дом с ним до самого конца хоть что-то
останется неизменным. Затем он неожиданно встретил Ширль Рэвенлок,
и быстрая вереница событий и приключений, которые они вместе
перенесли в эти дни, неразрывно связала их друг с другом. Менион
закрыл глаза и крепче прижал ее к себе.
	Паланс, по крайней мере, оказал им одну услугу - он открыл им,
что Балинор, а возможно, и его друзья, заточены в темнице где-то под
дворцом. Очевидно, одна попытка побега уже провалилась, и Менион
понимал, что не вправе допустить второй ошибки. Он шепотом
заговорил с Ширль, пытаясь рассчитать свой следующий шаг. Если
Паланс станет настаивать, чтобы Ширль все время находилась с ним,
чтобы обеспечить ее безопасность, то это не позволит ей свободно
ходить по дворцу. Хуже того, принц в своей слепой уверенности, что она
любит его, был одержим стремлением жениться на ней. Паланс
Буканнах, судя по всему, балансировал на грани полного безумия, и
разум вот-вот готов был окончательно отказать ему. В любой момент он
мог лишиться остатков рассудка, и если в это время Балинор все еще
будет его пленником‡
	Менион заставил себя прекратить эти размышления, понимая, что
у него нет времени на обдумывание всего, что только может случиться
завтра. Завтра все это уже не будет иметь ни малейшего значения,
потому что к городским воротам подступит северная армия и будет уже
поздно что-либо предпринимать. Балинора необходимо освободить
сегодня же. У Мениона был сильный союзник, Янус Сенпре, но дворец
охраняли гвардейцы в черных мундирах, подчинявшиеся только
правителю, и на данный момент, судя по всему, правителем для них
являлся Паланс Буканнах. Что сталось со старым королем, кажется, не
знал никто; его не видели уже несколько недель. Говорили, что у него нет
сил подняться с ложа, но доказательством этому служили только слова
его сына - а его сын во всем полагался на мнение таинственного мистика
Стенмина.
	Ширль однажды заметила, что Паланс никогда нигде не появлялся
без своего советника, но когда они прибыли в Тирсис, Стенмина нигде
поблизости не было. Это было странно, особенно если учесть, что
Стенмин, похоже, всецело управлял действиями полубезумного принца.
Отец Ширль утверждал в палатах совета Керна, что мрачный мистик
обладает странной властью над младшим сыном Рула Буканнаха. Если
бы только Менион сумел обнаружить, в чем именно заключается эта
власть‡ Он был уверен, что именно мистик виновен в бессмысленном
поведении принца. Но времени уже не оставалось. Ему придется делать
все, что в его силах, не зная о происходящем почти ничего.
	Когда он покинул комнату Ширль и вернулся к себе, готовый к
горячей ванне и перемене одежды, в его мыслях уже зрел план
освобождения Балинора. Продумывая мелкие детали плана, он уже
заканчивал принимать ванну, когда в дверь постучали. Накинув
предоставленный ему халат, он пересек комнату и отворил дверь. Один
из дворцовых слуг протянул ему меч Лиха. Признательно улыбаясь, он
выразил свою благодарность и положил бесценное оружие на кровать,
вспомнив, что оставил его на сиденье экипажа во время поездки во
дворец и забыл забрать его, измученный болью в ногах. Он рассеянно
оделся, гордо вспоминая честную службу, которую сослужил ему этот
зазубренный в боях клинок. С тех пор, как Шеа пришел в Лих, так много
недель назад, он побывал во многих битвах - другой не испытал бы
столько за целую жизнь.
	Секунду помедлив, он с печалью подумал о своем пропавшем
друге и в тысячный раз спросил себя, жив ли еще юноша из Дола. Ты не
должен был идти в Тирсис - горько упрекнул он себя. Шеа зависел от
тебя и на тебя он надеялся, но видимо, надеждам его не суждено было
сбыться. Менион постоянно позволял Алланону помыкать собой, и
каждый раз совесть напоминала ему, что следуя советам друида, он в
чем-то подводит своего товарища. При мысли о том, что он так легко
забыл о своей ответственности за Шеа, его охватывала жгучая злость, но
ведь в Тирсис он пришел по своему выбору‡ Кроме Шеа, в его помощи
отчаянно нуждалось множество других людей.
	Пройдясь размеренным шагом по просторной спальне,
погруженный в свои мысли, он тяжело упал на манящую мягкую
постель, и его протянутая рука коснулась холодной стали меча. Устало
растянувшись на кровати, он гладил клинок кончиками пальцев и
обдумывал стоящие перед ним задачи. Перед мысленным взором
Мениона возникло испуганное лицо Ширль, ее глаза искали его. Она
была очень дорога ему; он уже не мог просто так покинуть ее и
продолжить свои поиски Шеа, не задумываясь о ней. То был трудный
выбор, если у него вообще еще оставался выбор, ибо долг диктовал ему
забыть об этих двоих и спасать жизнь Балинора и его пленных
товарищей, тем самым спасая от разрушения и весь Каллахорн.
Пропавшего юношу отыщут и спасут Алланон с Фликом, если его еще
можно спасти. От всех них так много зависит, рассеянно подумал он, а
его утомленный разум уже погружался в пучину долгожданного сна. Им
оставалось только молиться об удаче‡ молиться и ждать. Он задержался
на грани сна, а затем мягко опустился за нее.
	В следующий миг его разум резко сбросил с себя покров сна, и он
мгновенно пробудился. Еле слышный шорох, или просто шестое чувство,
что бы то ни было, прервало его сон, который окончился бы смертью.
Он неподвижно лежал на широкой кровати, его чуткий слух улавливал
легкое поскребывание у дальней стены, а из-под полуприкрытых век он
видел, как висящий на стене гобелен начинает двигаться. Один из
тяжелых каменных блоков стены словно вытолкнули наружу, и в
комнату бесшумно скользнула пригнувшаяся фигура в алом плаще.
Менион заставил себя дышать размеренно, словно в глубоком сне, хотя
сердце его бешено колотилось, требуя вскочить с кровати и разобраться с
таинственным гостем. Фигура в плаще беззвучно двинулась по спальне;
лицо ее было незнакомо Мениону. Человек быстро осмотрел комнату и
повернулся к растянувшемуся на постели горцу. Незнакомец был уже
всего в нескольких футах от кровати, когда его тонкая рука скользнула
под алый плащ и появилась уже с длинным жутким кинжалом.
	Вытянутая рука Мениона неподвижно лежала на мече Лиха, но он
все еще не двигался. Он выждал еще мгновение, пока незнакомец не
оказался в ярде от него, держа кинжал у пояса, и тогда он нанес
молниеносный удар. Его тело метнулось вперед и вверх, прямо на
изумленного убийцу, меч в кожаных ножнах с размаха хлестнул его
плашмя по лицу. Таинственная фигура отшатнулась, вскинув перед
собой кинжал. Меч замахнулся второй раз, и кинжал со звоном выпал на
пол из раскрывшихся пальцев убийцы, сведенных болью. Менион, не
медля, бросился на человека в алом, всем своим весом сбив его с ног и
прижав к полу, с силой выкручивая ему руку и смыкая пальцы на его
горле.
	- Говори, убийца! - угрожающе прорычал Менион.
	- Нет, нет, подождите, вы ошибаетесь‡ я не убийца‡ прошу вас, я
не могу дышать‡
	Он захрипел и замолк, его дыхание стало судорожным и
прерывистым, но пальцы горца не ослабили хватки на его горле, а
холодные темные глаза продолжали пристально изучать лицо пленного.
Насколько Менион помнил, он никогда его раньше не видел. Его худое
лицо с заостренными чертами, обрамленное редкой черной бородкой,
исказилось от боли. Видя его стиснутые от ярости зубы и пылающие
ненавистью глаза, горец убедился, что никакой ошибки не произошло.
Быстро отступив вбок, он рывком поднял незнакомца на ноги, заломив
ему руку за спину.
	- Тогда расскажи-ка мне, в чем я ошибаюсь. У тебя есть одна
минута, затем я вырву тебе язык и позову стражу.
	Он выпустил горло убийцы и тут же стиснул освободившейся
рукой его алую тунику. Швырнув свой меч на постель, он быстро
подобрал упавший кинжал, готовясь воспользоваться им, если пленник
задумает наброситься на него.
	- Это подарок, принц Лиха‡ просто подарок от Короля.- Голос
его слегка подрагивал - он старался вернуть потерянное самообладание.-
Король пожелал выразить свою благодарность, и я‡ я прошел через
другую дверь, чтобы не беспокоить ваш сон.
	Он помедлил, словно чего-то ожидая; его пронзительный взгляд
скрестился со взглядом горца. Он не желал выяснять, поверит ли тот в
его историю - он словно бы ждал, пока Менион увидит что-то еще‡
Принц Лиха резко тряхнул его, притянув его худое лицо к своему.
	- Это, безо всякого сомнения, самая нелепая история, какую я
только слышал! Как твое имя, убийца?
	Его глаза сверкнули жгучей ненавистью.
	- Я Стенмин, личный советник Короля.- Теперь он, казалось,
частично оправился от потрясения.- Я не солгал вам. Кинжал - это дар
Паланса Буканнаха, который он велел передать вам. Я не желал вам зла.
Если вы не верите мне, пойдите к Королю. Спросите у него!
	В его голосе звучала такая уверенность, что Менион понял -
Паланс готов подтвердить рассказ своего советника, правдив тот или же
нет. У него в руках оказался опаснейший человек во всем Каллахорне,
мистик, чья злая воля управляла страной - тот, кого необходимо было
уничтожить, если только он надеялся спасти Балинора. Почему мистик
решил убить его, увидев первый раз в жизни, он не знал, но было ясно,
что стоит ему отпустить пленника или хотя бы отвести к Палансу в
попытке уличить мистика, как горец тут же лишится своего
преимущества и поставит свою жизнь под угрозу. Он грубо толкнул
мистика в ближайшее кресло и велел сидеть неподвижно. Тот замер,
глаза его бесцельно обегали комнату, руки нервно теребили острую
бородку. Менион рассеянно наблюдал за ним, торопливо взвешивая
открывшиеся перед ним возможности. Через секунду он принял решение.
Он не мог больше тянуть время, ожидая удобного случая освободить
своих друзей; настало время действовать.
	- Вставай, мистик, или как ты там себя называешь! - Злобное лицо
угрожающе повернулось к нему, и Менион в бешенстве вышвырнул его
из кресла.- Я должен покончить с тобой безо всяких колебаний; народы
Юга будут мне только благодарны. Но на данный момент мне
необходимы твои услуги. Отведи меня в темницу, где заточен Балинор с
друзьями - и быстрее!
	При упоминании имени Балинора глаза Стенмина вдруг
изумленно расширились.
	- Откуда ты знаешь о нем‡ об этом предателе нашего королевства?
- растерянно спросил мистик.- Король лично приказал заточить своего
брата в темницу на срок до его естественной смерти, принц Лиха, и даже
мне‡
	Его высказывание закончилось приглушенным хрипом, потому
что Менион грубо схватил его за горло и сдавил. Лицо Стенмина
медленно побагровело.
	- Я не просил ни извинений, ни разъяснений. Я сказал - отведи
меня к нему!
	Он снова сжал железные пальцы, и в конце концов хрипящий
пленник яростными кивками выразил свое согласие. Резким движением
руки Менион выпустил его, и тот, почти задохнувшийся, упал на колени
и пошатнулся. Горец быстро сбросил халат и оделся, пристегнув к поясу
меч и повесив рядом с ним кинжал. На миг он подумал о том, чтобы
заглянуть к Ширль и разбудить ее, но быстро отбросил эту идею. Его
план и так был опасен, и не было причины рисковать еще и ее жизнью.
Если он сумеет освободить друзей, то у него будет время вернуться за
ней. Он повернулся к пленнику, снял с пояса кинжал и поднес к его лицу.
	- Я верну тебе этот подарок, который ты так щедро преподнес мне,
убийца, если ты попытаешься как-то меня предать или обмануть,-
прорычал он своим самым угрожающим голосом.- Так что не пробуй
хитрить. Когда мы выйдем из этой комнаты, ты задними лестницами и
коридорами проведешь меня к тюрьме, где держат Балинора и его
спутников. Не пытайся подать знак стражникам - не успеешь. А если ты
все еще сомневаешься в моих словах, то имей в виду - меня послал в этот
город Алланон!
	При упоминании имени друида Стенмин внезапно побледнел, и в
его расширившихся глазах зажегся неподдельный страх. Очевидно
напуганный угрозами, мистик послушно направился к двери спальни, и
Менион двинулся позади него, повесив кинжал обратно на пояс, но
держа руку на его рукояти. Теперь все решало время. Освободив
Балинора и остальных пленников, ему придется спешить, чтобы
добраться до безумного Паланса прежде, чем поднимет тревогу
дворцовая стража. Затем краткая весть, переданная Янусу Сенпре,
соберет здесь всех, кто еще верен Балинору, и власть в Каллахорне
бескровно вернется к законному наследнику.
	Громадная армия Севера в это время уже сворачивала свой лагерь
на равнинах напротив Керна, готовясь двинуться на Тирсис. Если за этот
день удастся достаточно быстро собрать Граничный Легион и занять
оборону, то у них еще останется надежда остановить противника на
северном берегу Мермидона. Форсировать разлившуюся реку, когда
другой ее берег защищают вражеские силы, практически невозможно,
так что северяне будут вынуждены предпринять обходной маневр, на
который уйдет несколько дней, а за это время к ним уже подойдут армии
Эвентина. Менион знал, что все их будущее определится в ближайшие же
минуты.
	Они осторожно вышли из комнаты в коридор. Менион быстро
огляделся по сторонам, ища взглядом стражников в черном, но коридор
был пуст, и горец жестом велел Стенмину идти вперед. Мистик неохотно
повел его в сторону внутренних залов центральной части дворца, петляя
по боковым коридорам древнего здания, тщательно избегая комнат, где
могли находиться люди. Дважды они миновали отряды дворцовой
стражи, и Стенмин оба раза воздержался от приветствий и замечаний,
отпустив к полу темное лицо, застывшее в мрачной решительности.
	Через зарешеченные окна дворца Менион видел сады,
украшающие прилежащие к замку Буканнахов земли, видел в них
пестрые цветы, согретые солнечными лучами. Близился полдень, вскоре
во дворце начнут появляться обычные гости и деловые посетители.
Менион надеялся, что они займут Паланса Буканнаха своими делами, и
он не столкнется с принцем в каком-нибудь коридоре.
	Медленно шагая по замку, они слышали доносящиеся со всех
сторон отчетливые голоса. Во все возрастающем количестве навстречу
им начали попадаться слуги, молча спешащие по своим делам. Проходя
мимо, они подчеркнуто отворачивались от Стенмина и его спутника, и
Менион счел это добрым знаком - здесь не любили мистика и не
доверяли ему. Никто не задавал им никаких вопросов, и наконец они
подошли к массивной двери, ведущей в подвалы замка. Перед дверью
стояли двое вооруженных часовых, а задвижки теперь прижимал
громадный железный брус.
	- Следи за своими словами,- резким шепотом предупредил
Менион, приближаясь к стражникам.
	Они медленно остановились перед тяжелой дверью подвала,
бдительный горец словно невзначай положил руку на рукоять кинжала и
встал за спиной Стенмина. Стражники бросили на него удивленные
взгляды, затем перевели внимание на королевского советника, и тот
заговорил.
	- Откройте дверь, стражники. Мы с принцем Лиха намерены
осмотреть винные погреба и темницы.
	- Приказом Короля кому бы то ни было запрещено здесь
появляться, мой лорд,- с нажимом произнес стоящий справа часовой.
	- Я здесь по приказу Короля! - гневно воскликнул Стенмин и
получил предупредительный тычок в спину от Мениона.
	- Солдат, это же личный королевский советник,- с фальшивой
улыбкой настаивал горец.- Мы осматриваем дворец, а кроме того, у
Короля возникла мысль, что раз я спас его невесту, то, возможно, смогу
узнать и ее похитителей. А теперь я вынужден беспокоить Короля и
просить его спуститься сюда‡
	Он многозначительно умолк, уповая на то, что стражники
достаточно хорошо знакомы с непредсказуемым поведением Короля,
чтобы бояться его появления. Часовые мгновение помедлили, затем
молча кивнули, открыли задвижки и отступили в сторону, распахнув
тяжелую дверь. За ней открылась уходящая вниз каменная лестница.
Стенмин без единого слова начал спускаться по ней. Очевидно, он решил
во всем придерживаться указаний Мениона, но горец понимал, что имеет
дело далеко не с глупцом. Если ему удастся освободить Балинора и
собрать Граничный Легион, то власти мистика над троном Каллахорна
наступит конец. В ответ тот, несомненно, что-то предпримет, но это
будет уже потом. Тяжелая дверь бесшумно закрылась за ними, и они
начали спускаться в залитые светом факелом погреба.
	Менион почти сразу же заметил потайной люк в полу погреба.
Стражники не утруждались тем, чтобы заново задвигать его винными
бочками, и просто укрепили на каменной плите множество засовов и
задвижек, надежно замуровав всех запертых под ней. Менион не знал,
что пленников после неудачного побега, предпринятого этим утром,
даже не стали снова запирать в камеры. Вместо этого им предоставили
возможность бродить во тьме по коридорам темницы. Рядом с запертым
люком стояли два стражника, чье внимание сейчас сосредоточилось на
тех, кто спускался в погреб. Менион заметил на одном из винных
бочонков полупустую тарелку с остатками сыра и хлеба, и две чаши с
вином рядом с полуопустевшей флягой. Здесь убивали время выпивкой.
Горец слабо улыбнулся.
	Когда они шагнули со ступеней лестницы на каменный пол,
Менион заинтересованным взглядом обвел винные погреба и начал
живую беседу с угрюмым Стенмином. Стражники медленно поднялись и
встали навытяжку перед королевским советником, по-прежнему
решительным и мрачным. Горец понимал, что этот неожиданный визит
сбил их с толку, и решил развивать свое преимущество.
	- Я вижу, что вы имели в виду, мой лорд.- Он свирепо сверкнул
глазами на мистика, и они подошли ближе к часовым.- Эти люди
пьянствуют на посту! А что, если пленные совершат побег, пока стража
валяется в бессознательном состоянии? Как только мы завершим осмотр
погребов, об этом необходимо будет доложить Королю.
	При упоминании Короля стражники смертельно побледнели.
	- Мой лорд, вы ошибаетесь,- торопливо заговорил один из них.-
Мы вовсе не пьянствуем. Мы просто решили добавить по чашке вина к
завтраку‡
	- Это решать Королю,- взмахом руки оборвал его Менион.
	- Но‡ Король не станет слушать‡
	Стенмин злобно засверкал глазами, слыша подобное, но
стражники, заметив выражение его лица, рассудили, что он тоже намерен
жестоко покарать их. Мистик хотел уже что-то сказать, но Менион
быстро встал перед ним, словно не желая подпускать его к перепуганным
стражникам, затем незаметно вытащил кинжал и поднес к его груди.
	- Да, я уверен, они наверняка лгут,- продолжал Менион прежним
тоном.- Но Король крайне занят, и мне не хотелось бы беспокоить его по
таким мелким проблемам. Думаю, достаточно будет и личного
внушения?..
	Он оглянулся на стражников, и они энергично закивали, стараясь
любой ценой избежать гнева Стенмина. Как и все граждане королевства,
они боялись странной власти мистика над Палансом и более чем желали
загладить перед ним допущенный промах.
	- Ну что ж, очень хорошо, вы предупреждены.- Менион убрал
кинжал в ножны и повернулся к слегка дрожащим часовым.- А теперь
отоприте темницу и выведите всех пленников.
	Он встал рядом со Стенмином и бросил на того предостерегающий
взгляд. Мистик, казалось, больше не замечал его, пустые глаза на его
темном лице уставились на каменную плиту, перегораживавшую вход в
подземную темницу. Часовые не шевельнулись, но начали беспокойно
переглядываться.
	- Мой лорд, Король запретил кому бы то ни было видеться с
пленными‡ какова бы ни была причина,- выдавил наконец один из них.-
Я не могу выпустить их оттуда.
	- Значит, вы препятствуете королевскому советнику и его личному
гостю,- немедленно воскликнул Менион. Он ожидал этого.- Значит, у
нас не остается выбора, кроме как пригласить сюда самого Короля‡
	Этого оказалось достаточно. Без дальнейшего промедления
часовые бросились к каменной плите, торопливо отодвигая засовы и
задвижки. Собравшись с силами, стражники рванули на себя железное
кольцо, и люк распахнулся, с оглушительным грохотом ударившись о
каменный пол и открыв взглядам зловещий черный проем. Держа мечи
наготове, часовые начали кричать во тьму, приказывая пленникам
выходить. На древних каменных ступенях зазвучали шаги, Менион в
ожидании встал рядом со Стенмином, обнажив свой меч. Свободной
рукой он крепко стискивал запястье мистика, резким шепотом
предостерегая его от неосторожных действий и слов. Затем из провала
появилась мощная