спустя все трое с
интересом склонились над цепочкой четких следов, отпечатавшихся в
густом слое грязи. Нельзя было не понять, кто их оставил; даже Шеа
узнал следы сапог карлика, с их изношенными подошвами и
треснувшими каблуками. Образованный ими след был четок и вел
примерно на север, но все время петлял из стороны в сторону, будто
карлик уже сам не был уверен, куда направляется. Казалось, что Орл
Фейн чуть ли не бесцельно блуждает по равнинам. Еще секунду они
помедлили, затем торопливо поднялись по резкой команде Панамона.
Следы были оставлены всего несколько часов назад, и судя по их
неверному рисунку, догнать Орл Фейна теперь не составляло труда.
Панамону с трудом удавалось скрывать злобную радость, забурлившую
в его утомленном теле, когда впереди показался конец долгой охоты. Без
единого слова они собрали свой скромный скарб и с мрачной
решимостью двинулись на север. Для Орл Фейна настал день расплаты.
	След, оставленный крошечным карликом, беспорядочно и безумно
вился среди глинистых холмов Севера. Временами им приходилось
двигаться почти точно на восток, а один раз они описали на равнине
широкий полукруг. День тянулся медленно и размеренно, и хотя Кельцет
и показывал знаками, что следы становятся все свежее, казалось, что они
нагоняют карлика слишком медленно. Если они так и не настигнут Орл
Фейна до наступления ночи, он может вновь скрыться от них. Уже
дважды он был почти у них в руках, и каждый раз непредвиденные
обстоятельства вынуждали их временно прервать погоню. Они не
собирались допустить третий такой раз, и Шеа мысленно клялся, что,
если придется, он будет выслеживать Орл Фейна даже в кромешном
мраке.
	Вдалеке зловеще высились громадные пики сумрачного
Королевства Черепа, их черные бритвенные острия рассекали горизонт
на части. Они вселяли в душу юноши страх, с которым он был не в
состоянии совладать, и по мере того, как трое путников углублялись в
земли Севера, страх этот постоянно нарастал. Шеа начинал чувствовать,
что участвует в чем-то много большем, чем ему представлялось вначале,
что поиски Орл Фейна и Меча Шаннары были лишь маленькой частью
огромной картины. Это ощущение еще не переросло в панику, но Шеа
угнетала настоятельная необходимость покончить с этой сумасшедшей
погоней и вернуться домой.
	К вечеру холмистая местность начала переходить в плоскую
равнину, на которой они могли видеть далеко вперед и идти напрямик,
почти без напряжения, что стало возможным впервые с того момента,
как они прошли сквозь черную стену. Впереди раскинулась совершенно
голая равнина, потрясающая воображение, плоская как стол поверхность
грязно-бурой земли и серого камня, тянущаяся на север, к высоким
пикам, отмечающим границу Королевства Черепа, владений Повелителя
Колдунов. Эта бескрайняя равнина тянулась на север насколько хватало
глаз, нарушаемая вдалеке лишь скальными массивами и низкими
горными хребтами, окружающими чудовищные черные пики. И на всех
этих просторах, голых, жарких и пустынных, лежала та же жуткая
могильная тишина. Ничто здесь не двигалось, не бежал ни один зверь, не
звенели насекомые, не летали птицы, даже ветер не поднимал
покрывающую землю пыль. Всюду царило то же выжженное безмолвие,
безжизненное, окутанное смертью. Петляющие следы Орл Фейна
уходили в глубину этих равнин и терялись далеко впереди. Казалось, эти
земли поглотили его.
	Несколько долгих минут охотники медлили; на их лицах
отражалось явное нежелание углубляться в эти враждебные человеку
земли. Но времени взвешивать все доводы за и против не было, и они
двинулись дальше. На этой плоской равнине петляющая цепочка следов
была видна намного дальше, и преследователям зачастую удавалось
сокращать свой путь напрямик. Они начали быстро настигать свою
жертву. Спустя примерно пару часов Кельцет сообщил, что карлик
опережает их не больше, чем на час пути. Быстро смеркалось, солнце
тонуло за неровной линией западного горизонта. Полумрак
наступавших сумерек усиливался вечным сероватым маревом, и
местность начала приобретать в них особенно тусклый вид.
	Двигаясь по следам карлика, они спустились в глубокое русло
пересохшего ручья, протянувшееся по дну небольшой долины,
образованной огромными скальными выступами. В тени сумрачной
долины совершенно погас тускнеющий солнечный свет, и Панамон
Крил, до того энергично возглавлявший погоню, теперь вынужден был
напрягать зрение, отыскивая в густой пыли следы ног карлика. Вору
пришлось склониться к самой земле, и они перешли на медленный шаг.
Панамон Крил так пристально всматривался в тянущиеся перед ним
следы, что когда они вдруг оборвались, он был потрясен до глубины
души. Шеа с Кельцетом моментально подошли к нему, и только
тщательнейшее изучение участка земли показало им, что кто-то
методично уничтожил все дальнейшие следы карлика.
	В этот миг из глубоких теней долины начали появляться
громадные темные фигуры, неуклюже подкрадываясь к ним под
прикрытием сгущающегося мрака. Первым их заметил Шеа, но решил,
что его обманывают глаза. Быстрее осознал происходящее Панамон.
Вскочив на ноги, вор выхватил свой широкий меч и замахнулся
железным шипом. Он уже приготовился резким броском вырваться из
сжимающегося кольца, но обычно спокойный Кельцет повел себя
совершенно неожиданно. Быстро шагнув вперед, он остановил
изумленного вора и потянул назад. Панамон непонимающе взглянул на
своего гигантского спутника, затем неохотно опустил оружие. Их
окружило не менее дюжины огромных настороженных фигур, и даже в
сгустившихся сумерках Шеа разглядел, что они столкнулись с группой
огромных троллей.


	Усталые всадники-эльфы натянули поводья своих коней и
задумчиво взглянули на склоны громадной долины Ренн. На восток
долина тянулась перед ними еще на пару миль; ее высокие склоны,
поросшие редкими деревьями и кустарником, завершались каменными
гребнями. Уже более тысячи лет легендарная долина служила
единственным путем из нижнего Стрелехейма к великим лесам Запада,
вратами эльфийского царства. Именно в этой знаменитой долине
эльфийские легионы во главе с Джерле Шаннарой нанесли поражение
неисчислимым ордам Повелителя Колдунов. Именно здесь когда-то
столкнулся Брона со старцем Бременом и мистической силой Меча
Шаннары, и бежал - его громадное войско отступило затем обратно на
равнины, но столкнулось там с подошедшими с Востока армиями
гномов, попало в кольцо и было уничтожено. В долине Ренн был нанесен
первый удар по величайшей угрозе для всего мира со времен
опустошительных Великих Войн, и для народов всего мира долина эта
стала частью истории. То был природный памятник истории
человечества, к которому стекались странники почти со всего света,
чтобы ощутить дух тех грозных минувших лет.
	Джен Лин Сандар приказал спешиваться, и эльфийские всадники с
радостью покинули свои седла. Он думал сейчас не об истории прошлых
веков, а о ближайшем будущем. С беспокойством глядел он на тяжелую
черную стену, движущуюся с Севера через равнины Стрелехейма, чья
сумеречная тень с каждым днем все ближе подползала к границам
Запада, родины эльфов. Его острые глаза изучали восточный горизонт,
где мрак уже окутал леса, окружающие древнюю крепость Паранор. Он с
горечью покачал головой и вновь проклял тот день, когда позволил себе
расстаться с королем - своим ближайшим другом. Они с Эвентином
выросли вместе, и когда его друг был провозглашен королем, он занял
место его личного советника и стал самым преданным его
телохранителем. Вместе готовились они к вторжению армий Броны,
Повелителя Духов, который, как оказалось, все же не погиб во Второй
Войне Рас. Загадочный странник Алланон принес эльфийскому народу
предостережение, и хотя многие по-прежнему смотрели на него хмуро и
недоверчиво, Эвентин принял свое решение. Никогда раньше Алланон
не ошибался; его способность предвидеть будущее могла вызывать страх,
но всегда была точной и безошибочной.
	Эльфийский народ последовал совету Эвентина и приготовился к
войне, но ожидаемого вторжения все не происходило. Затем внезапно
пал Паранор, и вместе с ним исчез Меч Шаннары. Снова Алланон
появился в их землях, в этот раз с просьбой послать войско на равнины
Стрелехейма, севернее Паранора, чтобы помешать карликам, занявшим
крепость друидов, переправить Меч на Север, в замок Повелителя
Колдунов. И снова они послушно выполнили его просьбу.
	Но произошло непредвиденное, и произошло это, когда Джен Лин
Сандора не было рядом с королем. Укрывшиеся в Параноре карлики
неожиданно решили прорываться в безопасные земли Севера, и три их
сильных отряда внезапно атаковали патрули эльфов. Эвентин и Джен
Лин возглавили два разных полка, выступивших навстречу двум разным
отрядам карликов, и легко разбили бы их, если бы не внезапное
появление на поле боя множества троллей, посланных на помощь
паранорцам из рядов приближающейся с Севера армии Повелителя
Колдунов. Полк Джен Лина был разбит практически наголову, и он еле
сумел спасти свою жизнь. Найти Эвентина ему не удалось, эльфийский
король бесследно исчез вместе со своим отрядом. Джен Лин Сандор
искал его уже почти три дня.
	- Мы найдем его, Джен Лин. Его не так легко убить. Он сумеет
выбраться.
	Эльф угрюмо кивнул, еле заметно наклонив коротко стриженную
голову. Взгляд его бегающих глаз упал на молодое лицо того, кто стоял
рядом с ним.
	- Странно, но я чувствую, что он жив,- задумчиво продолжал тот.
Не могу даже объяснить, откуда я знаю - просто чувствую.
	Брин Элесседил был младшим братом Эвентина; в случае смерти
брата он становился новым королем эльфов Запада. К такому повороту
событий он был не готов и искренне не желал его. После исчезновения
Эвентина он даже не пытался взять в свои руки командование
эльфийскими армиями или возглавить обеспокоенный Королевский
совет, а вместо этого немедленно выехал на поиски брата. В результате
государство пришло в состояние, близкое к полному хаосу, и народ, еще
две недели назад сплоченный перед лицом неизбежной угрозы вторжения
с Севера, превратился в колеблющееся, разрозненное скопление
отдельных группировок, сильно напуганных тем, что никто, судя по
всему, не собирался брать управление страной в свои руки.
	Но все же эльфийский народ не поддался панике; врожденная
склонность к порядку не позволила им смириться с наступлением хаоса.
Однако Эвентин был неоспоримо сильной личностью, и с момента его
восхождения на трон народ сплотился вокруг него. Молодой, но
одаренный необыкновенной силой характера и живым умом, он всегда
готов был дать свой совет, и они всегда слушали его. Слухи об его
исчезновении плохо повлияли на эльфов.
	Но ни у Брина Элесседила, ни у Джен Лин Сандора не было
времени на беспокойство - они искали пропавшего короля. Обойдя за
время своих поисков цепи патрулей карликов и основные полки армии
Севера, опытные воины, уцелевшие после битвы, на время вернулись в
крошечную отдаленную деревушку Коос, где добыли себе свежих
лошадей и припасы. Теперь они возвращались, чтобы продолжить свои
поиски.
	Джен Лин Сандор думал, что знает, где можно найти Эвентина,
если тот еще жив. Почти неделю назад огромная армия Севера двинулась
на юг, к Каллахорну, и пока перед ней не падет весь Граничный Легион,
дальше она не пройдет. Вероятно, Эвентин был у них в плену,
ценнейшим заложником, как хотелось бы Броне, и тогда его можно
будет найти в штабе армии вторжения. Когда люди узнают, что Эвентин
Элесседил взят в плен, более малодушные правители многих городов
лишний раз задумаются, стоит ли сопротивляться Северу.
	Как бы то ни было, Повелитель Колдунов понимал, сколь важен
Эвентин для эльфийского народа. Он был самым почитаемым и
любимым королем, какого знали эльфы со времен Джерле Шаннары, и
ради его спасения они согласятся на все. Мертвый, он уже никак не
послужит Повелителю Колдунов, и напротив, его казнь может так
разъярить эльфов, что они вновь объединятся в общем стремлении
уничтожить его. Но живым Эвентин обладал неизмеримой ценностью,
ибо никто из эльфов не посмел бы причинить своими действиями вред
королю. Джен Лин Сандор и Брин Элесседил не питали иллюзий, что
Эвентин вернется к ним невредимым, даже если их армия и не станет
вмешиваться в военные действия на юге. Они действовали по своему
личному порыву, надеясь, что успеют найти своего друга и брата прежде,
чем он перестанет быть полезен врагу - прежде, чем падет Юг.
	- Достаточно. Поехали!
	Нетерпеливый голос Джен Лина резко рассек хрупкую тишину, и
услышав его, хмурые всадники торопливо поднялись на ноги. Он в
последний раз взглянул на далекую стену мрака, затем повернулся и
легко вскочил на стоящего рядом коня, одним быстрым движением
забрав в руку поводья. Брин уже сидел в седле рядом с ним, и секундой
спустя маленький конный отряд уже скакал быстрой рысью вниз по
широкой долине. Утро было серым, воздух пронизывал легкий запах
прошедшего ночью дождя, все еще держащийся на равнинах. Сырая
высокая трава сминалась под тяжелыми копытами скачущих лошадей,
приглушая их стук. Далеко на юге среди туч виднелась полоска темно-
синего неба. День выдался прохладным, и при этой умеренной
температуре эльфы чувствовали себя хорошо.
	Они быстро добрались до конца долины и въехали в восточное
ущелье, слегка осадив горячих коней. Всадники беседовали только
вполголоса, ибо за самым концом ущелья пролегала граница земель
Севера. Цепочка всадников подобно змее петляла между высокими
хребтами, образующими восточное ущелье, и вскоре они выехали на
бескрайние просторы Стрелехеймских равнин. Джен Лин почти беспечно
оглядел окружающую их пустынную местность и вдруг резко натянул
поводья.
	- Брин - всадник!
	Тот тут же подъехал к нему, и они вместе стали рассматривать
далекую фигурку, мчащуюся прямо к ним. Эльфы пристально
приглядывались, не в силах различить в тусклом свете черты лица
всадника. На один короткий миг Брину Элесседилу показалось, что это
возвращается его брат, но в следующий момент он понял, что этот
человек заметно ниже Эвентина, и надежды его улетучились.
	Кто бы то ни был, ездить верхом этот всадник решительно не
умел. Когда он подъехал ближе, стало видно, что он изо всех сил
вцепился в поводья, до смерти боясь свалиться, и его широкое лицо
покраснело и покрылось потом от напряжения скачки. Он не был
эльфом, он был южанином.
	Ему удалось рывком остановить своего коня перед отрядом
эльфов, но прежде, чем заговорить, он был вынужден отдышаться. Он
взглянул на повернутые к нему улыбающиеся лица, и его собственное
лицо еще более побагровело.
	- Я недавно встретил одного человека,- внезапно начал
незнакомец. Затем он помедлил, словно не уверенный, что они слушают
его.- Он попросил меня разыскать советника эльфийского короля.
	Улыбки тут же исчезли с их лиц, и всадники чуть подались вперед.
	- Я Джен Лин Сандор,- тихо произнес командир отряда.
	Усталый ездок радостно вздохнул и кивнул.
	- Я Флик Омсфорд, и я приехал сюда из самого Каллахорна, чтобы
найти вас.- С некоторым трудом он сполз с коня на землю и потер
ноющую спину.- Если позволите мне пару минут передохнуть, я отвезу
вас к Эвентину.


	Шеа молча шагал между двумя огромными стражниками-
троллями, не в силах избавиться от ощущения, что Кельцет продал их.
Ловушка была расставлена умно, но по крайней мере, у них оставалась
возможность отбиваться. Однако вместо этого по неожиданной команде
Кельцета они перестали сопротивляться и покорно позволили себя
обезоружить. Шеа надеялся, что Кельцет знаком с одним из троллей-
воинов или хотя бы сумеет убедить сородичей освободить их. Но
громадный тролль даже не пытался что-либо объяснить напавшим на
них, без малейшего колебания позволив им связать ему руки. У
Панамона Крила и Шеа также отобрали оружие и связали им руки, и
троих пленников повели на север, в голые пустынные земли. Эльфийские
камни все еще оставались с ними, но против троллей они ничем не могли
помочь.
	Он глядел на широкую спину Панамона, шагающего прямо перед
ним, и гадал, о чем думает сейчас вспыльчивый вор. Неожиданная сдача
Кельцета в плен произвела на него столь сильное впечатление, что с тех
пор он не проронил ни одного слова. Очевидно, он никак не мог
поверить в то, что так ошибался в этом безмолвном гиганте, которому
спас в свое время жизнь и чьей дружбой так гордился. Странный
поступок тролля оставался для них обоих полной загадкой; но в то
время, как Шеа был просто сбит с толку, Панамон Крил был глубоко
уязвлен. Что бы ни разделяло их, Кельцет все равно всегда оставался его
другом - таким другом, на которого он мог положиться. Изумление
бывалого бродяги постепенно переходило в ненависть, а Шеа уже знал,
что Панамона Крила при любых обстоятельствах опасно иметь своим
врагом.
	Куда их ведут, определить было невозможно. Безлунная северная
ночь была непроглядно темной, и Шеа пришлось сосредоточиться на
ходьбе по невидимой во мраке земле, а тролли все шил и шли на север,
петляя между разбросанных валунов и высоких гребней, покрытых
камнями и пластами земли. Язык троллей был юноше совершенно
непонятен. Панамон погрузился в задумчивое молчание, и Шеа не
хотелось спрашивать его, о чем беседуют между собой тролли. Если у тех
есть причина подозревать, кто он такой, то сейчас они, должно быть,
ведут его прямо к Повелителю Колдунов. То, что у него не отняли
Эльфийские камни, могло означать, что их, напротив, приняли за
обычных путников, не поняв, что же им нужно в землях Севера. Эта
возможность слабо успокаивала его; троллям не понадобится много
времени, чтобы выяснить истину. Внезапно он задумался о судьбе
пропавшего Орл Фейна. В том месте, где их поймали, его следы внезапно
обрывались - судя по всему, карлик тоже попал в плен. Но куда его
повели? И что стало с Мечом Шаннары?
	Несколько часов они шагали сквозь непроницаемый мрак. Скоро
Шеа потерял чувство времени, и наконец силы покинули его, он упал и
остаток пути один из троллей тащил его на своем широком плече, как
мешок с зерном. Затем его разбудили мерцающие огни тусклых костров,
и они вошли в незнакомый лагерь; потом его опустили на землю и
провели в большую палатку. Внутри тролли еще раз проверили, как
крепко связаны его руки, и скрутили ремнями ему лодыжки. Потом его
оставили одного. Панамона и Кельцета увели куда-то прочь.
	Он попробовал распутать кожаные ремни, которыми был связан,
но ничего не добился и вскоре бросил свои попытки. Он чувствовал, что
засыпает; усталость долгого пути захлестнула его мысли. Он попытался
бороться с ней, заставляя себя строить планы побега. Но чем сильнее он
боролся, тем труднее становилось о чем-либо думать, и все в его мыслях
начало расплываться. Через пять минут он заснул.
	Казалось, в следующий же миг, грубо тряся за плечи, его вырвали
из глубокого сна, в который он провалился. Он встал, еще не совсем
придя в себя, и кряжистый тролль сказал ему что-то неразборчивое и
указал на тарелку с едой, а затем вышел из палатки на солнечный свет. В
полутьме палатки Шеа прищурился, рассеянно глядя на серое сияние за
пологом палатки, обозначающее начало нового северного дня. С легким
удивлением осознав, что он больше не связан кожаными ремнями, он с
силой растер запястья и лодыжки, восстанавливая ток крови, и быстро
съел приготовленный завтрак.
	Вокруг его палатки, судя по всему, царило оживление; утренний
воздух наполняли голоса и крики троллей, торопливо бегающих по
лагерю. Юноша закончил свой завтрак и уже решился рискнуть
выглянуть наружу, когда закрытый полог палатки вдруг резко отбросили
в сторону. Внутрь шагнул приземистый тролль-стражник и жестом велел
Шеа идти с ним. Крепко стискивая одной рукой ткань своей туники,
чтобы ощутить под ней успокаивающую округлость Эльфийских камней,
юноша неохотно последовал за ним.
	Эскорт троллей повел его через обширный лагерь, состоящий из
всевозможных палаток и каменных хижин, сооруженных на широком
утесе, окруженном цепью низких скальных хребтов. Взглянув на далекий
горизонт, он понял, что утес расположен высоко над теми голыми
равнинами, которые они пересекли прошлой ночью. Лагер