Бреман услышал, как  щелкнул
замок.

ГЛАВА 3

   Каэрид Лок и Бреман молча  спустились  по  ступеням  задней  лестницы,  и
только их мерные шаги гулким эхом наполнили закоулки  извилистого  коридора.
Свет, горевший на площадке перед дверью в апартаменты предводителя  друидов,
остался позади, постепенно сменившись тьмой. Старик изо  всех  сил  старался
побороть переполнявшую его горечь. Он назвал Атабаску глупцом, но не был  ли
сам еще большим глупцом.  Кинсон  оказался  прав.  Он  зря  потратил  время,
явившись в Паранор. Друиды не собирались слушать своего  собрата-изгнанника.
Их не интересовали его дикие фантазии. Бреману представлялись саркастические
взгляды, которыми они обменивались друг с другом, когда предводитель сообщил
друидам о его просьбе. Он будто воочию видел, как они  с  сожалением  качали
головами. Самонадеянность ослепила его,  не  дав  правильно  оценить,  сколь
велико препятствие, которое он должен  был  преодолеть.  Если  бы  ему  дали
слово, они бы выслушали его. Однако он не сумел этого добиться. Его  подвела
самоуверенность. Гордость сыграла с ним злую шутку. Он просчитался.
   И все же, когда речь идет о  том,  чтобы  кого-то  спасти,  всегда  стоит
попробовать. Он был прав, что предпринял эту попытку. По крайней мере, потом
его не будут мучить чувство вины и боль за то, что он бездействовал. К  тому
же откуда ему знать, каков окажется  результат.  Вдруг  его  визит  принесет
пользу и что-то хоть чуть-чуть изменится в их поступках  и  поведении?  Нет,
неверно считать, что его приход в Паранор ничего не дал.
   - Мне жаль, что тебе не дали выступить, Бреман, -  тихо  произнес  Каэрид
Лок, оглянувшись через плечо.
   Бреман поднял голову. Он догадывался, что  выглядит  подавленным.  Однако
теперь не время для самооправданий.  Он  лишился  возможности  обратиться  к
Великому Кругу напрямую,  но  у  него  есть  и  другие  дела,  которые  надо
закончить прежде, чем его выставят из крепости. Пора заняться ими.
   - Каэрид, ты позволишь мне повидаться перед  уходом  с  Кахлом  Рисом?  -
попросил он. - Мне нужно всего несколько минут.
   Остановившись на лестнице, они смотрели друг на друга, болезненного  вида
старик и закаленный эльф.
   - Как было сказано, ты можешь взять все, что тебе понадобится в дороге, -
заметил Каэрид Лок, - и ничего не говорилось о  том,  что  это  может  быть.
Думаю, краткая встреча не противоречит приказу.
   Бреман улыбнулся:
   - Я никогда не забуду твоих стараний помочь  мне,  Каэрид.  Никогда.  Тот
только отмахнулся:
   - Не о чем говорить, Бреман.
   Они оказались в заднем коридоре, по которому, миновав  несколько  дверей,
подошли к очередному лестничному маршу. Все это время Бреман  не  переставал
думать. Хорошо ли, плохо ли, но он предупредил их. Большинство не обратит на
его предостережение ни малейшего внимания, но тем, кто прислушается к  нему,
нужно дать хоть какой-то шанс выжить, несмотря на глупость остальных.  Кроме
того, необходимо защитить крепость. Конечно, ему не под  силу  противостоять
могущественному Чародею-Владыке, однако  он  обязан  сделать  все,  от  него
зависящее. Начать следовало с Кахла Риса - самого давнего и надежного из его
друзей.
   Когда они  поравнялись  с  дверью  в  общий  зал,  находившийся  всего  в
нескольких шагах от библиотеки, где дни  напролет  просиживал  Кахл,  Бреман
снова повернулся к Каэриду.
   - Окажи мне еще одну любезность, Каэрид, - попросил  он  эльфа.  -  Скажи
Риске и Тэю Трефенвиду, чтобы пришли поговорить со мной.  Пусть  подождут  в
коридоре, пока я закончу с Кахлом. Даю тебе  слово,  что  больше  никуда  не
пойду и ничем не нарушу условий моего пребывания здесь.
   Каэрид отвел взгляд.
   - Тебе не нужно ничего обещать мне, Бреман, и ты никогда не будешь у меня
в долгу. Иди к Кахлу. Я приведу тебе сюда тех двоих.
   Он повернулся и снова пошел вверх по лестнице.
   "Как хорошо, что Каэрид мой друг", - подумал Бреман. Он вспомнил  Каэрида
в молодости. Тот еще только учился своему ремеслу, но  уже  тогда  отличался
упорством и твердостью.  Каэрид  пришел  из  Арборлона  и  всегда  оставался
преданным  делу  друидов.  Интересно,  повторил  бы  он  этот   путь,   имей
возможность начать жизнь заново?
   Бреман миновал коридор и, повернув направо, оказался в зале со  сводчатым
потолком из огромных бревен, блестевших  отполированным  воском.  Стены  его
украшали гобелены, картины и древнее оружие. В  небольших  уютных  альковах,
освещенных слабым мерцанием свеч, стояла старинная мебель.  Казалось,  время
застыло в этих стенах. За окнами день сменялся ночью, зима - весной, а здесь
все оставалось по-прежнему. Это ощущение вечности было свойственно Паранору,
самой древней и прекрасно укрепленной цитадели Четырех Земель, убежищу  тех,
кто нес в мир знания, хранилищу самых ценных произведений искусства и  книг.
Она устояла против  варварства  Больших  Войн,  но  теперь  же  ей  угрожала
опасность исчезнуть навсегда, и только он один понимал это.
   Подойдя к дверям библиотеки,  Бреман  тихо  открыл  их  и  вошел  внутрь.
Комната  была  маловата  для  библиотеки,  однако   книг   здесь   хранилось
видимо-невидимо. Лишь немногие тома сохранились после падения старого  мира,
большинство же было составлено горсткой  друидов  за  последние  двести  лет
самоотверженного труда. Отвечал за уникальное книжное  собрание  друид  Кахл
Рис. Ценность здесь представлял каждый  фолиант,  но  более  всего  летописи
друидов - сборники, созданные стараниями Великого Круга, средоточие знаний в
области науки и магии. Книги эти стали результатом попыток разгадать секреты
могущества старого  мира  и  содержали  сведения  о  магических  формулах  и
колдовских заклятиях, хитроумных устройствах и талисманах, а также о навыках
рационального мышления и дедукции, то есть о всем том полезном, что  в  один
прекрасный день могло быть понято и использовано.
   Тома летописей друидов  Бреман  считал  самым  важным.  Эти  книги  он  и
намеревался спасти.
   Когда Бреман вошел, Кахл Рис стоял на лесенке, приводя в  порядок  старые
потрепанные тома. Он обернулся и, увидев, кто стоит внизу, замер.  Кахл  был
маленьким жилистым  человечком,  слегка  сгорбленным  от  старости,  но  еще
достаточно проворным, чтобы лазать вверх-вниз. Закатанные до  локтей  рукава
открывали перепачканные пылью  руки.  Голубые  глазки  хранителя  библиотеки
заморгали и сощурились, а лицо расплылось в улыбке. Он торопливо сбежал вниз
по лесенке, подошел к Бреману и крепко сжал его руки в своих.
   - Как я рад видеть тебя, старина! - поздоровался он.
   Узким личиком с живыми  и  ясными  глазками,  крючковатым  носом,  тонкой
линией плотно сжатого рта и  небольшой  бородкой  клинышком  на  заостренном
подбородке он походил на птичку.
   - И я очень рад тебе, Кахл, - улыбнулся в ответ  Бреман.  -  Мне  так  не
хватало твоего общества, наших бесед о жизни, попыток разгадать тайны  мира,
даже жалких потуг на остроумие. Ты наверняка помнишь все это.
   - Помню, Бреман, помню, - рассмеялся Рис. - Что ж, вот ты и здесь.
   - Боюсь, лишь на минуту. Ты уже слышал?
   Кахл кивнул. Улыбка сползла с его лица.. - Ты пришел предостеречь  нас  о
Чародее-Владыке. Атабаска сообщил о тебе. Он много на себя  берет,  тебе  не
кажется?  Впрочем,  у  него  свои  резоны,  как  нам  обоим  известно.  Круг
проголосовал против тебя, правда, некоторые довольно горячо выступили в твою
поддержку. Прежде всего Риска. Потом Тэй Трефенвид. И еще один или  двое.  -
Он покачал головой. - Сожалею, но я промолчал.
   - Потому что боялся навредить себе? - понимающе спросил Бреман.
   Кахл отрицательно покачал головой.
   - Нет, Бреман, потому что я слишком устал  и  стар  для  таких  дел.  Мне
хорошо здесь, среди моих книг, и я хочу только одного - чтобы меня  оставили
в покое. - Он моргнул и внимательно оглядел Бремана. - Ты уверен в том,  что
говоришь о Чародее-Владыке? Он действительно существует? Это и в самом  деле
мятежный Брона?
   Бреман утвердительно кивнул:
   - Все, что я сказал о нем Атабаске, - правда.  Он  представляет  огромную
опасность для Паранора, для Великого Круга, Кахл.  И  если  Брона  придет  в
цитадель, то уничтожит все, а он вполне может явиться сюда.
   - Может быть, так, - пожав плечами, согласился Кахл, - а  может  быть,  и
нет. Далеко не все происходит так, как мы предполагаем, верно ведь, Бреман?
   - Боюсь, что едва ли в этот раз мое предсказание будет ошибочным.  Друиды
слишком долго не  покидали  этих  стен  и  утратили  способность  объективно
оценивать происходящее.
   Кахл улыбнулся:
   - У нас есть глаза и уши, и мы  успели  узнать  гораздо  больше,  чем  ты
думаешь.  Беда  в  нашем  самодовольстве  -  нам  кажется,  что  все  должно
происходить по нашей указке и ничей голос,  кроме  нашего,  не  может  иметь
значение.
   Бреман положил руку на узкое плечо маленького человечка.
   - Ты всегда был самым рассудительным среди нас. Не хочешь отправиться  со
мной в небольшое путешествие?
   - Надеешься спасти меня от того, что мне уготовано? -  грустно  улыбнулся
Кахл. - Слишком поздно, Бреман. Моя судьба неразрывна  с  этими  стенами,  с
теми немногими книгами, которые мне доверены. Я слишком стар  и  погружен  в
свою работу, чтобы бросить дело всей моей жизни. Ничего другого я не знаю. Я
один из затворников, принадлежащих прошлому. Пусть со мной случится то,  что
произойдет с Паранором.
   Бреман кивнул. Он заранее знал  ответ  Кахла  Риса,  однако  считал  себя
обязанным спросить.
   - Я был бы несказанно рад, если бы ты передумал. На свете,  поверь,  есть
немало других стен, за которыми можно  жить,  и  иных  библиотек,  требующих
присмотра.
   - Неужели? - Кахл удивленно приподнял бровь. - Что ж, им  придется  ждать
других рук. Я остаюсь здесь.
   Бреман вздохнул.
   - Тогда окажи мне  другую  услугу,  Кахл.  Я  молюсь  о  том,  чтобы  мои
предположения оказались ложными. Молюсь, чтобы не  произошло  то,  о  чем  я
думаю. Но если случится иначе, если Чародей-Владыка придет в Паранор и стены
не выдержат его натиска, кто-то должен  позаботиться  о  спасении  летописей
друидов. - Он помолчал. - Эти тома по-прежнему хранятся отдельно в  соседней
комнате, в шкафу?
   - Да, как всегда, -  ответил  Кахл.  Бреман  порылся  в  карманах  своего
одеяния и достал небольшой кожаный мешочек.
   - Здесь особый порошок, - сказал он своему другу. - Если  Чародей-Владыка
проникнет сюда, посыпь им книги летописей друидов, и они исчезнут.  Порошок,
сделав их невидимыми, убережет от уничтожения.
   Бреман протянул мешочек,  который  Кахл  принял  с  некоторым  сомнением.
Мудрый друид взвесил мешочек в сухонькой ладошке, словно пытался определить,
стоит ли его брать.
   - Эльфийская магия? Бреман кивнул.
   - Наверное, какая-нибудь волшебная пыль из колдовского  арсенала  старого
мира? - По лицу Кахла пробежала озорная улыбка. - А тебе  известно,  что  со
мной будет, если Атабаска найдет это у меня?
   - Известно, - серьезно ответил Бреман. - Но он ведь не найдет, верно?
   С минуту Кахл задумчиво рассматривал мешочек, потом спрятал его в кармане
своей одежды.
   - Нет, - согласился хранитель библиотеки, - не  найдет.  -  Он  приподнял
бровь и продолжил:
   - Однако боюсь, я не смогу пообещать тебе,  что  стану  им  пользоваться,
какая бы беда ни случилась. В этом вопросе я солидарен с Атабаской. Я против
магии, и ты об этом знаешь. Я ведь дост