просил Йегер.
     - Мы не смогли убедить политиков в неотложности этого дела, - огорченно сообщил Чэпмен. - Они продолжали настаивать на создании специального комитета для рассмотрения этой проблемы. Можете в это поверить? В то время как мир на грани исчезновения, наши прославленные и нами же избранные чинуши, чтобы придать себе значимости, сдвигают в кучку свои высокопоставленные кресла и начинают петь хором.
     - Дарси имел в виду, - пояснил Сэндекер, улыбаясь бурному потоку проклятий, изрыгаемых Чэпменом, - что мы рассказали об опасности президенту, государственному секретарю и некоторым членам Конгресса. И все они, как один, наотрез отказались выкручивать руки западно-африканским лидерам, чтобы те позволили нам произвести хотя бы анализ речной воды.
     Йегер в упор уставился на него:
     - Так вот почему, вы решили отправить Питта, Джордино и Ганна тайно!
     - Другого выхода не было. И времени остается все меньше. Нам пришлось обойти наше правительство. Если об этой операции узнают, мою задницу окунут в соляную кислоту.
     - Да, дело обстоит еще хуже, чем я предполагал.
     - Почему мы и собираемся прибегнуть к услугам ООН, - сказал Чэпмен. - Без их помощи у Питта, Джордино и Ганна слишком большие шансы угодить в малийскую тюрьму и никогда оттуда не выйти.
     - И данные, в которых мы так отчаянно нуждаемся, - заключил Сэндекер, - исчезнут вместе с ними.
     Йегер выглядел шокированным:
     - Вы пожертвовали ими, адмирал. Вы добровольно пожертвовали нашими лучшими друзьями!
     Сэндекер ответил ему твердым взглядом:
     - Ты думаешь, мне не пришлось побороться с дьяволом, принимая это решение? Просчитай ставки, стоящие на кону в этой игре, и скажи честно, кому другому ты доверил бы это задание? Кого бы ты отправил вверх по Нигеру?
     Прежде чем ответить, Йегер с минуту потирал виски:
     - Что ж, вы правы. Они самые лучшие. Если кто и сумеет совершить невозможное, так это Питт.
     - Я рад, что ты согласен с нами, - резко сказал Сэндекер и вновь посмотрел на часы. - Пожалуй, нам лучше расплатиться и двинуться в путь. Я не хотел бы заставлять ждать госпожу Генерального секретаря. Тем более что мне почти наверняка придется встать перед ней на колени и молить о спасении их заблудших душ.

***

     Египтянка Гала Камиль, Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций, несмотря на свои сорок семь лет, обладала красотой и таинственностью Нефертити. Запоминающиеся черные глаза, черные как смоль волосы, плавно спускающиеся на плечи, утонченные черты лица и безупречное телосложение с первого взгляда поражали воображение каждого, кто имел счастье познакомиться с ней. Тяжкое бремя обязанностей не отразилось на ее красоте и моложавости. Даже строгий официальный костюм выгодно подчеркивал ее высокий рост и стройность фигуры.
     Когда Сэндекера и его спутников препроводили в кабинет госпожи Камиль в штаб-квартире ООН, она поднялась и вышла из-за стола.
     - Рада вновь вас видеть, адмирал Сэндекер.
     - А для меня это просто удовольствие, мадам секретарь, - расцвел Сэндекер, что происходило с ним всегда в присутствии красивых женщин. - Спасибо, что согласились принять меня.
     - Вы изумительны, адмирал. И совсем не меняетесь с годами.
     - А вы еще больше помолодели.
     Госпожа Камиль одарила его очаровательной улыбкой:
     - Оставим комплименты. У нас обоих прибавилось морщинок. Ведь прошло столько времени.
     - Почти пять лет.
     Тут Сэндекер повернулся и представил Чэпмена и Йегера.
     Гала лишь на мгновение задержала свое внимание на габаритах Чэпмена и одеянии Йегера - слишком многих людей из сотен стран повидала она на своем веку. Изящным жестом она указала на стоящий у стены диван:
     - Прошу вас, присаживайтесь.
     - Я буду краток, - без вступления начал Сэндекер. - Мне нужна ваша помощь в безотлагательном деле, касающемся экологической катастрофы, представляющей угрозу самому существованию человеческой расы.
     Гала скептически взглянула на него темными глазами:
     - Вы сделали очень серьезное заявление, адмирал. И если речь идет всего лишь об очередном пророчестве по поводу глобального потепления, то у меня на это иммунитет.
     - Тут кое-что похуже, - серьезно сказал Сэндекер. - Уже к концу этого года от большей части населения Земли останется только память.
     Гала разглядывала лица мужчин, сидящих напротив нее. Их лица были суровы и мрачны. И она начинала им верить. Хотя сама не понимала точно - почему. Просто она достаточно хорошо знала Сэндекера и была уверена в том, что он не тот человек, который будет призывать в свидетели небеса и бить себя в грудь, если не убежден в своей правоте на сто процентов и не имеет надежных научных доказательств.
     - Пожалуйста, продолжайте, - лаконично попросила она.
     Сэндекер вовлек в беседу Чэпмена и Йегера, которые доложили, с цифрами в руках, о бурно разрастающейся красной волне. Минут через двадцать Гала извинилась и нажала кнопку интеркома.
     - Сара, окажите любезность, свяжитесь с послом Перу и передайте ему, что у меня крайне важное дело и я прошу отложить нашу назначенную встречу на завтра на то же время.
     - Вы правильно оцениваете свое время и приоритеты, - одобрительно заметил Сэндекер.
     - Вы уверены в том, что эта угроза действительно так ужасна? - обратилась госпожа Камиль к Чэпмену.
     - Никаких сомнений. Если красная волна беспрепятственно распространится по всему океану, то перекроет поступление кислорода, необходимого для поддержания жизни на Земле.
     - И это без учета ее токсичности, - добавил Йегер, - которая наверняка станет причиной массовой гибели всех видов морских обитателей, а также любого животного или человека, соприкоснувшегося с ней.
     Гала взглянула на Сэндекера:
     - А что же ваш Конгресс и ваши ученые? Ведь это должно было обеспокоить как ваше правительство, так и все мировое сообщество.
     - Не обеспокоило, как видите, - поморщился Сэндекер. - Мы представили наши доказательства президенту и членам Конгресса, но бюрократическая машина крутится медленно. Никаких решений еще не последовало. Ужас ситуации до них просто не доходит. Они не в состоянии осознать, что время - это такая субстанция, которая может сократиться так же резко и безвозвратно, как, скажем, популяция осетровых в Каспийском море.
     - Разумеется, мы провели соответствующие исследования силами наших специалистов - океанологов и экологов, - сказал Чэпмен. - Но, пока мы точно не установим причину этой океанической заразы, вряд ли кто-нибудь из нас сможет придумать необходимое противоядие.
     Гала молчала. Нелегко было привыкнуть к мысли, что апокалипсис грядет и ждать его осталось совсем недолго. Тем более что она не обладала реальной властью. Ее пост Генерального секретаря ООН можно было смело сравнить с троном королевы, не имеющей подданных. В ее обязанности входило только следить за проведением множества торговых и гуманитарных программ и акций.
     Придя наконец к решению, госпожа Камиль испытующе взглянула на Сэндекера:
     - Просто не представляю, чем еще я могу вам помочь, кроме как обещать всемерное сотрудничество организации, осуществляющей программу охраны окружающей среды под эгидой ООН.
     В тиши кабинета голос адмирала, низкий и напряженный, звучал размеренно и отчетливо:
     - Я отправил вверх по реке Нигер специальное судно с группой моих сотрудников, поручив им проанализировать пробы воды и установить источник загрязнения до того, как красная волна окончательно выйдет из-под контроля и разольется по всем океанам планеты.
     Темные глаза Галы смотрели холодно и проницательно.
     - Так это ваше судно потопило бенинские канонерки? - спросила она.
     - Ваша разведка хорошо работает.
     - Я получаю краткие отчеты со всего мира.
     - Да, это было судно НУМА, - признал Сэндекер.
     - И вы, надо полагать, слышали, что в этом сражении был убит главнокомандующий военно-морских сил Бенина, он же родной брат президента страны?
     - Я слышал.
     - И, насколько я осведомлена, над вашим судном развевался французский флаг. Вы отдаете себе отчет, что осуществление вашей тайной и грязной операции под чужим флагом может привести к аресту и расстрелу вашего экипажа западноафриканцами по обвинению в шпионаже?
     - Мои люди сознавали опасность и пошли на нее добровольно. Они понимают, что на счету каждый час, пока красная волна не достигла такого объема, что наша технология уже не сможет уничтожить ее.
     - Они еще живы?
     Сэндекер кивнул:
     - Несколько часов назад, идя по следам загрязнения, они пересекли границу Мали и невредимыми добрались до города Гао.
     - А кто еще знает об этом?
     Сэндекер кивком указал на Чэпмена и Йегера.
     - Мы трое и люди на судне. А вне стен НУМА - только вы.
     - Глава малийской службы безопасности генерал Казим отнюдь не дурак. Он наверняка уже знает о сражении с военно-морскими силами Бенина, а агенты разведки, несомненно, уведомят его, что виновники находятся в его стране. Их могут арестовать в любую минуту.
     - Это и является главной причиной моего визита к вам, мадам секретарь.
     "Так вот оно что", - подумала Гала.
     - И чего же вы хотите от меня, адмирал?
     - Вашей помощи в спасении моих людей.
     - Так я и думала, что этим кончится.
     - Жизненно важно, чтобы они были спасены сразу же, как только определят причину загрязнения.
     - Мы отчаянно нуждаемся в данных их анализа, - решительно заявил Чэпмен.
     - Иначе говоря, на самом деле вы хотите спасти только данные, - сухо заметила госпожа Камиль.
     - У меня нет привычки бросать без помощи отважных ребят! - рассердился Сэндекер, выпячивая вперед подбородок.
     Гала отрицательно покачала головой:
     - Извините, джентльмены, я понимаю ваше отчаяние. Но я не имею права рисковать репутацией возглавляемой мною организации, злоупотребляя своей властью для прикрытия незаконной международной операции вне зависимости от того, какое значение может иметь ее успешное завершение для всего человечества.
     - А если я назову вам имена тех людей, которых надо спасти? Между прочим, они вам хорошо известны, мадам секретарь. Это Дирк Питт, Ал Джордино и Руди Ганн.
     На какое-то мгновение зрачки ее изумленно расширились, затем она как-то обмякла в своем кресле и закрыла глаза, мысленно перенесясь в не такое уж далекое прошлое.
     - Вы мошенник и мерзкий шантажист, адмирал, - тихо произнесла Гала Камиль после долгой паузы. - Посылая их на почти верную смерть, вы заранее просчитали, что сможете в случае чего использовать и меня.
     - Я планировал не теннисный турнир с участием знаменитостей, - решительно возразил Сэндекер. - Я всего лишь собираюсь предотвратить бесчисленные человеческие жертвы.
     - Но тем не менее целите прямо в сердце, не так ли?
     - Когда это необходимо.
     Брови Чэпмена поползли вверх.
     - Боюсь, я ничего не понимаю в вашем разговоре.
     Гала заговорила, глядя в пространство:
     - Лет пять назад трое мужчин, которых адмирал отправил вверх по Нигеру, дважды спасали меня от наемных убийц. В первый раз это произошло в горах близ Брекенриджа, штат Колорадо; во второй - в заброшенном руднике на склоне глетчера на берегу Магелланова пролива. И сегодня мистер Сэндекер взывает к моей совести, чтобы я отплатила им тем же.
     - Мне кажется, я припоминаю, - кивнул Йегер. - Это было во время охоты за сокровищами Александрийской библиотеки.
     Сэндекер встал, прошел вперед и сел рядом с ней:
     - Вы поможете нам, мадам секретарь?
     Она сидела неподвижно, словно статуя, а затем попыталась заговорить. Дыхание ее казалось слабым и неглубоким. Наконец она медленно повернулась и посмотрела в глаза адмиралу.
     - Хорошо, - сказала она тихо. - Я обещаю использовать все свое влияние для спасения ваших друзей. Но хотелось бы надеяться, что мы не опоздали и они еще живы.
     Сэндекер отвернулся. Ему не хотелось, чтобы она заметила облегчение в его глазах.
     - Благодарю вас, мадам секретарь. Я ваш должник. Я ваш неоплатный должник.

16

     - Никаких признаков жизни?
     Гримз покосился на развалины Асселара:
     - Ни собаки, ни козла.
     - Деревня выглядит определенно вымершей, - сказала Ева, щуря глаза от солнца.
     - Мертвее, чем лягушка, раздавленная на шоссе, - пробормотал Хоппер, вглядываясь в бинокль.
     Они стояли на пустынной каменистой возвышенности, разглядывая Асселар. Единственным признаком, указывающим на присутствие людей, были следы покрышек, ведущих к деревне с северо-востока. У Евы возникло ощущение, что у ее ног раскинулся древний город, заброшенный в незапамятные времена. Все чувства ее обострились; от жуткой тишины, нависшей над этим зловещим местом, томительно засосало под ложечкой.
     Хоппер обратился к Батутте:
     - Очень любезно с вашей стороны, капитан, что вы сотрудничаете с нами и даже позволили нам приземлиться здесь, но очевидно, что это селение давно заброшено и опустело.
     Сидя за рулем открытого "мерседеса", Батутта невинно пожал плечами:
     - Караванщики из соляных копей у Тауденни сообщили о вспышке болезни в Асселаре. Больше мне вам сказать нечего.
     - Ну, если мы здесь кое-что посмотрим, от нас не убудет, - сказал Гримз.
     Ева согласно кивнула:
     - Надо взять пробу воды из колодца, чтобы удостовериться в ее безопасности.
     - Если вы желаете идти туда, - сказал Батутта, - то я вернусь к самолету и привезу ваших помощников.
     - Это было бы очень любезно с вашей стороны, капитан, - согласился ХопПеревод - Можете заодно перевезти и наше оборудование.
     Не проронив ни слова в ответ, Батутта развернулся в туче пыли и помчался к стоящему вдали самолету, без труда приземлившемуся на длинной ровной полосе каменистой почвы.
     - Чертовски странно, что он вдруг стал таким любезным, - проворчал Гримз.
     Ева согласно кивнула:
     - Слишком любезным, сказала бы я.
     - Меня это не очень волнует, - отозвался Гримз, всматриваясь в молчаливую деревню, - но если бы это был американский фильм-вестерн, то я бы сказал, что мы направляемся в засаду.
     - Ну, засада или нет, - невозмутимо сказал Хоппер, - но давайте сходим и отыщем каких-нибудь здешних обитателей.
     Он широкими шагами пустился вниз по склону, с виду совершенно не озабоченный полуденным солнцем и жаром, излучаемым каменистой почвой. Ева и Гримз поколебались с минуту, а затем двинулись следом.
     Десять минут спустя они ступили на узкие, словно ходы в лабиринте, улочки Асселара, которые наглядно демонстрировали полное отсутствие заботы о чистоте и гигиене. Тут и там путешественники натыкались на кучки высохших нечистот и груды всяческого хлама и разбросанного мусора, покрывавшие, казалось, каждый квадратный метр поверхности. Легкий горячий ветерок внезапно изменил направление, и в ноздри им ударил запах разложения и гнили. С каждым следующим шагом эта жуткая вонь только усиливалась. Казалось, она выплывала из каждой двери, каждого зияющего темнотой оконного проема.
     Хоппер воздерживался заходить в дома, пока они не добрались до рыночной площади. Здесь перед ними предстало на редкость отвратительное зрелище, подобное которому трудно было вообразить даже с помощью самой извращенной фантазии. Разбросанные обломки человеческих скелетов, аккуратно выложенные, словно выставленные на продажу, черепа, развешанная на деревьях потемневшая и высохшая кожа с кишащими в ее складках червями.
     Ева сначала решила, что видит останки жертв какой-то резни или военной операции. Но она быстро отбросила эту версию, поскольку та не объясняла расположения черепов или вывешенной кожи. Случившееся здесь не укладывалось в рамки обычных злодейств опьяневших от крови солдат или бандитов. Это стало еще более ясно, когда она опустилась на колени и подняла кость, распознав в ней плечевую. Холод пробежал по ее жилам, когда она обнаружила, что вмятины и царапины на ней были, бесспорно, сделаны человеческими зубами.
     - Каннибализм! - прошептала она в шоке.
     Заунывное жужжание мух и слова, произнесенные Евой, только подчеркнули мертвенное безмолвие деревни. Гримз осторожно взял кость из ее руки и вгляделся в зазубрины.
     - Она права, - сказал он Хопперу. - Какие-то озверевшие маньяки сожрали всех этих бедняг.
     - Судя по запаху, - заметил Хоппер, морща нос, - где-то должны остаться тела, еще не превратившиеся в скелеты. Ты и Ева оставайтесь здесь. Я осмотрю дома и поищу - может, кто остался в живых.
     - А мне не нравится, как здесь обращаются с незнакомцами, - запротестовал Гримз. - Я думаю, нам лучше побыстрее вернуться к самолету, пока мы не угодили в местное меню.
     - Ерунда, - фыркнул ХопПеревод - Мы столкнулись с чрезвычайным случаем аномального поведения. И причиной его как раз и может оказаться то самое токсичное загрязнение, которое мы ищем, и я не уйду отсюда, пока не выясню все до конца.
     - Я с вами, - решительно сказала Ева.
     Гримз пожал плечами. Воспитанный в старых традициях, он не рискнул выказать недостаток мужества в присутствии женщины.
     - Хорошо, будем искать вместе.
     Хоппер похлопал его по спине:
     - Прекрасно сказано, Гримз. Сочту за честь оказаться вместе с вами в качестве ингредиента в каком-нибудь местном вареве.
     В первом же доме, куда они проникли, обнаружилось сразу два тела: мужчины и женщины, умерших, по меньшей мере, неделю назад. Жара уже высушила их плоть и туго натянула кожу. После беглого осмотра мумифицированных останков Хоппер определил, что смерть их была долгой и мучительной. Последовала она в результате отравления, но не быстродействующим ядом, а медленным, вызывающим длительные страдания.
     - Без патологоанатомического исследования ничего сверх этого сказать нельзя, - заключил доктор.
     Гримз невозмутимо оглядел высохшие трупы:
     - Эти люди скончались дней семь-восемь тому назад. Полагаю, мы добьемся большего, разыскав пару-тройку сравнительно недавних жертв.
     Для Евы его слова прозвучали слишком холодно и цинично. Ее все время знобило, но больше всего потрясли ее не эти трупы, а груды маленьких костей и черепов в одном из углов смежной комнаты. Она не могла поверить, что супружеская пара убила и съела собственных детей. Мысль была настолько мерзкой, что она отбросила ее прочь и постаралась забыть о ней, направляясь вслед за коллегами в дом напротив.
     Они прошли через арочный проем, выгодно отличающийся в чисто архитектурном плане от соседних жилищ, и очутились в Г-образном внутреннем дворике, чистом и выметенном. Пожалуй, даже вызывающе чистым по сравнению с другими, заваленными мусором и занесенными песком. В этом доме зловоние было особенно сильным. Ева намочила маленький носовой платок водой из фляги, прикрепленной к поясу, и вошла внутрь, переходя от комнаты к комнате. Стены были выбелены мелом, а крыша состояла из матов, закрепленных на столбах. Многочисленные окошки, выходящие во внутренний двор, пропускали много света.
     Это был один из самых больших домов города, вероятно принадлежавший какому-то купцу, решила Ева, отметив удобные стулья и столы, каким-то образом оставшиеся на своих местах, в то время как в других домах вся мебель была переломана и разбросана. Она медленно шагнула в дверь большой прямоугольной комнаты. И тут же задохнулась и застыла, едва сдерживая тошноту при виде груды гниющих человеческих конечностей, которыми была почти битком набита эта чудовищная кухня.
     Ева внезапно ощутила заброшенность и страх. Оторвавшись от мерзкой картины, она, шатаясь, перешла в спальню. Потрясение следовало за потрясением. Она оцепенело уставилась на мужчину, лежащего на кровати в расслабленной позе и с широко раскрытыми глазами. Голова его лежала на подушке, а руки были раскинуты по сторонам, ладонями вверх. Он смотрел на нее невидящими глазами, которые, должно быть, взял напрокат у дьявола. Зрачки глаз имели розоватый оттенок, а белки были ярко-красными. На какое-то пугающее мгновение она подумала, что он жив. Но грудь не вздымалась, а сатанинского цвета глаза не моргали.
     Ева пр