ед, обогнав Спиттера. Вил с  опозданием  попытался
сдержать его, но на этот раз конь не послушался. Он летел вперед все так  же
легко и плавно и вскоре оставил утомленного Спиттера далеко позади.
   Расстояние между Артаком  и  теми,  за  спиной,  увеличивалось  с  каждой
минутой. Вил все еще безуспешно пытался сдержать рвущегося коня,  как  вдруг
краем глаза заметил темные,  стелющиеся  по  земле  тени,  которые  внезапно
выступили из мрака впереди,  -  они  извивались,  кривлялись,  казалось,  их
щетинистые тела сплелись в один шевелящийся клубок. Демоны! У  Вила  сжалось
сердце. Это ловушка! Они ждали здесь, ждали на  тот  случай,  если  беглецам
удастся спастись от вервульфов. Демоны смыкались плотными рядами на  берегу,
поджидая всадников, что летели прямо на них.
   Артак тоже увидел их и  повернул  налево,  к  небольшому  холму.  Спиттер
рванулся следом. Позади, все еще достаточно далеко, свирепо завывая, неслись
вервульфы. Артак поднялся на холм и не медля  ни  секунды  бросился  вниз  к
Серебряной реке. Демоны  преградили  ему  путь.  Теперь  Вил  разглядел  их:
женоликие кошки, они вопили и извивались, бросаясь к черному гиганту. Острые
зубы сверкали в разинутых пастях, отовсюду неслись леденящее кровь  мяуканье
и лязг зубов.
   В самое последнее мгновение Артак резко развернулся и помчался обратно на
холм. В этот момент на вершине  холма  показался  Спиттер,  он  оступился  и
повалился на бок. Алланон упал вместе с ним, запутавшись  в  широком  плаще,
несколько раз перевернулся и вскочил на ноги.  Вервульфы  обступили  его  со
всех сторон, но синий огонь, рвущийся из  пальцев  друида  широким  потоком,
разбрасывал их, как ветер сухие листья. Артак снова свернул  налево;  Вил  и
Амбель отчаянно вцепились  в  спину  коня,  чтобы  не  упасть.  Всхрипев  от
ненависти к тварям, которые пытались заманить его  в  ловушку,  Артак  несся
прямо на них. Конь с такой быстротой взвился на дыбы,  что  демоны  даже  не
успели понять, что он собирается сделать. Несколько зверюг все же дотянулись
до него, царапая когтями, но Артак отбросил их ударом копыт и унесся  прочь,
в темноту. Позади полосы синего огня захлестнули ближайших преследователей и
сожгли их. Вил оглянулся: Алланон так и стоял на вершине холма, вервульфы  и
эти похожие на кошек твари приближались к нему со всех сторон.  ?Их  слишком
много! - пронеслось в сознании Вила. - Слишком много!?  Пламя  вырвалось  из
пальцев друида, и он пропал за стеной дыма и темных скачущих теней.
   Затем какое-то  шестое  чувство  предупредило  Вила  о  новой  опасности.
Внезапно появились еще полдюжины вервульфов - мягкими, беззвучными  прыжками
они неслись прямо на Артака. На секунду  Вил  растерялся:  с  одной  стороны
демоны-волки, с другой - река. Впереди дорогу перекрывал густой лес, сзади -
демоны, от которых они едва спаслись. Что делать?
   Артак не колебался. Он понесся прямо к Серебряной реке. Вервульфы за  ним
- беззвучный текучий черный ужас. Вил был уверен, что  на  этот  раз  им  не
спастись. Алланон  далеко,  он  не  может  помочь  им.  Они  остались  одни.
Совершенно одни.
   Река приближалась: ни единой  отмели  -  широкий  водный  поток,  слишком
быстрый и слишком глубокий. Если они попытаются переправиться здесь, течение
неизбежно сметет их. Но Артак не медлил. Черный гигант решился.
   Амбель закричала. Вил нашарил рукой кожаный кошель с эльфийскими камнями,
даже не зная, сможет ли он воспользоваться их силой, - он знал  только,  что
должен что-то делать. Но он опоздал. Когда Вил нащупал камни, конь уже был у
самого края воды. Артак собрал все свои силы и прыгнул, Вил и Амбель вжались
в спину гиганта. В тот же самый момент ослепительный свет  вспыхнул  вокруг,
сковав их движения. Все замерло. Вервульфы  исчезли.  Пропала  и  Серебряная
река. Пропало все. Они были одни; медленно, плавно они поднимались в потоках
света. Вверх.

Глава 12

   Он был здесь до начала исчисления времен. До мужчин и женщин,  правителей
и народов, до появления человечества он был  здесь.  Даже  раньше,  чем  мир
раскололся в борьбе сил Тьмы и Света, он был  здесь.  Он  был  здесь  тогда,
когда земля еще была подобна райскому саду, где все живое пребывало в мире и
гармонии. Он жил в садах, охраняя и  обновляя  их.  Тогда  природа  обладала
сознанием, она понимала его, и он понимал ее. У него не было  имени,  потому
что оно ему не было нужно. Он был тем, кто  он  есть,  и  его  жизнь  только
начиналась.
   Он не знал, чем он станет потом. Его  будущее  было  смутным,  неуловимым
обещанием, промелькнувшим где-то в лабиринте снов. Он не знал, что жизнь его
не кончится, как кончается она у всех остальных в этом мире, а  продлится  в
веках -  веках  жизни,  празднующей  рождение  и  забывшей  о  смерти,  -  и
растворится в вечности, где смерти нет. Тогда  он  не  знал,  что  все,  кто
родился вместе с ним, и все, кто  родится  потом,  исчезнут,  потерявшись  в
столетиях, а один он будет жить. Тогда он был еще молод и  уверен,  что  мир
всегда будет таким, какой он есть. Наверное, если  бы  тогда  он  знал,  как
изменится такой родной и знакомый ему мир, он бы не захотел жить. Не захотел
этого видеть. Он пожелал бы умереть, чтобы снова слиться с  землей,  которая
породила его.
   Но мир менялся. И он остался последним из Начала времен, из мира гармонии
и красоты. Так  было  предопределено  в  сумерках  Начала,  и  это  навсегда
изменило ход его жизни, саму ее цель. Для этого нового  мира,  выпавшего  за
пределы гармонии, он стал последним напоминанием об утраченном. Но он стал и
обещанием, что все когда-то бывшее на земле однажды может вернуться.
   Вначале он не понимал этого. Вначале было лишь потрясение и страх оттого,
что мир меняется бесповоротно, его красота постепенно блекнет, свет умирает,
проходит все, что было исполнено яркой  жизни  и  силы,  что  было  ему  так
дорого. Потом остались лишь его сады. Все, кто пришел в мир  вместе  с  ним,
давно исчезли. Он остался один.  На  какое-то  время  он  впал  в  отчаяние,
охваченный  глубокой  печалью  и  жалостью  к  себе.  Но   потом   перемены,
коснувшиеся земель вокруг, начали вторгаться  в  его  собственный  маленький
мир, угрожая переделать и его. Тогда он  вспомнил  про  свою  силу  и  начал
борьбу за сады,  которые  были  его  домом,  твердо  решив,  что  пусть  все
остальное исчезнет, но он сохранит этот  маленький  кусочек  перворожденного
мира. Шли годы, он продолжал  свою  битву.  Он  заметил,  что  лишь  немного
постарел, даже не  постарел,  просто  стал  больше  видеть  и  понимать.  Он
обнаружил в себе силу, о которой и не подозревал.  Прошло  время,  он  понял
цель своего  одинокого  существования,  понял  свой  долг.  Потом  пришло  и
согласие с собой. Теперь он знал, что ему делать.
   В безвестности, не открываясь, трудился он век за веком. Его жизнь  стала
мифом, волшебной сказкой для людей, которые теперь заселили землю,  сказкой,
рассказываемой с насмешливыми улыбками и пренебрежительным высокомерием. Так
было до катастрофы, окончательно разрушившей древний мир, - люди называли ее
Большими Войнами. Новые народы отнеслись к мифу как к правде.  Тогда  же  он
впервые решился выйти из садов на землю. Причины были  ясны:  в  мире  снова
появилась магия, а его волшебство было сильнейшим и величайшим - волшебством
самой жизни. Земля опять стала  свежей  и  цветущей,  и  он  увидел  в  этом
возможность вернуть обратно все то, что  было  в  мире  когда-то.  Он  может
соединить прошлое и будущее. Не легко и не быстро, но может. И  поэтому  ему
нельзя больше оставаться в своем  уединении  -  надо  выйти  в  мир.  В  его
маленьком убежище есть семя жизни, которое  надо  вернуть  миру;  это  долг,
изначально возложенный на него. Время хранить миновало. Теперь надо творить,
более того - сделать свое творение видимым и ощутимым. Он отвечает за это.
   Так он вышел из садов, которые столько лет были его единственным домом, в
страну, что лежала вокруг, - страну сочных лугов и прохладных лесов, зеленых
холмов и тенистых долин, страну серебристой реки, несущей земле жизнь. Он не
уходил далеко от садов: они продолжали оставаться его главной заботой, и  он
не  мог  оставить  их  надолго.  Страна,  которую  он   увидел,   неожиданно
понравилась ему. Здесь он посадил семя перворожденной жизни из своих  садов,
тем самым взяв этот край под  свое  покровительство,  давая  его  жителям  и
странникам свое благословение и защиту от Зла. Со временем люди поняли,  как
много он сделал для них; они заговорили о нем с  уважением  и  благоговейным
трепетом.  О  нем  заговорили  во  всех  Четырех  Землях.  Наконец  рассказы
сложились в легенду.
   Люди назвали его по имени края, который он сделал своим вторым  домом,  -
Король Серебряной реки.
   Он явился Вилу  и  Амбель  в  облике  старика,  возникшего  из  света,  -
высохшего, согнутого годами, с  белыми  волосами  до  плеч,  с  морщинистым,
коричневым от загара лицом; проницательные голубые  глаза  смотрели  на  них
ласково и мудро. Он приветливо улыбнулся  им.  Вил  и  Амбель  улыбнулись  в
ответ, чувствуя, что в этом человеке нет зла. Они все еще  крепко  держались
за спину Артака, который как бы застыл в прыжке: свет заставил все замереть.
Ни Вил, ни Амбель не поняли, что произошло,  но  страха  не  было  -  только
глубокий покой, полусон, сковавший их, как железная цепь.
   Старик остановился перед ними - смутная, неясная фигура в сияющей  дымке.
Он прикоснулся рукой к морде Артака, и тот  радостно  заржал.  Затем  старик
посмотрел на Амбель, в его глазах стояли слезы.
   - Дитя мое, - прошептал он, взяв ее руку в свою, - в этой земле ничто  не
причинит тебе вреда. Мир тебе. Мы соединимся в общей цели и станем заодно  с
землей.
   Вил попытался заговорить, но не смог. Старик отошел,  подняв  в  прощании
руку.
   - Теперь отдыхайте. Спите. - Он исчезал, растворялся в  свете.  -  Спите,
дети жизни.
   Веки Вила отяжелели. Это  было  приятное,  желанное  ощущение,  и  он  не
пытался его отогнать. Он чувствовал, как Амбель сонно  припала  к  нему,  ее
руки ослабли. Свет уходил, он закрыл глаза и провалился в сон.
   Ему снилось: он стоял в саду, не правдоподобно прекрасном и  безмятежном,
поражающем разнообразием красок и ароматов, настолько прекрасном,  что  все,
что Вил когда-то видел в жизни или представлял в мечтах, казалось уродливым.
Родники, сверкающие серебром,  струились  из-под  земли  и  тихо  впадали  в
спокойное озеро. Там были деревья, устремленные ввысь, солнечный свет  лежал
на земле пятнами золотого тепла. Там были мягкие, душистые травы, устилающие
землю изумрудным ковром. Звери резвились в саду, птицы летали, рыбы  плавали
в воде. Все было мир,  гармония  и  нега.  Вила  переполнило  спокойствие  и
счастье, такое огромное и всепоглощающее,  что  не  в  силах  выдержать,  он
закричал.
   Когда он обернулся, чтобы рассказать обо всем Амбель, ее не было.

Глава 13

   На рассвете Вил Омсворд проснулся. Он лежал на траве, под  сенью  кленов,
солнечный свет проникал сквозь листву  блестящими  нитями,  и  Вил  прищурил
глаза. Неподалеку слышался неясный шепот воды, бьющейся о берег. Ему все еще
казалось, что он находится в волшебных садах своего сна. Они были  настолько
осязаемыми, что Вил невольно приподнялся на локте,  стараясь  разглядеть  их
получше. Но сады пропали.
   Рядом с ним лежала Амбель, она еще спала. Он помедлил, затем пододвинулся
ближе и легонько потряс ее за плечо. Амбель вздрогнула и  открыла  глаза,  с
удивлением уставившись на Вила.
   - Ну как? - спросил он.
   - Хорошо. - Она потерла глаза, прогоняя сон. -  Где  мы?  -  Вил  покачал
головой:
   - Не знаю.
   Эльфийка медленно села и оглядела долину.
   - А где Алланон?
   - И этого я не знаю. - Вил вытянул ноги, удивляясь, что они не  болят.  -
Он пропал. Они все исчезли: Алланон, те твари? - Он замолчал,  прислушиваясь
к движению в кустарнике на дальней стороне  лощины.  Знакомая  черная  морда
просунулась сквозь листья, ласково заржав. Вил улыбнулся:
   - Отлично, по крайней мере, Артак с нами.
   Будто почувствовав, что о нем говорят,  черный  гигант  подошел  к  Вилу.
Долинец погладил коня, почесал за ухом. Амбель смотрела на них.
   - Ты видела старика? - спросил  Вил.  Она  серьезно,  почти  торжественно
кивнула:
   - Это Король Серебряной реки. - Он внимательно посмотрел на нее:
   - Я тоже так думаю. Мой дед однажды видел его,  много  лет  назад.  Я  не
знаю, наяву или во сне. Но теперь?  Странно.  -  (Артак  отошел  и  принялся
щипать траву.) Вил покачал головой. - Он спас  нам  жизнь.  Вервульфы  почти
настигли нас? - Он поймал взгляд Амбель и остановился. -  Во  всяком  случае
теперь, я думаю, мы в безопасности.
   - Это было как сон, да? - мягко спросила она. - Мы плыли  по  свету,  под
Артаком ничего, кроме света. Потом он вышел к нам ниоткуда и говорил что-то.
- Она отвернулась, как будто эти воспоминания смущали ее. - Ты видел?
   Долинец кивнул.
   - А потом он исчез, - продолжала она, обращаясь  скорее  к  себе,  чем  к
Вилу, как бы пытаясь припомнить все, что  произошло.  -  Он  исчез,  и  свет
исчез, и? - Амбель вопросительно взглянула на него.
   - Сады? - предположил он. - Ты видела сады?
   - Нет, - нерешительно ответила она. - Не сады, просто  темнота  и?  такое
чувство? я не знаю. Какое-то притяжение? Не знаю. - Она посмотрела на  Вила,
как бы прося помочь, но он только смотрел на нее в замешательстве. - Ты  был
там со мной, - продолжала она. - Ты был там, но почему-то не видел  меня.  Я
звала тебя, но ты не слышал. Это было так странно?
   Вил подался вперед.
   - Я помню старика и свет - все, как ты описала. Это я  помню.  Потом  они
пропали, я заснул или, по крайней мере, было ощущение сна.  Но  ты  была  со
мной на Артаке, я чувствовал твои руки. Потом я был в садах;  я  никогда  не
видел ничего подобного - такие  прекрасные,  такие  спокойные.  Но  когда  я
оглянулся, тебя не было. Ты исчезла. - Он замолчал. - Но лучше выяснить, где
мы сейчас, - наконец сказал Вил.
   Он встал и огляделся. С запозданием подумал, что надо  бы  помочь  Амбель
подняться, но та уже стояла рядом с ним, стряхивая с волос траву  и  листья.
Мгновение он колебался, затем направился через кустарник  на  звук  журчащей
воды.
   Они вышли к озеру, такому огромному, что  линия  берега  с  обеих  сторон
уходила к горизонту и пропадала за  ним,  дальнего  берега  вообще  не  было
видно. Волны поднимались в курчавых  барашках  серебряной  пены,  при  ярком
утреннем солнце вода была кристально-голубой. На берегу росли деревья:  ивы,
ясени, вязы; их листья нежно шуршали на ветру, доносящем запах  жимолости  и
шиповника. Как будто поднимаясь с  одного  конца  горизонта  и  пропадая  на
другом, над водой стояла разноцветная мерцающая арка; сияние, исходившее  от
нее, было ярким и прозрачным.
   Вил поглядел наверх,  определяя  положение  солнца,  и  глазам  своим  не
поверил. В изумлении он повернулся к Амбель:
   - Ты знаешь, где мы? Где-то на северном берегу  Радужного  озера.  Старик
перенес нас вниз по реке и через озеро сюда. Вот это да! Теперь мы далеко от
твоей долины.
   Амбель рассеянно кивнула:
   - Думаю, ты прав.
   - Я уверен, что прав. - Вил прошел вперед и остановился у самой  воды.  -
Вот только не знаю, как ему это удалось.
   Амбель села на траву, не отрывая взгляда от озера.
   - Легенда говорит, что он помогает всем, кто, проходя через его владения,
нуждается в помощи. Он хранит от зла. -  Она  остановилась,  ее  мысли  были
где-то далеко. - Он что-то сказал мне. Я пытаюсь вспомнить?
   Вил не слушал.
   - Пора ехать. До Арборлона долгий  путь.  Двигаясь  на  северо-запад,  мы
доберемся до Мермидона, потом - по этой реке попадем  в  Западную  Землю.  -
Занятый мыслями о предстоящей дороге, он не обратил  внимания  на  выражение
досады на лице Амбель. - На это уйдет дня четыре или пять, ведь у  нас  один
конь на двоих. Неплохо было бы раздобыть и  оружие,  ведь  у  нас  нет  даже
охотничьего лука. А это значит, что есть  мы  будем  дикие  плоды  и  корни.
Конечно, мы можем?
   Он остановился, увидев, что Амбель отрицательно качает головой.
   - Что-нибудь не так? - спросил Вил, наклонившись к ней.
   - Во-первых, ты.
   - Что - я?
   - Похоже, ты все рассчитал, все, что мы должны делать  теперь.  А  ты  не
думаешь, что следует выслушать и меня?
   Вил уставился на нее:
   - Да, конечно? я? - Он был смущен.
   - Мне бы не хотелось делать тебе замечания, - продолжала она, не  обращая
внимания на его замешательство. - Но ты сам до этого не додумался.
   Долинец покраснел:
   - Прости меня. Я просто?
   - Ты просто принимаешь решения, хотя не имеешь на  это  права.  -  Амбель
помедлила, холодно глядя на него. - Я даже не знаю,  при  чем  здесь  ты.  Я
поехала с тобой только потому, что у  меня  действительно  не  было  выбора.
Теперь самое время кое-что выяснить. Во-первых, почему Алланон привел  тебя,
Вил Омсворд? Кто ты?
   Вил рассказал ей все, начиная с  истории  Шиа  Омсворда  и  поисков  Меча
Шаннары и кончая визитом друида в Сторлок, где тот попросил его о помощи. Он
рассказал ей все, решив, что бессмысленно что-то скрывать, и  полагая,  что,
если он не будет до конца честен с ней, Амбель просто не захочет иметь с ним
дела.
   Когда он закончил, эльфийка некоторое время молча смотрела на него, затем
медленно покачала головой:
   - Похоже, ты говоришь правду. Да у меня и нет никаких причин не  доверять
тебе. Но произошло столько всего, что сейчас я вообще не  знаю,  чему  можно
верить, а чему нет. - Она колебалась. -  Я  слышала  легенду  об  эльфийских
камнях. Теперь ты говоришь, что Алланон дал их твоему деду, а  тот  -  тебе.
Если это так? Если все,  что  ты  говорил  мне,  правда?  -  Она  замолчала,
внимательно глядя на него. - Покажи мне их, - попросила она.
   Долинец  поколебался,  затем  полез  за  пазуху.  Он  понял,  что  Амбель
проверяет его, но у нее есть на это право. Ведь она знала только то, что  он
сам рассказал ей, и вынуждена была требовать доказательств его  искренности.
К тому же Амбель поручена его заботам, а значит, он должен обеспечить ей  не
только безопасность, но и душевный покой. Он вытащил кошель и высыпал  камни
на  ладонь.  Совершенной  огранки,  чистейшего  сияюще-голубого  цвета,  они
сверкали на утреннем солнце.
   Амбель  пододвинулась  поближе,  серьезно  и  сосредоточенно  рассмотрела
эльфиниты, затем снова подняла глаза на Вила:
   - Откуда ты знаешь, что это именно они?
   - Дед говорил. И Алланон. - Похоже, это не слишком убедило ее.
   - Ты знаешь, как с ними обращаться? - Вил покачал головой:
   - Я никогда не пробовал.
   - Значит, ты не знаешь точно,  сумеешь  ли  ими  воспользоваться?  -  Она
горько усмехнулась. - И не узнаешь, пока они не понадобятся. Это не очень-то
утешает, а?
   - Да, не очень, - согласился Вил.
   - Ну вот видишь?.. - Он пожал плечами:
   - И все же они, по-моему, настоящие. - Он ссыпал камни обратно в кошель и
спрятал его за пазуху. - Во всяком случае, нужно подождать до тех пор,  пока
нам не придется их использовать. Тогда увидим, ошибаюсь я или нет.
   Девушка молча разглядывала его. Он ждал.
   - У нас много общего, Вил Омсворд, - наконец сказала она. - Теперь, когда
я знаю, кто ты, ты вправе узнать все обо мне. Мое родовое  имя  -  Элессдил.
Эвентин Элессдил - мой дедушка. В известном смысле мы оба  вовлечены  в  эту
историю из-за наших дедов. Вил кивнул:
   - Да, наверное.
   Ветер растрепал каштановые волосы Амбель, закрыв ей лицо. Она раздраженно
убрала их назад и снова посмотрела на озеро.
   - Ты знаешь, что я не хочу возвращаться в Арборлон? - спросила она.
   - Знаю.
   - Но ты все равно считаешь, что я должна это сделать?
   Вил откинулся назад и, подняв лицо, смотрел на радугу в небе.
   - Да, я  считаю,  что  ты  должна  идти,  -  сказал  он.  -  Тебе  нельзя
возвращаться в Надежный Приют: демоны будут искать тебя