ете продолжать, задерживать меня.. как обычного преступника. Я
не какой-то крестьянин, которого вы арестовали, вытащив из сточной канавы. Я
полагаю, что вы будете достаточно благоразумны, чтобы  освободить  меня  без
дальнейших проволочек.
   Никаких  жестких  требований,  всего  лишь  завуалированная   угроза   от
человека, которому не сообщили, что вся  его  невероятная  власть  полностью
исчезла после того, как по всей Японии было объявлено  о  его  смерти.  Были
совершены соответствующие церемонии, и его дух уже  был  причислен  к  сонму
героев, которым поклонялись у храма  Ясукуни.  Сума  не  имел  ни  малейшего
представления, что для внешнего мира он уже не существовал. Ему также ничего
не сообщили о смерти Цубои и Есису и уничтожении  центра  "Дракон".  Как  он
считал, заминированные автомобили Проекта  "Кайтен"  все  еще  были  надежно
спрятаны.
   - После всего, что вы пытались совершить, - холодно  ответил  Джордан,  -
вам еще повезло, что вы  не  предстали  перед  международным  трибуналом  по
обвинению в преступлениях против человечества.
   - У меня есть божественное право защищать Японию. - Тихий,  повелительный
голос донесся до Джордана, словно Сума вещал с церковной кафедры.
   У Джордана от раздражения выступили розовые пятна на висках.
   - Кроме того, что ваше общество самое замкнутое и изолированное на свете,
главная проблема, которая осложняет отношения Японии с остальным миром,  что
у лидеров вашего делового мира нет никакой этики, никаких принципов  честной
игры, как их понимают на Западе. Вы и ваши высокопоставленные администраторы
верят, что они вправе поступать в отношении других стран так, как они никому
бы не позволили действовать в отношении Японии.
   Сума взял чашку чая и выпил ее.
   - Честь  высоко  ценится  в  японском  обществе.  Наши  чувства  долга  и
преданности имеют очень глубокие корни.
   - Да,  конечно,  преданности  самим  себе,  за  счет  остальных,  скажем,
иностранцев.
   - Мы не  видим  каких-либо  принципиальных  отличий  между  экономической
войной и настоящими  боевыми  операциями,  -  вежливо  ответил  Сума.  -  Мы
рассматриваем индустриальные страны как наших противников на  огромном  поле
боя, где нет никаких правил поведения, никаких торговых соглашений,  которым
можно было бы доверять.
   Безумие, звучавшее в этих словах, вместе с холодной реальностью ситуации,
вдруг показалось  Джордану  удивительно  нелепым.  Он  понял,  что  было  бы
бесполезно пытаться сбить с Сумы спесь. Возможно,  этот  сумасшедший  был  в
чем-то прав.
   Америка в  конце  концов  действительно  может  распасться  на  отдельные
страны, в каждой из которых будет править та или иная раса. Он  выбросил  из
головы эту неприятную мысль и встал из-за стола.
   - Мне нужно идти, - сухо сказал он.
   Сума смотрел на него.
   - Когда я смогу вернуться в Эдо-Сити?
   Джордан с минуту задумчиво смотрел на него.
   - Завтра.
   - Я буду рад этому, - сказал Сума. - Проследите, пожалуйста,  чтобы  один
из моих частных самолетов ждал меня в аэропорту имени Даллеса.
   Какой наглец, подумал Джордан.
   - Я свяжусь с нашим посольством, чтобы они обеспечили самолет.
   - Удачного дня, мистер Джордан.
   - Удачного  дня,  мистер  Сума.  Я  надеюсь,  вы  простите  меня  за  все
причиненные неудобства.
   Губы Сумы искривились в тонкую зловещую линию, и он взглянул на  Джордана
из-под прищуренных век.
   - Нет, мистер Джордан, я не прощу  вас.  Не  сомневайтесь,  вы  заплатите
жестокую цену за мое похищение. -  Затем  Сума,  казалось,  вообще  забыл  о
существовании Джордана и налил себе вторую чашку чая.
   Керн ждал, пока Джордан пройдет  через  бронированные  двери,  отделявшие
прихожую от жилой комнаты.
   - Приятно позавтракали?
   - Еда была неплоха, вот только компания паршивая. А вы?
   - Я слушал вашу беседу, пока  перекусил  на  кухне.  Натали  сделала  мне
гамбургер.
   - Вам повезло.
   - Как насчет нашего приятеля?
   - Я сказал ему, что его выпустят завтра.
   - Я слышал. Он не забудет собрать вещи?
   Джордан улыбнулся.
   - Эта мысль будет стерта во время сеанса допроса сегодня вечером.
   Керн медленно кивнул.
   - Как долго, вы полагаете, мы сможем держать его в таком состоянии?
   - Пока мы не будем знать все, что знает он, пока  мы  не  откроем  каждый
секрет, каждое воспоминание, хранящееся в его мозгу.
   - На это может уйти год или два.
   - Ну и что?
   - А после того, как мы высосем его досуха, тогда что?
   - Что вы имеете в виду?
   - Мы не можем вечно держать его спрятанным ото всего мира.  И  мы  просто
перережем собственные глотки. если выпустим его на свободу  и  позволим  ему
вернуться в Японию.
   Джордан посмотрел на Керна, и в его лице не дрогнул ни один мускул.
   - Когда у Сумы не останется ничего, что  бы  он  мог  нам  еще  поведать,
Натали просто добавит чего-нибудь сверх обычного в его лапшу.
   Я сожалею, господин президент, но, как принято говорить у вас на  Западе,
мои руки связаны.
   Президент  посмотрел  через  стол  переговоров  в   своем   кабинете   на
улыбающегося маленького человека с коротко остриженными  седыми  волосами  и
вызывающими карими  глазами.  Он  был  больше  похож  на  командира  крутого
пехотного батальона, чем на политического лидера Японии.
   Премьер-министр   Дзюнсиро,   прибывший   в   Вашингтон   с   официальным
государственным визитом, сидел, окруженный с обеих сторон  двумя  министрами
его кабинета и пятеркой штатных помощников. Президент сидел  напротив  один,
если не считать переводчика.
   - Я тоже сожалею, господин премьер-министр, но если вы надеетесь, что вам
удастся просто проигнорировать трагедии последних нескольких недель,  то  вы
глубоко ошибаетесь.
   - Мое правительство не несет ответственности за те действия, в которых вы
обвиняете Хидеки Суму, Ичиро Цубои и Корори Есису. Если. как вы утверждаете,
они и в самом деле имели какое-то отношение к ядерным бомбам, взорвавшимся в
вашем штате Вайоминг и далеко в море, то они действовали в своих собственных
целях втайне от нашего правительства.
   Эта встреча на высшем уровне не обещала быть  приятной.  Дзюнсиро  и  его
правительство заблокировали все предложения  о  расследовании  инцидентов  и
реагировали с возмущением, будто сами западные разведки сфабриковали всю эту
трагедию.
   Президент суровым взором окинул  противоположную  сторону  стола.  Японцы
никогда не ведут переговоры без целой комиссии советников.
   - Если вы будете так добры попросить ваших  министров  и  помощников,  за
исключением переводчика. покинуть кабинет, я буду вам признателен.  Учитывая
деликатный характер наших  переговоров,  я  полагаю,  что  они  будут  более
успешными, если мы проведем их с глазу на глаз.
   Дзюнсиро помрачнел, когда ему перевели слова президента. Это  предложение
ему явно не понравилось. Хотя президент улыбался, в его глазах  не  было  ни
капли юмора.
   - Я должен попросить вас передумать. Я уверен,  что  мы  сможем  добиться
большего в присутствии моих советников.
   - Как вы можете убедиться, - ответил президент, показывая  жестом  вокруг
изогнутого Овального стола из красного дерева, - у меня нет советников.
   Премьер-министр растерялся, как и ожидал президент.  Он  стал  совещаться
по-японски с окружившими его советниками,  в  бешеном  темпе  выкрикивающими
свои возражения.
   Президентский переводчик едва заметно улыбался.
   - Им это не понравилось, - зашептал он. - Это не их способ делать дела.
   Они считают, что вы поступаете неразумно и очень недипломатично.
   - А как насчет по-варварски?
   - Лишь в их интонациях, господин президент, лишь в их интонациях.
   Наконец Дзюнсиро снова повернулся лицом к президенту.
   - Я должен заявить протест против этого  необычного  протокола,  господин
президент.
   Когда ему перевели эти слова, президент холодно ответил:
   - Мне надоело играть в эти игры, господин премьер-министр, Либо ваши люди
уйдут, либо уйду я.
   Немного подумав, Дзюнсиро кивнул.
   - Как вам будет угодно. - Затем жестом указал своим советникам на дверь.
   Когда дверь  закрылась,  президент  посмотрел  на  своего  переводчика  и
сказал:
   - Переводите в точности так, как я буду говорить, без всяких прикрас, без
всякого сиропа вокруг резких выражений.
   - Понятно, сэр.
   Президент сурово посмотрел Дзюнсиро прямо в лицо.
   - Итак, господин премьер-министр, факты состоят в том,  что  вы  и  члены
вашего кабинета были полностью осведомлены  о  намерениях  корпорации  "Сума
индастриз" создать ядерный арсенал и неофициально поддерживали этот  проект,
частично  финансируемый  преступной  организацией  "Золотые  драконы".   Эта
программа, в свою очередь, привела  к  разработке  и  осуществлению  Проекта
"Кайтен", ужасного плана международного шантажа, задуманного втайне  и  ныне
прикрываемого ложью и фальшивыми отрицаниями. Вы знали с  самого  начала,  и
все же вы потворствовали молчанием и невмешательством.
   Как  только  Дзюнсиро  услышал  перевод,  он  забарабанил  по   столу   с
оскорбленным видом:
   - Это не правда, тут нет ни капли правды. Не существует никаких оснований
для этих абсурдных обвинений.
   - Информация из разных агентурных источников не оставляет и тени сомнения
в вашей причастности к этому преступному заговору.  Вы  тайно  аплодировали,
зная о том, что главари  гангстеров  строят  то,  что  они  называли  "новой
империей".
   Империю, основанную на экономическом и ядерном шантаже.
   Дзюнсиро побледнел и ничего не сказал. Он  увидел  огненные  письмена  на
стене, и они предрекали политический крах и огромную потерю лица.
   Президент продолжал пристально смотреть ему в лицо.
   - Что нам здесь совершенно ни к чему, так это всякий лицемерный вздор.
   Всегда будут существовать фундаментальные противоречия  между  интересами
Японии и Соединенных Штатов, но мы не можем обойтись друг без друга.
   Дзюнсиро  понял,  что  президент  бросил  ему  спасательный  круг,  и  он
ухватился за него.
   - Что вы предлагаете?
   - Чтобы спасти вашу страну и ваш народ от потрясения и позора, к  которым
приведет  международный  скандал,  вы  подаете  в  отставку.  Доверие  между
возглавляемым вами правительством  и  мной  разбито  вдребезги.  Этот  ущерб
неисправим. Лишь новый премьер-министр  и  кабинет,  состоящий  из  честных,
порядочных людей, не связанных с преступным миром,  может  воссоздать  новое
состояние взаимного сотрудничества между нашими странами.  Будем  надеяться,
что тогда мы сможем работать, как близкие  партнеры,  чтобы  разрешить  наши
экономические и культурные разногласия.
   - Этот инцидент останется в тайне?
   - Я обещаю, что все данные о центре "Дракон" и Проекте "Кайтен"  с  нашей
стороны будут засекречены.
   - А если я не подам в отставку?
   Президент откинулся на спинку стула и развел руками.
   -  Тогда  я  должен  предсказать,  что  японским   бизнесменам   придется
приготовиться к экономическому спаду.
   Дзюнсиро вскочил на ноги.
   - Должен ли я понимать это так,  господин  президент,  что  вы  угрожаете
закрыть американский рынок для всех японских товаров?
   - Мне вовсе не нужно этого делать,  -  ответил  президент.  С  его  лицом
произошла удивительная перемена. В его голубых глазах угас огонек  гнева,  и
они приняли меланхолическое выражение. - Потому что стоит  просочиться  хоть
слову о том, что японская атомная бомба была тайно провезена  в  Соединенные
Штаты и взорвана там, где резвились олень и лань... - он сделал паузу, чтобы
произвести больший эффект,  -  я  серьезно  сомневаюсь,  чтобы  американский
потребитель когда-либо вновь захотел покупать ваши товары.

Глава 76

21 ноября 1993 года

Остров Маркус

   Вдали  от  проторенных  туристских  маршрутов,  в   1125   километрах   к
юго-востоку от Японии, не затронутый ни военными,  ни  коммерсантами,  лежит
остров  Маркус.  Он  представляет  собой  коралловый  атолл,  затерянный   в
океанских просторах, рядом нет никаких других островов, и его  побережье  по
форме приближается к равностороннему треугольнику  со  сторонами  в  полтора
километра длиной.
   Если не считать короткого эпизода времен второй мировой войны,  когда  он
был обстрелян американскими кораблями, немногие когда-либо  слышали  о  нем,
пока один японский бизнесмен случайно не натолкнулся на его пустынные пляжи.
Он сумел оценить его возможности как места отдыха для обеспеченных  японцев,
уставших от зимней непогоды, и быстро построил там фешенебельный курорт.
   Спроектированный в современном полинезийском  стиле,  курорт  воссоздавал
атмосферу уединенной деревушки в тропиках и  включал  площадку  для  гольфа,
казино, три  ресторана  с  коктейль-барами  и  дансингами.  театр,  огромный
плавательный бассейн  в  форме  лотоса  и  шесть  теннисных  кортов.  Широко
растянувшийся вдоль прибрежной полосы,  вместе  с  площадкой  для  гольфа  и
аэродромом, этот туристский комплекс занял всю территорию острова.
   Когда строительство было завершено и штат полностью  укомплектован,  этот
бизнесмен доставил на остров самолетом целую армию писателей и  журналистов,
пишущих о путешествиях, которые, насладившись бесплатным  отдыхом  со  всеми
удобствами, возвратились, чтобы поведать  читателям  о  своих  впечатлениях.
Курорт этот сразу стал популярным среди туристов, ищущих новые впечатления и
коллекционирующих  экзотические  и  удаленные  места.   Но   вместо   потока
отдыхающих  из  Япония  на  остров  устремились  туристы  из  других   стран
тихоокеанского бассейна, и вскоре белые, как молоко, песчаные  пляжи  усеяли
австралийцы, новозеландцы, тайваньцы и корейцы.
   Остров-курорт быстро превратился в излюбленную сценическую  площадку  для
искателей  и  искательниц  любовных   приключений   и   мекку   молодоженов,
предававшихся  здесь  разнообразным  спортивным  развлечениям.  или   просто
бродивших по пляжам, или занимающихся: любовью в своих  деревенских  бегало,
разбросанных среди кокосовых пальм.
   Брайан Фостер из Брисбена  вылез  из  ледяной  голубой  воды,  плещущейся
внутри кольца внешнего рифа, и прошел по пляжу к своей жене Шелли, дремавшей
в шезлонге. Мелкий песок обжигал его босые ноги,  и  послеполуденное  солнце
сверкало в  каплях  воды,  стекавшей  по  его  загорелой  коже.  Обсушившись
полотенцем, он взглянул назад на воду.
   Корейская парочка. Ким и Ли  Санг,  остановившиеся  в  соседнем  бунгало,
брали уроки виндсерфинга у одного из инструкторов курорта.  За  ними  Эдвард
Кейн из Веллингтона с трубкой и маской нырял в коралловых зарослях  рифа,  а
его молодая жена Мойра плавала за ним на надувном матрасе.
   Фостер нежно поцеловал свою дремлющую жену и погладил покрывало,  которым
она прикрылась. Затем он опустился на песок  рядом  с  ее  шезлонгом,  надел
солнечные очки и стал наблюдать за купающимися.
   Пара Сангов с трудом  овладевала  техникой  управления  парусной  доской,
требующей ловкости и тщательной координации движений.  Похоже,  они  тратили
необычно много времени на то, чтобы снова забраться на доску и поднять парус
каждый раз, когда теряли равновесие и плюхались в воду.
   Фостер переключился на парочку Кейнов, восхищаясь Мойрой, которая сумела,
не соскользнув с матраса, перевернуться на  спину.  На  ней  был  золотистый
закрытый купальный костюм, ничуть не скрывавший ее пышных форм.
   Вдруг ему бросилось в глаза  какое-то  движение  в  проливе,  прорезавшем
коралловый риф и соединявшем внешнюю лагуну с открытым океаном.  Там  что-то
происходило под водой. Он был уверен, что какая-то штука, или,  может  быть,
какое-то морское создание баламутит воду в проливе, двигаясь под водой.  Ему
не было видно, что это такое, но, похоже, оно пересекало риф, направляясь  в
сторону лагуны.
   - Там что-то есть! - крикнул он жене, вскакивая на ноги.  Он  подбежал  к
берегу и стал кричать, показывая руками на пролив. Его крики и  жестикуляция
быстро привлекли внимание остальных, и вскоре небольшая  толпа  из  ближнего
бассейна и ресторанов собралась на берегу.
   Инструктор по виндсерфингу, тренировавший Сангов, услышал крики  Фостера,
и  он  посмотрел  туда,  куда  указывал  пальцем   австралиец.   Он   увидел
приближающееся волнение воды и быстро  погнал  Сангов  к  берегу.  Затем  он
вскочил на парусную доску  и  помчался  через  лагуну  предупредить  Кейнов,
которые лениво перемещались по направлению к траектории неведомого  явления,
которое, похоже, собиралось вторгнуться в лагуну.
   Эдвард Кейн, рядом с которым покачивалась на надувном матрасе  его  жена,
плыл в блаженном неведении приближающейся опасности, увлеченно  рассматривая
через стекло маски живописный коралловый риф, завороженный яркими красками и
кишащими среди кораллов стайками светящихся рыбок.
   Он услышал отдаленный грохот, но подумал, что  это,  наверно,  кто-то  из
отдыхающих скользит по поверхности воды на реактивных лыжах.  Затем,  словно
выполняя отработанный точный маневр,  окружающие  его  стайки  рыб  внезапно
бросились прочь и исчезли. Кейн почувствовал, как  у  него  по  коже  прошли
мурашки. Первая мысль, пришедшая ему в голову, была об  акуле,  проникшей  в
лагуну.
   Кейн высунул голову из воды, ища глазами пресловутый треугольный плавник,
рассекающий волны. К счастью, ничего похожего он не  увидел,  лишь  парусную
доску, скользящую по направлению к нему, и свою жену, дремлющую на  надувном
матрасе поблизости. Он услышал крики с берега,  повернулся  туда  и  заметил
толпу отдыхающих и служащих курорта, отчаянно жестикулирующих в  направлении
пролива в кольце рифов.
   Грохочущий шум пронизал воду, и он снова опустил голову под поверхность.
   Бога ради, что происходит? - удивился он. Через бирюзовую  водную  толщу,
не далее чем в пятидесяти метрах от него, показалась  огромная  бесформенная
туша, покрытая зеленой и коричневой тиной, медленно ползущая к берегу.
   Он ухватился за угол  матраса,  на  котором  лежала  его  жена,  и  начал
отчаянно грести в сторону поднятия кораллового рифа, где он торчал из  воды.
Она понятия не имела, что он делает, и вцепилась в матрас, подумав, что он в
игривом настроении и хочет столкнуть ее в воду.
   Ужасное чудище не обратило на них никакого внимания и прокатилось по  дну
мимо рифа в лагуну, направляясь прямо на берег. Подобно некоему неописуемому
глубоководному монстру из  фильма  ужасов,  оно  медленно  выползло  из  вод
лагуны.
   Ошеломленная  толпа  курортников  раздалась  в  стороны)  когда  огромная
штуковина, с которой ручьями стекала вода, а  песок  дрожал  под  ее  весом,
проехала между двух пальмовых деревьев и замерла в неподвижности.
   В полном безмолвии они оцепенело стояли и смотрели на  нее.  Теперь  было
видно, что это  было  огромное  транспортное  средство,  передвигавшееся  на
широченных гусеницах,  над  которыми  располагалась  большая  сигарообразная
кабина.
   Две механические руки торчали вверх,  словно  уродливые  усы  гигантского
насекомого. Колонии ракушек  прилепились  к  трещинам  на  его  поверхности,
покрытой коркой затвердевшего коричневого ила и тины, закрывая всякий  обзор
через обычно прозрачную носовую часть.
   Раздался слабый щелкающий звук, когда люк на крыше был отперт  и  откинут
назад.
   Из люка медленно высунулась голова с  копной  черных  спутанных  волос  и
черной бородой. Лицо было изможденным и тощим, но глаза, утонувшие в  черных
впадинах глазниц, сияли ярким зеленым светом. Они обвели оцепеневшую публику
и выбрали в  толпе  молодого  человека,  обеими  руками  сжимавшего  круглый
поднос.
   Затем губы разлепились в  широченной  сияющей  улыбке,  и  хриплый  голос
произнес:
   - Вы, если я не ошибаюсь, официант?
   - Да... сэр.
   - Отлично.  После  целого  месяца  диеты  из  заплесневелых  сэндвичей  с
копченой колбасой и кофе я готов убить за салат из крабов и текилу со льдом.
   Через четыре часа, набив желудок до отказа, Питт заснул самым  сладким  и
приятным сном в своей жизни.



    Клайв КА