проще,
чем иголку в стоге сена. Невозможно рассчитать или угадать, сколько  еще
льда намерзло вокруг  судна  за  сто  пятьдесят  лет.  Могло  и  целиком
похоронить, да так глубоко, что и с бульдозером не  докопаешься.  Приняв
"Полярную бурю" за базисную точку,  Питт  разметил  двухмильную  зону  у
подножия плато на  квадраты.  Затем  они  разошлись  в  разные  стороны,
оставив в качестве ориентира сани с поклажей. У  каждого  имелся  ручной
прибор спутникового позиционирования  размером  с  сигаретную  пачку,  с
помощью которого  они  в  любой  момент  могли  определить  свое  точное
местонахождение. Питт пошел налево, размашисто и быстро скользя на лыжах
по плотному фирну, слежавшемуся у основания  стены  торосов,  а  Кокс  и
Нортроп двинулись направо. Все трое  заранее  договорились  вернуться  в
точку старта, если на расстоянии  мили  от  нее  не  обнаружится  ничего
интересного.
   Питт,  заметно  опередив  спутников,  возвратился  к  саням   первым.
Пристально разглядывая каждый квадратный фут поверхности по пути туда  и
обратно, он, к  собственной  досаде,  не  нашел  ни  малейших  признаков
"Мадраса". Минут через тридцать  притопал  на  снегоступах  запыхавшийся
гляциолог и тяжело  опустился  прямо  в  снег,  прислонившись  спиной  к
гладкой  поверхности  ледяного  выступа.  Блаженно  вытянув   ноги,   он
некоторое время молчал и просто отдыхал. Немного  переведя  дух,  ученый
виновато взглянул на Питта сквозь  затемненные  стекла  очков  и  развел
руками.
   - Мне очень жаль, Дирк, но  в  этой  груде  льда  не  нашлось  ничего
похожего на старое трехмачтовое судно.
   - Я тоже пустой, - признался Питт.
   -  Не  берусь  утверждать  наверняка,  пока  не  исследую   пробы   в
лаборатории, но возможен и такой вариант,  что  часть  ледяного  поля  в
какой-то момент отломилась, и судно унесло в море.
   Из кармана бирюзовой куртки на гагачьем пуху послышался  приглушенный
голос Гилспи. Питт выхватил портативную рацию:
   - Слушаю, Дэн.
   - Похоже, надвигается серьезная буря,  -  озабоченным  тоном  сообщил
капитан. - Вам лучше вернуться на борт, и как можно быстрее.
   - Не возражаю. Сейчас выходим. До скорого.
   Питт сунул рацию в карман и автоматически перевел взгляд направо,  но
на всей протяженности ледяного поля вплоть до самого горизонта  не  было
видно ни одной живой души.
   - Ты где Кокса потерял? - повернулся он  к  гляциологу.  Удивление  и
растерянность на лице Нортропа сменились тревогой. Он рывком вскочил  на
ноги.
   - Ничего не понимаю! Мы шли вместе, потом Кокс нашел какую-то трещину
в стене и полез в  нее.  Я  не  стал  задерживаться,  думал,  он  только
взглянет и меня догонит.
   - Пойду-ка я тоже взгляну. Далеко до этой трещины?
   Питт тронулся направо, ориентируясь по следам на снегу;  две  цепочки
вели в одну сторону и только одна -  в  другую.  Ветер  быстро  крепчал,
взметая  ввысь  мельчайшие  ледяные  крупицы,   зависающие   в   воздухе
полупрозрачной вуалью.  Вскоре  солнце  полностью  скрылось  за  белесой
пеленой,  и  температура  резко  упала.  Можно  было  только  поражаться
отчаянной храбрости Роксаны Мендер, каким-то чудом  сумевшей  уцелеть  в
смертоносных объятиях снежной бури. Над головой Питта  нависали  ледяные
глыбы, грозя в любую секунду сорваться и обрушиться на него  всей  своей
тяжестью. Перекрывая нарастающий шум ветра, до ушей его  донесся  чей-то
приглушенный  крик.   Питт   остановился   и   прислушался,   напряженно
всматриваясь  в  туманный  барьер  и  словно  пытаясь  просверлить   его
взглядом.
   - Мистер Питт, скорее сюда!
   Сначала  он  ничего  не  увидел  и,  только  прищурив  глаза,   сумел
разглядеть на  фоне  холодной  белизны  торосов  расплывчатое  бирюзовое
пятно. На миг вынырнули из снежно-ледяной взвеси контуры узкой  трещины,
уродливым  черным  шрамом  расколовшей  стену  от  самого  основания,  и
призывно машущая рука. Питт с силой оттолкнулся палками и устремился  на
зов Кокса, ощущая себя Рональдом Колменом  из  "Потерянного  горизонта",
пробивающимся сквозь гималайскую вьюгу к  ведущему  в  сказочную  страну
Шангри-Ла туннелю. И так же, как знаменитый киногерой,  попал  вдруг  из
самой гущи колючей белой круговерти в тихое, сухое  местечко,  полностью
защищенное от ветра.
   Повиснув на палках, Питт оглядел ледяную пещеру шириной около  восьми
футов, стены которой уходили вверх под  острым  углом,  сходясь  в  одну
линию на высоте двадцати футов. Пепельно-серая полутьма у  входа  дальше
становилась почти непроглядной, скрадывая противоположный конец разлома.
Эту мрачную атмосферу в черно-белых тонах несколько оживляли лишь  цвета
НУМА на комбинезоне Кокса.
   - Ты чего тут застрял?! - напустился на отставшего спутника  Питт.  -
Не   видишь,   что   снаружи   творится?   Капитан   передал   штормовое
предупреждение и приказал немедленно возвращаться на судно.
   Кокс сдвинул на  лоб  солнцезащитные  очки  и  как-то  очень  странно
посмотрел на Питта:
   - Вы собираетесь уходить? Отсюда? - с нескрываемым изумлением спросил
третий помощник.
   - Здесь, конечно, очень мило и уютно, но мы не можем  себе  позволить
понапрасну терять время.
   - А я - то думал, что мы ищем старый парусник.
   - Я тоже так думал,  -  сухо  отозвался  Питт.  Кокс  поднял  руку  в
перчатке и ткнул вверх указательным пальцем:
   - Уж не этот ли?
   Питт вскинул голову. Футом ниже остроконечного свода пещеры изо  льда
выступал  резной  фрагмент  деревянной  кормы  с   сильно   облупившейся
позолотой.
 
17 
 
   Питт на лыжах сгонял за Нортропом, и вдвоем они приволокли  в  пещеру
все трое саней. Затем сообщил Гилспи о находке  и  заверил  его,  что  в
таком отличном укрытии им  не  страшна  никакая  буря.  Кокс  немедленно
распаковал ящик с  инструментами  для  резки  льда,  вооружился  пудовым
молотом и зубилом и азартно атаковал ледяной панцирь, вырубая ступени  к
корпусу погребенного судна. Когда Роксана Мендер и ее муж поднимались на
борт "Мадраса", верхняя палуба оставалась еще свободной ото льда, но  за
истекшие полтора столетия ледяной покров укрыл судно целиком, от киля до
клотиков мачт.
   - Поражает,  что  оно  вообще  сохранилось,  -  заметил  Нор-троп.  -
Давление льда на корпус за столько лет давно должно было размолоть все в
труху.
   -  Из  чего  следует,  -  парировал  Питт,  -  что  гляциологам  тоже
свойственно ошибаться.
   - Нет, я серьезно. Подобный феномен достоин дополнительного изучения.
Размеры и высота плато свидетельствуют  о  том,  что  прибрежные  торосы
столетиями только нарастали, не подвергаясь разломам.  Крайне  необычный
случай.  И  наверняка  существует  некий  природный  фактор,   благодаря
которому они не сползают в сторону моря в сезон таяния,  а  остаются  на
месте.
   Питт повернулся к Коксу, успевшему вырубить ряд ступеней к  торчащему
изо льда кормовому выступу.
   - Как дела, Аира?
   - Обшивка насквозь  промерзла  и  сделалась  такой  же  хрупкой,  как
стеклянный глаз моей бабушки. Еще час, и  я  прорублю  дыру,  в  которую
можно будет пролезть.
   - Только простукайте предварительно  доски,  -  посоветовал  Питт.  -
Нарветесь на шпангоут, неделю провозитесь.
   - Я знаком с конструкцией парусных  судов,  сэр,  -  холодно  ответил
Кокс, всем своим видом демонстрируя незаслуженную обиду.
   -  Прошу  прощения,  -  кротко  извинился  Питт.  -  Если  проделаете
отверстие за сорок минут, от имени капитана Гилспи  гарантирую  почетную
нашивку с присвоением звания  лучшего  ледоруба  и  дровосека  "Полярной
бури".
   Третий  помощник  Аира  Кокс  всегда  трудно  сходился  с  людьми,  и
количество его друзей в составе экипажа ледокола исчислялось  единицами.
Первоначально Питт произвел на него впечатление самодовольного чинуши из
штаб-квартиры НУМА, но последние несколько часов, проведенные с ним  бок
о бок, изменили мнение Кокса  к  лучшему.  Он  понял,  что  руководитель
отдела спецпроектов не только серьезный  профессионал,  но  еще  и  свой
парень  с  неплохим  чувством  юмора.  Питт  определенно   начинал   ему
нравиться. Кокс  с  удвоенным  усердием  вгрызся  в  лед,  высекая  тучу
осколков каждым взмахом молота.
   Ровно через тридцать четыре  минуты  он  спустился  по  ступенькам  и
торжественно объявил:
   - Путь свободен, джентльмены. Питт поклонился:
   - Благодарю вас, Аира. Уверен, что генерал Ли тоже бы вами гордился.
   Кокс с ухмылкой отвесил ответный поклон:
   - Я всегда  говорил:  не  выбрасывайте  конфедератские  денежки.  Кто
знает, вдруг южане снова поднимутся?
   - Запросто, - усмехнулся Питт. - Особенно если все они похожи на вас.
   Он первым вскарабкался по вырубленным  Коксом  ступеням  и  нырнул  в
проход ногами вперед.  Сапоги  коснулись  палубы  в  четырех  футах  под
отверстием. Оглядевшись, Питт сообразил, что угодил на кормовой камбуз.
   - Что там? - дрожащим от возбуждения голосом крикнул снизу Нортроп.
   - Обледеневшая плита камбуза, - ответил  Питт,  выглянув  в  дыру.  -
Давайте сюда, только фонари не забудьте.
   Минуту  спустя  Кокс  и  Нортроп,  прихватив  галогенные   фонари   в
алюминиевых футлярах,  присоединились  к  нему.  Яркие  лучи  превратили
полумрак помещения в солнечный  день.  Если  не  считать  слоя  сажи  на
дымоходе над большой чугунной плитой, камбуз выглядел так, будто никогда
не использовался по назначению. Питт открыл печную заслонку, но в  топке
не оказалось даже золы.
   - И на полках пусто, -  заметил  Кокс.  -  Такое  ощущение,  что  они
слопали все - от банок и жестянок до бумаги и столовых приборов.
   - Ну, бумагу еще куда ни шло, - пробормотал Нортроп, явно ощущая себя
не в своей тарелке.
   - Давайте-ка держаться вместе, парни, - предложил Питт. -  Если  один
из нас не заметит что-то важное, другие не пропустят.
   - Мы что ищем-то, мистер Питт? - напрямик спросил Кокс.
   - Кладовую в кормовом трюме под капитанской каютой.
   - Это должно быть где-то двумя палубами ниже,  -  почесал  в  затылке
третий помощник, мысленно прикидывая расположение судовых помещений.
   - Думаю, на этом камбузе готовили пищу  для  офицеров  и  пассажиров.
Значит, капитанская каюта неподалеку. Надо найти трап на нижние палубы.
   Дверь камбуза вывела их в просторный обеденный салон. Длинный стол  в
центре зала, стулья и всю остальную мебель покрывал дюймовый слой льда и
инея. В свете галогенных ламп все вокруг засверкало и  заискрилось,  как
хрустальная люстра. В середине  стола  тоскливо  застыл  чайный  сервиз,
которым никто не пользовался вот уже двести с лишним лет
   - Ни одного трупа, - с видимым облегчением вздохнул Нортроп.
   - Большинство умерло в своих каютах, - сказал Питт. -  Скорее  всего,
от комбинированного воздействия холода, голода и цинги.
   - Куда дальше? - вмешался Кокс. Питт остановил луч фонаря на двери  в
противоположном конце салона.
   - Для начала выйдем отсюда и  поищем  проход  на  нижнюю  палубу.  Он
должен находиться где-то рядом.
   - Вы так хорошо ориентируетесь  на  судне,  построенном  больше  двух
веков назад?
   - У меня было время ознакомиться с чертежами и внутренней планировкой
торговых судов Ост-Индской компании. Я впервые вижу "индиамэн" в натуре,
но расположение всех закоулков выучил наизусть.
   Они спускались по обледеневшему трапу, скользя на каждой ступеньке  и
с трудом  удерживаясь  на  ногах.  Добравшись  до  нижней  палубы,  Питт
уверенно повел спутников на корму,  не  обращая  внимания  на  старинные
бронзовые пушки, выглядевшие почти такими же новенькими, как в тот день,
когда их выкатывали из ворот  литейной.  А  вот  и  та  самая  кладовая,
оставленная открытой Мендерами и матросами с  "Паловерде",  вынужденными
спасаться бегством из-за неожиданной подвижки  ледяного  поля.  Кровь  в
жилах Питта заструилась вдвое быстрее обычного, пульс  резко  участился.
Он первым вошел внутрь и осветил помещение фонарем.
   От палубы до подволоки,  как  в  1858  году,  штабелями  громоздились
короба и ящики. Несколько контейнеров с  сорванными  крышками  стояли  у
входа. Там же валялась медная урна, упомянутая в дневнике миссис Мендер.
   Питт нагнулся и начал осторожно доставать предмет за предметом из уже
вскрытых ящиков, аккуратно расставляя их да полу каптерки. Вскоре  перед
ним  выстроилась  целая  коллекция  статуэток,  изображающих  не  только
обычных домашних и диких животных вроде кошек, собак, быков  или  львов,
но и каких-то неведомых зверушек, напоминающих иллюстрации  к  волшебным
сказкам. Некоторые были отлиты из меди,  но  большинство  -  из  бронзы.
Попадались и  человеческие  фигурки,  с  преобладанием  женских;  все  в
длинных платьях с плиссированными  юбками,  из-под  которых  выглядывали
странного вида башмачки с оригинальной отделкой. Тщательно заплетенные в
косички волосы доходили до талии; груди  и  прочие  выпуклости  женского
тела  были  нормальной  полноты,  без  свойственных  многим  примитивным
скульптурам искусственных преувеличений.
   Дно ящиков, подобно фишкам на столах казино, покрывали толстым  слоем
медные диски около пяти дюймов в диаметре  и  в  полдюйма  толщиной.  На
ребре  по  периметру  окружности  выгравированы   шестьдесят   символов,
полностью тождественные найденным  в  Теллуриде,  а  с  обеих  сторон  -
стилизованные изображения мужчины и женщины. У мужчины на голове высокий
остроконечный колпак, за плечами просторный плащ, на груди металлическая
кираса, а на бедрах короткая юбочка, похожая  на  шотландский  килт.  Он
запечатлен верхом на единороге, с занесенным над головой широким мечом и
явным намерением снести башку чудовищному ящеру с жуткой пастью,  полной
острейших зубов.
   Единственное отличие в  облачении  женской  фигуры  на  аверсе  диска
состояло лишь в большем  количестве  и  разнообразии  украшений  в  виде
браслетов и бус, изготовленных из  материала,  напоминающего  перламутр.
Она также восседала верхом на скакуне с  торчащим  посреди  лба  длинным
рогом, но в руке вместо меча держала  копье  и  собиралась  пронзить  им
зверя, в котором Питт с удивлением узнал  саблезубого  тигра,  вымершего
тысячи лет назад.
   Мысли его на миг затуманились в попытке перенестись в другое место  и
в другое время; пальцы стиснули диск в тщетном усилии войти в контакт  с
его создателями. Увы, умение заглядывать в прошлое не  входило  в  число
экстрасенсорных способностей Питта. Рациональный и приземленный организм
легко настраивался на здесь и сейчас,  но  невидимая  стена,  отделяющая
прошлое от настоящего, оставалась для него непроницаемой.
   Вопрос Кокса, заданный с характерным южным  акцентом,  вывел  его  из
задумчивости:
   - Что будем делать со всем этим хозяйством, сэр? Сами начнем  грузить
на сани или подмогу с ледокола вызовем?
   - Сами справимся, - принял решение Питт и повернулся к напарникам.  -
Я забиваю крышки, а вы перетаскиваете ящики на камбуз и пока складываете
там. Потом обвяжем их веревками и спустим на лед через дыру в корме.
   - Двадцать четыре места грузовой клади, - быстро  подсчитал  Нортроп,
затем подошел к штабелю и попытался приподнять один из коробов. При этом
бледная физиономия гляциолога претерпела ряд изменений цветовой гаммы  -
от легкого румянца до кирпичного  багрянца,  -  глаза  же  выпучились  и
полезли на лоб, как у гигантской жабы.
   Кокс, мгновенно оценив ситуацию, выхватил ящик из рук ученого  и  без
усилий, будто ребенка, водрузил себе на плечо.
   - Тяжелую работу оставьте  мне,  -  прогудел  он  покровительственным
басом, - а вы, док, лучше помогите мистеру Питту.
   - Бесконечно благодарен вам, Аира! -  с  чувством  произнес  Нортроп,
избавленный от непосильной ноши весом в добрых полцентнера.
   Благодаря Коксу, взявшему на себя основную физическую  нагрузку,  они
сумели  уложиться  в   предельно   сжатый   срок.   Великан-помощник   с
неутомимостью робота сновал  между  кладовой  и  камбузом.  Питт  только
успевал обвязывать доставляемые, как  по  конвейеру,  ящики  и  спускать
вниз, где Нортроп устанавливал их на  подогнанные  сани  из  расчета  по
восемь штук на каждые. Как только погрузка завершилась, Питт приблизился
к выходу из пещеры и вызвал по рации "Полярную бурю".
   - Привет, Дэн! - весело крикнул он в трубку, узнав Гилспи по  голосу.
- У нас тут снаружи такая метель, что ни зги не видно. А у тебя?
   - Наш метеоролог обещает, что через несколько часов буря стихнет.
   - А еще у нас все трое саней под завязку загружены ценнейшими вещами,
- сообщил Питт.
   - Помощь нужна?
   - Учитывая, что на каждого приходится примерно по  восемьсот  фунтов,
любая помощь будет горячо приветствоваться.
   - Тогда ждите, пока погода не переменится, - сказал Гилспи. - Я лично
поведу спасательную партию.
   - Не  уверен,  что  твое  присутствие  здесь  так  уж  необходимо,  -
неодобрительно хмыкнул Питт. - Оставался бы ты лучше на борту.
   - Дирк, старина, ты в своем уме?! Остаться на борту и  упустить  шанс
прошвырнуться по палубам настоящего парусника  восемнадцатого  столетия?
Да я за весь коньяк Франции от такого не откажусь!
   - Ну, как знаешь. Тогда я представлю тебя капитану.
   - Ты видел капитана? - с любопытством спросил Гилспи.
   - Пока нет, но, если Роксана Мендер не преувеличила, он  должен  быть
по-прежнему свеж как огурчик.
 
*** 
 
   Капитан Ли Хант сидел за тем же столом и в том же кресле,  в  котором
умер в 1779 году. Ничто не изменилось с тех пор, если  не  считать  чуть
заметной прямоугольной выемки в слое льда и инея на том месте, где лежал
судовой журнал. Питт с грустью окинул взглядом колыбель  и  застывшую  в
кресле напротив миссис Хант, чья двухвековая скорбь наконец-то  скрылась
под ледяной маской. А в бесформенной груде смерзшихся белых кристалликов
у двери каюты лишь с большим трудом можно было опознать верного пса.
   Питт и его спутники прошлись по каютам, то и дело выхватывая из мрака
лучами своих фонарей тела давно умерших пассажиров. Их покрывали нарядно
искрящиеся ледяными блестками  саваны,  под  которыми  едва  угадывались
контуры человеческих фигур. Питт попытался  представить  себе  последние
минуты  этих  людей,  но  трагедия  их  гибели  была  столь  ужасной   и
всеобъемлющей,  что  сама  мысль  о  ней  показалась  ему   невыносимой.
Тягостное зрелище восковых фигур, навеки застывших под  оболочкой  льда,
таким гнетом давило на  психику,  что  невозможно  было  представить  их
живыми, дышащими, ведущими повседневную жизнь и еще не подозревающими  о
том, какая страшная судьба уготована им всем в одном из самых далеких  и
труднодоступных  уголков  мира.  Выражения  некоторых   лиц,   гротескно
искаженных наросшей ледяной коркой, вообще не  поддавались  описанию.  О
чем думали  они,  лишенные  всякой  надежды  на  спасение,  в  последние
мгновения перед смертью?
   - Какой кошмар! - потрясение прошептал Нортроп. - И  в  то  же  время
какая изумительная удача!
   - Удача?! - удивленно взглянул на него Питт.
   - Конечно. Находка такого огромного количества идеально сохранившихся
человеческих тел, в буквальном смысле замороженных во времени,  -  самое
настоящее  чудо.  Вы  только  подумайте,  какой   гигантский   потенциал
откроется для криогенных исследований! А в будущем  не  исключено  даже,
что удастся вернуть их к жизни!
   Слова Нортропа оглушили Питта похлеще удара обухом по голове. Неужели
науке и такое когда-нибудь станет доступно, и  в  один  прекрасный  день
ледяные статуи мертвых пассажиров и матросов "Мадраса"  оживут  и  вновь
заговорят?
   - Тогда и вы подумайте, - заговорил он после  паузы,  потребовавшейся
ему, чтобы собраться  с  мыслями,  -  какой  здоровенный  кусок  истории
придется  переписать  заново,  если   начнут   делиться   воспоминаниями
воскрешенные через двести лет после смерти.
   Гляциолог примирительно вскинул руки:
   - Давайте лучше не будем вдаваться в подробности. Мы с вами все равно
до этого не доживем.
   - Давайте не будем, - согласился Питт. - И все  же  хотелось