хен не вонзил свой плуг в плотную  поверхность  земли.  И  вот
наша рыба Задира,  правда,  сейчас  совершенно  окаменелая,  снова  еще  раз
вернулась к свету. - Ганн поколебался и провел рукой  по  редеющим  волосам.
Его лицо казалось усталым и озабоченным, но глаза блестели  от  возбуждения,
когда он говорил о Задире. - Ты должен усвоить один  важный  элемент:  когда
Задира умерла, еще не было ни птиц, ни бабочек, ни пчел, ни покрытых шерстью
млекопитающих, даже цветы еще не появились на земле.
   Питт снова изучающе посмотрел на фотографию ископаемого.
   -   Кажется   невозможным,   что   какое-то   живущее   существо    могло
просуществовать так долго, не претерпев коренных эволюционных изменений.
   - Невероятно? Да. Но это случалось и раньше. Акула живет рядом с нами уже
триста пятьдесят миллионов лет. Подковообразный краб существует,  совершенно
не меняясь,  около  двухсот  миллионов  лет.  Затем,  конечно,  у  нас  есть
классический пример: Колакант.
   - Да, я слышал об этом, - ответил Питт. - Это была рыба, которую  считали
вымершей семьдесят миллионов лет назад, пока не обнаружили ее  у  восточного
побережья Африки.
   Ганн кивнул:
   - Колакант был важной и сенсационной находкой в свое время, но мы  затмим
ее, если нам удастся поймать  Задиру.  -  Ганн  на  минуту  замолчал,  чтобы
закурить другую сигарету.  Он  был  всецело  поглощен  рассказом.  -  Многое
сводится  к  этому:  Задира  может  оказаться  ранним  звеном   в   эволюции
млекопитающих, включая  и  человека.  Я  не  сказал  тебе,  что  ископаемое,
найденное в Австрии,  обладает  многими  характеристиками  млекопитающего  в
анатомическом  строении.  Выступающие  конечности   и   другие   особенности
внутреннего строения ставят ее в одну  эволюционную  линию  общей  структуры
развития человека и животного.
   Питт снова взглянул на рисунки.
   - Если это так называемое живое ископаемое все еще плавает вокруг в своей
первозданной форме, то как может оно развиться в более высокую ступень?
   - Любой вид растения или животного - это как связанная родством семья,  -
пояснил Ганн. - Одна ветвь может производить потомков, идентичных по размеру
и форме, в то время как родственная линия на  другой  стороне  горы  рождает
гигантов с двумя головами и четырьмя руками.
   Питт почувствовал усталость. Он открыл дверь и вышел на  палубу.  Горячий
воздух охватил его, как облако  пара,  и  он  поморщился.  Такие  расходы  и
столько времени и сил затрачивается на то, чтобы поймать эту  вонючую  рыбу,
подумал он. Кого, черт возьми, заботит, были наши предки обезьяны или  рыбы?
- какая разница? Человечество  несется  к  самоуничтожению,  оно,  вероятно,
исчезнет в следующем тысячелетии, или даже раньше.  Он  повернулся  назад  и
взглянул на Ганна.
   - Ну ладно, - медленно произнес Питт. - Я знаю, тем занимаетесь ты и твой
корабль с учеными мужами и что вы изучаете. У меня только один вопрос: зачем
здесь  я?  Если  у  вас  проблемы  с  разорванными   тросами,   испорченными
генераторами или исчезнувшими инструментами, то вам нужен не  я,  а  хороший
механик, который знает, как обращаться с оборудованием.
   Лицо Ганна в какой-то момент выглядело озадаченным, затем он улыбнулся.
   - Я вижу, ты уже вытянул кое-какую информацию из доктора Найта.
   - Доктора Найта?
   - Да, Кена Найта, это тот молодой человек, что доставил тебя на  вельботе
сегодня утром. Он - совершенно удивительный морской геофизик.
   - Впечатляющая характеристика, -  сказал  Питт.  -  Он  казался  довольно
дружелюбным во  время  путешествия,  но  не  произвел  на  меня  впечатление
удивительного.
   Жара снаружи становилась  невыносимой,  и  металлические  поручни  сильно
накалились. Питт непроизвольно положил руку на металл и мгновенно  отдернул,
когда  раскаленная  сталь  обожгла  его  ладонь.  Неожиданно  боль   усилила
поднимавшееся в нем чувство раздражения, и он вернулся в каюту,  прикрыв  за
собой дверь.
   - Давай оставим всю эту чепуху, - резко произнес Питт. - Ты только  скажи
мне, какое чудо я должен сотворить, чтобы привлечь Задиру к твоему очагу,  и
я приступлю к работе. - Он растянулся на койке  Ганна,  глубоко  вздохнул  и
расслабился, когда прохлада немного успокоила его. Он  посмотрел  на  Ганна.
Его лицо ничего не выражало, но Питт слишком хорошо знал своего друга, чтобы
понять, что тот почувствовал  себя  неловко.  Питт  улыбнулся,  дотянулся  и
похлопал Ганна по плечу.
   -  Я  не  хочу  показаться  корыстным,  но  если  ты  хочешь,   чтобы   я
присоединился к твоей маленькой команде ученых пиратов, то  это  тебе  будет
стоить выпивки. От всех этих разговоров у меня пересохло в горле.
   Ганн с облегчением засмеялся и попросил по внутренней  связи,  чтобы  ему
принесли льда из камбуза. Затем он достал бутылку виски  и  два  стакана  из
нижнего ящика стола.
   - Пока мы будем ждать лед, ты можешь ознакомиться с этим докладом, где  я
описал все относительно поломки снаряжения. - Он передал желтую папку Питту.
- Я подробно и в хронологическом порядке описал каждый инцидент.  Вначале  я
считал, что это просто случайности или неудачи, но сейчас это  вышло  далеко
за рамки простых совпадений.
   - У тебя есть какие-нибудь доказательства вредительства или  саботажа?  -
спросил Питт.
   - Ничего подобного.
   - А разорванный трос, о котором упоминал Найт, был перерезан?
   Ганн пожал плечами.
   - Нет, концы были потерты, но есть еще одна загадка. Я объясню ее тебе. -
Ганн замолчал и стряхнул пепел с сигареты. - Мы работаем с запасом прочности
пять к одному. Например:  если  особенности  троса  таковы,  что  существует
опасность разрыва при нагрузке в десять тонн, мы никогда не создаем нагрузки
более двух тонн. И несмотря на такой значительный коэффициент  безопасности,
нас пока преследуют только неудачи в осуществлении проекта.  Конечно,  жизни
для  нас  важнее,  чем  научные  открытия.  Подводные  исследования  -   это
рискованное занятие, и слишком длинен список имен тех.  кто  погиб,  пытаясь
вырвать у моря новые секреты.
   - Каков был запас прочности, когда ваш трос порвался?
   - Я подхожу к этому. Он был примерно шесть к  одному.  В  тот  момент  на
тросе было чуть более  полутора  тонн.  Нам  очень  повезло,  что  никто  не
пострадал от удара троса, когда он оборвался.
   - Могу я увидеть этот кабель?
   - Да, я отрезал оба оборванных конца от троса и  сохранил  их  до  твоего
прибытия.
   Раздался  громкий  стук  в  дверь,  и  молодой  рыжеволосый  паренек  лет
восемнадцати-девятнадцати вошел в каюту, неся небольшую вазочку со льдом. Он
поставил ее на стол, повернулся и посмотрел на Ганна.
   - Могу я принести еще что-нибудь, сэр?
   - Да, можешь, - ответил Ганн. - Спустись быстро  на  нижнюю  палубу,  где
находится оборудование, найди куски оборвавшегося недавно троса,  и  принеси
их сюда ко мне.
   - Хорошо, сэр. - Паренек быстро повернулся и поспешно вышел из каюты.
   - Это один из членов экипажа? - спросил Питт.
   Ганн положил лед в стаканы и разлил виски. -  Да,  у  нас  восемь  членов
экипажа и четырнадцать ученых на борту. - Он протянул стакан Питту.
   Питт смотрел, как лед постепенно таял.
   - Не может кто-нибудь  из  этих  двадцати  двух  человек  создавать  тебе
проблемы?
   Ганн покачал головой:
   - Я уже думал об этом, я даже об этом  мечтал,  я  по  меньшей  мере  раз
пятьдесят проанализировал персональное дело  каждого  и  не  смог  найти  ни
одного возможного мотива, по которому хоть кто-то из них мог желать  провала
проекта.  -  Ганн  отодвинул  стакан.  -  Нет,   определенно   уверен,   что
неприятности идут из другого источника. Кто-то по непонятным причинам  хочет
заставить нас отказаться от ловли рыбы, которая, может, даже и не существует
в природе.
   Парень вскоре вернулся с двумя кусками оборванного троса. Он протянул эти
куски Ганну и вышел из каюты, закрыв за собой дверь.
   Питт отхлебнул из своего стакана и поднялся с кровати. Он поставил стакан
на стол Ганна и взял трос в руки, внимательно изучая концы.
   Это был похожий на другие скользкий стальной  трос.  Каждый  отрезок  был
сантиметров шестьдесят длиной и состоял из двадцати  четырех  сотен  стренг,
свитых в стандартный трос диаметром полтора сантиметра. Трос не был разорван
компактно. Разрывы растянулись сантиметров на  сорок,  что  придавало  обоим
концам вид растрепанных конских хвостов.
   Что-то привлекло внимание Питта, он взял  увеличительное  стекло  и  стал
смотреть через толстые линзы. Его глаза  напряженно  всматривались,  а  губы
медленно растянулись в удовлетворенной улыбке. Знакомое ощущение возбуждения
начало пульсировать по его венам. Это может  оказаться  довольно  интересной
операцией, подумал он.
   - Обнаружил что-нибудь? - спросил Ганн.
   - Да, довольно много, - отозвался Питт. - Где-то на этом курсе  ты  нашел
себе врага, который не хочет, чтобы ты ловил рыбу на его территории.
   Ганн казался обескураженным, его глаза широко распахнулись.
   - И что ты нашел?
   - Этот трос был намеренно перерезан, - ответил  Питт.  Его  голос  звучал
твердо.
   - Что ты имеешь в виду, утверждая, что он перерезан, - закричал  Ганн.  -
Где ты видишь доказательства вмешательства человека?
   Питт протянул Ганну увеличительное стекло:
   - Посмотри, как разорванные концы скручиваются книзу и изгибаются внутрь,
к середине? И заметь, как  сильно  размочалены  стренги.  Если  трос  такого
диаметра тянуть за один конец, пока он  не  разорвется,  то  стренги  обычно
остаются гладкими и концы загибаются наружу, и  дальше  от  середины.  Здесь
этого нет.
   Ганн уставился на разорванный трос:
   - Я не понимаю, как можно это сделать?
   Питт задумался на какое-то мгновение.
   - Я предполагаю, что это Примакорд.
   Ганн  выглядел  ошеломленным.  Его  глаза  за  большими   увеличительными
стеклами стали невероятно огромными.
   - Ты говоришь серьезно? Это был взрыв?
   - Да, - спокойно  ответил  Питт.  -  Примакорд  выглядит,  как  шнур  или
веревка, и может быть любой толщины. Чаще всего он  используется  при  валке
деревьев или при одновременном проведении взрывов на разных расстояниях.  Он
действует как горящий фитиль, за исключением того,  что  он  продвигается  и
сгорает моментально, почти со скоростью света.
   - Да, но как кто-то может прикрепить взрывчатку  под  кораблем  так,  что
этого никто не заметил? Вода в  этом  районе  кристально  чистая.  Видимость
почти тридцать метров. Кто-нибудь из ученых или членов  команды  обязательно
бы заметил лазутчика... Уж не говоря о том, что услышали бы звук взрыва.
   - Прежде чем я попытаюсь ответить на это, позволь  мне  задать  тебе  два
вопроса. Какое оборудование было прикреплено к кабелю, когда его опускали, и
когда вы обнаружили разрыв?
   - Кабель был прикреплен к  подводной  декомпрессионной  камере.  Водолазы
работают на глубине пятьдесят пять метров,  и  необходимо  заранее  начинать
декомпрессию под водой, чтобы предотвратить кессонную болезнь. Мы обнаружили
разорванный трос около семи утра сразу после завтрака.
   - Я понял, что вы оставляли камеру в воде на всю ночь?
   - Нет, - возразил Ганн. - У нас вошло в привычку  опускать  камеру  перед
рассветом, так, чтобы она была на месте и готова к приему водолазов в случае
ранних утренних спусков.
   - А вот и твой ответ! - воскликнул Питт. - Кто-то  подплыл  под  покровом
предрассветной темноты к тросу  и  прикрепил  к  нему  Примакорд.  Видимость
достигает тридцати метров только после восхода солнца,  а  ночью  она  менее
тридцати сантиметров.
   - А как же шум от взрыва?
   - Элементарно, мой дорогой Ганн. - Питт улыбнулся. - Я полагаю, что  звук
от взрыва небольшого количества Примакорда на глубине  около  двадцати  пяти
метров будет очень похож на хлопок двигателя одного из реактивных  самолетов
на Брейди Филд при переходе звукового барьера.
   Ганн с уважением посмотрел на Питта. Это была только теория, но он ничего
не мог противопоставить ей. Его лоб наморщился:
   - Как нам выбраться из этого?
   Питт допил виски и поставил стакан на стол Ганна:
   - Ты оставайся на море и лови своего Задиру. Я вернусь назад на остров  и
попытаюсь заняться небольшой охотой. Может существовать какая-то связь между
твоими обрывами и вчерашним нападением на базу;  и  следующий  шаг  -  нужно
выявить того, кто стоит за всем этим, и какие мотивы им движут.
   Вдруг дверь резко распахнулась, - и в каюту ворвался мужчина. На нем были
только плавки и широкий пояс, где крепился нож и нейлоновая сетчатая  сумка.
Его мокрые, выгоревшие на солнце волосы были совсем светлыми, а нос и  грудь
усыпаны веснушками. Вода капала на ковер, образуя темные  пятна  вокруг  его
ног.
   -  Капитан  Ганн,  -  взволнованно  закричал  он,  -  я  видел   его!   Я
действительно видел Задиру, буквально в трех метрах перед моей маской.
   Ганн вскочил на ноги.
   - Ты уверен? Ты видел его вблизи?
   - Даже еще лучше, сэр. Я заснял его.
   Веснушчатый человек стоял, улыбаясь во весь рот:
   - Если бы только у меня  было  ружье  для  подводной  охоты,  может,  мне
удалось бы поймать его, но я изучал коралловые колонии, и у меня была только
камера.
   - Быстро, - проговорил Ганн, - отнеси  пленку  в  лабораторию,  чтобы  ее
проявили.
   - Да, сэр. -  Парень  повернулся  и  вышел,  обрызгав  Питта  несколькими
каплями соленой воды, когда проходил мимо.
   Лицо Ганна сияло от счастья, а глаза были полны решимости.
   - Боже мой. Подумать только, я был готов отказаться от работы  и,  поджав
хвост, взять курс домой. Теперь, черт возьми, я собираюсь  стоять  здесь  на
якоре, пока не умру от старости или не поймаю Задиру. - Его глаза  блестели,
когда он взглянул на Питта:
   - Ну, майор, что ты об этом думаешь?
   Питт слегка пожал плечами:
   - Что касается меня, то  я  предпочитаю  ловить  девушек.  При  небольшом
усилии его мозг отключился от мыслей о работе и создал притягательный  образ
Тери, стоящей на берегу в своем красном бикини.

4

   Было уже начало шестого, когда Питт вернулся в  свою  казарму  на  Брейди
Филд. Через несколько секунд, сбросив влажную одежду, он прочно устроился на
спине в узкой душевой. Это было компактное состояние; его голова согнулась в
одном углу, спина плашмя лежала на мокром кафельном полу,  а  его  волосатые
ноги и ступни были подняты верх под углом в девяносто градусов и опиралась о
противоположный угол. Всякому, кто мог бы это увидеть, такая поза показалась
бы скрюченной и мучительно неудобной, но Питт находил ее довольно комфортной
и  чрезвычайно  удовлетворительной.  Когда  позволяло   время,   он   всегда
расслаблялся в душе таким образом.  Иногда  он  дремал,  но  чаще  всего  он
использовал искусственно созданную дождливую обстановку  и  одиночество  для
размышлений. В этот момент его мозг  был  переполнен  множеством  нерешенных
вопросов.
   Он мысленно сопоставлял факты и неизвестные данные вместе, пытаясь  найти
верную линию и стараясь сконцентрироваться на наиболее важных проблемах.  Но
в этот раз все было бесполезно. Его мозг уклонялся от  анализа  и  постоянно
возвращался к необъяснимой загадке бесшумного грузовика у берега.
   По какой-то непонятной причине эта  загадка  раздражала  его,  он  тщетно
пытался отогнать эту мысль, но она упорно возвращалась. Наконец он  смирился
с ней, закрыл глаза и воссоздал картину, надеясь мысленно увидеть ответ  или
решение.
   Вдруг неясная тень появилась за дверью душевой.
   - Привет тому, кто в душе, - голос Джордино перекрывал шум льющейся воды.
- Ты там сидишь более получаса. Наверное, уже размок совсем.
   Столь неожиданное вторжение оторвало Питта от размышлений, он потянулся и
закрыл водопроводный кран.
   - Тебе лучше поспешить, - прокричал Джордино. Затем до  него  дошло,  что
вода больше не льется, и он понизил голос, - полковник Льюис идет сюда, - он
будет здесь в любую секунду.
   Питт вздохнул. Он вернулся в сидячее положение и с трудом встал на  ноги.
едва не поскользнувшись на мокром кафельном полу. Полотенце  соскользнуло  с
двери душевой и упало ему на голову. Сама мысль о том,  что  ему  необходимо
спешить и торопиться, чтобы произвести впечатление на вышестоящего  офицера,
заставила встопорщиться щетину на шее. Он взглянул  сквозь  рифленое  стекло
двери.
   - Скажи полковнику Льюису, что он может  развлечься  сам  с  собой,  пока
будет ждать. - Его голос звучал жестко. - Я выйду,  когда  я,  черт  побери,
буду готов, - сердито сказал он. - Теперь убирайся к черту из  моей  ванной,
ублюдок, пока я не засунул кусок  мыла  тебе  в  задницу.  -  Неожиданно  он
ощутил, как вспыхнули его щеки.  Он  не  собирался  обидеть  своего  старого
друга. Пожалев об этом, он почувствовал себя виноватым:
   - Извини, Ал. Я думал совершенно о другом.
   - Забудь это. - Не сказав больше ни слова, Джордино пожал плечами и вышел
из ванной комнаты, закрыв за собой дверь.
   Питт вытер свое крепкое тело и затем побрился. Закончив бритье,  он  сдул
мелкие черные волоски с электрической бритвы и освежил лицо  лосьоном  после
бритья. Когда он прошел в спальню, Джордино и полковник Льюис уже ждали его.
   Льюис сидел на краю  кровати  и  закручивал  один  конец  пышных,  рыжих,
загнутых усов. Его крупное розовое лицо и блестящие голубые глаза  вместе  с
большими усами над верхней губой придавали ему вид  веселого  лесоруба.  Все
его телодвижения и речь были быстрыми,  отрывистыми,  и  у  Питта  создалось
впечатление, будто у полковника внутри гремело битое стекло.
   - Извини, что потревожил тебя, - произнес Льюис. - Но меня интересует, не
пришел ли ты  к  какому-нибудь  важному  заключению  относительно  вчерашней
атаки?
   Питт был голым, но это его не смущало.
   - Нет, ничего положительного. У меня есть  некоторые  подозрения  и  пара
идей, но очень мало подлинных фактов, чтобы построить какую-нибудь теорию.
   -  Я  надеялся,  что  вы  на  что-то  натолкнулись.  Ведь  моя  воздушная
эскадрилья разбита.
   - Вы не нашли никаких останков Альбатроса? - спросил Питт.
   Льюис провел ладонью по вспотевшему лицу:
   - Если эта старая рама рухнула в море, то  не  оставила  никаких  следов,
даже  ни  пятнышка  масла.  Она  вместе  со  своим  пилотом,  должно   быть,
растворилась в воздухе.
   - Может, он дотянул до материка, - добавил Джордино.
   - Невозможно, - отозвался Льюис. - Мы не нашли никого, кто бы видел,  как
он пролетал.
   Джордино кивнул, соглашаясь:
   - Старый самолет, выкрашенный в желтый цвет, с предельной скоростью около
ста сорока километров в час обязательно был бы замечен, если бы он  пролетел
над проливом к Македонии.
   Льюис достал пачку сигарет:
   - Что действительно ставит меня в тупик, так это тот факт, что атака была
хорошо спланирована и осуществлена. Тот, кто обстреливал аэродром, знал, что
никакие самолеты не должны приземляться или взлететь по графику во время его
атаки с бреющего полета.
   Питт застегнул рубашку и поправил золотые дубовые листья в петлицах:
   - Получить информацию было несложно, ведь  на  Тасосе  каждый,  вероятно,
знает, что Брейди Филд превращается в безлюдное  место  по  воскресеньям.  В
действительности, все это по своей стратегии очень похоже на атаку базы Перл
Харбор, предпринятую  японцами,  вплоть  до  такой  детали,  как  незаметное
исчезновение при пересечении горного хребта на острове.
   Льюис осторожно прикурил сигарету, стараясь не опалить свои усы:
   - Ты прав, конечно, но нет сомнения, что твое  неожиданное  появление  на
летающей лодке застало нашего противника, да и нас самих тоже, врасплох. Наш
радар не смог засечь твою Каталину, потому что последние  километров  двести
ты летел очень низко. - Он выпустил облако дыма. - Я не могу передать  тебе,
какой счастливой неожиданностью было увидеть твою старую птицу летящей вниз,
как молния, со стороны солнца.
   - Это очень удивило и нашего друга с Альбатроса, - улыбнулся Джордино.  -
Нужно было видеть, как у него отвисла  челюсть,