дить хоть  что-то  полезное.  Дамсон  права.  Жителю  Дола  и
предводителю свободнорожденных нужна помощь.
   Но что можно сделать?
   До горца долетел дразнящий запах пищи. Он почувствовал голод.
   Пар и Падишар...
   "Сперва Падишар", - решил он.
   Пять дней, сказал Кхандос.
   Если Ищейки не успеют добраться до пленника...
   Внезапно его озарило. В голове возникла столь четкая картина, что  он
едва не вскрикнул. Он порывисто потянулся вперед и положил руку на плечо
Дамсон.
   - Кажется, я знаю, как освободить Падишара, - заявил Морган.

Глава 10

   Пять дней Четыре всадника кружили над стенами Паранора, и  пять  дней
Уолкер Бо стоял  на  зубчатой  башне,  наблюдая  за  ними.  Каждое  утро
собирались  у  западных  ворот  порождения  Тьмы,  пришедшие  из   мрака
иссякающей ночи.
   Они ожесточенно стучали в  ворота,  они  бросали  вызов.  Не  получив
ответа от Уолкера, порождения  Тьмы  возобновляли  бдение  и  по  одному
монотонной рысцой скакали вдоль стен замка,  кружа,  словно  стервятники
возле добычи. День и ночь маячили они, будто сотканные из серого тумана,
явившиеся из темных снов, безмолвные, как мысли, и постоянные, как  само
время.
   "Они суть величайшие враги человечества, - впервые увидев их, подумал
Коглин. - Средоточие наших худших страхов, вечные убийцы,  для  этого  и
обретшие форму. - Он встряхнул головой. - Неужели Риммер  Дэлл  обладает
чувством юмора?"
   Уолкер так не думал. Он не находил в происходящем  ничего  забавного.
Порождения Тьмы, похоже, владели безграничной древней силой - той силой,
которая позволяла им стать чем угодно. И речи не могло  идти  об  уловке
или притворстве, это было неотвратимо, как прилив. Казалось,  они  могли
смести всех, кто встал на их пути.  Уолкер  не  знал,  насколько  сильны
всадники, но был готов спорить, что, уж конечно, сильнее, чем он. Риммер
Дэлл не послал бы к друиду слабейшего, даже если этот друид  -  новичок,
не уверенный в своих силах и в могуществе своей магии.  Но,  по  крайней
мере, Уолкер выполнил одно из указаний Алланона, и  порождения  Тьмы  не
могли с этим не считаться.
   Смысл  провидения  оставался  загадкой,   которую   Уолкер   не   мог
расшифровать. Стоя на стенах Паранора и глядя на кружащих внизу  Четырех
всадников, он напряженно размышлял.
   "Что должен исполнить Меч Шаннары? Какова цель возвращения  эльфов  в
мир смертных? Что послужило причиной возвращения Паранора и друидов? Или
по крайней мере одного друида", - подумал он  сумрачно.  Одного  друида,
собранного из  фрагментов  и  осколков  остальных.  Он  чувствовал  себя
наследником тех, кто пришел и ушел, их памятью, их  силой  и  слабостью,
знанием и историей, магическими тайнами. В ипостаси друида  он  был  еще
ребенком и пока не знал, как ему надлежит себя вести.
   Каждый день он отворял двери, через которые до него проходили другие,
постигая знания, озарившие неожиданным светом темные закоулки памяти,  и
ощущение было таким, словно  перед  ним  широко  распахивались  закрытые
прежде ставни. Он не  все  понимал,  иногда  сомневался,  часто  не  мог
оценить достоинства открытия.
   Но  течение  было  неостановимо,  и  он   волей-неволей   внимательно
приглядывался к самому себе, стараясь  здраво  оценить  себя  нынешнего,
того, кем ему пришлось стать.
   "Какую роль я сыграю в той  борьбе,  которая  должна  положить  конец
порождениям Тьмы?
   Я стал друидом, как того хотел Алланон, стал владельцем Паранора. Что
же делать дальше?" - гадал Уолкер.
   Без сомнения, теперь  он  владеет  магической  силой,  которую  можно
использовать против порождений Тьмы,  -  как  раньше  использовали  силу
друиды, помогая народам. К тому же он  обладает  знаниями,  может  быть,
большими,  чем  простые  смертные.  Но   Уолкеру   казалось,   что   его
новообретенная сила еще недостаточно ему подчиняется и для  того,  чтобы
найти способ уничтожить своих  врагов,  он  должен  сначала  изучить  их
природу.
   А он  тем  временем  сидит,  как  в  ловушке,  здесь,  в  собственной
крепости, и никому не может ничем помочь.
   - Они и не пытаются войти в Паранор, - заметил Коглин после трех дней
бодрствования на вершине башни. - Как ты думаешь, почему?
   Уолкер покачал головой:
   - Мы заперты здесь, и, стало быть, их цель достигнута.
   Коглин потер заросший подбородок. Он сильно постарел с тех  пор,  как
освободился от магической силы друидов. Теперь он съежился и  сморщился,
совсем сгорбился, ходил и разговаривал медленно. Уолкера  это  огорчало,
но он молчал. Старик сложил с себя полномочия и остался ни с чем, но так
как он не жаловался, Уолкеру тоже было неловко заводить разговор на  эту
тему.
   - А может, они боятся магии друидов, -  помолчав,  продолжал  Уолкер,
опираясь на зубцы высокой стены. - Паранор всегда был надежно защищен от
незваных  гостей.  Порождения  Тьмы  могут  знать  об  этом  и   поэтому
предпочитают ждать внизу.
   - Или ждут случая проверить, какова на деле твоя магическая  сила,  -
мягко парировал Коглин, -  хотят  узнать,  насколько  ты  опасен.  -  Он
смотрел мимо Уолкера, как бы не замечая его, устремляясь мыслями куда-то
вдаль. - Или просто им еще не надоело ждать, - тихо сказал он.
   Уолкер обдумывал способы, которыми мог бы победить  порождения  Тьмы,
прикидывал так и эдак, словно поворачивал  ключи  в  старинном  замке  с
секретом.  Черный  эльфийский  камень,  спрятанный  в  глубине  подвалов
Паранора, был  наиболее  эффективным  средством.  Но  эльфийский  камень
требовал такой высокой платы, которой  Уолкер  не  мог  себе  позволить.
Конечно, эльфийский камень справится с Четырьмя всадниками,  не  оставив
от них ничего, кроме пепла.
   Но природа эльфийского камня  требует,  чтобы  похищенная  магическая
сила была преобразована и удержана, а Уолкеру не хотелось брать на  себя
ответственность еще и за это.
   Кроме того, был  Стихл,  необычайно  смертоносный  клинок,  взятый  у
убийцы Элла, оружие, которое способно уничтожить кого угодно.
   Но Уолкеру было неприятно использовать кинжал убийцы, хотя  оружие  и
было вполне подходящим, да и рук, чтобы обратить его  против  порождений
Тьмы, нашлось бы с избытком.
   В чем он действительно нуждался, так это в  плане  действий.  У  него
было  три  возможности:  сидеть  в  безопасности  за  стенами  Паранора,
надеясь, что порождения Тьмы будут ждать  снаружи,  встретиться  с  ними
лицом к лицу и, наконец, попытаться незаметно улизнуть от них.
   Первый вариант оставлял мало надежды на счастливый исход, к  тому  же
времени у него было в обрез. Второй вариант казался безрассудным.
   Оставался третий.
   Через пять дней  после  начала  осады  Паранора  Четырьмя  всадниками
Уолкер Бо попытался ускользнуть.

***

   Он рассказал Коглину о своем плане вечером за обедом,  приготовленным
из скромных запасов, сделанных три века назад и  на  время  замороженных
вместе с замком. Запасы были на исходе, что усугубляло  важность  снятия
осады.
   Под замком имелись подземелья, ведущие  в  окрестные  леса,  тайники,
известные раньше только друидам, а теперь - Бо. Он мог ускользнуть через
такой туннель ночью и вылезти позади кольца охраняющих стены  всадников.
Он мог бы скрыться и ускользнуть от них раньше, чем  они  узнают  о  его
бегстве.
   Коглин хмурился и выглядел озабоченным.
   Этот вариант казался ему слишком простым.
   Порождения Тьмы наверняка должны предполагать такую возможность.
   Но  Уолкер  сделал  выбор.  Пять   дней   ожидания   показались   ему
бесконечными. Он должен что-то предпринять, и выбранный им путь  казался
лучшим из всего, что пришло ему в голову. Коглин и Шепоточек останутся в
цитадели.
   Если всадники начнут атаку раньше, чем вернется Уолкер, они уйдут тем
же путем. Коглин неохотно согласился. Беспокойство, которое  он  пытался
скрыть при обсуждении предложенного плана,  было  столь  очевидным,  что
Уолкер принялся настойчиво расспрашивать о причинах.
   Но  старик  не  нарушил  загадочного  молчания,  и   Уолкер   оставил
расспросы.
   Он дождался середины ночи и  убедился  в  том,  что  порождения  Тьмы
вершат свой обычный объезд. Они были там, внизу,  призрачные  силуэты  в
непрерывном кружении. Туман, скрывавший  долину  последние  четыре  дня,
начал рассеиваться, и  в  ночном  полумраке  Уолкер  различал  очертания
окрестностей замка. На западе, там, где  Зубы  Дракона  поворачивали  на
север, к Стреллихеймским равнинам, виднелись сторожевые огни. Там стояла
лагерем армия, блокировавшая проход  через  горы.  "Солдаты,  -  подумал
Уолкер, вглядываясь в свет костров через холмы и деревья  раскинувшегося
леса. - Наверное, они торчат там сами  по  себе.  А  порождения  Тьмы  у
Паранора сами по себе. Но хотя между ними  нет  никакой  видимой  связи,
сознательно или нет, федерация служит целям порождений  Тьмы  -  орудием
для Риммера, Дэлла и прочих в Коалиционном Совете".
   Какая разница? Управиться бы со всадниками, а до солдат Федерации еще
когда дело дойдет.
   После полуночи он покинул замок. Его одежда была черной как ночь,  не
стесняющей движений, и при нем не было  оружия.  Он  оставил  Коглина  и
Шепоточка, которые смотрели, как он входит в огненную яму. Он обнаружил,
что знает путь так же хорошо, как будто цитадель всегда была его  домом.
Потаенные в каменных стенах двери открывались от одного прикосновения, и
переходы были так знакомы, как закоулки Каменного  Очага.  В  скале,  на
которой располагался Паранор, обнаружился туннель, и Уолкер начал  спуск
к земле. В ушах у него стоял только рев огня в горниле цитадели,  только
размеренный грохот его пульсации - единственные звуки во тьме и тишине.
   Весь путь занял у него около часа. Внизу, под  замком,  сплеталась  и
расплеталась сеть лабиринтов. Он выбрал один  из  проходов,  ведущий  на
запад, чтобы, выйдя из лабиринта, попасть под прикрытие лесных зарослей,
лежащих  между  всадниками  и  ущельем  Кеннон.  Он  был  уверен,   что,
освободившись  от  порождений  Тьмы"  легко  минует  солдат   Федерации.
Достигнув замаскированного выхода,  он  остановился  и  прислушался.  Ни
единого звука. Ни единого  шороха.  Тишина  вызывала  беспокойство,  как
будто намекала, что все не так хорошо, как кажется.
   Бо поднимался от туннеля к темнеющему лесу, пластаясь у самой  земли,
под прикрытием валунов и кустарников. В просветах над головой  он  видел
звезды и след убывающей луны. Под  деревьями  царило  безмолвие,  словно
вокруг не было ничего живого. Он искал следы серых волков и не  находил.
Пытался уловить тихое движение насекомых и  птиц,  но  их  не  было.  Он
втянул воздух, и в нос ему ударила странная затхлость.
   Уолкер глубоко вздохнул и вышел на открытое место. Он скорее  услышал
свист целящейся в него косы, чем увидел  ее,  и  успел  отпрянуть  перед
самым ударом. К нему  подступала  Смерть  -  закутанная  в  черный  плащ
фигура, что есть силы  размахивающая  косой.  Уолкер  отскочил,  заметив
другую фигуру, возникшую справа. Ему навязывали  бой.  Брошенная  булава
врезалась в дерево сзади и снесла ствол напрочь.
   Не разбирая дороги, Уолкер метнулся прочь от костлявых рук Глада, чьи
белые кости, клацая, протянулись к нему. "Они здесь, все четверо",  -  в
отчаянии понял он. Каким-то образом они нашли его.
   Уолкер бросился бежать, слыша за собой свистящее дыхание Мора, сухое,
горячее, отвратительное. Бо перепрыгнул  через  небольшой  овраг.  Страх
придал ему силу, решимость  огнем  вспыхнула  в  душе.  Уже  спешившись,
следовали за ним по пятам всадники -  сгустки  мрака,  обретшие  свободу
движения, словно обломки расколотого меча. Он слышал  сопровождавшие  их
движения  легкие  шорохи,  похожие  на  шелест  листьев  под  дуновением
ветерка. Больше не было ничего - ни шагов, ни дыхания, ни  лязга  оружия
или костей.
   Уолкер лавировал между деревьями, потеряв верное  направление,  думая
лишь о том, как бы ускользнуть от преследователей. Помышляя  единственно
о спасении, он заблудился в лесных дебрях. Порождения  Тьмы  неслись  за
ним.
   Они травили его, как собаки травят лису.
   Нет!
   И тогда он воззвал к магической силе, взметнув огненную  стену  между
собой и преследователями, направив им в  лицо  раскаленное  белое  копье
пламени. Война и Мор отпрянули в сторону,  замедлив  бег,  но  Смерть  и
Глад, неуязвимые, продолжали преследование. "Конечно, -  подумал  Уолкер
на бегу, - этой парочке огонь не страшен".
   Он добежал до реки и взял вправо, к Паранору, башни и зубчатые  стены
которого виднелись в ночи.
   Раньше он бежал наугад, не разбирая  дороги,  а  теперь  увидел  свой
единственный шанс спастись. Если он добежит до  замка  раньше,  чем  они
поймают его... Коглин! Видит ли все это старик?
   Вдруг прямо перед ним поднялось в темноте нечто змеевидное, скользкое
и влажное. Оно тянуло к нему когти и клацало зубами. Это  была  одна  из
ездовых  тварей  порождений   Тьмы,   пытающаяся   разорвать   его.   Он
стремительно увернулся: магическая сила сделала его  ловким  и  быстрым,
словно ветер. Ящер зашипел, и его  свела  судорога  -  посыпались  комья
земли. Уолкер Бо проскользнул мимо него и  бросился  прочь  с  быстротой
молнии. Впереди светился замок  друидов  -  его  святыня,  его  убежище.
Смутное движение слева заставило Уолкера отскочить в сторону в тот самый
момент, когда Глад хлестнул мечом с  костяной  рукоятью:  тусклое  белое
мерцание  рассекло  край  его  одежды.  Уолкер  потерял  равновесие   и,
споткнувшись на склоне, полетел вниз, катясь через кустарники и  высокую
траву прямо в стоячую воду. Что-то  плюхнулось  вслед  за  ним  и,  чуть
промахнувшись, щелкнуло зубами. Еще одна ездовая тварь.  Уолкер  вскочил
на  ноги,  разбрасывая  огонь  во  все  стороны.  Он  отчаянно   пытался
защититься и с удовлетворением услышал за собой крики боли, тупой  стук,
словно от удара булавой. Он снова побежал и укрылся  в  тени.  деревьев.
Уолкер дышал тяжело и неровно, все  тело  болело.  К  своему  ужасу,  он
обнаружил что-то движущееся от замка, где он надеялся обрести спасение.
   Мимо него пронеслась тень, быстро и бесшумно, - черный плащ  и  блеск
железных доспехов. Смерть. Уолкер слишком устал от бега,  от  постоянной
смены направления. Порождения Тьмы окружали его, они были совсем близко.
   Он подумал, что уже не сможет добраться да замка,  и  попытался  было
еще раз изменить направление, но  заметил;:,  между  собой  и  цитаделью
какое-то движение, "услышал  настороженное  шипение  и  внезапный  шорох
чешуи в траве и в кустах. Уолкер чуть не впал в  панику,  чувствуя,  как
удушье все сильнее сжимает ему горло; Слишком уж он  быстр  в  решениях,
слишком: уверен в себе. Следовало бы знать, что  это  не  такое  простое
дело. Нужно было как следует все продумать.
   Ветви хлестали его по лицу, когда он  снова  зашагал  в  глубь  леса.
Сзади напирали ездовые твари, казалось, он спиной чувствует их  дыхание,
прикосновение к телу их когтей и зубов-.
   Беглец,  ускорив  шаги,  продрался  сквозь  кустарник  на  поляну   и
наткнулся на поджидающую его  там  Смерть,  в  плаще  с  капюшоном,  уже
занесшую над ним косу. Порождение Тьмы опять промахнулось,  жертва  ушла
от удара.  Смерть  взмахнула  косой  повторно,  однако  Уолкеру  удалось
схватиться за лезвие и отвести его от себя.
   Внезапный холод сковал его руку, озноб  прохватил  до  костей,  и  он
кинулся прочь, из последних сил отшвырнув от себя косу и  ее  владелицу.
Что-то еще возникло рядом, но Бо мчался опрометью между рядами темнеющих
стволов" словно став бестелесным, чувствуя, как холод проникает  в  него
все глубже, понимая, что коченеет.
   Как холодно!
   Силы его убывали, а он был к спасению не ближе, чем прежде.
   "Думай, - приказывал, он себе  в  ярости.  -  Думай!"  Кругом  кишели
порождения  Тьмы:  скелетоподобный  Глад,  отвратительно  сопящий   Мор,
гремящая неуклюжим оружием Война, бесшумная Смерть и их ездовые твари.
   И тут что-то щелкнуло в памяти, и Уолкера Бо озарила надежда. Впереди
- потайная дверца в траве, за  ней  ход  в  туннель,  ведущий  назад,  в
Паранор! Потайная дверца всплыла перед его  мысленным  взором  благодаря
памяти Алланона, ожившей под угрозой страха и страдания, придя на помощь
как раз вовремя. Здесь, слева!
   Уолкер повернулся, пошатнувшись, не чувствуя руки, словно потерял ее.
Не думай об этом! Он метнулся под защиту хлеставших его кустов, вниз,  к
ущелью, пересек ложбинку.
   Здесь!
   Уолкер шарил по земле, нащупывая потайную дверцу онемевшими пальцами.
"Здесь,  -  думал  он,  -  здесь,  на  этом   кусочке   земли!"   Погоня
приближалась. Наконец он нашарил кольцо, сжал  его  и  с  трудом  рванул
вверх. Дверца  с  глухим  стуком  освободилась  из  дерна  и  откинулась
наподобие люка. Уолкер не удержался и упал в лаз. Он  скатился  вниз  по
ступенькам, но быстро вскочил на  ноги.  Порождения  Тьмы  столпились  у
люка, пытаясь проникнуть внутрь.
   Борясь с ознобом и окоченением, Уолкер  поднял  поврежденную  руку  и
воззвал к чудесной силе.  Огонь  охватил  ступени  лестницы  и  заполнил
отверстие. В этом круговом пламени  исчезли  порождения  Тьмы.  Камни  и
земля с шумом осыпались, наглухо завалив вход.
   Уолкер, спотыкаясь, побрел по туннелю, кашляя и задыхаясь от дыма. Он
дважды оглянулся, чтобы убедиться, нет ли позади преследователей.
   Он был один.

***

   Сомнения и страхи одолевали его, когда он по туннелям  возвращался  в
Паранор. Ему казалось,  даже  здесь  он  слышит  шаги  порождений  Тьмы,
проникнувших сквозь землю, чтобы докончить начатое ими.  Смерть,  Война,
Глад и. Mop - что для них камень и земля? Разве они не могут  пробраться
куда угодно? Что может их удержать?
   Но всадники не  появились;  несмотря  на  обличья  и  формы,  которые
принимали  порождения  Тьмы,  они  не  были  непобедимы  и  не  были   в
действительности тем, кем хотели быть. Он слышал,  как  они  кричали  от
боли, он ощущал их плоть.
   Окоченение в руке проходило, он ощущал приятное покалывание.
   Интересно, многое ли он еще утратит, прежде чем кончится эта  борьба,
подумал Уолкер.
   И разве это не самая большая удача - то, что он остался жив?
   И тогда его озарило, что в действительности, возможно,  все  было  не
совсем так, как ему казалось. Возможно,  ему  позволили  сбежать.  Может
быть, всадники только играли  с  ним.  У  них  было  множество  способов
прикончить его, если бы они хотели  это  сделать.  Они  скорее  пытались
запугать  его,  чем  убить,  в  их  намерения  входило  внушить  ужас  и
парализовать в нем какую бы то ни было способность к действию.
   Но Уолкер почти сразу же отбросил эту мысль.  Можно  не  сомневаться:
они убили бы его, если б могли. Они пытались убить и потерпели  неудачу.
И потерпели ее именно потому,  что  у  него  достаточно  обыкновенных  и
необыкновенных сил, чтобы спасти себя в любой засаде и западне.
   Разбитый и измученный, он оказался в стенах Паранора. Коглина  должно
быть, ждет его.
   Придется признаться старику в своей неудаче.
   Эта мысль уязвила Уолкера,  он  сообразил,  что  именно  высокомерная
уверенность в непобедимости друидов  толкнула  его  на  ошибочный  путь.
Нельзя впадать в гордыню. Он еще новичок. И только начинает учиться.
   Постепенно сомнения и страхи развеялись и демоны улетучились.  Придет
день, сказал он себе, он вновь столкнется с всадниками.
   И когда это случится, он будет во всеоружии"

Глава 11

   За трапезой Морган Ли рассказал Дамсон Ри и Кхандосу о  том,  как  он
предполагает освободить Падишара. Заговорщики отошли  в  сторону,  чтобы
никто не мог их слышать, и устроились вокруг гладкого  валуна,  разложив
на нем еду и питье. На  небе  зажигались  первые  звезды,  лес  медленно
засыпал. Морган попросил Дам"  сон  еще  раз  повторить  подробности  ее
бегства из города. Он ничего не уточнял и  не  переспрашивал,  чтобы  не
сбивать ее с мысли. А сам в это время внимательно смотрел то на нее,  то
на сурового лесного разбойника.