он
унаследовал от деда, полуэльфа: тонкий нос, узкие губы,  слегка  заостренные
уши, светлые брови, расходящиеся  от  переносицы  резким  углом,  и  светлые
вьющиеся волосы. Черты отнюдь не характерные для людей из Дола отличали  Шиа
Омсворда, а теперь - его внука.
   Вил обернулся  на  звук  торопливых  шагов.  Один  из  гномов-служителей,
помощников сторов, плотно  закутанный  в  непромокаемый  плащ,  запыхавшись,
приблизился к Вилу. Желтое морщинистое лицо блестело от капель дождя.
   - Вил Омсворд, дядя спрашивал о тебе всю ночь, - торопливо заговорил  он.
- Он хотел, чтобы я узнал?
   Вил понимающе кивнул, подошел поближе и сжал плечо гнома:
   - Спасибо. Я как раз иду к нему.
   Служитель молча повернулся и заспешил домой. Вил смотрел ему вслед,  пока
тот не скрылся за пеленой дождя, затем пошел дальше.
   По дороге Вил улыбался своим мыслям.  Бедный  дядя  Флик!  Он  бы  вообще
никогда не приехал сюда, если бы Шиа не заболел. Флик  не  особенно  жаловал
Восточную Землю, без которой, как он был глубоко убежден, мог  бы  прекрасно
обойтись, чего желал и своему  племяннику.  А  уж  гномов  Флик  на  дух  не
выносил, хотя сторы были добрым, славным  народом.  За  долгую  жизнь  Флика
слишком много гномов пытались прикончить его, особенно  во  времена  поисков
Меча Шаннары. Такое нелегко забывается; и эти  воспоминания  определили  его
отношение ко всем гномам вообще. Действительно,  дядя  никогда  бы  сюда  не
явился, если бы Шиа смог сам навестить внука, как когда-то обещал;  но  Флик
почему-то решил, что, раз Шиа болен, он обязан сделать это за него. И вот он
здесь. Так что во всем виноват был Шиа, что дядя Флик и  поспешил  высказать
Вилу через десять секунд после своего прибытия. Ведь  если  бы  Шиа  не  дал
своего опрометчивого обещания, Флик сейчас  был  бы  дома,  а  не  торчал  в
Сторлоке, там, где ему меньше всего хотелось находиться. Но дело в том,  что
он был братом Шиа, то есть дядей Вила - считать  себя  двоюродным  дедом  он
решительно отказывался, - и если его  брат  по  какой-то  причине  не  может
выполнить своего обещания, то кто-то должен сделать это вместо него. И  этим
кем-то был Флик.
   Невдалеке показался домик для  приезжающих,  и  Вил  неохотно  направился
туда. Он очень устал  и  был  совершенно  не  расположен  к  продолжительной
беседе, которая, вероятнее всего, сейчас и начнется, ведь  за  те  несколько
дней, что Флик пробыл в деревне, Вил провел с дядей  очень  мало  времени  и
совсем не видел его последние тридцать шесть часов.  Конечно,  у  него  было
много  работы,  но  он  знал,  что  дяде  эта  причина  вряд  ли   покажется
убедительной.
   Вил все еще был занят своими мыслями, когда на крыльцо  вышел  сам  Флик.
Едва  он  завидел  племянника,  его  седобородое  лицо  застыло  в   мрачном
неодобрении. Смирившись с неизбежным, Вил поднялся по ступенькам и  стряхнул
воду с плаща.
   Некоторое время Флик молча изучал его, затем покачал головой.
   - Ты выглядишь очень усталым, - резко сказал он безо всякого приветствия.
- Почему ты не пошел спать?
   Вил уставился на него:
   - Потому что мне сказали, что ты хотел меня видеть.
   - Не правда, я никого не посылал!
   - Ну ладно. - Вил беспомощно пожал плечами. -  Я  подумал,  что  надо  бы
зайти к тебе, ведь за все это время мы с тобой так мало виделись.
   -  Да,  действительно,  -  проворчал  Флик,  он  был  явно  доволен  этим
признанием. - И все же ты выбрал не совсем удачное  время,  чтобы  исправить
эту ошибку. Я же знаю: ты не спал всю ночь. Я просто хотел убедиться, что  с
тобой все в порядке.
   - У меня все отлично. - Вил слегка улыбнулся.
   - А выглядишь ты совсем  не  отлично.  А  тут  еще  эта  погода.  -  Флик
поежился, глядя на струи дождя. - Этот проклятый дождь льет без остановки. Я
старик, мне все равно,  ты  знаешь.  Но  это  может  надоесть  любому,  даже
будущему Целителю. - Он покачал головой. - Тебе бы лучше вернуться в Дол.
   Вил рассеянно кивнул.
   Два года назад он ушел из Тенистого Дола. Два года  он  живет  в  деревне
сторов, изучая  врачебное  искусство  у  всеми  признанных  мастеров,  чтобы
когда-нибудь вернуться в Южную Землю Целителем и там  спасать  людей  своими
знаниями.  К  сожалению,  именно  стремление  стать  Целителем  и   вызывало
постоянное раздражение Флика, хотя Шиа воспринял  все  это  спокойно.  Когда
родители Вила умерли от лихорадки, он, тогда  еще  совсем  мальчишка,  решил
окончательно и бесповоротно, что, когда вырастет, будет Целителем. Тогда  же
он объявил деду и дяде о своем решении. Они  согласились,  посчитав  это  за
очередное  ребячество.  Но  Вил  не  изменил   своего   решения.   Достигнув
совершеннолетия, он поставил их в известность, что намерен серьезно учиться,
но не в Южной Земле, а у лучших лекарей Четырех Земель - у сторов. Вот тогда
они и переменили свое отношение к его планам на будущее. Добрый дядюшка Флик
уже давно составил мнение о гномах и о Восточной Земле. Да и дед уперся:  не
было такого, чтобы южанин учился у сторов.  Вил  даже  не  знает  их  языка:
почему он думает, что Целители примут его?
   Но Вил ушел, несмотря на все доводы, только  для  того,  чтобы,  представ
перед Советом Целителей, выслушать вежливый, но твердый отказ: никогда сторы
не учили чужеземцев и учить не будут. Он может оставаться в Сторлоке сколько
захочет, но никогда он не станет одним из них.
   Но Вил не отступил. Он решил для начала выучить язык.  На  это  ушло  два
месяца. Затем он снова предстал перед Советом и  снова  попытался  уговорить
гномов, теперь уже на их родном языке. Но и на этот  раз  ему  отказали.  Он
стал ходить в Совет чуть ли не каждую неделю, он рассказал им все про себя и
про свою семью, все, что повлияло на его  намерение  стать  Целителем,  все,
что, как он думал, могло бы изменить их решение. Наконец  что-то  сработало,
потому что однажды, без лишних объяснений, ему объявили, что они научат  его
всему, что знают сами. Если у  него  есть  способности  и  он  подкрепит  их
усердием, то со временем станет настоящим Целителем.
   Вил улыбнулся этим воспоминаниям. Как он был счастлив тогда!  Его  дед  и
Флик тоже были довольны, когда узнали, что его  приняли,  хотя  и  потом  не
упускали случая высказать свое неодобрение по  поводу  упрямства  Вила.  Что
больше всего беспокоило Флика, так это разлука с племянником. Он  скучал  по
их совместным забавам - по охоте, рыбалке, веселым чудачествам. Он скучал по
тем временам, когда Вил жил с ними в Тенистом Доле. Жена Флика умерла  очень
давно, и у них никогда не было детей. Так  что  Вил  был  ему  сыном.  Флику
хотелось, чтобы Вил навсегда остался в  Доле  и  помогал  бы  управляться  с
постоялым двором. Они бы славно зажили втроем - Флик, Шиа и Вил Омсворды. Но
Вил ушел, поселился в Сторлоке, далеко от Дола и  от  своей  прежней  жизни.
Флик так никогда и не смирился с этим.
   - Ты меня слушаешь? - резко спросил дядя, насупив брови.
   - Слушаю, - уверил его Вил  и  ласково  положил  руку  ему  на  плечо.  -
Успокойся, дядя Флик.  Я  обязательно  вернусь.  Но  мне  еще  многому  надо
научиться.
   - Ладно, я о тебе беспокоюсь, а не о  себе,  -  быстро  проговорил  Флик,
выпрямляясь. - Мы с твоим дедом прекрасно управляемся и без тебя, вот только
не знаю, обойдешься ли ты без нас. Посмотри на  себя.  Это  занятие  слишком
тяжело для тебя, Вил. Твое упрямство, похоже,  мешает  тебе  понять:  мы  не
можем делать все, что хотим. Мы просто физически не можем всего охватить. Ты
обычный человек, такой же, как все мы. Что  мне  нужно  сделать,  чтобы  ты,
наконец, понял это? - Похоже, дядя собирался сказать больше,  но  с  усилием
сдержался. - Ладно, сейчас не время. - Он тяжело вздохнул и похлопал Вила по
плечу:
   - Идешь спать? Мы поговорим потом, когда ты?
   Вдруг выражение его глаз изменилось, голос оборвался на  середине  фразы.
Вил проследил за его взглядом. Какое-то движение в тумане - тень,  темная  и
одинокая. Они с любопытством наблюдали за тем, как она медленно выступает из
дымки: конь и всадник, один чернее другого. Всадник низко наклонился  к  шее
коня, как бы утомленный долгой  ездой,  его  черный  плащ  промок  и  плотно
облепил тело.
   Внезапно мрачное предчувствие овладело Вилом. Это не стор, и  всадник  не
был похож ни на одного человека, которого он когда-либо видел.
   - Не может быть? - услышал он бормотание Флика.
   Однако дядя не закончил свою мысль - он бросился вперед к  краю  крыльца,
едва не поскользнувшись на мокрых  ступенях.  Вил  подошел  и  встал  рядом.
Всадник направился прямо к ним. Мрачное предчувствие все нарастало, какое-то
мгновение Вилу даже хотелось убежать, но  теперь  бежать  было  поздно.  Они
могли только ждать.
   Подъехав почти вплотную,  всадник  остановился.  Голова  его  была  низко
опущена, широкий капюшон скрывал лицо.
   - Здорово, Флик.
   Всадник говорил почти шепотом. Вил увидел, как дядя вздрогнул:
   - Алланон!
   Всадник соскочил на землю, но одной рукой крепко вцепился в  гриву  коня,
как будто не мог держаться на ногах. Вил сделал шаг вперед и остановился. Во
всем этом было что-то странное.
   Алланон заглянул ему в глаза:
   - Вил Омсворд? - (Долинец удивленно кивнул.)  -  Быстро  зови  сторов?  -
начал было он, но внезапно замолчал, едва не потеряв сознание.
   Вил бросился вниз с крыльца на помощь друиду, но остановился,  когда  тот
предостерегающе взмахнул рукой:
   - Делай, как я сказал, долинец, - иди!
   Теперь Вил разглядел: плащ Алланона был пропитан кровью. Без лишних  слов
он побежал за Целителями, слабость и усталость как рукой сняло.

Глава 8

   Хотя оба,  Флик  и  Вил,  рвались  сопровождать  раненого  друида,  сторы
вежливо, но твердо дали понять, что их помощь  не  требуется.  Молчаливые  и
загадочные, они вместе с Алланоном скрылись  за  дверями,  оставив  долинцев
стоять под дождем. Когда стало ясно, что сейчас все равно ничего не  узнать,
Вил попрощался с дядей и отправился спать.
   Вечером того же дня Алланон позвал к себе  обоих  Омсвордов.  Вил  принял
приглашение со смешанным чувством. С одной стороны, ему было любопытно.  Дед
и Флик  часто  рассказывали  ему  о  друиде,  но  ни  в  одном  рассказе  не
упоминалось о чем-то подобном тому, что он видел сегодня утром.  Даже  Слуга
Черепа, с которым друид сражался в Параноре, не причинил ему  такого  вреда.
Вилу было интересно услышать об этом человеке, обитающем в  Четырех  Землях,
который был сильнее крылатых слуг Чародея-Владыки.  С  другой  стороны,  его
встревожило появление друида в Сторлоке. Возможно, это случайное совпадение,
что Алланон появился здесь именно тогда,  когда  оба  Омсворда  оказались  в
деревне. Ведь могло быть и так, что друид приехал  за  помощью  к  сторам  и
случайно натолкнулся на них. Но Вилу не верилось: неспроста это  все,  здесь
что-то кроется. Но что? И почему он позвал их к  себе?  Вил  мог  бы  понять
желание Алланона побеседовать с Фликом: как-никак, они встречались и  раньше
и однажды даже совершили вместе опасное путешествие. Но зачем ему Вил?  Ведь
они совсем незнакомы. Что может понадобиться друиду от младшего Омсворда?
   Тем не менее он покорно вышел из дома и поплелся к дяде. Чем  больше  Вил
думал о предстоящей встрече, тем больше ему хотелось  куда-нибудь  скрыться.
Однако он был не из тех, кто  избегает  опасностей,  к  тому  же  он  мог  и
ошибиться. Может быть, друид просто хочет поблагодарить его за помощь.
   Флик уже ждал на крыльце, плотно закутавшись в дорожный плащ, и  бормотал
что-то о проклятой погоде. Он был явно взволнован. Молча они  направились  к
домику, где лечили больных.
   - Как ты думаешь, что ему от нас нужно, дядя Флик? - чуть погодя  спросил
Вил, поплотнее запахивая свой плащ.
   - Поди знай, - проворчал  Флик.  -  Скажу  одно:  каждый  раз,  когда  он
появляется, беда идет за ним по пятам.
   - Нам что-то угрожает, да? - решился  спросить  Вил,  заглядывая  в  лицо
дяде.
   Флик неопределенно покачал головой:
   - Он появился здесь с какой-то целью и, уж конечно, позвал нас не  затем,
чтобы сказать ?Привет!? или ?Как дела??. Во всяком  случае,  что  бы  он  ни
сказал, это будет не то, что нам хотелось бы услышать. Я-то хорошо его знаю.
Так было раньше, и я не думаю, что он изменился. - Флик резко остановился  и
поглядел племяннику в лицо:
   - Следи за собой, Вил. С ним надо  держать  ухо  востро:  это  ненадежный
человек. Я хотел сказать - подозрительный.
   - Конечно, дядя Флик, я буду осторожен, но  мне  кажется,  что  не  стоит
особо переживать. Мы ведь оба знаем кое-что об Алланоне, так? Да и ты будешь
там, чтобы помочь мне.
   - Что ж, и буду. Именно это я и намерен делать. - Флик отвернулся и пошел
дальше. - И все-таки помни, что я тебе сказал.
   Через несколько минут они подошли к  домику  и  вошли  внутрь.  Едва  они
вошли, как одетый в белое стор Целитель подошел к ним, приветливо кивнул  и,
не произнося ни слова, повел их по  длинному  коридору.  Он  был  совершенно
пуст: ни дверей, ни окон - голые каменные стены и чистый  пол.  И  только  в
самом его конце была единственная дверь, плотно закрытая и, видимо, запертая
изнутри. Стор тихонько постучал, затем повернулся и  ушел.  Вил  недоуменно,
почти встревоженно посмотрел на дядю, но  тот  не  сводил  глаз  с  закрытой
двери. Они ждали.
   Наконец дверь распахнулась, и Алланон вышел к ним. Он выглядел так, будто
не истекал кровью несколько часов назад. От ужасных ран не осталось и следа,
черный плащ тщательно очищен от крови. Лицо друида было напряженным,  но  не
от боли. Секунду он внимательно смотрел на них, после чего  жестом  попросил
войти.
   - Присаживайтесь, разговор будет долгим. - Приглашение было больше похоже
на приказ.
   Они уселись за маленький стол. Кроме стола, четырех  стульев  и  огромной
кровати, в комнате не было никакой мебели. И окон не было, как  в  коридоре,
по которому они пришли сюда. Вил быстро огляделся, затем  все  его  внимание
обратилось на друида. Дед и Флик  часто  описывали  Алланона,  и  сейчас  он
выглядел точно так же, как в их рассказах, хотя  последний  раз  они  видели
друида задолго до рождения самого Вила.
   - Ну вот и мы, - сказал Флик после долгого молчания, когда  обнаружилось,
что никто не решается начать разговор.
   Алланон улыбнулся:
   - Похоже на то.
   - Ты неплохо выглядишь для человека, который еще  несколько  часов  назад
почти умирал.
   - Сторы - искусные лекари, и  ты  сам  это  знаешь,  -  пожалуй,  слишком
любезно ответил друид. - Однако боюсь, что мое самочувствие и  вполовину  не
так хорошо, как мне нужно. А как ты, Флик?
   - Я постарел и, надеюсь, поумнел, - многозначительно ответил долинец.
   Алланон на это ничего не сказал.  Он  пронзительно  взглянул  на  Вила  и
некоторое время с непроницаемым лицом молча изучал  младшего  Омсворда.  Вил
смотрел прямо в  глаза  друида,  хотя  чувствовал  себя  очень  неловко  под
внимательным взглядом мага. Затем друид медленно наклонился вперед,  положил
обе руки на стол и крепко сцепил их.
   - Мне нужна твоя помощь, Вил Омсворд, - начал он спокойным  голосом.  Оба
долинца во все глаза уставились на него. - Нужно, чтобы ты поехал со мной  в
Западную Землю.
   - Я так и думал, - пробормотал Флик, сокрушенно качая головой.
   Алланон печально улыбнулся:
   - Приятно, Флик, что  хоть  что-то  в  этой  жизни  остается  неизменным.
Тебя-то, конечно, не убедишь. Но может быть,  это  что-то  изменит,  если  я
скажу, что помощь Вила нужна не мне лично,  а  эльфам  и  особенно  -  одной
эльфийке, молодой девушке, очень нужна!
   - Ничего это не изменит, - ответил Флик, ни секунды не  колеблясь.  -  Он
никуда не пойдет, и покончим с этим.
   - Подожди, дядя Флик, - быстро прервал его Вил. - Скорее всего именно так
и будет: я никуда не пойду, но  мне  бы  хотелось  решать  самому.  В  конце
концов, могу я узнать, что от меня требуется?
   Флик не желал его слушать.
   - Можешь мне поверить, тебе совершенно незачем это знать.  Именно  так  и
начинаются всякие неприятности. Именно так все начиналось  для  твоего  деда
пятьдесят лет тому назад. - Он повернулся к Алланону:
   - Я прав? Помнишь, когда ты пришел в Тенистый Дол и сказал нам о Мече?
   Алланон кивнул:
   - Да.
   - Ну вот видишь! - торжествующе провозгласил Флик. - Могу поклясться, что
этот новый поход такой же опасный!
   Друид снова кивнул.
   - Отлично. - Флик, вскочивший было  на  ноги,  сел  на  место,  его  лицо
выражало полное удовлетворение.  -  Я  думаю,  вопрос  исчерпан.  Ты  хочешь
слишком многого. Он не пойдет.
   Темные глаза Алланона сверкнули.
   - Он пойдет. Должен пойти. - Флик вздрогнул:
   - Должен? - Друид кивнул:
   - Сейчас ты сам все поймешь. Последние несколько дней я только  и  делаю,
что объясняю, что произошло в Четырех Землях. Слушай внимательно, долинец. -
Он пододвинул стул поближе к ним и начал:
   - Очень давно, задолго до Больших Войн, до  разделения  человечества,  до
расцвета рода людского, шла  война  -  ужасная,  жестокая;  существа,  каких
теперь нет на земле или почти нет, воевали между собой.  Одни  из  них  были
добры и прекрасны: они почитали землю и поклонялись ей,  жизнь  в  любых  ее
проявлениях была священна для них,  и  они  заботились  о  ее  сохранении  и
приумножении. Но были и другие, злые и жестокие: разрушать и губить - вот их
цель. Они разоряли землю и уничтожали все живое  без  нужды  и  причины.  Их
облик сильно отличался от нашего,  даже  друиды  точно  не  знали,  в  каком
воплощении явятся они в мир. И у них была сила, какой больше нет ни  у  кого
на этой земле. Их возможности  были  почти  безграничны,  ведь  они  владели
магией,  -  по  крайней  мере,  мы   называем   это   магией,   волшебством,
чародейством. В то время магия была обычным явлением, ею владели все, но и у
Света, и у Тьмы были свои сильнейшие. Так продолжалось веками: Добро  и  Зло
жили в мире, но их совместное существование отнюдь не было  спокойным,  хотя
поначалу не было открытой борьбы. Скорее это  было  скрытое  противостояние,
ибо цели их были совершенно различны - одни хранили, другие разрушали. Время
от времени равновесие сил нарушалось, сначала Добро, затем  Зло  властвовало
на земле.
   Но настал час, когда началась война. Мы даже не можем  себе  представить,
как все это было. Но одно мы знаем: эта война отличалась от Больших Войн,  в
ней побеждали не сильнейшие, а наиболее мудрые или хитрые. Здесь была  важна
не сама сила, а искусство владения ею.  Это  было  чем-то  похоже  на  Битвы
Народов, но там Чародей-Владыка, умело  стравив  своих  сторонников  друг  с
другом, поработил их, подчинил себе, а затем попытался установить власть над
всем миром. Битвы Народов - это воплощенные вероломство и ложь. А тут  Добро
и Зло с самого начала стояли  на  разных  полюсах.  Это  была  война  не  за
единовластие, не за пространство - в ней решалось, будет ли земля  сохранена
живой или обратится в холодную, мертвую пустыню.  Это  была  война  за  само
существование мира.
   Незачем описывать все ее ужасы, надо знать  только  одно:  Зло  потерпело
поражение. Силы Света лишили Зло  возможности  использовать  его  магическую
мощь и создали Запрет - стену черной пустоты, за которую  и  были  заключены
создания Зла. Эта стена не в нашем мире, это вообще вне миров, - черная дыра
холода и мрака, в которой ничто, кроме Зла, не может существовать. Там оно и
пребывало многие годы, да что годы - века.
   Власть Запрета сохраняет волшебное дерево,  называемое  Элькрис.  Древние
создали ее, соединив свои силы с энергией жизненного  огня  самой  земли,  и
назвали огонь Источником Огненной Крови. Даже им  было  неизвестно,  сколько
будет жить Элькрис, но одно они знали твердо: пока волшебное  дерево  живет,
Запрет не исчезнет, а пока он не исчезнет, Зло не выйдет в мир.
   Создатели Элькрис сознавали, что жизнь ее не будет вечной, они  понимали,
что все когда-то проходит. Но впоследствии это