".
   - Нашла там что-нибудь интересное? - спросил он, раздосадованный тем, что
его частная жизнь была  доступна  для  разглядывания  всякому,  кто  обладал
достаточной властью, чтобы нарушить ее неприкосновенность.
   - Ты парень что надо.
   - Это явная лесть.
   - Твоя коллекция машин просто захватывает дух.
   - Существует немало куда более обширных коллекций более дорогих моделей и
фирм.
   Она снова повернулась к "Тальбот-Лаго". - Я просто влюбилась вот в эту.
   - Мне больше нравится зеленый городской автомобиль рядом с ней.
   Стаси повернулась  и  стала  внимательно  рассматривать  "Стутц",  словно
изучая манекен, демонстрирующий новую модель платья на выставке  мод.  Затем
она тряхнула головой.
   - Симпатичная машина, но массивная, слишком мужественная на женский вкус.
   Затем она снова посмотрела на него.
   - Мы можем поговорить?
   - Если мне удастся не уснуть. Поднимись сюда.
   Она взобралась наверх по винтовой лестнице, и он быстро показал  ей  свое
жилище.
   - Могу я предложить тебе выпить? - спросил Питт.
   - Нет, спасибо. - Она снова посмотрела на него, и в ее  глазах  появилось
выражение сочувствия. - Мне не следовало приходить. У тебя такой вид, словно
ты сейчас упадешь.
   - Я приду в себя после хорошего ночного сна, - произнес он уныло.
   - Что тебе нужно, так это хороший массаж спины, - неожиданно сказала она.
   - Я думал, ты пришла поговорить.
   - Я могу поговорить, пока буду массировать тебя. Какой способ массажа  ты
предпочитаешь? Шведский или шиатсу?
   - Какого черта, сделай и то, и другое.
   Она рассмеялась.
   - Ладно. - Взяв его за руку, она повела  его  в  спальню  и  толкнула  на
кровать лицом вниз.
   - Сними халат.
   - Могу я попросить поберечь мою стыдливость и прикрыться простыней?
   - А у тебя есть что-то, чего я прежде не видела? - сказала она, стаскивая
с его плеч халат.
   Он рассмеялся.
   - Только не проси меня поворачиваться на спину.
   - Я хочу извиниться перед  тобой,  прежде  чем  Тим  и  я  отправимся  на
Западное побережье, - серьезно сказала она.
   - Тим?
   - Доктор Уэзерхилл.
   - Вы и прежде работали вместе, я полагаю.
   - Да.
   - Я когда-нибудь снова увижу тебя? - спросил он.
   - Я не знаю. Наши задания могут развести нас в разные стороны.
   Она нерешительно замолчала на некоторое время.
   - Я хочу, чтобы ты знал, что мне очень неловко из-за всех  неприятностей,
которые  я  тебе  причинила.  Ты  спас  мне  жизнь,  а  поскольку  я  заняла
дополнительное место в последнем батискафе, ты чуть не потерял свою.
   - Хороший массаж - и мы квиты, - сказал Питт, устало улыбнувшись.
   Она взглянула на его распростертое тело.
   - Для человека, четыре месяца  прожившего  под  водой,  у  тебя  неплохой
загар.
   - Моя цыганская кровь, - пробормотал он сонным голосом.
   Применяя основной метод точечного массажа техники  шиатсу,  Стаси  начала
нажимать пальцами на чувствительные области голых ступней Питта.
   - Чудесное ощущение, - пробормотал он. - Джордан проинформировал  тебя  о
том, что нам удалось выяснить относительно боеголовок?
   - Да, ты подбросил ему технические характеристики.  Он  подумал,  что  ты
улизнул от него. Теперь, когда Тиму и мне точно  известно,  на  что  следует
нацелить  наше  расследование,  мы  можем  здорово  продвинуться  в  розыске
заминированных автомобилей.
   - И вы собираетесь обследовать порты Западного побережья.
   -  Сиэтл,  Сан-Франциско  и  Лос-Анджелес  -  вот  те  порты,  в  которых
разгружаются автомобилевозы, транспортирующие машины "Мурмото".
   Питт замолчал, когда Стаси начала массировать ему ноги, сочетая шиатсу со
шведской техникой растирания. Она массировала его плечи, спину и шею.
   Затем она легонько шлепнула его по ягодицам и приказала ему  повернуться,
но никакой реакции не последовало.
   Питт спал как убитый.
   Где-то  под  утро  он  проснулся,  почувствовав,  как  ее  тело  неистово
переплетается с его телом. Движения, ощущения  и  приглушенные  вскрикивания
Стаси проступили через пелену утомления, подобно сну. Он  чувствовал,  будто
он плывет через грозовое облако, сквозь раскаты грома и вспышки молний, пока
все ощущения не сошли  на  нет,  и  он  снова  провалился  в  черную  бездну
непробудного сна.
   - Проснись, соня, - сказала член Конгресса Лорен  Смит,  проводя  пальцем
вниз по спине Питта. - Тебе сюрприз.
   Сознание Питта стряхнуло прочь паутину сна, когда он повернулся на бок  и
посмотрел на Лорен. Она сидела, скрестив босые ноги, рядом  с  кроватью.  На
ней  был  хлопчатобумажный   вязаный   топ   с   матросским   воротником   и
серовато-зеленые парусиновые брюки со  стрелками.  Ее  волосы  были  собраны
назад и повязаны широким шарфом.
   Туг он кое-что вспомнил и украдкой посмотрел на  противоположную  сторону
постели. Она была пуста, с облегчением увидел он.
   - Разве  ты  сейчас  не  должна  была  совершать  героические  подвиги  в
Конгрессе? - спросил он, тайно радуясь  тому,  что  Стаси  ушла  до  прихода
Лорен.
   - У нас спад. - Она держала в руке чашку кофе, так что он не мог  до  нее
дотянуться, дразня его.
   - Что я должен сделать, чтобы получить кофе? - спросил он.
   - Это будет стоить тебе поцелуя.
   - Ужасно дорого, но я в отчаянном положении, и мне придется согласиться.
   - И, кроме того, объяснения.
   Ну вот, подумал он, сейчас снова будет сцена ревности, и быстро  собрался
с мыслями.
   - Насчет чего?
   - Не чего, а кого. Ну, знаешь, насчет той женщины, с  которой  ты  провел
ночь.
   - Что это еще за женщина? - спросил он с хорошо разыгранным удивлением.
   - Та самая, которая спала в этой постели сегодня ночью.
   - Ты что, видишь здесь еще какую-нибудь женщину?
   -  А  мне  не  нужно  видеть  ее,  -  сказала  Лорен,  получая   огромное
удовольствие оттого, что дразнит его. - Я чую ее запах.
   - А ты поверишь, если я скажу тебе, что это была моя массажистка?
   Лорен  склонилась  к  нему  и  поцеловала  его  долгим,   продолжительным
поцелуем.
   Когда она, наконец, снова оторвалась от него, то  протянула  ему  кофе  и
сказала:
   - Неплохо придумано. Ставлю тебе высший бал за творческое воображение.
   - Ты меня надула, - сказал  он,  надеясь  сменить  тему.  -  Здесь  всего
полчашки.
   - Ты ведь не хочешь, чтобы я разлила ее по одеялу, не так ли?
   Она засмеялась, как  если  бы  ей  действительно  доставила  удовольствие
неразборчивость Питта. - Вытащи свою огромную волосатую тушу  из  кровати  и
смой эту парфюмерию. Неплохой запах, я признаю, весьма дорогой. Я приготовлю
завтрак.
   Лорен стояла у кухонного стола, нарезая ломтиками грейпфрут,  когда  Питт
вышел из душа второй раз за восемь часов. Он обернул вокруг бедер полотенце,
подошел к Лорен сзади, обхватил ее за талию и потерся носом о ее шею.
   - Столько времени прошло с тех пор, как я видел тебя последний  раз,  как
тебе удалось так долго обходиться без меня?
   - Я с головой ушла в законотворчество и совершенно забыла про тебя.
   - У тебя не нашлось времени на развлечения?
   - Я была хорошей девочкой. Это не значит, что я не была бы скверной, если
бы у меня был хоть малейший шанс, особенно если бы я знала, что ты не  терял
времени даром с тех пор, как вернулся домой.
   Лорен прекрасно держится, подумал Питт, лишь небольшая вспышка  ревнивого
гнева. Но она слишком хорошо понимала ситуацию, чтобы  поднимать  шум.  Питт
был не единственный мужчина в ее жизни. Ни он,  ни  она  не  диктовали  друг
другу, как себя вести, и не выказывали  излишнюю  ревность,  что  делало  их
связь еще более привлекательной для обоих.
   Когда он куснул ее ухо, она повернулась и обвила руками его шею.
   - Джим Сэндекер сказал мне о гибели твоего проекта и о том, как  ты  едва
спасся.
   - Предполагалось, что это секретная информация, - сказал  он,  когда  они
потерлись носами.
   -  Женщины  -  члены  Конгресса   действительно   пользуются   некоторыми
привилегиями.
   - У тебя есть привилегия  общаться  со  мной  в  любое  время,  когда  ты
захочешь.
   Ее глаза потемнели.
   - Я действительно очень огорчена тем, что твоя станция уничтожена.
   - Мы построим другую. - Он улыбнулся, глядя на нее.  -  Результаты  наших
исследований удалось спасти, только это и имеет значение.
   - Джим сказал, что еще несколько секунд и ты бы умер.
   - Как видишь, пронесло, - усмехнулся Питт. Он отпустил ее и сел за стол.
   Они выглядели как счастливые супруги, проводящие воскресное утро у себя в
доме, хотя ни у Лорен, ни у Дирка никогда не было  семьи.  Он  взял  газету,
которую она купила вместе с продуктами к завтраку, и  просмотрел  заголовки.
Его глаза задержались на  одной  статье.  Прочитав,  что  там  написано,  он
взглянул на Лорен.
   - Я вижу,  ты  снова  напечаталась  в  "Вашингтон  пост",  -  сказал  он,
ухмыляясь. - Ты начинаешь скверно обращаться с нашими  восточными  друзьями,
не так ли?
   Лорен ловко плюхнула омлет на тарелку.
   - От нас ушло владение  третью  нашего  бизнеса  и  вместе  с  этим  наше
процветание и наша независимость. Америка больше не принадлежит американцам,
мы стали финансовой колонией Японии.
   - Дела настолько плохи?
   - Общественность понятия не имеет, насколько они плохи, - сказала  Лорен,
ставя омлет и тарелку с тостами перед Питтом.
   - Наш  огромный  дефицит  открыл  дверь,  через  которую  наша  экономика
вытекает, а японские деньги потоком вливаются сюда.
   - Нам некого винить в этом, кроме самих  себя,  -  сказал  Питт,  помахав
вилкой. - Они потребляют меньше, чем производят, а  мы  тратим  больше,  чем
зарабатываем, и все глубже увязаем в долгах. Мы раздаем или распродаем  наше
лидерство в тех отраслях технологии, которые они еще не успели украсть. И мы
выстроились в очередь с открытыми чековыми книжками, распустив губы в жадном
предвкушении возможности продать им  наши  корпорации  и  недвижимость  ради
быстрой наживы. Взгляни в лицо фактам, Лорен. Этого не случилось бы, если бы
общественность, деловые люди, ваши ребята  в  Конгрессе  и  эти  кретины  из
Белого дома, ничего не смыслящие в экономике, понимали бы, что  наша  страна
вовлечена в беспощадную финансовую войну с противником, который  смотрит  на
нас как на людей второго сорта. Но, пока сохраняется нынешнее положение,  мы
сами упускаем шансы победить в ней.
   Лорен села за стол с чашкой кофе и передала  Питту  стакан  апельсинового
сока.
   - Это самая длинная речь, которую я когда-либо слышала  от  тебя.  Уж  не
собрался ли ты баллотироваться в Сенат?
   - Я скорее позволю вырвать  себе  ногти.  Кроме  того,  одного  Питта  на
Капитолийском Холме достаточно, -  сказал  он,  имея  в  виду  своего  отца,
сенатора Джорджа Питта от Калифорнии.
   - Ты уже виделся с сенатором?
   - Еще нет,  -  сказал  Питт,  поедая  омлет.  -  У  меня  не  было  такой
возможности.
   - Какие у тебя планы? - спросила Лорен,  томно  глядя  в  опалово-зеленые
глаза Питта.
   - Я собираюсь повозиться с машинами и отдохнуть пару деньков. Может быть,
если мне удастся вовремя подготовить  "Стутц",  я  приму  участие  в  гонках
классических автомобилей.
   - Я могу  придумать  что-нибудь  более  веселое,  чем  возня  с  грязными
железками, - сказала она с хрипотцой в  голосе.  Она  обошла  вокруг  стола,
протянула руки и удивительно крепко схватила его за руку. Он чувствовал, как
желание истекает из нее подобно нектару. Внезапно ему захотелось ее  больше,
чем когда-либо прежде. Он мог только надеяться, что у  него  хватит  сил  на
второй раз. Затем, как если бы его тянули магнитом, он позволил утащить себя
к кушетке.
   - Не в кровати, - хрипло произнесла она, - во всяком случае, пока  ты  не
сменишь простыни.

Глава 27

   Хидеки Сума спустился по трапу своего персонального самолета "Мурмото"  с
поворотными турбинами, разработанного для высшего  руководства  компании,  в
сопровождении Моро Каматори. Этот самолет с вертикальным взлетом приземлился
на вертолетной площадке  рядом  с  огромным  пластмассовым  куполом  высотою
пятьдесят метров. Расположенный посередине тщательно ухоженного парка,  этот
купол перекрывал обширный внутренний дворик, под которым находилось большое,
углубленное в землю сооружение, названное "ЭДО" по  имени  древнего  города,
который после революции Мейдзи 1868 года был переименован в Токио.
   Будучи первым  экспериментальным  сооружением  новой  японской  программы
освоения подземного пространства,  Эдо-Сити  был  спроектирован  и  построен
Сумой в качестве научно-исследовательского и  мозгового  центра,  в  котором
жили  шестьдесят  тысяч  человек.  Он  представлял  собой  огромный  цилиндр
глубиной в двадцать  этажей,  в  котором  размещались  жилые  помещения  для
ученых, офисы, общественные бани, конференц-зал, рестораны, торговый  центр,
библиотека и свои собственные силы безопасности численностью тысяча человек.
   В подземных цилиндрах меньшего размера, соединенных туннелями  с  главным
корпусом, размещалась аппаратура связи, бойлерные и  холодильные  установки,
системы кондиционирования воздуха, электростанция и установки по переработке
мусора.
   Эти сложные подземные сооружения были возведены из бетона  и  керамики  и
простирались  на  глубину  тысяча   пятьсот   метров   внутри   массива   из
вулканических пород.
   Сума сам финансировал этот проект без какого-либо участия правительства.
   Все юридические сложности и ограничения, мешавшие осуществлению  проекта,
были быстро разрешены благодаря огромному влиянию, которым  обладал  Сума  в
правительственных и мафиозных структурах.  Он  и  Каматори  вошли  в  кабину
потайного лифта, который доставил их в комплекс помещений, принадлежащих его
корпорации, занимавший весь четвертый этаж во внешней  части  цилиндра.  Его
секретарша Тоси Кудо стояла в ожидании его у дверей в  тщательно  охраняемые
кабинет и трехэтажные личные апартаменты, когда он вышел из дверей лифта.
   Просторные комнаты были украшены  изящно  расписанными  ширмами,  вазами,
витринами  с  прекрасной   керамикой   и   костюмами   шестнадцатого   века,
изготовленными из богато расшитых шелковых, атласных и парчовых  тканей.  На
стенах висели картины, изображающие виды суши  и  моря,  а  также  драконов,
леопардов, тигров и соколов, символизирующих воинскую доблесть самураев.
   - Мистер Асикага Энсю ждет вас, - доложила Тоси.
   - Я что-то не припоминаю этого имени.
   - Мистер Энсю - это сыщик,  который  специализируется  на  поиске  редких
произведений искусства и ведет переговоры об их продаже для своих  клиентов,
- объяснила Тоси. -  Он  позвонил  и  сказал,  что  нашел  картину,  которая
подходит для вашей  коллекции.  Я  взяла  на  себя  смелость  назначить  ему
встречу, чтобы он мог продемонстрировать эту картину.
   - У меня мало времени, - сказал Сума.
   Каматори пожал плечами.
   - Не мешает посмотреть, что он принес вам, Хидеки. А вдруг  он  нашел  ту
картину, которую вы разыскиваете.
   Сума кивнул Тоси:
   - Хорошо, впустите его.
   Сума поклонился, когда торговец картинами вошел в комнату.
   - У вас есть новое  приобретение  для  моей  коллекции,  мистер  Энсю?  -
спросил Сума.
   - Надеюсь, что да. Я уверен, что вы будете очень рады,  что  мне  удалось
найти для вас эту картину.
   Асикага приветливо улыбался. У него была роскошная седая шевелюра, густые
брови и пышные усы.
   - Пожалуйста, поставьте ее к свету, - сказал Сума, указывая на  мольберт,
стоящий у окна.
   - Можно я раздвину  занавески  чуть  пошире?  -  Энсю  потянул  за  шнур,
раздвигавший, шторы. Затем он поставил  картину  на  мольберт,  но  не  снял
закрывающую ее шелковую материю.
   - Это картина шестнадцатого века школы Кано кисти Масаки Симцу.
   - Прославленный художник-маринист, - сказал Каматори, проявляя редкое для
него воодушевление.
   - Один из ваших любимых художников, Хидеки.
   - Вы знаете, что я поклонник Симцу? - спросил Сума у Энсю.
   - Среди коллекционеров хорошо известно,  что  вы  собираете  его  работы,
особенно пейзажи наших небольших островов.
   Сума повернулся к Тоси.
   - Сколько его работ имеется в моей коллекции?
   - Сейчас вам принадлежат одиннадцать из тринадцати  пейзажей  островов  и
четыре его пейзажа, на которых изображены горы Хида.
   - А этот, новый, будет двенадцатым островным пейзажем?
   - Да.
   - Какой из островов, написанных Симцу, вы мне принесли, Адзима? - спросил
Сума у Энсю нетерпеливо.
   - Нет, Кечи. - Сума был заметно разочарован.
   - Я надеялся, а вдруг это Адзима.
   - Мне очень жаль. - Энсю огорченно развел руками. - Пейзаж  Адзима,  увы,
был утрачен во время падения Германии. Последний раз его  видели  висящим  в
кабинете нашего посла в Германии 19 мая 1945 года.
   - Я с радостью заплачу вам, чтобы вы продолжали свои поиски.
   - Спасибо,  -  сказал  Энсю,  поклонившись.  -  Мои  агенты  в  Европе  и
Соединенных Штатах уже разыскивают его.
   - Ладно, тогда давайте откроем остров Кечи.
   Привычным театральным жестом Энсю  сдернул  покрывало,  и  присутствующим
открылся роскошный вид острова с птичьего полета, выполненный тушью с щедрым
использованием перламутровых красок и золотой фольги.
   -  Дух  захватывает,  -  пробормотала  Тоси  восхищенно.   Энсю   кивнул,
соглашаясь с нею.
   - Лучший образчик творчества Симцу, который я когда-либо видел.
   - А как ваше мнение, Хидеки? - спросил Кама-тори.
   - Прекрасная работа, - ответил Сума,  растроганный  гением  художника.  -
Невероятно, что он смог нарисовать вид сверху с  такими  живыми  деталями  в
начале шестнадцатого века. Это выглядит  так,  как  будто  он  писал  его  с
привязанного аэростата.
   - В легендах рассказывается, что он писал его с воздушного змея.
   - Скорее, он делал наброски с воздушного змея, а затем писал  картину  на
земле.
   - А почему бы и нет? - сказал Сума, не отрывая взгляда от картины. - Наши
соотечественники строили воздушные змеи и летали на них уже тысячу лет  тому
назад. - Наконец он повернулся лицом к Энсю.
   - Вы прекрасно поработали, мистер Энсю. Где вы нашли это?
   - В доме одного банкира в Гонконге, - ответил Энсю. - Он распродавал свое
имущество и переносил свои операции в Малайзию, прежде  чем  китайцы  начнут
править этой колонией. Мне потребовался почти год, но  наконец  мне  удалось
уговорить его продать мне эту картину по телефону. Я не стал терять  времени
и полетел к нему в Гонконг, а  оттуда  прямо  к  вам.  Я  прибыл  к  вам  из
аэропорта.
   - Сколько вы за него просите?
   - 145 миллионов йен.
   - Вполне разумная цена, - сказал Сума, удовлетворенно потирая  ладони.  Я
беру ее.
   - Благодарю вас, мистер Сума. Вы очень щедры. Я  буду  продолжать  искать
пейзаж острова Адзимы.
   Они обменялись поклонами, и Тоси проводила мистера Энсю из офиса.
   Сума снова посмотрел на картину. Побережье было покрыто черными валунами,
а на одной стороне находилась маленькая деревня с рыбацкими лодками.
   Перспектива была точной, как на аэрофотоснимке.
   - Как странно, - тихо сказал он, - единственной  картины  из  этой  серии
островов, которую я больше всего хотел бы иметь, у меня нет.
   - Если она еще существует, Энсю найдет ее, - успокоил его Каматори. -  Он
произвел на меня впечатление человека с крепкой хваткой.
   - За Адзиму я заплачу ему в десять раз больше, чем за Кечи.
   Каматори сел в кресло и вытянул ноги.
   - Когда Симцу писал пейзаж Адзимо, ему и в голову не  могло  прийти,  чем
станет со временем этот остров.
   Тоси возвратилась и напомнила Суме:
   - Через десять минут у вас назначена встреча с мистером Есису.
   - Великий старый вор и  предводитель  "золотых  драконов",  -  насмешливо
улыбнулся Каматори. - Пришел отспорить свою долю в твоей финансовой империи.
   Сума показал на огромные арки окон, выходивших во внутренний двор.
   - Ничего этого не было бы, если бы не организация, которую Корори Есису и
мой отец вместе создали во время войны и после нее.
   - "Золотые драконы" и другие секретные общества не