ует реку выше Ньюпорт-Ньюс.
     - Кажется, я понимаю вас, адмирал! - обрадовано воскликнул Томбс. - Поскольку у "Техаса" сходные очертания и приблизительно те же размеры, в темноте его по ошибке могут принять за "Атланту".
     Семмз кивнул и протянул ему свернутый флаг:
     - Звезды и полосы. Пригодится для маскарада.
     Томбс взял флаг Североамериканских Соединенных Штатов и сунул его под мышку.
     - Я подниму его сразу же, как только мы подойдем к огневым позициям янки у Трентс Рич.
     - Ну, тогда удачи вам, - тепло пожелал Семмз. - Извините, что не остаемся до вашей отшвартовки, но министр опаздывает на поезд, а я должен вернуться к флотилии и лично проследить за ее уничтожением, пока не подоспел Грант.
     Военно-морской министр Конфедерации еще раз пожал руку Томбсу:
     - Прорвавшийся сквозь блокаду "Фокс" стоит у Бермуд, чтобы пополнить ваши бункеры углем для следующего этапа вояжа. Успеха вам, капитан. Спасение Конфедерации в ваших руках.
     Прежде чем Томбс успел что-либо ответить, Мэллори приказал вознице трогать. Командир "Техаса" машинально вскинул руку в прощальном приветствии, да так и остался стоять, словно оглушенный. В голове его эхом звучали последние слова министра. Спасение Конфедерации? Он не улавливал смысла этой фразы. Война проиграна окончательно и бесповоротно. Надвигающаяся из Северной Каролины армия Шермана и Грант, наступающий с юга, через Виргинию, окружили войска генерала Ли с двух сторон, охватив последнюю боеспособную группировку конфедератов в клещи. Ее разгром и капитуляция - дело нескольких дней. Джефферсон Дэвис, низложенный с поста президента Конфедерации Южных Штатов, будет вынужден спасаться бегством. И всего лишь через несколько часов "Техас" может остаться последним кораблем военно-морских сил Конфедерации, которому, скорее всего, также предстоит погибнуть.
     Предположим, "Техасу" удастся благополучно сбежать. Но при чем тут спасение? Томбс не мог ответить на этот вопрос. Ему было приказано вывезти правительственные архивы в какой-нибудь нейтральный порт, по его выбору, и не давать о себе знать, пока с ним не свяжется курьер. Но каким образом эта бюрократическая писанина, даже если она будет успешно доставлена в безопасное место, сможет предотвратить уже предрешенное поражение Юга?
     Его размышления были прерваны старшим офицером корабля, лейтенантом Эзрой Кревеном.
     - Погрузка закончена, и груз размещен, сэр, - объявил Кревен. - Прикажете отдать концы?
     Томбс обернулся:
     - Пока нет. Мы должны еще принять на борт пассажира.
     Кревен, здоровенный шотландец, со свойственной ему бесцеремонностью выругался, не стесняясь присутствия капитана:
     - Черт побери, тогда ему следует поторопиться!
     - Старший механик О'Хара готов к походу?
     - Его машины под всеми парами, сэр.
     - А орудийные расчеты?
     - Стоят по местам.
     - До встречи с федеральным флотом порты держать задраенными. Мы не можем позволить себе потерять ни одного орудия или расчета из-за попадания шального снаряда.
     - Ну, в случае чего наши парни не настолько благовоспитанны, чтобы подставлять другую щеку, - хищно осклабился лейтенант.
     - Скажите им, пусть постараются...
     Оба, как по команде, внезапно обернулись и уставились на берег, заслышав приближающийся цокот копыт. Несколько секунд спустя из темноты на причал вынырнул конный офицер-конфедерат.
     - Кто из вас капитан Томбс, джентльмены? - спросил он усталым голосом.
     - Я Томбс, - ответил тот, делая шаг вперед.
     Всадник слез с лошади и отсалютовал. Он был покрыт дорожной пылью и выглядел утомленным.
     - Мое почтение, сэр. Капитан Невилл Браун. Командую конвоем, эскортирующим вашего заключенного.
     - Заключенного? - недоуменно повторил Томбс. - Но мне сказали, что это пассажир.
     - Называйте его как вам угодно, - равнодушно пожал плечами Браун.
     - Но где же он? - второй раз за эту ночь спросил Томбс.
     - Прибудет сразу вслед за мной. Я немного опередил конвой, чтобы предупредить вас.
     Как бы подтверждая его слова, закрытый экипаж загромыхал по причалу в окружении отряда всадников в синих мундирах кавалерии северян.
     Томбс отпрянул назад, выхватил пистолет и открыл рот, чтобы поднять тревогу, но Браун поспешил успокоить его:
     - Расслабьтесь, капитан. Они такие же южане, как и мы с вами. Просто единственная возможность просочиться через позиции янки - это переодеться в их форму.
     Двое из отряда спешились и, открыв дверь экипажа, помогли выйти пассажиру. Высокий сухопарый мужчина с характерной и знакомой всему миру по многочисленным портретам аккуратно подстриженной бородой тяжело сошел на деревянное покрытие причала. Руки и ноги его сковывали кандалы, цепями прикрепленные к его запястьям и лодыжкам. Мельком оглядев броненосец, он повернулся и кивнул Томбсу и Кревену.
     - Добрый вечер, джентльмены, - произнес он высоким голосом. - Могу я рассчитывать на гостеприимство военно-морских сил Конфедерации?
     Томбс не ответил, потому что не мог произнести ни слова. Он застыл на месте рядом с Кревеном, словно в столбняке. По выражению лиц обоих офицеров нетрудно было догадаться, что они считают себя жертвами чудовищной мистификации.
     - Боже правый! - обрел наконец дар речи Кревен. - Если вы, сэр, подделка, могу вас поздравить: от оригинала нипочем не отличишь!
     - Уверяю вас, лейтенант, я самый что ни на есть подлинник, - хмуро усмехнулся пленник.
     - Но как же это может быть? - жалобно спросил совершенно растерявшийся Томбс.
     Браун вставил ногу в стремя и одним движением взлетел в седло:
     - Нет времени на объяснения, капитан. Мне еще надо успеть провести моих людей через реку по ричмондскому мосту, пока его не захватили. А за него теперь отвечаете вы.
     - И что же мне с ним делать?
     - Держать в заточении на борту вашего корабля, пока не получите приказ о его освобождении. Это все, что мне велено вам передать.
     - Это безумие!
     - Это война, капитан, - бросил Браун через плечо, пришпоривая лошадь и отъезжая в сопровождении своего маленького отряда, замаскированного под кавалерийский разъезд северян.
     Время неумолимо истекало, но больше уже ничто не могло помешать "Техасу" отправиться в свое путешествие прямиком в пасть к дьяволу. Томбс обратился к Кревену:
     - Лейтенант, проводите нашего пассажира в мою каюту и попросите мистера О'Хара прислать кого-нибудь из механиков, чтобы снять кандалы. Я не испытываю ни малейшего желания умереть капитаном невольничьего судна.
     Бородатый пленник облегченно улыбнулся:
     - Благодарю вас, капитан. Весьма признателен за вашу любезность.
     - Не стоит благодарности, сэр, - мрачно возразил Томбс. - Не исключено, что еще до рассвета мы все предстанем перед Господом.

***

     Сначала неторопливо, а затем все быстрее и быстрее "Техас" двинулся вниз по течению с крейсерской скоростью в двенадцать узлов. Ни звука, ни легчайшего дуновения ветерка - лишь размеренное постукивание машин нарушало тишину над рекой. В бледном свете тоненького серпа луны корабль скользил по речной глади, как бесплотное видение. Его присутствие выдавало лишь плавное перемещение призрачного силуэта на фоне неподвижного берега. Модернизированный и оборудованный исключительно для этой единственной миссии, для одного этого путешествия, он был великолепным образцом мастерства корабелов, "самым лучшим броненосцем, спущенным на воду со стапелей Конфедерации за все четыре года войны.
     "Техас" обладал двумя гребными винтами, двумя машинами; имел сто девяносто футов в длину, сорок футов в ширину и осадку всего лишь в одиннадцать футов. Наклонные двенадцатифутовые стены его каземата были скошены под углом в тридцать градусов и покрыты шестидюймовыми стальными пластинами, проложенными поверх двенадцатидюймового слоя хлопка, спрессованного еще двадцатью дюймами дуба и сосны. Закругленные обводы бронированного корпуса имели максимальное расширение вдоль ватерлинии. Основное вооружение составляли всего лишь четыре пушки главного калибра, но они могли здорово огрызаться в случае необходимости. Установленные на носу и корме две стофунтовые нарезные пушки "Блейкли", посаженные на вращающиеся платформы, позволяли вести огонь в разных направлениях; еще два девятидюймовых шестидесятичетырехфунтовых орудия прикрывали левый и правый борта.
     В отличие от машин других броненосцев, снятых с коммерческих судов, двигатели "Техаса" были больше, мощнее и совсем новенькие, с не успевшим еще потускнеть фабричным клеймом. Его тяжелые паровые котлы лежали ниже ватерлинии, а девятифутовые винты позволяли двигаться в спокойной воде со скоростью в четырнадцать узлов, что соответствовало шестнадцати сухопутным милям в час, - огромная скорость, которую не мог развить ни один из бронированных кораблей обеих воюющих сторон.
     Томбс гордился своим кораблем, но к этому чувству примешивалась щемящая грусть. Капитан прекрасно понимал, что жизнь "Техаса" может оказаться ужасно скоротечной. И он мысленно поклялся, что приложит все усилия, чтобы совместно с кораблем и экипажем вписать достойную страницу в летопись угасающей славы Конфедерации Южных Штатов.
     Он поднялся с орудийной палубы по трапу в ходовую рубку, представляющую собой небольшую бронированную кабину в передней секции конусообразного каземата с плоской вершиной, вгляделся сквозь смотровую щель во тьму, а затем повернулся к странно притихшему старшему штурману Ли Ханту:
     - Весь путь до моря мы проделаем под полными парами, мистер Хант. Вам придется поднапрячь зрение, чтобы мы не угодили на мель.
     Хант, бывший лоцман на реке Джемс, знавший все ее повороты и отмели, как морщины на своем лице, покосился на Томбса и проворчал:
     - Мне вполне достаточно света месяца и звезд, чтобы не заблудиться на этой реке.
     - Артиллеристам янки этот свет тоже помогает.
     - Верно, но наши серые борта сливаются с береговой тенью. Нас не так-то легко обнаружить.
     - Будем надеяться, - вздохнул Томбс.
     Он выбрался через задний люк на крышу каземата как раз в тот момент, когда "Техас" достиг Друриз Блафф и двигался мимо стоящих на якоре канонерок флотилии адмирала Семмза. Экипажи броненосцев-близнецов "Виргиния-2", "Фредериксберг" и "Ричмонд", до глубины души переживавшие подготовку ко взрыву своих кораблей, разразились нестройными приветственными воплями, завидев проходящий "Техас". Из его трубы, заслоняя звезды, извергались клубы черного дыма. С гордо реющим на ветру флагом Конфедерации броненосец являл собой незабываемое зрелище.
     Томбс сорвал свою шляпу и подбросил ее высоко вверх. Для него это был сладостный миг наивысшего торжества, которое, он почти не сомневался, вскоре может обернуться горечью поражения. Но пока он от души наслаждался минутами триумфа, смакуя каждое мгновение. "Техас" уходил, чтобы стать легендой.
     А минуту спустя броненосец исчез так же внезапно, как появился, и лишь затухающая кильватерная струя свидетельствовала о том, что он действительно проходил мимо.
     За полмили до Трентс Рич, где северяне, оборудовав несколько огневых позиций, установили контроль над рекой, Томбс приказал поднять над мачтой флаг Североамериканских Соединенных Штатов.
     Внутри каземата орудийная палуба была готова к действию. Большинство матросов, обнаженные по пояс, стояли у своих орудий, обвязав лбы носовыми платками. Офицеры скинули мундиры и не спеша прогуливались по палубе в рубахах и подтяжках. Корабельный врач раздавал жгуты и объяснял, как ими пользоваться.
     По всем углам стояли пожарные ведра, а саму палубу обильно посыпали песком, хорошо впитывающим кровь. Для отражения абордажных атак на стеллажах разложили тесаки, револьверы и карабины с примкнутыми штыками. Ведущие в погреба с боеприпасами люки были открыты, а тали и вороты подготовлены, чтобы поднимать заряды и порох.
     Подталкиваемый течением, "Техас" шел со скоростью шестнадцать узлов, когда его нос врезался в брус плавучего заграждения. На свободную воду он выбрался с глубокой зазубриной на таране, расположенном в носовой части.
     Какой-то чересчур впечатлительный часовой, увидев, как из темноты надвигается корпус "Техаса", в панике выпалил из своего карабина.
     - Прекратите огонь! Ради Бога, прекратите огонь! - заорал в рупор Томбс с крыши каземата.
     - Что за корабль? - прокричали с берега.
     - "Атланта", идиот! Своих не узнаете?
     - Когда ж это вы успели подняться так высоко по реке?
     - Час назад. У нас приказ патрулировать участок между бонами заграждения и Сити-Пойнт .
     Блеф прошел. Бдительные часовые северян удовлетворились ответом. "Техас" двинулся дальше. Томбс с облегчением перевел дух. Он был готов к тому, что в следующее мгновение на его корабль обрушится град ядер и снарядов. Теперь, когда опасность временно миновала, оставалось беспокоиться только о том, чтобы какой-нибудь излишне подозрительный вражеский офицер не передал вниз по реке телеграфное предупреждение.
     Пятнадцатью милями ниже заграждения удача начала изменять Томбсу. Прямо по ходу угрожающе замаячила в темноте какая-то бесформенная приземистая масса. Это был стоящий на якоре и развернутый кормой вниз по течению двухбашенный монитор флота САСШ "Онондага", имеющий одиннадцать дюймов башенной брони и пять с половиной дюймов корпусной, несущий две мощные гладкоствольные пятнадцатидюймовые пушки "Дальгрен" и два стопятидесятифунтовых нарезных орудия "Паррот". Он забирал уголь с баржи, пришвартованной у его правого борта .
     "Техас" уже почти поравнялся с ним, когда вахтенный мичман на крыше передней башни, разглядев броненосец Конфедерации, поднял тревогу.
     Матросы оторвались от погрузки, в изумлении пялясь на вылетевший из темноты вражеский корабль. Капитан "Онондаги" коммандер Джон Остин на несколько мгновений заколебался, отказываясь верить, что броненосец южан так далеко прошел по реке Джемс, не будучи опознанным. И эти несколько мгновений обошлись ему очень дорого. К тому моменту, когда он отдал наконец приказ канонирам занять места у оставленных орудий, "Техас" уже ушел с траверза на расстояние броска камнем.
     - Немедленно лечь в дрейф, - угрожающе закричал в рупор Остин, - или мы разнесем вас в клочья!
     - Да мы же "Атланта"! - проорал в ответ Томбс, продолжая блефовать до последнего.
     Остин не поверил, несмотря на звездно-полосатый флаг на мачте самозванца. Он отдал приказ открыть огонь.
     Передняя башня вступила в дело слишком поздно. "Техас" уже вышел из зоны досягаемости ее орудий. Но два пятнадцатидюймовых "Дальгрена" в кормовой башне "Онондаги" изрыгнули пламя и дым.
     В стрельбе прямой наводкой артиллеристы северян не имели себе равных. Они не могли промахнуться, и они не промахнулись. Снаряды врезались в броню "Техаса", подобно ударам кузнечной кувалды, вдребезги разнеся верхний кормовой венец каземата. Осколками железа и обломками дерева поразило сразу семь человек экипажа и орудийной прислуги.
     Почти в ту же секунду Томбс передал через открытый люк аналогичный приказ. Ставни орудийных портов с лязгом распахнулись, и "Техас" произвел бортовой залп по башне "Онондаги". Один из стофунтовых снарядов "Блейкли" влетел в открытый порт и взорвался у казенника "Дальгрена", взметнув столб дыма и огня и устроив жуткую кровавую бойню на орудийной палубе. Девять человек были убиты наповал, еще одиннадцать серьезно ранены.
     Прежде чем на обоих кораблях успели перезарядить орудия, броненосец южан растаял в ночи. Кормовая башня "Онондаги" еще раз выстрелила наугад вслед сместившемуся ближе к противоположному берегу вражескому кораблю, но снаряды прошли высоко над кормой удирающего "Техаса".
     Взбешенный неудачей, капитан Остин распорядился спешно поднять якорь и развернуться на сто восемьдесят градусов. Но то был не более чем жест отчаяния: предельная скорость монитора составляла чуть выше семи узлов, и не было никакой надежды догнать и захватить корабль конфедератов.
     Томбс спокойно окликнул лейтенанта Кревена:
     - Мистер Кревен, нет больше необходимости скрываться под вражеским флагом. Пожалуйста, прикажите поднять цвета Конфедерации и задраить орудийные порты.
     Юный мичман стремительно взобрался на мачту, отвязал фал и сдернул вражеский стяг, нацепив взамен полотнище с диагональными полосами и звездами на красно-белом фоне.
     Кревен присоединился к Томбсу на крыше каземата.
     - Ну что ж, полдела сделано, сэр, - заметил он. - Путь к морю свободен. Хотя нас ждет отнюдь не увеселительная прогулка, а целая куча береговых батарей. С другой стороны, вся их полевая артиллерия способна наделать лишь вмятин в нашей броне.
     Томбс некоторое время молчал, задумчиво вглядываясь в маслянисто-черные воды неторопливо текущей реки.
     - Вы правы, лейтенант, - кивнул он наконец, - самая главная опасность - это крупнокалиберные пушки федерального флота, поджидающего нас в устье.
     Он едва успел договорить, как весь правый берег озарился вспышками заградительного огня.
     - Вот и началось, - философски констатировал Кревен, торопливо спускаясь к своему месту на орудийной палубе. Томбс остался, выглядывая из-за рулевой рубки и на глаз определяя курс "Техаса" между федеральными судами, блокирующими реку.
     Снаряды от невидимых батарей и стрельба снайперов подняли такие брызги, словно "Техас" угодил в бурю с градом. Несмотря на недовольство матросов и канониров, сыплющих проклятиями и угрозами, Томбс так и не разрешил открыть орудийные порты. Он не видел резона подвергать опасности экипаж и тратить драгоценные боеприпасы на невидимого врага, неспособного к тому же нанести броненосцу сколько-нибудь заметный ущерб.
     Более двух часов "Техас" выносил этот яростный обстрел. Его машины работали бесперебойно и несли его вперед со скоростью даже на узел или два больше максимально возможной, предусмотренной конструкторами. На пути то и дело попадались деревянные канонерки; произведя бортовой залп, они затем пытались преследовать "Техас", в то время как он, игнорируя их, будто стайку докучливой мошкары, стремительно уносился вперед, с каждым мгновением увеличивая отрыв.
     Внезапно прямо по ходу материализовался знакомый силуэт "Атланты", стоящей на якоре поперек русла реки. Как только ее впередсмотрящие разглядели надвигающегося на них монстра южан, орудия правого борта произвели залп.
     - Дьявол! Они знали, что мы на подходе, и ждали нас! - огорченно воскликнул Томбс.
     - Попробуем проскочить мимо, капитан? - спросил старший штурман, демонстрируя поразительное спокойствие.
     - Нет, мистер Хант, - ответил Томбс. - Мы сделаем кое-что получше. Сможете протаранить ее в оконечность кормы?
     - Иначе говоря, спихнем старушку с дороги, - понимающе ухмыльнулся штурман. - Прекрасная идея, сэр!
     Хант отвернул штурвал на несколько румбов влево и нацелил нос "Техаса" прямо в корму "Атланты". Две молнии вылетели из восьмидюймовых орудий бывшей собственности Конфедерации и ударили в правый борт броненосца. Первый снаряд срикошетил и ушел в воду, а вот второй пробил в броне и деревянной прокладке брешь диаметром около фута и взорвался внутри каземата, нанеся осколочные ранения трем членам экипажа.
     Расстояние между противниками быстро сокращалось. Еще мгновение, и массивный десятифутовый стальной таран "Техаса" глубоко вонзился в корпус "Атланты", проломив ее палубу, оборвав якорную цепь и развернув неприятельский корабль на девяносто градусов. Толчок оказался настолько силен, что корма монитора полностью погрузилась. Тонны забортной воды хлынули в орудийные порты трофейного броненосца, и тот в считанные секунды скрылся с поверхности, в то время как "Техас" буквально переехал его.
     Киль "Атланты" погрузился в речной ил, она сильно накренилась на правый борт, а бешено крутящиеся винты "Техаса", проскрежетав по броне ее корпуса, снова замолотили в свободной воде. Большая часть экипажа "Атланты" успела спастись через орудийные порты и люки, но по меньшей мере двадцать человек ушли на дно вместе со своим монитором.
     Томбс и его корабль снова