ывавшегося тогда Адзима.
   Остров этот никогда не станет  туристским  раем.  Крутые  каменные  утесы
поднимались прямо из полосы прибоя, никаких признаков пляжа и  почти  полное
отсутствие растительности.  Он  выглядел  пустынным  и  грозным,  мрачным  и
неприступным. Не было никакой возможности высадиться на него с  моря  или  с
воздуха незамеченным. Это  была  природная  крепость,  а  Сума,  несомненно,
сильно укрепил ее против любых попыток нападения.
   - Проникнуть  внутрь  этой  скалы,  -  задумчиво  сказал  Питт,  -  будет
практически невозможно. Кто бы ни пытался сделать это, он наверняка умрет.
   Выражение торжества на лице Манкузо вдруг исчезло.
   - Не говори так. Даже не думай так, - пробормотал он.
   Питт взглянул горному инженеру в глаза.
   - Почему? Проникновение в командный центр - не наша задача.
   - Но вот в этом-то ты и ошибаешься. - Манкузо устало стер пот со  лба.  -
Теперь, когда группы "Хонда" и "Кадиллак"  вышли  из  игры,  у  Джордана  не
осталось иного выбора, как послать туда тебя, меня и Джиордино.  Подумай  об
этом.
   Питт подумал и понял, что Манкузо прав. Сейчас это стало совершенно ясно.
   Хитрый Джордан держал их троих в резерве для тайной операции по нападению
на построенный Сумой командный центр взрыва ядерных бомб.

Глава 38

   Президент смотрел на открытое досье, лежавшее у него на столе.  Лицо  его
было мрачно, когда он поднял глаза от документов и посмотрел на Джордана.
   - Они и в самом деле намерены взорвать эти штуки? Это не блеф?
   Джордан выглядел бесстрастным, когда кивнул в ответ.
   - Они не блефуют.
   - Это немыслимо.
   Джордан не ответил, но дал президенту время  собраться  с  мыслями.  Этот
человек, казалось, никогда не менялся. Он выглядел точно так же, как  в  тот
день, когда Джордану представили новоизбранного сенатора от  штата  Монтана.
Та же самая стройная фигура, яркие голубые глаза, та же самая любезность,  и
доброжелательность. Невероятная власть  никогда  не  тяготила  его.  Он  был
вежлив и сердечен с обслуживающим персоналом Белого  дома  и  редко  забывал
поздравить с днем рождения кого-либо из окружавших его людей.
   - Что-то не похоже, чтобы  мы  окружили  их  острова  флотом,  готовым  к
вторжению, избави Боже.
   - Они стали проявлять подозрительность из-за того, что  отношение  к  ним
мирового общественного  мнения  внезапно  изменилось  к  худшему,  -  сказал
Дональд Керн.  -  После  того,  как  Китай  и  Россия  бросились  в  объятия
демократии, страны Восточного блока стали независимыми, Южная Африка провела
свободные выборы, а  Ближний  Восток  чуть  булькает  на  слабом  огне,  все
внимание оказалось  приковано  к  Японии,  развивающейся  слишком  быстро  и
достигшей слишком многого.
   - Их экономическая агрессивность  не  всегда  смягчается  ловкостью.  Чем
больше рынков они завоевывают, тем более твердолобыми становятся.
   - Но их нельзя осуждать за то, что они пытаются сделать мировую экономику
такой, какою  хотят  ее  видеть,  -  сказал  Джордан.  -  Их  деловая  этика
отличается от нашей. Они не видят  ничего  предосудительного  в  том,  чтобы
использовать коммерческую конъюнктуру и извлекать выгоду из слабостей  своих
контрагентов,  независимо  от  эмоций,   провоцируемых   таким   поведением.
Единственным преступлением в их глазах являются попытки  противодействия  их
систематическому продвижению. Честно говоря, в своей внешней торговле  после
второй мировой войны мы вели себя точно так же.
   - Я не могу спорить с вами, - уступил президент. -  Немногие  из  лидеров
нашего  бизнеса,  как  в  прошлом,  так  и  в  настоящее  время,  могли   бы
рассчитывать на то, что их признают святыми.
   - Конгресс и  страны  Общего  рынка  склонны  всерьез  противодействовать
экспансии японского бизнеса. Если они  проголосуют  за  торговое  эмбарго  и
национализацию японских корпораций, Токио попробует поторговаться, но Сума и
его дружки твердо решились на реванш.
   - Но угрожать ядерной смертью и разрушением...
   - Они стараются выиграть  время,  -  объяснил  Джордан.  -  Их  Всемирный
коммерческий трест является лишь частью более широкого плана. Японцы живут в
ужасных условиях перенаселенности. Сто двадцать пять  миллионов  человек  на
клочке суши размером с Калифорнию, причем большая часть  этой  суши  слишком
гориста, чтобы на ней можно было жить. Их неафишируемая долговременная  цель
состоит в экспорте миллионов  их  наиболее  хорошо  образованных  граждан  в
другие страны и создании колоний, сохраняющих лояльность и  тесные  связи  с
метрополией.
   Именно так обстоит дело в случае Бразилии, и то  же  самое  происходит  с
Соединенными Штатами, если учесть их  массовую  иммиграцию  на  Гавайи  и  в
Калифорнию. Японцы одержимы идеей  выживания,  и,  в  отличие  от  нас,  они
планируют вперед на десятилетия. Посредством торговли  они  строят  огромное
глобальное экономическое сообщество с японскими  традициями  и  культурой  в
качестве связующего звена. То, чего не понимают даже они, - что Сума намерен
стать исполнительным директором этого сообщества.
   Президент снова взглянул на досье.
   - И  он  защищает  свою  преступную  империю,  стратегически  подкладывая
ядерные бомбы в другие страны.
   -  Мы  не  можем  винить  в  этом  японское  правительство  или  огромное
большинство японского народа, - заявил  Джордан  свое  мнение.  -  Я  твердо
убежден, что премьер-министр Дзансиро был введен  в  заблуждение  и  обманут
Хидеки Сумой и его картелем промышленников, финансистов и лидеров преступных
группировок, которые тайно создали ядерный арсенал и  затем  на  его  основе
разработали Проект "Кайтен".
   Президент раскрыл карты.
   - Может быть, мне следует назначить встречу с Дзансиро и проинформировать
его об открытиях, сделанных нашей разведкой?
   Джордан покачал головой.
   - Я не советую делать это сейчас, сэр. По крайней мере  следует  отложить
это до тех пор, пока мы не получим шанс поразить  Проект  "Кайтен"  в  самое
сердце.
   - Когда мы встречались с вами прошлый раз, вы еще не знали, где находится
командный центр.
   - Новая информация приблизила нас к этой цели.
   Президент посмотрел на Джордана  с  еще  большим  уважением.  Он  понимал
своего главного  собирателя  разведданных,  его  преданность  своей  стране,
долгие годы службы, начавшейся еще тогда, когда он только что кончил школу и
уже начал тренироваться для участия в оперативной  работе.  Президент  также
заметил, чего стоили Джордану эти годы невероятного перенапряжения.  Джордан
то и дело глотал  таблетки  "Маалокс",  одну  за  другой,  словно  это  была
воздушная кукуруза.
   - Вы знаете, где должны быть размещены заминированные автомобили  для  их
подрыва?
   Керн ответил.
   -  Да,  сэр,  одна  из  наших  групп  нашла  план,  прослеживая  отгрузку
автомашин.
   Инженеры Сумы создали дьявольский сценарий хорошо продуманной катастрофы.
   - Я полагаю, что они будут запаркованы в густонаселенных  районах,  чтобы
убить как можно больше американских граждан.
   - Ничего подобного, господин президент. Они будут стратегически размещены
с целью минимизировать людские потери.
   - Вы меня поставили в тупик.
   - По всей территории Соединенных Штатов и по всему индустриальному  миру,
- проинформировал Керн, - автомобили будут  размещены  в  узлах  равномерной
сетки в безлюдных районах  таким  образом,  чтобы  их  одновременный  подрыв
вызвал электромагнитный импульс на почве, который  поднимется  в  атмосферу.
Это породит цепную реакцию типа зонтика, который перекроет каналы  связи  со
всемирной спутниковой системой коммуникаций.
   -  Все  телефонные,   телевизионные   и   радиосети   просто   перестанут
существовать, - добавил Джордан.  -  Федеральное  и  местные  правительства,
военные штабы, полицейские участки, пожарные службы,  медицинская  помощь  и
весь транспорт прекратят работу, поскольку  они  не  могут  действовать  без
средств связи.
   - Мир без коммуникаций, - пробормотал президент. - Это немыслимо.
   - Дело обстоит еще хуже, - зловеще продолжал Керн.  -  Намного  хуже.  Вы
знаете, конечно, господин президент, что случится,  если  помахать  магнитом
рядом с компьютерным диском или кассетой с магнитофонной лентой.
   - Все записи будут стерты.
   Керн медленно кивнул.
   - Электромагнитный импульс от ядерных взрывов  делает  то  же  самое.  На
тысячи миль вокруг каждого взрыва память каждого компьютера будет  полностью
стерта.  Кремниевые  микросхемы  и  транзисторы,  становой   хребет   нашего
современного   компьютеризованного   мира,   беззащитны   против   импульса,
распространяющегося  по  электрическим  и  телефонным   сетям   и   антенным
устройствам.
   Все, что  сделано  из  металла,  проводит  электромагнитный  импульс,  от
трубопроводов до рельс, от радиорелейных башен до стальных каркасов зданий.
   Президент смотрел на Керна с изумлением.
   - Мы говорим о полном хаосе.
   - Да,  сэр,  о  полном  крахе  в  масштабах  страны  с  катастрофическими
последствиями, которые невозможно будет преодолеть. Любые записи, когда-либо
запрограммированные в памяти  компьютеров  банками,  страховыми  компаниями,
медицинскими учреждениями, гигантскими корпорациями,  малыми  предприятиями,
супермаркетами и небольшими магазинами - этот  список  можно  продолжать  до
бесконечности, - будут уничтожены, как и все хранимые научные и  технические
данные.
   - Все диски, все ленты?
   - В каждом доме и офисе, - сказал Джордан.
   Керн  продолжал  смотреть  на  президента,  чтобы  еще   больше   усилить
впечатление от своего мрачного комментария.
   - Любая компьютерная электроника, в которой используется память, а к  ней
относятся  системы  зажигания  и  подачи  топлива  современных  автомобилей,
управление дизелями локомотивов, самолетные системы  управления  полетом,  -
все это перестанет функционировать. Для самолетов последствия будут особенно
тяжелыми, потому что многие из них упадут  на  землю  прежде,  чем  экипажам
удастся перейти на ручное управление.
   - И еще есть множество устройств, которыми мы пользуемся  каждый  день  в
быту, почти не замечая этого,  -  сказал  Джордан,  -  которые  также  будут
выведены из строя, например, микроволновые печи, видеомагнитофоны,  охранные
системы  сигнализации.  Мы   так   привыкли   полагаться   на   компьютерную
микроэлектронику,  что  никогда  не  задумывались  над  тем,  насколько  она
уязвима.
   Президент машинально схватил ручку и стал нервно постукивать ею по столу.
   Его лицо осунулось, выражение смятения появилось на нем.
   - Я не могу допустить,  чтобы  это  проклятье  парализовало  американский
народ на многие годы, возможно, на десятилетия, -  без  околичностей  заявил
он. - Я должен серьезно рассмотреть удар, возможно, ядерный, по их  арсеналу
боеголовок и командному центру, откуда должна поступить команда на подрыв.
   - Я рекомендую не делать этого, господин президент, - тихо, но  убежденно
сказал Джордан, - разве что в самом крайнем случае.
   Президент посмотрел на него.
   - А что ты предлагаешь, Рей?
   - Установки Сумы не будут готовы к работе  еще  около  недели.  Попробуем
разработать план проникновения в командный центр и разрушения  его  изнутри.
Если это удастся сделать, это избавит вас от чудовищной  бури  возмущения  и
осуждения со стороны мирового сообщества за то,  что  будет  рассматриваться
как неспровоцированное нападение на дружественную страну.
   Президент молчал, его  лицо  выражало  глубокую  задумчивость.  Затем  он
медленно произнес:
   - Вы правы, мне придется приводить оправдания, которым никто не поверит.
   - Время на нашей стороне, пока никто, кроме группы МОГ и  нас  троих,  не
знает, что происходит, - продолжал Джордан.
   - Это хорошо, - сказал Керн. - Если бы русским  стало  известно,  что  их
территория заминирована десятками иностранных боеголовок, они не  колебались
бы ни минуты предпринять полномасштабное вторжение в Японию.
   - А нам это не нужно, - тихо сказал президент.
   - Тем более это не  нужно  невинным  японцам,  не  имеющим  ни  малейшего
представления о безумном заговоре Сумы, - сказал Джордан, забивая  последний
гвоздь.
   Президент встал, давая понять, что совещание окончено.
   - Четыре дня, джентльмены. В вашем распоряжении девяносто шесть часов.
   Джордан и Керн обменялись сдержанными улыбками.
   Нападение на Суму было спланировано еще до того, как они вошли в Овальный
кабинет. Чтобы привести этот план в действие, оставалось лишь  позвонить  по
телефону.

Глава 39

   В  четыре  часа  утра   небольшая   посадочная   полоса   на   территории
правительственного  заповедника  под  Вудмором,  штат  Мэриленд,   выглядела
заброшенной. По краям узкой полоски асфальта не было посадочных огней.
   Единственным ориентиром для пилота, выполняющего ночное приземление,  был
треугольник  синих  ртутных   ламп   уличных   фонарей,   склонившихся   над
пересечением  двух  грунтовых  дорог,  указывающий  южный  конец  посадочной
полосы.
   Затем тишину раннего утра  нарушил  свист  турбин  реактивного  самолета,
рассекающий неподвижный воздух. Вспыхнула пара автомобильных фар, осветившая
центр посадочной полосы. Реактивный транспортный самолет "Гольфстрим", вдоль
верхней части фюзеляжа которого тянулась надпись  "КРУГОСВЕТНЫЕ  АЭРОЛИНИИ",
коснулся полосы и вырулил к стоявшему рядом с ней многоместному джипу.
   Меньше чем через три минуты после того, как дверца  пассажирского  отсека
открылась и два человека  со  своим  багажом  оказались  на  земле,  самолет
покатился к концу взлетной полосы и снова  оторвался  от  земли.  Когда  гул
турбин растаял в черном небе, адмирал Сэндекер пожал Руки Питту и Джиордино.
   - Поздравляю, - тепло сказал он, - с чрезвычайно успешной операцией.
   - Мы еще не слышали о результатах,  -  ответил  Питт.  -  Удалось  ли  по
фотографиям картины, которые передал Манкузо, идентифицировать  какой-нибудь
реально существующий остров?
   - Прямо в точку, - ответил Сэндекер. - Оказалось,  что  этот  остров  был
назван "Адзима" рыбаками после того, как один из них застрял на нем в начале
шестнадцатого века. Но на картах он назывался "Сосеки".  И,  подобно  многим
географическим  названиям,  связанным  с  местным  фольклором,  наименование
"Адзима" было затем утрачено.
   - Где он находится? - спросил Джиордино.
   - Примерно в шестидесяти километрах от берега к востоку от Эдо-Сити.
   Лицо Питта вдруг омрачилось тревожным беспокойством.
   - Что слышно про Лорен?
   Сэндекер покачал головой.
   - Только то, что они живы и спрятаны в каком-то потайном месте.
   - И это все? - сказал Питт раздраженно. - Никакого расследования, никакой
операции по их освобождению?
   -  Пока  угроза,  связанная  с  заминированными  автомобилями,  не  будет
устранена, у президента связаны руки.
   - Кровать, - пробормотал Джиордино, ловко  меняя  тему  разговора,  чтобы
Питт немного остыл. - Отнесите меня в мою кровать.
   Питт кивнул головой в сторону маленького итальянца.
   - Вы только посмотрите на него. Он не открывал глаз с  тех  пор,  как  мы
покинули Германию.
   - Вы хорошо провели время? - сказал Сэндекер. - Полет был приятным?
   - Большую часть времени я спал. И, поскольку при полете  на  запад  сдвиг
часовых поясов работает в нашу пользу, я вполне выспался.
   - Фрэнк Манкузо остается с произведениями искусства? - спросил Сэндекер.
   Питт утвердительно кивнул.
   - Как раз перед нашим отлетом он получил послание от Керна, приказывающее
ему упаковать предметы из японского посольства и самолетом везти их в Токио.
   - Дымовая завеса, чтобы умиротворить  немцев,  -  улыбнулся  Сэндекер.  -
Коллекция на самом деле отправится в запасник музея в  Сан-Франциско.  Когда
наступит подходящий момент, президент преподнесет ее в дар японскому  народу
в качестве жеста доброй воли.  -  Он  показал  рукой  на  сиденья  джипа.  -
Садитесь.
   Раз вы столь бодры и решительно настроены, я  позволю  вам  самому  вести
машину.
   - Вот и прекрасно, - с радостью  согласился  Питт.  После  того  как  они
бросили свои сумки в багажное отделение, Питт сел за руль,  пока  адмирал  и
Джиордино  влезали  в  джип  с  другой  стороны.  Сэндекер  занял   переднее
пассажирское сиденье, а Джиордино заднее. Питт  переключил  трансмиссию  уже
работавшего двигателя и повел  машину  по  неосвещенной  дороге  к  выездным
воротам, спрятанным в купе деревьев. Охранник в форме  вышел  из  караульной
будки, секунду всматривался внутрь  джипа,  затем  отсалютовал  Сэндекеру  и
махнул  рукой  в  направлении  ворот,  ведущих  на  узкое  пустынное  шоссе,
проходящее по сельской глуши.
   Через три километра Питт свернул на  автостраду,  ведущую  к  столице,  и
повел джип в сторону огней Вашингтона.  В  эти  ранние  предрассветные  часы
движения на автостраде почти не было. Питт установил регулятор  скорости  на
110 километрах в час и спокойно уселся назад, пока большая  машина  с  двумя
ведущими осями катилась по бетону, почти не требуя его вмешательства.
   Несколько минут они ехали в молчании. Сэндекер  рассеянно  глядел  сквозь
ветровое стекло. Питту не нужно было обладать  большим  воображением,  чтобы
догадаться, что адмирал не стал бы встречать их лично в такое время, не будь
у него для того веских причин. У Сэндекера, как ни странно, не было  во  рту
неизменной огромной гаванской сигары, и его руки были  сложены  на  груди  -
верный знак внутреннего напряжения. Глаза адмирала напоминали  кубики  льда.
Определенно какие-то невеселые мысли владели им.
   Питт решил дать ему возможность открыть карты.
   - Куда мы отсюда направимся? - спросил он.
   - Повтори, что ты сказал,  -  промямлил  Сэндекер,  притворяясь,  что  не
расслышал.
   - Что дальше припас для нас великий орел? Я надеюсь,  приятный  недельный
отпуск.
   - Тебе и в самом деле хочется это знать?
   - Вероятно, нет, но ведь вы собираетесь сказать мне, не так ли?
   Сэндекер зевнул, чтобы еще чуть-чуть отсрочить  неприятную  необходимость
сказать правду.
   - Ну, я боюсь, что вам обоим снова предстоит лететь на самолете.
   - Куда?
   - На Тихий.
   - Куда именно? Океан велик.
   - На Палау. Группа, точнее, то, что от нее осталось, должна  собраться  в
Центре сбора и передачи  информации,  чтобы  получить  новые  инструкции  от
Директора оперативного отдела.
   - Если отбросить все эти бюрократические выспренности, вы хотите сказать,
что мы встречаемся с Мэлом Пеннером.
   Сэндекер улыбнулся, и его глаза заметно потеплели.
   - У тебя есть несносная привычка сразу переходить к сути дела.
   Питт был встревожен. Он чувствовал, что топор вот-вот упадет.
   - Когда? - коротко спросил он.
   - Ровно через час и пятьдесят минут. Вы отправитесь рейсовым авиалайнером
коммерческой компании из Далласа.
   - Жаль, что мы не приземлились прямо там, - грустно сказал Питт, -  и  не
избавили вас от необходимости подбрасывать нас на машине.
   - Соображения безопасности.  Керн  подумал,  что  будет  лучше,  если  вы
прибудете в аэропорт на машине, купите билеты и сядете на самолет,  как  все
туристы, летящие к Южным морям.
   - Можно было бы просто переодеться.
   - Керн послал человека уложить в чемоданы чистую одежду. Они  уже  прошли
регистрацию.
   - Очень любезно с его стороны.  Мне  бы  не  забыть  сменить  коды  своих
охранных систем, когда я вернусь...
   Питт, не докончив фразы, взглянул на отражение в зеркале заднего вида.
   Одна и та же пара фар упорно держалась позади джипа с тех  пор,  как  они
свернули на автостраду. Последние несколько  километров  расстояние  до  них
оставалось неизменным. Он отключил  регулятор  скорости  и  слегка  прибавил
ходу. Огни фар чуть-чуть отстали, а затем снова выдвинулись вперед.
   - Что-то не так? - спросил Сэндекер.
   - Мы подцепили хвост.
   Джиордино обернулся и пристально посмотрел назад  сквозь  широкое  заднее
стекло.
   - И не один. Я вижу три фургона, один за дру