сти и
оставшийся  путь  проделал  пешком.  Многое  здесь  изменилось   со   времен
Чародея-Владыки. Не было волков, которые рыскали по окрестным лесам, не было
и стены ядовитых колючек вокруг Башни. Спокойный и мирный лесной край ожидал
наступления ночи.
   Алланон  остановился  у  подножия   Башни.   Древняя   крепость   друидов
возвышалась над окрестными лесами; вырубленная из  камня  на  вершине  почти
отвесного утеса, она напоминала картинку из детской книги волшебных  сказок.
Нагромождение стен и башен, шпилей и переходов - крепость казалась творением
не рук человека, а какой-то неведомой могучей силы, некогда вытолкнувшей  ее
из недр земли вместе со скалой.
   Побелевшие от времени камни крепости  четко  выделялись  на  фоне  синего
ночного неба.
   Алланон не сразу направился в  Башню.  История  Паранора  -  это  история
друидов, история его предков. Корни  этой  истории  терялись  в  веках,  она
началась  через  тысячу  лет  после   Больших   Войн,   которые   уничтожили
человеческий род и полностью изменили облик мира. Это было  опасное,  дикое,
страшное время: оставшиеся в живых после Больших Войн начали  новую  великую
войну. Единый род людей разделился на четыре  новых:  люди,  дворфы-карлики,
гномы и тролли, которые вместе с оставшимися эльфами заселили Четыре  Земли.
Тогда же в Параноре собрался Великий Круг друидов; их созвал Галафил - самый
мудрый из них - в отчаянной попытке спасти новый мир от всеобщего безумия  и
хаоса. Здесь они записали легенды и предания древнего мира, чтобы  сохранить
их для тех, кто придет следом. Были тщательно  изучены  все  чудеса  древней
магии, отрывки собраны воедино, некоторые тайны раскрыты. Сотни лет  друиды,
мудрецы  нового  мира,  трудились  в  Параноре,  чтобы  возродить,  хотя  бы
частично, то, что было утеряно во время Больших Войн.
   Но их усилия в конечном итоге ничего не принесли. Один из них пал жертвой
непомерного честолюбия и жажды власти, столь великой и  неодолимой,  что,  в
конце концов, она поглотила его целиком. Его звали  Брона.  В  Первой  Битве
Народов он сам  повел  армию  людей  против  других  родов,  стремясь  стать
полновластным хозяином Четырех Земель. Тогда друидам удалось захватить его и
заточить в тюрьму, где он и умер. Но через пятьсот лет он вернулся в мир под
именем Чародея-Владыки. Он заманил друидов в ловушку  в  их  же  собственной
Башне и уничтожил одного за другим, как  ему  казалось  -  всех.  Но  одному
удалось спастись. Это был Бреман, отец Алланона.  Бреман  выковал  волшебный
Меч, которому Чародей-Владыка не мог противостоять, и отдал его  эльфийскому
королю Ярлу Шаннаре. С его помощью эльфы одержали  победу  во  Второй  Битве
Народов, и снова Чародей-Владыка был изгнан с земли.
   После смерти Бремана Алланон остался последним из друидов.  Он  запечатал
Башню - Паранор стал историей,  памятником  минувшей  эпохи,  эпохи  великих
героев и великих деяний.
   Алланон покачал головой: все это в прошлом, а он должен сейчас  думать  о
настоящем.
   Он медленно пошел вдоль основания  крепости,  тщательно  приглядываясь  к
каждой трещинке, к  каждому  выступу  в  камне.  Наконец  он  остановился  и
прикоснулся рукой к скале. Каменная глыба  повернулась,  открывая  тщательно
скрытый коридор. Друид проскользнул в  узкое  отверстие,  и  камень  за  его
спиной встал на место.
   Внутри было совершенно темно. Друид пошарил рукой по стене у входа,  пока
не наткнулся на факел. С помощью кремня, который всегда был у него с  собой,
он высек огонь. Высоко подняв над головой горящий факел,  Алланон  некоторое
время постоял на месте, давая глазам привыкнуть к полумраку  коридора.  Едва
видимый ряд грубо отесанных каменных ступеней уходил вверх, в темноту. Друид
начал подниматься. В тяжелом, спертом воздухе пахло пылью.  Холод,  хранимый
неимоверной массой камня, охватил его, пробрал до  костей.  Друид  поплотнее
завернулся в плащ и продолжил путь по лестнице.
   Наконец Алланон остановился у массивной  железной  двери.  Поднеся  факел
поближе, он внимательно рассмотрел  узор  на  ее  поверхности,  затем  легко
коснулся пальцами сплетения странных знаков, и дверь открылась.
   Алланон вошел в отопительную шахту Башни. Абсолютно круглая,  похожая  на
пещеру, с узенькой галереей вокруг глубокой черной ямы,  огражденной  только
низкими железными перилами. Вдоль галереи тянулся ряд дверей, все  они  были
заперты.
   Алланон подошел к перилам и, держа перед собой  факел,  заглянул  в  яму.
Слабые отблески пламени заплясали на почерневших стенах, покрытых слоем золы
и ржавчины. Очаг, некогда согревавший крепость, теперь был холоден и  мертв.
Но глубоко внизу, под массивными железными заслонами, все  еще  горел  огонь
земли. Даже сейчас друид ощутил его.
   Алланон вспомнил другие времена. Пятьдесят лет назад он с друзьями пришел
сюда, в Паранор, из Кальхавена: Омсворды - Шиа и  Флик;  Балинор  Бакханнах,
принц Каллахорна; Менион, принц Ли; Дарин  и  Даел  Элессдилы  и  доблестный
дворф  Гендель.  Они  искали   легендарный   Меч   Шаннары:   в   то   время
Чародей-Владыка  вновь  вернулся  на  землю,  и  только  сила   Меча   могла
противостоять ему. Они пришли тогда в Башню и едва не остались там навсегда.
В этом самом зале Алланон насмерть сражался с одним из Слуг  Черепа,  воином
Чародея-Владыки, который знал об их приходе и поджидал здесь.
   Глаза Алланона блеснули, он  внимательно  прислушался  к  тишине.  Что-то
насторожило его, вызвало неясное чувство  опасности.  Что-то  было  не  так.
Что-то?
   Он постоял в нерешительности, затем  покачал  головой.  Нет,  это  просто
воспоминания. Ничего больше.
   Он обогнул яму и подошел к узкой винтовой лестнице, круто уходящей вверх.
Не оглядываясь, быстро поднялся в верхний зал Башни Мудрых. Здесь  все  было
так же, как пятьдесят лет назад. Тонкими серебряными лентами  звездный  свет
проникал сквозь высокие пыльные окна,  мягко  касаясь  полированного  дерева
стен и перекрытий. Картины и гобелены украшали стены;  ночь  стерла  краски,
оставив лишь серый и синий цвета. Огромные металлические и  каменные  статуи
воинов стояли у входа. Все  покрывал  толстый,  мягкий  слой  пыли,  паутина
свисала с потолка до самого пола.
   Алланон медленно обошел зал. Его факел едва  светил  в  затхлом  воздухе,
который десятилетиями не обновлялся в Башне. Шаги мага отдавались в глубокой
тишине гулким эхом, пыль, поднятая ногами, неторопливо  оседала  за  спиной.
Верхний зал был, в сущности, широким длинным коридором с  рядами  дверей  по
обеим сторонам, их металлическая обшивка ослепительно вспыхивала в отблесках
пламени.  Главный  коридор  пересекался  вторым,  поменьше,  друид   свернул
направо. Дойдя почти до конца, он  остановился  перед  небольшой  дверью  из
белого дуба. Она была заперта. Алланон достал  из  сумки  на  поясе  большой
резной  ключ.  Ржавый  замок  сначала  не  поддавался,  но,  наконец,  дверь
открылась. Маг вошел внутрь, плотно закрыв ее за собой.
   Маленькая комната без единого окна. Когда-то здесь был  рабочий  кабинет:
по всем четырем стенам тянулись длинные полки с книгами, переплеты их  давно
выцвели, страницы превратились в пыль. В глубине комнаты у дальней стены  до
сих пор стояли два стола и плетеные стулья, одинокие, как забытые  стражники
на ненужном уже посту. Ближе к двери были придвинуты кресла,  обитые  кожей.
Старинный, ручной работы ковер, затканный  переплетением  древних  гербов  и
гроздьями золотых листьев, покрывал пол кабинета.
   Друид сразу же направился к стене слева от  входа.  Почти  не  глядя,  он
прикоснулся к гвоздю на краю третьей снизу полки. Открылась потайная  дверь,
ему пришлось  чуть-чуть  подтолкнуть  ее,  чтобы  протиснуться  в  следующую
комнату. Друид отдернул портьеру.
   Он стоял в древнем хранилище, выложенном плотно подогнанными друг к другу
гранитными плитами. Длинный деревянный стол  посредине,  полдюжины  стульев.
Если не считать этого, комната была совершенно пуста.  Ни  окна,  ни  двери,
кроме той, в которую он вошел. Дышалось легко, хотя воздух был застоявшийся.
Странно, что в комнате почти совсем не было пыли.
   От принесенного факела Алланон зажег светильники у входа и две  свечи  на
столе. Он подошел к совершенно гладкой  стене.  С  минуту  шарил  руками  по
камню, потом остановился, плотно прижал кончики пальцев к гранитной плите  и
опустил голову, как бы  сосредоточиваясь.  Сначала  ничего  не  происходило,
затем ярко-синее свечение начало растекаться из его рук по стене, как  кровь
по сосудам в  живом  теле.  На  мгновение  вся  стена  как  будто  беззвучно
взорвалась синим огнем; затем и стена, и огонь исчезли.
   Алланон отступил на шаг. Там, где секунду назад  была  сплошная  каменная
стена, теперь тянулись ряды огромных переплетенных в  кожу  книг,  изысканно
отделанных золотом. За этим Алланон и пришел в Паранор -  летописи  друидов,
все магические знания древнего и нового миров, спасенные после Больших Войн,
были собраны здесь.
   Алланон бережно вынул один том. Книга хорошо сохранилась - время почти не
оставило на ней следа; Алланон позаботился об этом. Пятьсот лет назад, после
смерти Бремана, когда он осознал, что остался  последним,  он  построил  это
хранилище, чтобы защитить книги от всепожирающего времени, сохранить знания,
содержащиеся в них, для тех, кто  придет  в  мир  и  будет  нуждаться  в  их
мудрости. Время от времени друид возвращался  сюда,  в  Башню,  и  аккуратно
записывал все новое, что ему удавалось узнать во время скитаний  по  Четырем
Землям. Многое в этих записях было связано  с  секретами  магии,  с  силами,
которые  никто,  даже  друиды,  не  может  постичь  до  конца  и  тем  более
использовать для своих целей.  Друиды  позаботились  о  том,  чтобы  надежно
уберечь эти тайны от тех, кто мог бы обратить их во зло. Но  теперь  друидов
нет, и придет день, когда его, последнего из них, тоже  не  станет.  Кто  же
тогда унаследует тайну могущества?  Алланон  уже  давно  задавал  себе  этот
вопрос, но до сих пор не нашел на него ответа.
   Он быстро пролистал книгу, поставил на место,  взял  другую.  Заглянув  в
эту, отнес ее к столу и сел. Не торопясь начал читать.
   Он не следил за временем. Часа три просидел он не отрывая глаз  от  мелко
исписанных страниц. Уже  к  концу  первого  часа  Алланон  нашел  запись  об
Обереге, но продолжал читать дальше.
   Наконец он поднял глаза и устало откинулся  на  спинку  стула.  Некоторое
время друид просто сидел, невидящими глазами скользя по рядам книг, хранящих
древнее знание. Он нашел то, что искал. И пожалел, что нашел. Лучше  бы  ему
не знать об этом.
   Он думал о разговоре с Эвентином Элессдилом. Тогда он сказал королю,  что
Элькрис говорила с ним в Садах Жизни. Но не все из того,  что  она  показала
ему, он открыл эльфу. Отчасти потому, что многое в ее образах было  сбивчиво
и неясно, отчасти потому, что он просто  не  мог  поверить  услышанному,  не
проверив сперва по летописям друидов, - настолько это казалось  невероятным.
Что ж, он проверил. Теперь он знает, что это правда. И эту правду он  должен
скрыть - от Эвентина, ото всех. Безысходное отчаяние охватило Алланона.  Так
уже было пятьдесят лет назад, тогда он тоже не  сказал  юному  Шиа  Омсворду
всей правды - она  должна  была  выявиться  в  неумолимом  течении  событий.
Выявиться сама, ибо друид не имел права решать, когда и где она должна  быть
открыта. Он не имел права вмешиваться в естественный ход событий.
   Но теперь, наедине с тенями своих  предков,  последний  из  их  рода,  он
сомневался в правильности тогдашнего решения. Он  много  думал  и  пришел  к
выводу, что оказался не прав. Может быть, и теперь лучше было  бы  с  самого
начала сказать всю правду? Не ошибается ли он и на этот раз?
   Поглощенный противоречивыми мыслями,  Алланон  встал  и  отнес  книгу  на
место, затем провел рукой по воздуху - опять появилась гранитная  стена.  Он
рассеянно оглядел ее, потом резко отвернулся и погасил в зале свет,  оставив
лишь факел, с которым пришел. Не оглядываясь,  друид  вышел  через  потайную
дверь.
   В кабинете он долго провозился с заржавленным механизмом  замка.  Наконец
секция с книгами встала на место. Алланон печально оглядел комнату.  Древняя
крепость превратилась в могилу. Запах  и  привкус  смерти  -  вот  все,  что
осталось от былого величия. Когда-то это был храм познания,  храм  мудрости.
Но не теперь. Теперь внутри этих стен больше нет места для жизни.
   Он нахмурился. Здесь так неуютно.  Ему  хотелось  поскорее  выбраться  из
Паранора. Это несчастливое место, и он должен принести это несчастье другим.
   Он тихо вышел в коридор.
   Не далее чем в двадцати футах от двери, сгорбившись, стоял Дагдамор.
   Алланон похолодел. Демон  ждал  его  один;  не  сводя  с  врага  тяжелого
взгляда, он лениво перебирал пальцами по Посоху Власти.  Хриплые  звуки  его
дыхания, как нож, разрезали глубокую  тишину.  Дагдамор  молчал,  он  просто
стоял и внимательно рассматривал человека, которого пришел уничтожить.
   Алланон осторожно двинулся к центру коридора, впиваясь глазами  в  мутную
черноту впереди. Почти сразу же он увидел остальных - неуловимые, похожие на
смутные видения фигуры выползали из сумрака, глаза их горели зеленым  огнем.
Их было много, они, медленно, но неотвратимо приближаясь, смыкали круг,  как
волки вокруг загнанной жертвы. Они завывали, предвкушая убийство. В пляшущем
свете факела Алланону никак не удавалось разглядеть их лица. Он заметил лишь
колышущуюся массу серой шерсти и лапы, неуловимо  напоминающие  человеческие
руки, вывернутые и искореженные, с длинными когтями. Наконец маг  увидел  их
лица - искаженные яростью и злобой женские лица, рты -  как  пасти  свирепых
кошек.
   Теперь он узнал их, хотя уже тысячи  лет  они  не  появлялись  на  земле.
Вместе с другими демонами их  оградили  стеной  Запрета;  порождения  зла  и
безумства древнего мира, они питались человеческим мясом, неутолимо  жаждали
свежей крови.
   Фурии!
   Алланон наблюдал, как они извиваются, полные  решимости  изорвать  его  в
клочья. Похоже, на этот раз смерти не избежать.  Даже  для  друида  их  было
слишком много - он понял это сразу. Его силы не хватит, чтобы остановить  их
всех. Они бросятся на него  одновременно,  со  всех  сторон,  терзая  своими
когтями.
   Он быстро взглянул на Дагдамора. Демон стоял на том же месте, не сводя  с
друида темных глаз. Он не счел нужным вмешиваться - фурий вполне достаточно.
Это ловушка. Конечно,  Алланон  будет  бороться  до  конца,  но  все  же  он
погибнет.
   Пронзительные кошачьи вопли фурий отдавались эхом по всей Башне. Когти  в
ярости скрежеща царапали пол.
   А потом Алланон исчез.
   Это произошло столь внезапно, что  сбитые  с  толку  фурии  на  мгновение
застыли, уставившись, пораженные, на то место, где только что  стоял  друид;
они даже перестали вопить. Факел его так и висел в воздухе -  маяк  света  в
черной дымке, зачаровавший их. Затем он обрушился на пол ливнем искр - пламя
погасло, Башня погрузилась во тьму.
   Иллюзия длилась всего несколько секунд, но  и  этого  было  достаточно  -
Алланон вырвался из кольца смерти. Он бросился к двустворчатой дубовой двери
в ближайшем конце коридора. Дагдамор взвыл от ярости и  поднял  над  головой
Посох Власти. Красное пламя метнулось  по  коридору,  разбрасывая  и  опаляя
фурий, вслед за друидом. Но Алланон не медлил,  он  отскочил,  уклоняясь  от
огненного потока. А пламя ударилось в двери, разнося их на  куски,  железная
обшивка сплавилась, дерево задымилось. В то же мгновение Алланон рванулся  в
пролом и скрылся в темноте.
   Фурии уже неслись за ним, как стая голодных  зверей,  захлебываясь  воем.
Самые проворные догнали друида, когда он замешкался, стараясь отпереть окно.
Алланон резко обернулся, схватил обеими руками двух ближайших к нему тварей,
тянувших когтистые лапы к его горлу, и с силой швырнул их в гущу  остальных.
Потом поднял руки, и синий огонь вырвался из его  пальцев  -  на  миг  между
Алланоном и чудовищами выросла стена бушующего пламени. Опьяненные близостью
жертвы, самые кровожадные из фурий  бросились  в  огонь  и  погибли,  прочие
выжидали. Когда пламя исчезло, окно было распахнуто, друид скрылся.
   Прижавшись спиной к каменной стене Башни, на высоте почти в тысячу футов,
он шел по  узенькому  уступу,  обрывающемуся  в  темноту.  Порывистый  ветер
угрожал сбросить его вниз. Алланон пробирался к узкому  каменному  навесному
мостику между двумя башнями, шириной не более трех футов.  Это  единственная
возможность спастись. Оторвавшись от стены, он ступил на мостик.
   Фурии, визжа от ярости и разочарования, устремились в погоню. На гладком,
скользком камне они чувствовали себя более уверенно, чем Алланон. Появившись
в окне, через которое выбрался друид, Дагдамор снова поднял Посох Власти,  и
снова смертоносный огонь метнулся за жертвой.  Алланон  упорно  шел  вперед,
однако теперь он видел, что не успеет перейти  на  другую  сторону  и  фурии
настигнут его. Опустившись на одно колено, он повернулся к преследователям и
широко взмахнул руками - стена из синего огня встала между  ними,  как  щит.
Красное пламя Посоха ударилось в нее и разбилось, не причинив вреда.  Однако
друида отбросило назад, он едва не упал вниз, споткнувшись на узком мосту. А
фурии снова были рядом.
   На этот раз они настигли Алланона: когти продрали  ткань  плаща.  Острая,
жалящая боль пронзила плечо и грудь; собрав все силы, он оттолкнул впившихся
в него тварей, и те рухнули с моста, истошно вопя от ужаса. Друид  продолжал
свой путь. Опять фурии приближались к нему, давя и сбрасывая друг друга вниз
в пылу погони, их странные полуженские-полукошачьи  лица  были  искажены  от
ненависти. И опять друид отбросил их, но силы уже покидали  его,  израненное
тело болело, одежда пропиталась кровью и стесняла движения.
   Наконец он добрался до соседней башни. Устало  прислонившись  к  каменной
стене, Алланон обернулся и поднял руки. Синий  огонь  обрушился  на  мостик,
который, задрожав, обвалился. Фурии вместе с ним упали в ночь.
   Огонь  Посоха  Власти  зажег  воздух  вокруг  друида,  но  Алланон  успел
ускользнуть, обогнув круглую стену башни. Там он нащупал в  стене  маленькую
железную запертую на замок дверцу и, вышибив ее плечом, пропал.

Глава 7

   В Сторлоке, маленькой деревушке Целителей-гномов,  гроза  начала  утихать
только поздним утром. Это была потрясающая картина: вспышки свирепых  молний
под оглушительные раскаты грома разрывали горы черных клубящихся туч, ливень
колотил по земле, как крупный град, ветер вырывал с корнем целые  деревья  и
сносил крыши с низких домиков. Буря пришла  с  равнин  Рэбб  на  рассвете  и
теперь продвигалась на восток, к темному гребню  Вольфстаага,  заливая  весь
средний Анар мутными потоками воды и размокшей грязи.
   Вил Омсворд стоял на крыльце и рассеянно  наблюдал  за  струйками  дождя.
Плотные тучи все еще закрывали солнце,  легкий  туман  поднимался  с  теплой
земли, смешиваясь с прохладой грозового воздуха. Все вокруг казалось серым и
сумрачным, и только капельки дождя на листьях  винограда  искрились  зеленой
свежестью.
   Долинец (так называли жителей Тенистого Дола) зевнул, и устало потянулся.
Всю ночь он не спал, ухаживая за детьми, больными лихорадкой.  Конечно,  его
могли бы отпустить пораньше, но было неудобно просить об этом. Пока  что  он
был всего лишь учеником у сторов, а тому, кто собирается стать Целителем, не
пристало избегать трудностей.
   Он был слишком возбужден, чтобы заснуть сейчас. Кроме  того,  обязательно
нужно навестить Флика. Он усмехнулся: старый дядюшка Флик непременно вытащит
его из постели, если Вил не зайдет к нему хотя бы на несколько минут.
   Он сошел с крыльца, внимательно глядя под ноги, но сапоги тут же увязли в
размокшей земле. Вил не отличался большим ростом, он был, может  быть,  лишь
на дюйм-два выше Флика и более хрупкого, чем дядя, сложения. Черты  лица