суше или по воде.
   - Значит, мы пройдем под водой.
   - Можете нарваться на подводные сенсоры.
   - Думаю, мы найдем способ решить эту проблему.
   - Я не могу на это согласиться, - твердо заявил Сэндекер. -  Подобные
эскапады не входят в компетенцию НУМА. Этим  должны  заниматься  спецназ
или "котики".
   - Найти и выручить Пэт О'Коннелл и ее  дочь  -  только  часть  нашего
плана,   -   объяснил   Питт.   -   Необходимо   также   выяснить   суть
судостроительной деятельности "Дестини Энтерпрайзес". И  для  выполнения
этой задачи никто лучше нас с Алом не подготовлен. Меньше года назад  мы
вдвоем на мини-субмарине проникли в  акваторию  одной  частной  верфи  в
Гонконге и обнаружили там угнанный лайнер "Соединенные Штаты". Должна же
быть  какая-то   система   в   безумном   проекте   семейства   Вольфов,
вкладывающего миллиарды долларов в суда,  которым  не  суждено  выйти  в
море.
   - ФБР ничем не сможет вам помочь, - с сожалением сказал Хелм.  -  Это
за полмира от нашей территории. Литтл нервно пошевелил пальцами:
   - Боюсь, что и у  нашего  Управления  связаны  руки  во  всем,  кроме
предоставления информации.  Госдепартамент  поднимет  жуткий  вой,  если
вскроется хотя бы косвенная причастность ЦРУ к этому делу.
   Питт с улыбкой посмотрел на Сэндекера:
   - Похоже, сэр, вам не оставляют выбора.
   Но адмирал по-прежнему хмурился.  Поразмыслив  минуту,  он  отрывисто
спросил:
   - Ты уверен, что существует крайняя  необходимость  проводить  против
Вольфов столь рискованную разведывательную операцию?
   - Уверен! - твердо сказал Питт. -  И  еще  я  уверен,  хотя  не  могу
сказать почему, что  за  витриной  их  деятельности  маячит  куда  более
зловещий замысел, осуществление которого может повлечь  за  собой  самые
страшные и непредсказуемые последствия.
 
*** 
 
   Узкая извилистая расщелина ярдов через пятьдесят вывела их к воде.  К
западу берег повышался и уходил в море, образуя  полуостров;  с  востока
побережье  пробороздили  каналы,  оставленные  растаявшими   ледниковыми
языками. Яркие огни верфи Вольфов и четырех плавучих города отражались в
темной воде на северной оконечности фьорда.
   Джиордино остановился и  жестом  приказал  Питту  оставаться  в  тени
большой скалы. Параллельно противоположным сторонам  залива  неторопливо
двигались два патрульных катера, обшаривая  берега  и  поверхность  воды
лучами мощных прожекторов. Джиордино внимательно рассматривал  ближайший
катер через прибор ночного видения.
   - Ты у нас эксперт по катерам, - подал голос Питт. - Узнаешь их?
   - Тридцативосьмифутовая модель производства "Двичак Индастриз", - без
труда ответил итальянец. -  Обычно  применяются  для  сбора  разлившейся
нефти, но эти вооружены до зубов и явно предназначены для других  целей.
Хорошая, прочная, надежная  посудина.  Не  особо  скоростная,  не  более
восемнадцати узлов, но движок у нее в триста лошадей, так что  в  случае
необходимости может даже буксировать тяжелые баржи Применение в качестве
патрульного корабля - нечто новое в практике.
   - Тип оружия можешь определить?
   - Спаренные крупнокалиберные пулеметы на  носу  и  корме,  -  ответил
Джиордино. - Больше пока ничего сказать не могу.
   - Скорость?
   -  Тащатся  на  четырех  узлах,  не  спеша  выглядывая  потенциальных
нарушителей.
   - Достаточно  медленно,  чтобы  наши  "Торпедо-2000"  могли  за  ними
угнаться.
   - Какую пакость ты опять задумал?
   - Подождем под водой, пока они повернут обратно к  верфи,  -  ответил
Питт. - Когда они будут проходить над нами, пристроимся  в  кильватерную
струю. Шум винтов прикроет нас от их гидроакустики.
   - Звучит разумно, - одобрил итальянец.
   Пока  патрульные  катера  продолжали  неспешно  удаляться   в   южном
направлении, Питт и Джиордино  в  последний  раз  проверили  снаряжение,
натянули на головы резиновые шапочки-капюшоны гидрокостюмов, а на руки -
четвертьдюймовые неопреновые  перчатки.  Затем  закрепили  поверх  сапог
ласты.  Маски-шлемы,  защищавшие  их  лица  и   снабженные   устройством
подводной  связи  "Акваком",  были  полностью  герметичны  и   позволяли
свободно переговариваться между собой. И напоследок привязались  друг  к
другу пристегнутым к поясам тонким линем - чтобы не потерять напарника в
угольной черноте воды.
   Вытравив лишний воздух из костюма,  Джиордино  поднял  вверх  большой
палец, сигнализируя о полной готовности. Питт ответил тем  же  и  первым
вошел в воду. Дно у берега было каменистым и скользким от водорослей.  В
тяжелом снаряжении приходилось  ступать  осторожно,  чтобы  не  потерять
равновесие. Они медленно удалялись от берега, пока вода не поднялась  до
пояса, потом пустились вплавь. Дно резко уходило вниз.  Питт  погрузился
на десять футов,  остановился  и  вытравил  из  своего  костюма  остатки
воздуха. Дышал он неглубоко и размеренно, постепенно ускоряя погружение,
пока давлением воды не  обжало  костюм  до  нужной  кондиции.  Тогда  он
добавил внутрь немного воздуха для  достижения  нейтральной  плавучести,
чтобы можно было неподвижно висеть на глубине.
   Отплыв ярдов на пятьдесят от берега, Питт вынырнул на  поверхность  и
посмотрел на юг. Катера  как  раз  достигли  крайней  точки  маршрута  и
поворачивали обратно.
   - Эскорт направляется к нам, - сказал Питт в микрофон. - Надеюсь,  ты
был прав насчет четырех узлов. Больше наши водометы дать вряд ли смогут.
   Голова Джиордино вынырнула рядом с Питтом.
   - Это на пределе, но думаю все же, что мы от них не отстанем. Лишь бы
только у них не оказалось инфракрасных подводных телекамер.
   -  Ширина  залива  почти  полмили  -  такую  зону   телекамерами   не
перекроешь.  -  Питт  оглянулся  на  озаренную  морем   огней   северную
оконечность фьорда. - При круглосуточной  работе  в  три  смены  Вольфам
небось приходится платить работникам бешеные деньги.
   - С чего ты решил, что они потерпят у себя профсоюзы?
   - Как ты думаешь, какая осадка у этих катеров?
   - Около двух футов, но лучше держаться подальше от винтов. Уж  больно
здоровые, не меньше ярда в диаметре.
   Патрульные катера приближались. Прикинув их курс,  Питт  и  Джиордино
сместились на десять ярдов и успели  погрузиться  на  двенадцать  футов,
прежде чем луч прожектора скользнул  над  тем  местом,  где  только  что
торчали их головы. Под водой рокот  мотора  и  шум  винтов  слышались  в
несколько раз громче, чем на поверхности. Питт и Джиордино перевернулись
на спину и замерли  в  ожидании,  наблюдая  за  отблесками  прожекторных
лучей, танцующих над ледяной водой.
   Но вот наверху показалось черное днище катера и здоровенный  винт  за
кормой, взбивающий вихри пены и пузырей. В тот же миг  оба  аквалангиста
дали полную скорость своим скутерам,  ухватились  за  рукоятки  и  ловко
пристроились в кильватерную струю.
   При четырех узлах эффект отталкивания от винта совсем не тот, что при
максимальных восемнадцати. Во всяком случае, на  такой  скорости  им  не
составляло труда держать устойчивый курс за кормой катера, да и  швыряло
и мотало вполне терпимо. Хуже всего было то, что  скрадывалось  ощущение
направления. К счастью, Питт мог ориентироваться на яркий кормовой огонь
катера и точно держался вслед за ним. Он крепко сжимал рукояти водомета,
умело направляя его закругленный, как торпеда, нос в нужном  направлении
и не давая ему рыскать в бурной воде.
   Они сопровождали катер  долгих  две  мили  на  глубине  шести  футов,
безжалостно  заставляя  двигатели  своих  водометов  функционировать  на
пределе возможного, лишь бы только удержать  темп  и  не  оторваться  от
"лидера". Батареи быстро садились. Оставалось только  надеяться,  что  в
них хватит заряда на обратный путь к расщелине и "скайкару". Но над этим
будет время поломать голову после, а сейчас их больше волновало, как  бы
остаться незамеченными на такой  небольшой  глубине  в  ярко  освещенной
акватории верфи. Хотя кильватерная  струя  служила  достаточно  надежным
прикрытием,  да  и  черные  гидрокостюмы  сливались  с   черной   водой,
какой-нибудь востроглазый  наблюдатель  на  катере  или  на  берегу  мог
обратить внимание на подозрительный проблеск. Но  пока  все  было  тихо.
Питт правильно вычислил психологию патрульных: они  смотрят  туда,  куда
светят прожектора, - прямо по ходу.
   - Ты меня нормально слышишь? - спросил Питт через встроенный в  маску
"Акваком".
   - Каждое слово.
   - Мой монитор показывает, что мы прошли почти две мили.  Скоро  катер
начнет разворот на следующий круг. Как  только  почувствуем,  что  струя
уходит вправо  или  влево,  ныряем  на  безопасную  глубину  и  выжидаем
несколько минут. Потом всплываем, чтобы определиться визуально.
   - Понятно, - ответил Джиордино таким  будничным  голосом,  как  будто
ждал на остановке автобус, который вот-вот должен появиться из-за угла.
   Меньше чем через три минуты патрульный катер начал разворот.  Питт  и
Джиордино вовремя  засекли  изменение  направления  кильватерной  струи,
нырнули на двадцать футов и зависли в воде, пока шум винтов  и  отблески
прожекторов  не  удалились   настолько,   что   перестали   представлять
какую-либо угрозу. Только тогда медленно и осторожно  Питт  и  Джиордино
начали всплытие, не очень  хорошо  представляя,  в  какой  именно  точке
акватории верфи они находятся.
   Две головы в масках  показались  над  водой,  две  пары  глаз  быстро
обшарили поверхность во всех направлениях. Оказалось, что  они  всего  в
семидесяти пяти ярдах от первого из четырех огромных причалов,  уходящих
от берега больше чем на милю. К причалу  был  пришвартован  колоссальных
размеров плавучий город; три его брата-близнеца стояли параллельно ему у
других причалов. Сияя тысячами огней под ночным небом, они  представляли
собой фантастическое зрелище.  Находящимся  в  воде  Питту  и  Джиордино
габариты ближайшего суперсудна показались необъятными.  Невозможно  было
поверить, что такая невообразимая масса не только не тонет, но  способна
на собственной тяге пересекать моря и океаны.
   - Неужто это правда? - пробормотал потрясенный итальянец.
   - Мне на язык просится слово  "циклопический",  -  почему-то  шепотом
ответил Питт.
   - Ладно, с чего начнем?
   - Суда-ковчеги пока оставим в покое. Надо  найти  укромное  местечко,
где можно оставить снаряжение, а потом отправимся  на  охоту  в  контору
верфи.
   - Ты думаешь, Пэт держат там?
   - Не знаю, но для  начала  административное  здание  сойдет  не  хуже
любого другого.
   - Можем добраться до берега  под  настилом,  -  предложил  Джиордино,
указывая на плещущуюся между свай гигантского причала темную воду. - Вон
там, справа, какие-то навесы и свет не  горит.  Спрячемся  где-нибудь  и
переоденемся в рабочую одежду.
   Рабочая одежда представляла собой стандартные оранжевые  комбинезоны,
чем-то напоминающие робы заключенных в американских тюрьмах.  Изготовили
их  специально  для  этой  операции,  используя   в   качестве   образца
увеличенные фотоснимки работников верфи, сделанные  спутником-шпионом  и
переданные адмиралу Сэндекеру вместе с подробными картами и фотоанализом
большинства зданий.
   Пловцы неторопливо продвигались вдоль многочисленных трубопроводов  и
кабелей, проложенных под настилом от берега до конца причала.  Видимость
увеличилась до ста футов - тысячи ярких огней освещали все  вокруг,  как
на бульварах Лас-Вегаса.
   Питт плыл впереди, Джиордино справа от него и  чуть  сзади.  Усеянное
гладкой галькой дно постепенно стало подниматься, и вскоре  им  пришлось
пробираться чуть ли не ползком, перебирая руками. Достигнув берега,  они
заметили неподалеку от свай причала ступени,  поднимающиеся  к  бетонной
набережной. Единственный фонарь,  едва  заметный  в  море  огней  верфи,
тускло  озарял  лестницу  и  фасад  нескольких   одноэтажных   строений.
Внимательно изучивший спутниковые фотографии Питт вспомнил, что  в  этих
бараках находятся инструментальные кладовые. Мощности фонаря не хватало,
и боковые стены складов терялись во мраке.
   - Что скажешь? - спросил Джиордино.
   - Да вроде пусто, - пожал плечами Питт. - С другой стороны, черт  его
знает, кто там прячется в темноте?
   Не успел он закончить фразу, как Джиордино, обозревающий  окрестности
в свой прибор ночного видения,  уловил  какое-то  движение  вдоль  стены
ближайшего склада. Он с силой сжал плечо Питта в знак  предупреждения  -
на набережной показался охранник в камуфляжной форме и с автоматом через
плечо. Он  остановился  под  фонарем,  вытянул  шею  и  посмотрел  вниз,
особенно  внимательно  приглядываясь  к  основанию  лестницы.   Питт   и
Джиордино замерли, скрытые в тени свай и наполовину погруженные в воду.
   Как Питт в общем-то и ожидал, охранник вышел на набережную просто  от
скуки, а вовсе не  потому,  что  так  уж  ревностно  относился  к  своим
служебным  обязанностям.  Он  ни  разу  еще  не   встречал   ни   одного
подозрительного типа, пытающегося проникнуть на  верфь,  и  ни  разу  не
слышал о подобных случаях. Никакому грабителю, вору  или  хулигану  и  в
голову  бы   не   пришло   вторгаться   на   промышленное   предприятие,
расположенное за  сотни  миль  от  ближайшего  города  и  отделенное  от
цивилизации непроходимыми горными отрогами и ледниками. Вскоре  охранник
зевнул,  повернулся  и  неторопливо  зашагал  обратно   в   темноту   по
направлению к складским помещениям.
   Не успел он скрыться из виду,  как  Питт  и  Джиордино  очутились  на
берегу, держа ласты в руках, а водометы под мышкой, бесшумно взбежали по
ступеням и поспешили убраться подальше от предательского  света  фонаря.
Дверь в  ближайший  барак  оказалась  незаперта,  и  они  с  облегчением
ввалились внутрь.
   - Наконец-то дома! - блаженно вздохнул Джиордино.
   Питт нашел какой-то холст и завесил им единственное  окно,  тщательно
подоткнув во все щели. После этого включил  фонарь  и  посветил  вокруг.
Склад  был  забит  разнообразным  судовым  оборудованием:  контейнеры  с
бронзовыми  и  хромированными  гайками,  болтами  и  винтами,  полки   с
тщательно уложенными бухтами троса и мотками кабеля, ящики с  галлонными
банками морской краски - и все это было разложено в идеальном порядке  и
снабжено этикетками.
   - Я смотрю, у этих парней пунктик насчет аккуратности.
   - Что ты хочешь - немецкое наследие.
   Друзья быстро скинули глубоководное снаряжение и гидрокостюмы. Тут же
извлекли из нагрудных сумок  оранжевые  комбинезоны  и  натянули  поверх
теплого белья. Сапоги сменили на кроссовки.
   - Знаешь, я вот что подумал... - нерешительно начал Джиордино.
   - О чем?
   - Вдруг здесь у  всего  персонала  имеются  какие-то  опознавательные
бейджики на униформе, а со спутника их не заметили? Тогда мы влипли.
   - Это еще не худшая из наших трудностей. - А что может быть хуже?
   - Мы ведь в Южной Америке, Ал, дружище, -  мягко  сказал  Питт,  -  а
по-испански не сможем даже спросить, где здесь сортир.
   - Ты других с собой не равняй! - обиделся итальянец. - Может, я и  не
очень бегло по-испански шпарю, но вполне достаточно, чтобы сошло с  рук.
У них же тут наверняка не только испанцы работают.
   - Вот и отлично.  Разговаривать  будешь  ты,  а  я  стану  изображать
глухонемого.
   Как  только  Джиордино,  изучив  фотокопию  плана  верфи,   рассчитал
оптимальный маршрут к административному зданию,  Питт  набрал  номер  на
спутниковом телефоне.
 
*** 
 
   Атмосфера в апартаментах Сэндекера в Уотергейте сгустилась до предела
от дурных предчувствий. В электрокамине пылал огонь - ровно и  спокойно,
создавая уют, хотя и не согревал. Вокруг низкого столика  со  стеклянным
верхом расположились на диванах три человека. На столе  стоял  поднос  с
кофейными  чашками  и  наполовину  опустевшим  кофейни  -  "ом.  Адмирал
Сэндекер и Рон Литтл слушали старика  с  белоснежной  сединой,  которому
перевалило далеко за восемьдесят, разинув  рты,  как  дети,  потому  что
рассказывал он такое, чего никому и никогда еще не рассказывал.
   Адмирал Кристиан Хоцафель был во время Второй мировой войны  офицером
военно-морских сил Германии - Кригсмарине - и имел не одну  награду.  Он
служил капитаном на нескольких подводных лодках с июня сорок второго  по
июль сорок пятого, когда официально сдался вместе со  своим  кораблем  и
всем экипажем  в  мексиканском  порту  Веракрус.  После  войны  Хоцафелъ
приобрел  у  правительства  Соединенных  Штатов  торговое  судно  класса
"Либерти" в рамках плана Маршалла и  за  последующие  сорок  лет  создал
весьма успешное предприятие, после чего продал свой пай и ушел на покой.
К тому времени торговый флот "Хоцафель Марине" насчитывал тридцать  семь
судов. Хоцафель без труда  получил  американское  гражданство  и  сейчас
проживал близ Сиэтла, штат Вашингтон, в собственном  имении  на  острове
Уайдби, где держал двухсотфутовую парусную бригантину, на которой обошел
с женой вокруг света.
   - Итак, вы утверждаете, - уточнил  на  всякий  случай  Литтл,  -  что
русские не находили обгорелых останков  Гитлера  и  Евы  Браун  рядом  с
подземным берлинским бункером?
   - Совершенно верно, - подтвердил Хоцафель. - Дело в том, что  никаких
обгорелых останков просто не было. Тела  Адольфа  Гитлера  и  Евы  Браун
сжигались в течение пяти часов. На это ушли галлоны газойля  и  бензина,
слитые из подбитых близ Рейхсканцелярии танков  и  машин.  Тела  сложили
возле бункера в воронку от советского снаряда.  Огонь  поддерживался  до
тех пор, пока не остался только пепел и микроскопические осколки костей.
Преданные офицеры СС поместили пепел  и  кости  в  бронзовый  контейнер.
Ничего не оставили. Каждая крупица пепла и каждый  фрагмент  кости  были
тщательно собраны и уложены. Потом те  же  эсэсовцы  бросили  в  воронку
сильно обгоревшие трупы безымянных мужчины и женщины, погибших во  время
налета. Туда же положили и труп Блонди, любимой овчарки фюрера - на  ней
испытали капсулы цианида, которые потом  приняли  Гитлер  и  Ева  Браун.
Воронку забросали землей и заровняли.
   Сэндекер не отводил глаз от лица Хоцафеля:
   - Именно эти тела и нашли русские?
   Бывший командир подлодки кивнул:
   - Позже  было  объявлено,  что  зубная  карта  из  картотеки  личного
дантиста фюрера полностью подтверждает идентичность обнаруженных  тел  с
Гитлером и Евой Браун,  но  сами-то  они  знали  правду.  Пятьдесят  лет
русские упорно держались за эту фальшивку,  поскольку  Сталин  и  другие
советские лидеры считали, что Гитлер сбежал в Испанию или Аргентину.
   - Что стало с прахом? - спросил Литтл.
   - Среди пожаров и разрывов  советских  снарядов,  когда  русские  уже
приближались к центру города, около бункера приземлился легкий  самолет.
Как  только  он  развернулся  на  взлет,  подбежавшие  к  нему  эсэсовцы
погрузили на борт бронзовый контейнер. Пилот, не теряя ни  секунды,  дал
полный газ, взлетел и тут же скрылся в дыму над городом. Он дозаправился
в Дании и перелетел через Северное море в норвежский  порт  Берген,  где
приземлился и  передал  бронзовый  контейнер  капитану  Эдмунду  Мауэру,
который перенес его на борт своей субмарины  "U-621".  Множество  других
контейнеров и ящиков с нацистскими реликвиями  и  похищенными  в  музеях
Европы произведениями искусства погрузили на другую подлодку -  "U-2015"
под командованием капитана Рудольфа Харгера.
   - И все это, если не ошибаюсь, делалось в рамках операции под кодовым
названием "Новый удел", разработанной Мартином Борманом, не  так  ли?  -
вопросительно взглянул на собеседника Сэндекер.
   Хоцафель с уважением посмотрел на адмирала:
   - Вы хорошо информированы, сэр.
   - Выходит, Священное копье и Флаг  крови  перевезли  в  Аргентину  на
борту "U-2015"? - уточнил Сэндекер.
   - Вы знаете о копье? - удивился Хоцафель.
   - Я писал по нему курсовую работу в Аннаполисе, - пояснил Сэндекер. -
По легенде, кузнец Тубал Каин, прямой потомок Каина, сына Адама, выковал
Священное  копье  из  железного  метеорита,  ниспосланного  Б