та.  Наш  друг
Луис Маркес трудится над добычей полудрагоценных камней и решил  немного
обезопасить подходы к жиле.
   - Тогда я вообще не понимаю, как им удалось проделать подобный трюк.
   Эмброз показал на потолок:
   - Единственная зацепка, которую я нашел, - микроскопический зазор  по
всему периметру потолка. Рискну предположить, что строители этой  камеры
сначала вырубили ее в скале, а потом накрыли сверху точно пригнанным  по
размерам каменным блоком.
   - С какой целью?
   Эмброз развел руками и усмехнулся:
   - Это уже не в моей компетенции. Ответы вам придется искать  самой  -
для того вы сюда и прилетели.
   Пэт достала из поясной сумочки блокнот, кисточку и  лупу.  Подойдя  к
стене, она смахнула кисточкой пыль веков и принялась  изучать  очищенный
фрагмент под увеличительным стеклом. Несколько  секунд  она  внимательно
рассматривала странные знаки, потом перевела взгляд на потолок. Лицо  ее
выражало полное недоумение.
   - С потолком, думается, я разобралась: это карта  звездного  неба,  -
уверенно заявила Пэт, повернувшись  к  спутнику.  -  А  вот  символы  на
стенах... - Она  замялась,  подыскивая  слова,  потом  махнула  рукой  и
выпалила:
   -  Боюсь,  это  всего-навсего   фальшивка,   оставленная   горняками,
пробившими штольню.
   - Что заставляет вас так думать? - насторожился Эмброз.
   - Они не имеют аналогов ни с одной древней письменностью.
   - А расшифровать хоть что-нибудь вы можете?
   - Пока могу только сказать, что это не пиктографическое письмо,  типа
иероглифов,  и  не  логографическое,  где  каждый  символ  соответствует
отдельному слову. Больше всего эти знаки напоминают алфавит.
   - Иначе говоря, вы склонны считать  их  буквами,  каждая  из  которых
выражает гласный или согласный звук? - уточнил Эмброз.
   Пэт утвердительно кивнула:
   - Совершенно верно. Только я никак не могу решить,  с  чем  мы  имеем
дело: с зашифрованным посланием потомкам горняков-остряков или  все-таки
с оригинальной доисторической системой письменности.
   Эмброз внимательно посмотрел на нее:
   - Не могли бы вы все же пояснить подробнее, почему подозреваете здесь
чей-то розыгрыш?
   - Я ведь уже сказала, что эти письмена не имеют ни малейшего сходства
ни с одним из известных науке памятников письменной  речи  за  все  века
человеческой истории.
   - А чуть позже высказали прямо противоположную точку зрения: что  они
могут оказаться оригинальной системой письменных знаков.
   Пэт протянула Эмброзу лупу:
   - Не будем спорить, лучше  взгляните  сами.  Все  символы  отличаются
удивительной простотой и, я бы сказала, законченной лаконичностью линий.
Использование геометрических форм в сочетании с отрезками прямых - самый
эффективный метод алфавитной конструкции. Вот почему мне не верится в их
принадлежность какой-нибудь древней культуре.
   - Но расшифровать их все-таки  реально?  Тогда  мы  точно  определим,
розыгрыш это или неизвестный науке текст.
   - Узнаю, когда  сниму  кальки  и  прогоню  их  через  университетский
компьютер. Среди древних надписей крайне  редко  встречаются  тексты  со
столь однозначной, четкой и ярко выраженной структурой. Это большой плюс
при составлении программы дешифровки. Беда в другом:  не  имея  в  своем
распоряжении аналогичных  образцов,  мне  не  от  чего  оттолкнуться.  А
компьютер  может  нащупать  какой-то  перспективный  путь  исключительно
методом проб и ошибок. И одному богу  известно,  сколько  на  это  уйдет
времени.
   - Эй, как вы там? - крикнул снизу Маркес.
   - Думаю, на сегодня мы почти закончили, - отозвалась Пэт. - Кстати, у
вас в городе найдется магазин канцтоваров?
   - Даже два.
   -  Отлично.  Мне  понадобится  несколько  больших  рулонов  кальки  и
прозрачный скотч, чтобы склеить их в широкие полосы, которые я могла  бы
при...  -  Пэт  осеклась  на  полуслове,   настороженно   прислушиваясь:
откуда-то из глубины штольни донесся  отдаленный  рокот,  и  пол  камеры
ощутимо дрогнул под ногами.
   - Что это было? Землетрясение? - с тревогой в голосе спросила она.
   - Вряд ли, - ответил Маркес. - Скорее всего, лавина где-то неподалеку
сошла. Вы с доктором Эмброзом занимайтесь своим делом, а я  поднимусь  и
посмотрю.
   Снова тряхнуло, на этот раз сильнее.
   - Может быть, нам стоит пойти с вами? - опасливо предложила Пэт.
   - Крепь в штольне старая,  многие  бревна  подгнили,  -  с  сомнением
покачал головой Луис. -  От  сотрясения  породы  кровля  может  рухнуть.
Спокойнее будет, если вы подождете здесь.
   - Только недолго, ладно? А то у  меня,  кажется,  начинается  приступ
клаустрофобии.
   - Через десять минут вернусь, - заверил Маркес. Когда шаги его стихли
за поворотом, Пэт обратилась к Эмброзу:
   - Хотелось бы выслушать ваше мнение о черепе. Как  вы  считаете,  это
работа древняя или современная?
   Антрополог уставился на череп задумчивым взглядом.
   - Определить, сделан он вручную или с помощью современных технических
средств, без лабораторного анализа я не рискну. Но в одном уверен на все
сто:  этот  зал  вырубили  не  иштеры.  Такая  трудоемкая  и   требующая
колоссальных временных затрат работа не могла остаться незамеченной даже
сто лет назад. Между тем Маркес гарантирует,  что  в  старых  записях  и
картах шахты "Парадиз"  нет  никаких  указаний  на  вертикальный  ствол,
пробитый на этом  конкретном  участке.  Отсюда  следует,  что  подземная
камера появилась здесь до 1850 года.
   - Или намного позже. Эмброз пожал плечами:
   - Все работы на шахте прекратились в 1931 году. Конечно,  посторонним
не составляет труда проникнуть внутрь, но  вручную  вырубить  и  вывезти
такое   количество   породы   невозможно,   а   использование    мощного
горнопроходческого оборудования неизбежно привлекло бы внимание местного
населения. Я дорожу своей репутацией и предпочитаю не рисковать  ею  без
крайней необходимости, но сейчас  готов  авторитетно  заявить,  что,  по
моему мнению, этим надписям и черепу больше тысячи лет. И  не  удивлюсь,
если намного больше.
   - Может, древние индейцы постарались? - неуверенно предположила Пэт.
   - Исключено, - покачал головой  Эмброз.  -  Коренные  жители  Америки
возвели в прошлом немало сооружений из камня; некоторые из  них  до  сих
пор поражают воображение своими масштабами и  циклопическими  размерами,
однако такой поистине ювелирной точности, как  здесь,  больше  нигде  не
зафиксировано. Полагаю, сотворить нечто подобное им было  просто  не  по
плечу. И не  забывайте  о  надписях!  Насколько  мне  известно,  индейцы
обходились без письменности.
   -  Да,  пожалуй,  здесь  мы  столкнулись   со   следами   цивилизации
несравненно более высокого творческого и интеллектуального уровня, -  со
вздохом  согласилась  Пэт,  машинально  проводя  кончиками  пальцев   по
высеченным на граните символам.
   В  ожидании  возвращения  Маркеса   она   занялась   перерисовыванием
настенных знаков в блокнот. Доктор Эмброз стоял рядом, молча наблюдая за
ее уверенной работой. Закончив копирование, Пэт  сосчитала  отличающиеся
друг от друга символы. Их оказалось всего сорок два, что подтверждало ее
первоначальную гипотезу об алфавитной структуре надписей. Потом измерила
глубину резьбы и расстояние между строками  и  знаками.  Но  чем  дольше
вглядывалась   она   в   компактные   группы    символов,    определенно
представляющие собой слова и  предложения,  тем  сильнее  возрастали  ее
раздражение и неуверенность. В форме, расположении и структуре  надписей
угадывалась  ускользающая  от  нее  логика,  но  разрешить  загадку  мог
наверное, только точный перевод.  Пэт  уже  почти  закончила  фотосъемку
испещренных письменами стен и  стилизованной  карты  звездного  неба  на
потолке, когда в отверстии в полу показалась голова Маркеса.
   - Похоже, мы тут на какое-то время застряли, - объявил он,  забираясь
внутрь. - Вход в шахту завален лавиной.
   - О господи! - тихо ахнула Пэт.
   - Причин для паники нет, уверяю вас, - широко  улыбнулся  Луис,  хотя
обоим ученым показалось, что улыбка у него несколько вымученная, а голос
звучит неестественно бодро.  -  Моя  жена  знает,  что  делать  в  таких
случаях. Она сразу поймет, что с нами стряслось, и  вызовет  помощь.  Из
города приедут спасатели и откопают нас.
   - И долго нам придется  здесь  торчать?  -  ворчливо  поинтересовался
Эмброз.
   - Трудно сказать. Зависит от того, сколько снегу навалило  на  дверь.
Может быть, несколько часов. Может быть, целый  день.  Но  работать  они
будут без перерыва, пока полностью не разберут завал. В этом  можете  не
сомневаться.
   Пэт с облегчением вздохнула.
   - Ладно, подождем, раз такое дело. Слава  богу,  освещение  работает.
Думаю, мы с доктором Эмброзом успеем за  время  вынужденного  заключения
зарисовать хотя бы часть текста.
   Не успела она закончить фразу, как пол и стены камеры  сотряслись  от
мощного  толчка,  сопровождаемого  накатывающимся  откуда-то   с   самых
глубинных уровней и постоянно нарастающим громовым рокотом. Затем до  их
ушей донесся противный хруст сминаемых бревен и  тяжкий  гул  камнепада,
эхом прокатившийся по штольне. Тугая волна уплотнившегося воздуха вихрем
вонзилась в расщелину и с ревом ворвалась в проем, расшвыряв  и  сбив  с
ног всех, кто находился внутри.
   Свет мигнул и погас.
 
3 
 
   Потревоженные недра горы  еще  долгое  время  отзывались  недовольным
ворчанием, но вот наконец затих последний отзвук катаклизма,  сменившись
оглушительной тишиной. Невидимая в кромешном мраке  пыль  заклубилась  в
туннеле, просочилась в расщелину и, будто подхваченная чьем-то невидимой
рукой, оккупировала камеру. Заскрипела на зубах  мельчайшая  минеральная
взвесь; кто-то удушливо закашлялся. Эмброз первым сумел  выдавить  нечто
членораздельное и осмысленное:
   - Кто мне скажет, что тут такое стряслось?
   - Обвал, - сипло отозвался  Маркес.  -  Наверное,  кровля  в  штольне
обрушилась.
   - Пэт! - позвал Эмброз, шаря руками в темноте. - Вы не ранены?
   - Нет, - прохрипела она в промежутке между приступами кашля. - Слегка
ударилась спиной и пыли наглоталась, а так все в порядке.
   Антрополог нащупал ее руку и помог встать.
   - Возьмите мой платок и закройте рот и нос. Пэт последовала совету  и
некоторое время просто дышала, наслаждаясь очищенным от пыли воздухом.
   - Мне показалось, будто земля под ногами вздыбилась,  -  пожаловалась
она, когда пыль немного осела.
   - А с чего это вдруг такой обвал неожиданный? -  обратился  Эмброз  к
невидимому в темноте Маркесу.
   -  Точно  не  скажу,  но  сдается  мне,  кто-то   здесь   взрывчаткой
побаловался.
   -  Разве  кровля  не  могла  обвалиться  из-за   вызванного   лавиной
сотрясения?
   - Богом клянусь, это был динамит! Мне ли не знать, когда я сам уж лет
сорок  им  пользуюсь.  Динамитную  шашку  я  за  десять  миль  по  звуку
определяю. Только я всегда применяю  маломощные  заряды  с  кумулятивным
эффектом - как раз для того, чтобы взрывной волной ничего  ненароком  не
обрушило. А сейчас шарахнуло так, что аж вся гора  завибрировала.  Прямо
под нами, между прочим!  И  не  одну  палочку  взорвали,  а  килограммов
десять.
   - Я думал, шахта давно заброшена, - удивился Эмброз. -  Откуда  здесь
взрывники?
   - Она и заброшена. Много лет здесь бывали только мы с женой.
   - Но как же тогда...
   - Не как, а  зачем,  -  поправил  антрополога  Маркес.  -  Ох,  прошу
прощения, доктор, - извинился он, в поисках  слетевшей  с  головы  каски
случайно зацепив его за ногу.
   - Вы хотите сказать, что кто-то намеренно взорвал динамит  на  нижнем
уровне, чтобы вызвать обвал?! - воскликнула пораженная Пэт.
   - И я не я буду,  если  не  выясню,  кто  и  зачем,  если  мы  отсюда
выберемся, - угрюмо проворчал  Луис;  он  нашарил  наконец  свою  каску,
нахлобучил ее на голову и включил фонарь. - Вот так-то лучше.
   Слабенькая лампочка не столько давала свет,  сколько  обозначала  его
присутствие. Оседающая пыль  походила  на  предутренний  туман,  зловеще
клубящийся над кромкой воды. Казалось, все трое преждевременно поседели,
а их  лица  и  одежда  приобрели  грязновато-серый  оттенок  окружающего
гранита.
   - Что-то не нравится мне интонация, с  которой  вы  произнесли  слово
"если", мистер Маркес, - заметила Патриция.
   - Тут все зависит от  расклада,  леди.  Смотря  с  какой  стороны  от
расщелины осела штольня. Если дальше по ходу - ничего страшного.  А  вот
если кровля обрушилась между нами и  входом,  у  нас  крупные  проблемы.
Схожу-ка я гляну, чтоб не гадать понапрасну.
   Пэт не успела и слова вымолвить, как Луис  выскользнул  в  отверстие,
оставив их с Эмброзом в непроглядной темноте.  Оба  молчали,  окруженные
удушливым  саваном  мрака  и  пыли,  борясь  изо  всех  душевных  сил  с
овладевающими ими ужасом, отчаянием и  паникой.  Маркес  вернулся  через
пять минут, показавшихся им годами. Понять  что-либо  по  выражению  его
лица они не могли, поскольку луч фонаря на каске бил прямо в глаза, но и
по голосу нетрудно было догадаться, что старуха с  косой  бродит  совсем
рядом.
   - Боюсь, новости у меня паршивые, - начал Луис, помолчав  немного.  -
Выход перекрыт. Обвал произошел  недалеко  отсюда.  По  моим  прикидкам,
длина  завала  добрых  тридцать  ярдов,  если  не  больше.   Чтобы   его
расчистить, спасателям потребуются дни, а то и недели.
   Эмброз изучающе посмотрел на горняка, стараясь  понять,  осталась  ли
еще надежда выпутаться живыми из этой  передряги.  Не  обнаружив  ничего
утешительного, он спросил в упор:
   - Но вы все-таки полагаете, нас  вытащат  раньше,  чем  мы  умрем  от
голода?
   - Не  в  том  дело,  -  ответил  Маркес,  безуспешно  пытаясь  скрыть
тревожные нотки в голосе. - Вряд ли мы с вами успеем даже  проголодаться
по-настоящему. Беда в другом: в штольне полно воды. Уже поднялась на три
фута, и уровень продолжает повышаться.
   Только теперь Пэт заметила, что комбинезон Маркеса промок выше колен.
   - Выходит, мы не только заперты в этой дыре, но и  обречены  утонуть,
как крысы?!
   - Этого я не говорил!  -  отрезал  Луис.  -  Есть  шанс,  и  довольно
большой, что вода схлынет через боковые штреки раньше, чем доберется  до
нас.
   - Но уверенности в этом нет? - уточнил Эмброз.
   - Через несколько часов будем знать точно, - ушел от  прямого  ответа
Маркес.
   Пэт  побледнела.  Учащенное  дыхание  судорожно   вырывалось   сквозь
полуоткрытые губы, казавшиеся  обескровленными,  как  у  вампира,  из-за
осевшей на них пыли.  Холодные  тиски  страха  все  сильнее  сжимали  ее
сердце, а снизу все громче и ближе  доносилось  зловещее  журчание.  Она
встретилась взглядом с антропологом, в чьих глазах тоже метался ужас.
   - Хотела бы я знать, - прошептала чуть слышно Пэт, -  захлебнуться  и
утонуть под землей - это очень мучительная смерть?
 
*** 
 
   Минуты казались годами, два часа растянулись на  столетие.  Неуклонно
поднимающаяся вода  достигла  нижнего  края  проема,  хлынула  внутрь  и
заплескалась под ногами. Парализованная отчаянием Пэт встала на  цыпочки
и прижалась спиной к  стене,  тщетно  пытаясь  выиграть  хоть  несколько
лишних секунд у беспощадно надвигающегося  прилива.  Губы  ее  беззвучно
шевелились в безотчетной молитве Создателю с просьбой ниспослать чудо  и
остановить воду, прежде чем уровень подъема достигнет плеч.
   Сознание отказывалось воспринимать кошмарную перспективу безвременной
гибели в кромешном мраке  подземелья  на  глубине  более  тысячи  футов.
Всплыли в памяти газетные  заметки  об  аквалангистах,  заблудившихся  в
лабиринте подводных пещер. Найденные тела отличались  одной  характерной
особенностью:  подушечки  пальцев  у  них  были  стерты   до   кости   в
предсмертных усилиях проникнуть сквозь каменную толщу.
   Мужчины угрюмо молчали, также погруженные в невеселые  мысли.  Маркес
никак не мог поверить, что кто-то всерьез хотел их убить. Не  находя  ни
смысла, ни мотива в подобном покушении, он мысленно представлял, в какую
бездну скорби и горя повергнет его смерть всю семью.  Слава  богу,  хоть
нуждаться им не придется!
   Пэт тоже думала о  семье,  точнее  говоря,  о  дочери,  остро  ощущая
глубокую безысходность и чувство вины  перед  девочкой.  Какая  жалость,
какая жестокая несправедливость, что ей не  доведется  увидеть,  как  ее
единственный ребенок подрастает и расцветает, постепенно  превращаясь  в
женщину. И как ужасно, что ей суждено погибнуть  в  этой  мышеловке  под
толщей скал, где тело ее, скорее  всего,  никогда  не  найдут.  Хотелось
плакать, да что там плакать - голосить навзрыд! - но слез  почему-то  не
было.
   Когда вода дошла до колен,  все  разговоры  прекратились.  Но  подъем
продолжался, и вскоре  она  заплескалась  на  уровне  бедер.  Вода  была
обжигающе холодной; соприкасаясь с кожей,  она  будто  вонзалась  в  нее
тысячами раскаленных иголок. Ноги Пэт начали неметь,  она  вся  дрожала,
зубы неудержимо выбивали крупную дробь. Доктор Эмброз, распознав грозные
признаки гипотермии, привлек ее к себе и обнял, плотно  прижавшись  всем
телом. В этом великодушном жесте не  было  ни  намека  на  секс  -  лишь
доброта, сострадание и забота о  ближнем,  -  и  Пэт  восприняла  его  с
благодарностью.  От  ровного  горячего  дыхания   коротышки-антрополога,
уткнувшегося лицом ей в ключицу, стало чуточку теплее, но она все  равно
не могла смотреть без ужаса на отвратительную черную рябь,  завивающуюся
воронками и отливающую мерзким маслянистым блеском  в  луче  шахтерского
фонаря на каске Маркеса.
   Пэт внезапно встрепенулась. Ей на миг показалось, что в проеме, давно
скрывшемся под слоем черной воды толщиной около трех  футов,  происходит
что-то необычное.
   - Погасите фонарь, пожалуйста, - тихо попросила она Маркеса.
   - Что?
   - Погасите фонарь. По-моему, внизу кто-то есть.
   Мужчины, не сговариваясь, решили,  что  от  холода  и  страха  у  нее
начались галлюцинации, но Луис  не  стал  спорить,  а  согласно  кивнул,
поднял руку и нащупал выключатель. Камера погрузилась во мрак.
   - Вы можете сказать, что увидели? - спросил после паузы Эмброз.
   - Свечение. Правда, очень слабое.
   - Я ничего не вижу, - с сомнением покачал головой Маркес
   - Да как  же  не  видите?!  -  нетерпеливо  воскликнула  Патриция.  -
Смотрите, вот оно!
   Луис и Том, напрягая зрение, уставились в  воду,  но  ее  поверхность
оставалась такой же непроницаемо-черной, как и минуту назад.
   - Но я же видела! Богом клянусь, что видела свет в расщелине!
   Эмброз снова обнял ее и по-отечески ласково погладил по голове.
   - Успокойтесь, Пэт, мы здесь одни, - мягко произнес он. - Вам  просто
померещилось.
   Патриция с силой оттолкнула опешившего  антрополога  и  закричала  во
весь голос, чуть не плача от негодования и обиды
   - Мне никогда ничего не мерещится, а вот вы - слепые кутята!  Неужели
и сейчас не видите?
   Маркес, озаренный внезапной догадкой, погрузил лицо в воду  и  открыл
глаза и тоже увидел, как со стороны  штольни  становясь  ярче  с  каждым
мгновением, приближается  светящаяся  полусфера  диаметром  в  несколько
футов. Резко выдернув голову, он заговорил глухим голосом, стуча  зубами
от страха:
   - Там действительно кто-то есть... Но человек  не  может  бродить  по
затопленным  туннелям...  Я  знаю,  это  призрак!  -  выкрикнул   он   в
исступлении, дрожа всем телом. - Тот самый, что поселился в шахте  почти
сто лет назад!
   От бессвязной речи Луиса  повеяло  такой  жутью,  что  Пэт  и  Эмброз
лишились последних крох физических и моральных сил.  Сбившись  в  кучку,
все трое как завороженные следили  за  приближением  тускло  светящегося
облачка.  Маркес  снова  включил  фонарь,  направив  луч  на  окруженный
призрачным ореолом поднимающийся из глубин черный клубок.
   Неожиданно из  мрака  вынырнула  обычная  человеческая  рука,  вынула
загубник и сдвинула маску на лоб. В  свете  шахтерской  лампы  сверкнули
озорным блеском живые зеленые глаза, губы приоткрылись в улыбке, обн