о перед глазами,  и  он  почувствовал  тошноту.  Его  чуть  не
вырвало, но усилием воли он удержался. Затем так же быстро, как он  начался,
приступ тошноты прошел.
   Шатающейся походкой он добрался до передатчика и вызвал "Нарвик".
   - Старший помощник Стин вызывает капитана Корвольда, прием.
   - Да, Оскар, слушаю тебя, - ответил Корвольд. - Говори.
   - Не тратьте зря времени на поиски.  Из  судового  журнала  "Божественной
звезды", похоже, следует, что команда покинула судно еще до того, как тайфун
разыгрался вовсю. Они отчалили почти два дня  назад.  К  настоящему  времени
ветер должен был отнести их прочь километров на двести.
   - Если только они выжили.
   - Маловероятный исход.
   - Хорошо, Оскар. Я согласен, искать их на "Нарвике" было  бы  бесполезно.
Мы сделали все, что от  нас  можно  требовать.  Я  предупредил  американские
спасательные службы и все суда в этом  районе.  Вскоре  после  того  как  вы
будете на ходу, мы снова возьмем курс на Сан-Франциско.
   - Вас понял, - ответил Стин. - Я иду в машинное отделение проверить,  как
там дела у Андерссона.
   Едва Стин закончил сеанс связи, как зазвонил судовой телефон.
   - На мостике слушают.
   - Мистер Стин, - произнес слабый голос.
   - Да, в чем дело?
   - Это матрос Арне Мидгард, сэр. Не могли бы  вы  спуститься  на  грузовую
палубу прямо сейчас? Мне кажется, я нашел кое-что...
   Голос Мидтарда внезапно оборвался, и  Стин  смог  услышать,  как  кого-то
рвало.
   - Мидгард, вам нездоровится?
   - Пожалуйста, поторопитесь, сэр.
   Затем в трубке наступила тишина.
   Стин окликнул Сакагаву.
   - Какую кнопку нужно нажать, чтобы связаться с машинным отделением?
   Ответа не было. Стин вернулся в комнату, в которой хранились карты.
   Сакагава сидел там, бледный как смерть, и часто дышал.
   Он взглянул на Стина и заговорил, проглатывая слова при каждом вдохе:
   - Четвертая кнопка... звонок в машинное отделение.
   - Что с вами? Вам плохо? - встревоженно спросил Стин.
   - Не знаю. Я ... я чувствую ... ужасно ... дважды вырвало.
   - Держитесь, - оборвал его Стин. - Я соберу остальных. Мы  сматываемся  с
этого корабля смерти. - Он схватил трубку и позвонил в машинное отделение.
   Ответа не было. Страх охватил  его.  Страх  перед  неведомой  опасностью,
готовой сокрушить их.
   Ему представилось, что все судно пропитано запахом смерти.
   Стин бросил быстрый взгляд на схему размещения  палуб  и  связывающих  их
трапов, прикрепленную к шпангоуту, и бросился вниз по сходням,  перепрыгивая
через шесть ступеней за  раз.  Он  попытался  бегом  добраться  до  огромных
складов, на которых стояли автомобили, но тошнота поднималась из его живота,
и он шатался, идя по коридору, как пьяный в аллее парка.
   Наконец ему удалось доковылять до двери, ведущей на  палубу  С.  Огромное
море разноцветных автомобилей вытянулось на сто метров вдоль оси судна.  Как
ни странно, несмотря на шторм и крен, все они остались надежно закрепленными
на своих местах.
   Стин кричал изо всех сил, зовя Мидгарда, эхо  его  голоса  отражалось  от
стальных шпангоутов. Лишь тишина была ему ответом.  Затем  он  заметил  это,
некую странность, как будто только один человек в толпе поднял  над  головой
некий знак.
   У одной из машин был поднят капот.
   Он шатаясь  побрел  между  длинными  рядами,  ушибая  колени  о  торчащие
бамперы, падая на дверцы и снова пробираясь вперед. Приблизившись к машине с
открытым капотом, он снова крикнул:
   - Есть тут кто-нибудь?
   На этот раз он услышал слабый стон. Через десять  шагов  он  добрался  до
этой машины и  остановился  в  оцепенении,  увидев,  как  выглядел  Мидгард,
лежащий у одного из ее колес.
   Лицо молодого матроса было покрыто кровоточащими язвами. Пена,  смешанная
с кровью, текла из его рта. Он смотрел перед собой невидящими  глазами.  Его
руки были багровыми  из-за  подкожных  кровоизлияний.  Его  тело,  казалось,
заживо разлагалось на глазах у Стина.
   Стин привалился к машине, пораженный ужасом. Он с чувством  беспомощности
и отчаяния обхватил свою голову руками, не заметив прядь  волос,  упавшую  с
нее, когда он уронил руки.
   - О Боже, почему мы умираем? - шептал он, видя свою  собственную  ужасную
смерть, глядя на Мидгарда, словно в зеркало. - Что убивает нас?

Глава 3

   Глубоководный погружаемый аппарат "Олд Герт"  висел  под  мощным  краном,
находившимся на корме британского океанографического корабля "Неукротимый".
   Волнение достаточно успокоилось, чтобы можно было спустить "Олд Герт" для
научного  изучения  морского  дна,  и  экипаж  аппарата  проводил   обширную
программу проверки всех его систем перед погружением.
   Вопреки названию, ничего старого в этом аппарате не было.
   Его  конструкция  воплощала  последние  технические  достижения.  Он  был
изготовлен британской аэрокосмической компанией  в  прошлом  году  и  теперь
проходил первое пробное погружение  в  рамках  программы  исследования  зоны
разлома Мендосчино, огромной трещины на дне Тихого океана, протянувшейся  от
побережья Северной Калифорнии до точки,  находящейся  примерно  на  половине
пути оттуда в Японию.
   Внешний вид аппарата радикально отличался  от  обычных  для  такого  рода
конструкций аэродинамических форм. Вместо одного сигарообразного  корпуса  с
прикрепленной внизу кабинкой экипажа, он состоял из четырех прозрачных сфер,
изготовленных из полимера и титана, соединенных  кольцевыми  туннелями,  что
делало его похожим на детскую погремушку. Одна сфера содержала сложный набор
видеокамер и другого оборудования для съемок, вторая вмещала сжатый  воздух,
балластные  цистерны  и  аккумуляторы;  в  третьей  размещались  кислородные
приборы  и  электрические  двигатели.  Четвертая   сфера,   самая   большая,
располагалась над  тремя  остальными;  в  ней  помещался  экипаж  и  приборы
управления.
   "Олд Герт" был построен так, чтобы он мог  выдержать  огромное  давление,
характерное для самых глубоких впадин на дне мирового  океана.  Его  система
жизнеобеспечения позволяла экипажу работать  в  режиме  полной  автономии  в
течение сорока восьми часов, а двигательная установка - передвигаться сквозь
черную подводную пустыню со скоростью до восьми узлов.
   Крэйг Планкетт, главный инженер и навигатор аппарата, подписал  последний
бланк, удостоверяющий готовность к погружению. Ему было  на  вид  лет  сорок
пять или пятьдесят, седеющие волосы он зачесывал вперед, чтобы  скрыть  свою
лысину.  У  него  было  румяное  лицо  и  карие  глаза,  печальные,  как   у
собаки-ищейки. Он участвовал в разработке "Олд Герт" и  теперь  относился  к
аппарату как к своей частной яхте.
   Он надел толстый шерстяной свитер для защиты от холода студеных придонных
вод и натянул мягкие мокасины  на  меху.  Затем  он  спустился  по  входному
туннелю, закрыв за собой люк;  оказавшись  в  обитаемой  сфере,  он  занялся
компьютеризованной системой жизнеобеспечения.
   Доктор Рауль Салазар, морской геолог экспедиции  из  университета  города
Мехико, уже находился в своем кресле, налаживая генератор донного сонара.
   - Если вы готовы, то я тоже готов, - сказал Салазар.  Он  был  небольшого
роста, чрезвычайно подвижный, с длинными густыми черными волосами,  быстрыми
жестами,  черными  глазами,  все  время  постреливающими   по   сторонам   и
неспособными остановиться на чем-нибудь или на ком-нибудь более чем  на  две
секунды.
   Планкетту он нравился. Салазар принадлежал к той  породе  людей,  которые
умеют находить нужные им данные без  излишней  суеты,  принимать  правильные
решения, не скрывая неудобные факты, и он привык рассматривать глубоководный
аппарат  как  реальное,  полезное   устройство,   а   не   как   абстрактный
академический проект.
   Планкетт взглянул на пустующее кресло с правой стороны сферы.
   - Я думал, Стаси уже на борту.
   - Она здесь, - ответил Салазар, не отрывая взгляда от приборного щитка. -
Она сейчас в той сфере, где камеры, проверяет напоследок свои видеосистемы.
   Планкетт нагнулся над входом в туннель, ведущий к сфере с камерами, и его
взгляд уперся в пару ступней, одетых в шерстяные носки.
   - Мы готовы к погружению, - сказал он.
   Женский голос, прозвучавший как из пустой бочки, отозвался:
   - Я закончу через секунду.
   Планкетт вытянул ноги под своим пультом управления и устроился  в  низком
кресле с отклоняющейся спинкой,  пока  Стаси  Фокс  протискивалась  назад  в
обитаемую  сферу.  От  работы  в  положении  почти  вниз  головой  ее   лицо
раскраснелось.
   Стаси нельзя было  назвать  особо  привлекательной,  но  она  производила
приятное впечатление. Длинные белокурые волосы свободно ниспадали,  обрамляя
ее лицо, и она  часто  отбрасывала  их  назад,  тряхнув  головой.  Она  была
худощавой, для женщины ее плечи были несколько широковаты. Насчет  ее  бюста
остальные два члена экипажа могли только гадать. Никто из них не видел  его,
разумеется, и она всегда носила свободные  мешковатые  свитеры.  Но  иногда,
когда она зевала и потягивалась, можно было заметить, что там имеется  нечто
твердое.
   Она выглядела моложе своих тридцати  четырех  лет.  Брови  густые,  глаза
широко посаженные,  мягкого  бледно-зеленого  цвета.  Губы  над  решительным
подбородком легко складывались в яркую, привычную улыбку, почти  никогда  не
покидавшую ее лица.
   Некогда Стаси была королевой калифорнийских пляжей, специализирующейся  в
области художественной фотографии в Институте имени Шонарда в Лос-Анджелесе.
   Закончив  учебу,  она  странствовала  по  всему  свету,  снимая   морских
животных, которые еще никогда до нее не были запечатлены на фотопленке.  Она
дважды выходила замуж, дважды разводилась, у нее  была  дочь,  жившая  с  ее
сестрой; пребывание на борту "Олд Герт" с целью фотографирования в океанских
глубинах было лишь предлогом для реализации  более  настоятельных  жизненных
планов.
   Как только она заняла свое место  с  правой  стороны  от  кресла  пилота,
Планкетт  просигналил  начать  спуск.  Оператор  крана  спустил  аппарат  по
наклонному желобу через открытую корму судна и осторожно опустил его в море.
   Зыбь к этому времени уже успокоилась, но еще оставались  небольшие  волны
высотой в один-два метра. Оператор крана так подгадал момент вхождения  "Олд
Герт" в воду, что аппарат коснулся гребня волны и  продолжал  опускаться  во
впадину, где он начал опускаться и подниматься в полном  согласии  с  ритмом
волн.
   Подъемные тросы  были  отцеплены  управляемыми  дистанционно  замками,  и
несколько ныряльщиков выполнили последний перед погружением наружный осмотр.
   Через пять минут дежурный по связи с аппаратом, жизнерадостный  шотландец
по имени Джимми Нокс, доложил Планкетту, что аппарат свободен от подвески  и
может начать погружение. Балластные цистерны были наполнены  водой,  и  "Олд
Герт" быстро скрылся под поверхностью пенящейся воды и начал  свой  путь  на
дно.
   Хотя "Олд Герт" был новейшим аппаратом, едва сошедшим с чертежных  досок,
погружение осуществлялось с помощью старой, испытанной  и  надежной  системы
заполнения забортной водой балластных цистерн. Для всплытия  на  поверхность
сбрасывался балласт из стальных грузил разного  размера  с  целью  увеличить
плавучесть, так как существующая технология откачки воды была неприменима на
больших глубинах - никакие насосы не могли  противостоять  таким  чудовищным
давлениям.
   Для Стаси долгое падение  сквозь  огромную  массу  воды  было  похоже  на
гипнотический транс. Один  за  другим  все  цвета  спектра,  рассеянного  от
поверхности света, постепенно темнели и сходили на  нет,  пока  не  осталась
абсолютно черная темнота.
   Если  не  считать  раздельных,  по  одному  для  каждого  члена  экипажа,
приборных щитков, размещенных по внутренней  окружности  сферы,  каждый  мог
беспрепятственно наблюдать,  что  происходит  перед  ним  в  секторе  обзора
шириной 180 градусов - слева, справа, вверху и внизу. Прозрачный  полимерный
материал  сферы,  армированный  тонкими   титановыми   нитями,   обеспечивал
разрешение не хуже, чем на большом телевизионном экране.
   Салазар не обращал  внимания  ни  на  черноту,  ни  на  мелькающих  порой
светящихся рыб, плавающих вокруг; его  гораздо  больше  волновало,  что  они
найдут на дне. Планкетт следил за глубиной погружения  и  приборами  системы
жизнеобеспечения,  внимательно  отслеживая,  не  появятся  ли   какие-нибудь
неполадки по  мере  того,  как  с  каждой  минутой  давление  возрастало,  а
температура падала.
   На "Неукротимом" не было  запасного  глубоководного  аппарата  на  случай
аварии.  Если  произойдет  что-то  непредвиденное  и  они  каким-то  образом
застрянут в скальных расщелинах или откажут  приборы,  так  что  возвращение
"Олд Герт" на поверхность станет невозможным, они смогут отделить  сферу,  в
которой они находятся, и позволить ей всплыть, как огромному пузырю воздуха.
Но это была сложная система,  ни  разу  не  испытанная  в  условиях  высоких
давлений. Если в системе отделения  возникнут  неполадки,  у  них  не  будет
никаких шансов спастись -  только  верная  смерть  от  удушья  и  безвестная
могила, затерянная в вечной ночи глубоководной впадины.
   Маленькая, похожая на угря рыбка промелькнула  мимо  них,  ее  светящееся
тело излучало вспышки света, как если бы поток машин описал ряд кривых. Зубы
были невероятно длинными по сравнению с головой и торчали, как у  китайского
дракона.
   Привлеченная светом, горевшим внутри аппарата, она подплыла  к  обитаемой
сфере без всякого страха и посмотрела внутрь взглядом призрака.
   Стаси  нацелила  свою  батарею  фото-и  видеокамер  и  поймала  ее  семью
объективами, прежде чем она уплыла прочь.
   - Можете себе представить, что это было бы за чудовище, если бы она  была
длиной футов двадцать? - с восхищением прошептала она.
   - К счастью,  черные  драконы  живут  на  большой  глубине,  -  отозвался
Планкетт.  -  Давление  воды  не  позволяет  им  вырасти  больше  нескольких
сантиметров длиной.
   Стаси  включила  прожекторы  наружного   освещения,   и   чернота   сразу
превратилась в зеленые сумерки. Пространство,  окружавшее  их,  было  пусто.
Черный дракончик куда-то исчез.  Она  выключила  прожекторы,  чтобы  зря  не
разряжать аккумуляторы.
   Влажность внутри сферы увеличилась, и усиливающийся холод начал проникать
через ее толстую оболочку. Стаси увидела,  что  ее  руки  покрылись  гусиной
кожей.
   Она посмотрела вверх, обхватила плечи руками  и  покачала  корпусом,  как
будто ей стало  зябко.  Планкетт  заметил  этот  жест  и  включил  небольшое
обогревательное устройство, немножко отогнавшее холод.
   Два часа, которые потребовались им, чтобы достигнуть дна,  показались  бы
утомительными, если бы каждый не был занят своей работой. Планкетт устроился
поудобнее и внимательно наблюдал за показаниями сонара и эхолота.  Он  также
тревожно поглядывал на приборы, измеряющие заряд аккумуляторов и  содержание
кислорода  в  воздухе.  Салазар  непрерывно  наносил  на  график   положение
аппарата, пока они не коснулись дна, а  Стаси  все  время  пыталась  застать
врасплох обитателей глубин своими камерами.
   Планкетт предпочел бы, чтобы из стереосистемы, которой  была  оборудована
их кабина, постоянно доносились звуки  вальсов  Иоганна  Штрауса,  но  Стаси
настояла, чтобы вместо этого использовалась любимая ею "новая  музыка",  для
чего взяла с собой кассетный магнитофон. Она утверждала,  что  такая  музыка
успокаивает и что в ней меньше эмоциональной напряженности. Салазар  называл
такую музыку "шумом водопада", но не возражал, чтобы именно  она  рассеивала
гнетущую тишину бездны.
   Голос Джимми Нокса, передаваемый к ним на  борт  акустическим  телефоном,
прозвучал  как-то  призрачно,  искаженный  многокилометровой  толщей   воды,
отделявшей их от "Неукротимого".
   - Вы  коснетесь  дна  через  десять  минут,  -  объявил  он.  -  Скорость
погружения чуть-чуть больше расчетной.
   - Верно, - ответил Планкетт. - Я вижу это на своем сонаре.
   Салазар и Стаей оторвались от своих занятий и уставились на экран сонара.
   Цифровая фильтрация и  контрастирование  показывали  рельеф  дна  в  виде
трехмерного изображения сетки линий уровня. Планкетт  то  и  дело  переводил
взгляд с экрана сонара на воду под ногами и обратно.  Он  доверял  сонару  и
компьютеру, но не больше, чем собственным глазам.
   - Будьте внимательны, - предупредил их Нокс. - Вы опускаетесь между  стен
каньона.
   - Я это вижу, - ответил Планкетт.  -  Скальные  выступы  выдаются  внутрь
широкой долины. - Он  протянул  руку  к  переключателю  и  сбросил  один  из
балластных грузов, чтобы замедлить спуск. Когда до дна  оставалось  тридцать
метров, он  сбросил  еще  один  груз.  Это  придало  аппарату  почти  точную
нейтральную плавучесть. Затем он привел в действие  три  тяговых  двигателя,
установленных на наружных сторонах трех нижних сфер.
   Дно постепенно проступало сквозь скрывавшую его нефритово-зеленую  дымку,
и  уже  можно  было  различить  неровный,   изборожденный   углублениями   и
расщелинами склон. Странная черная порода, смятая в складки и перекрученная,
причудливыми хаотичными формами простиралась повсюду, куда достигал взор.
   - Мы опускаемся рядом с лавовым потоком, - сказал Планкетт. - Его  кромка
находится  примерно  в  километре  перед  нами.  За  этой  кромкой   -   еще
трехсотметровый спуск на дно долины.
   - Я подтверждаю это, - ответил Нокс.
   - Что это за скалы, похожие на гигантских червяков? - спросила Стаси.
   - Подушечные  лавы,  -  ответил  ей  Салазар.  -  Они  образуются,  когда
раскаленная лава прорывается в холодную морскую воду.  Поверхность  лавового
потока быстро охлаждается, образуя твердую оболочку, вроде трубы, по которой
жидкая лава продолжает вытекать.
   Планкетт  включил   систему   вертикального   позиционирования,   которая
автоматически поддерживала аппарат на  высоте  четырех  метров  над  уровнем
склона дна. Скользя над устрашающими формами  рельефа  плато,  они  замечали
следы ползающих по дну  животных  на  поверхности  пятен  ила,  заполнявшего
углубления;  вероятно,  это  были  следы   морских   звезд,   креветок   или
глубоководных голотурий, притаившихся во мраке, куда  не  достигал  свет  из
прожекторов аппарата.
   - Приготовьтесь, - сказал Планкетт. - Сейчас мы начнем опускаться.
   Через несколько секунд после его  предупреждения  дно  снова  исчезло  во
мраке, и аппарат качнулся,  нырнув  вниз,  по-прежнему  сохраняя  расстояние
четыре метра от крутого склона стены каньона.
   - Вы на глубине  пять  тысяч  триста  шестьдесят  метров,  -  донесся  из
динамика голос Нокса.
   - Верно, мои приборы показывают то же самое, - ответил Планкетт.
   - Когда вы достигнете дна долины,  -  сказал  Нокс,  -  вы  окажетесь  на
поверхности зоны разлома.
   - Естественно, - пробормотал Планкетт.  Его  внимание  было  приковано  к
приборному щитку,  экрану  компьютера  и  видеокамере,  показывающей  теперь
поверхность дна под полозьями шасси "Олд Герт". - Здесь уже некуда двигаться
дальше, черт  возьми.  -  Прошло  еще  двенадцать  минут,  и  затем  впереди
проступили очертания плоского дна. Аппарат  снова  выровнялся.  Частицы  ила
закружились вокруг сферы, поднятые со дна слабым течением,  подобно  хлопьям
снега.  Волны  ряби  на  песчаной  поверхности   протянулись   перед   ними,
выхваченные из мрака прожекторами. Но там был не только чистый песок. Тысячи
черных предметов, округлых, как старые пушечные ядра, толстым  слоем  усеяли
морское дно.
   - Железно-марганцевые конкреции, -  объяснил  Салазар  тоном  лектора.  -
Никто толком не знает, как они образовались,  хотя  предполагают,  что  зубы
акул или слуховые косточки китов могут служить ядрами,  вокруг  которых  они
формируются.
   - Они представляют какую-нибудь ценность? - спросила Стаси, включив  свою
систему камер.
   - Кроме марганца, в них  содержатся  небольшие  количества  таких  ценных
металл