огом.   Оно
досталось Саулу, а потом переходило по наследству к Давиду,  Соломону  и
другим царям Иудеи. В конце  концов  оно  попало  в  руки  Юлия  Цезаря,
который подарил копье центуриону, спасшему ему жизнь во время  Галльской
войны. Именно потомок центуриона стоял в оцеплении на Голгофе,  надзирая
за распятием Христа. По иудейским законам, распятые  преступники  должны
быть провозглашены  мертвыми  до  захода  солнца,  чтобы  не  осквернять
наступающую субботу. И этим копьем центурион пронзил  бок  уже  мертвого
Иисуса; его кровь излилась на копье. А само  Священное  копье,  как  его
стали  называть,  досталось  Карлу  Великому  и   наследовалось   каждым
императором Священной Римской империи, пока не попало в руки Габсбургов.
   - Тогда вам должна быть известна и легенда о  силе  копья,  -  сказал
Хоцафель. - Та самая, которая подвигла Гитлера завладеть им.
   - Считалось, что владеющий Священным  копьем  держит  в  своих  руках
судьбы мира, - закончил Сэндекер. -  Вот  почему  Гитлер  вывез  его  из
Австрии и держал у себя до последнего дня. Он воображал, что оно подарит
ему власть над миром.
   - А что с Флагом крови? - спросил Литтл. - Об этой реликвии я  ничего
не слышал.
   - В 1923 году Гитлер предпринял в  Мюнхене  попытку  государственного
переворота, - продолжил Хоцафель. -  Она  провалилась.  Армейские  части
расстреляли толпу, несколько человек погибло. Гитлер  тогда  сбежал,  но
впоследствии предстал перед судом и  был  приговорен  к  девяти  месяцам
тюрьмы, где и написал "Майн кампф". Попытка переворота вошла  в  историю
под  названием  Мюнхенский  или  Пивной  путч.  Один  из  путчистов  нес
нацистский флаг со свастикой. Он был убит,  и  его  кровь  залила  флаг.
Естественно, убитого тут же объявили героем-мучеником, отдавшим жизнь во
имя  идей  национал-социализма,  а  окровавленное  полотнище   сделалось
символом нацистского движения.
   - Итак, все сокровища нацистов были вывезены  из  Германии,  и  никто
никогда больше их не видел, - произнес  Литтл,  размышляя  вслух.  -  Во
всяком случае, в старых архивах ЦРУ зафиксировано, что после капитуляции
Германии не было обнаружено и следов Копья.
   - А вашей  подлодкой,  -  сказал  Сэндекер  ровным  голосом,  -  была
"U-699".
   - Да, я был ее капитаном, - подтвердил Хоцафель. - Вскоре после  того
как некоторые высшие военные и  партийные  чины  были  приняты  на  борт
вместе с прахом Гитлера, я вышел из Бергена в  кильватере  "U-2015".  До
сих  пор  обстоятельства  смерти  и  исчезновения   Гитлера   оставались
загадкой, и сейчас я рассказываю вам все это лишь по  настоянию  мистера
Литтла, и еще потому,  что  он  сообщил  мне  о  вероятности  вселенской
катастрофы,  если  последняя  посылка  верна,  мое  клятвенное  обещание
хранить молчание утрачивает всякий смысл.
   - Ну, я бы пока не спешил оплакивать мир, - возразил  Сэндекер.  -  А
вот что мы действительно хотели бы знать, так  это  почему  семья  Вольф
тратит  астрономические  суммы  на  огромные  суда-ковчеги?  То   ли   в
фанатической уверенности, что катаклизм уничтожит Землю и все  живое  на
ней, то ли у них имеются какие-то иные, пока скрытые от нас мотивы.
   -  Любопытная  семейка  эти  Вольфы,  -  задумчиво  покачал   головой
Хоцафель. - Полковник Ульрих Вольф был одним из самых  доверенных  людей
фюрера. Он бдительно отслеживал,  чтобы  неуклонно  выполнялись  все  до
единого его приказы и просто капризы, пусть даже нелепые  и  неразумные.
Он был также командиром элитной  группы  нацистов-эсэсовцев,  специально
отобранных и  призванных  любыми  способами  защищать  чистоту  рядов  и
верность идеалам национал-социализма. Они называли себя стражами.  Почти
все они погибли в последние дни войны - все, кроме полковника  Вольфа  и
еще троих. Сам же он со всей семьей - женой, четырьмя сыновьями и  тремя
дочерьми, двумя братьями,  тремя  сестрами  и  их  семьями  -  уплыл  на
"U-2015".  Мой  старый  товарищ  по  флоту,  который  до  сих  пор  жив,
рассказывал мне по секрету, что Вольф, последний из оставшихся  стражей,
создал нечто вроде современного рыцарского ордена под  названием  "Новый
удел".
   - Так оно и есть. Они действуют под  эгидой  гигантской  промышленной
корпорации "Дестини Энтерпрайзес", раскинувшей свои  щупальца  по  всему
миру.
   Старый морской волк улыбнулся:
   - Значит, они все-таки  променяли  мундир  и  пропаганду  на  деловые
костюмы и отчеты о прибылях и убытках.
   - И нацистами себя больше не называют, а кредо свое  модернизировали,
- добавил Литтл.
   - А  еще  они  создали  расу  сверхлюдей,  -  проворчал  Сэндекер.  -
Благодаря генной инженерии в  новом  поколении  Вольфов  все  не  только
похожи друг на друга внешне, но у них  еще  одинаковые  анатомические  и
психологические  параметры.  У  каждого   граничащий   с   гениальностью
интеллект и потрясающая иммунная система, обеспечивающая им очень долгую
жизнь.
   Хоцафель внезапно резко выпрямился, и в глазах его мелькнул ужас.
   - Генной инженерии? О господи! На моей  лодке  перевозили  герметично
закрытый контейнер, в котором поддерживалась очень низкая температура. -
Он с трудом перевел дыхание. - В нем содержались образцы спермы и тканей
Гитлера, взятые за неделю до самоубийства.
   Сэндекер и Литтл напряженно переглянулись:
   - Вы  считаете  возможным,  что  сперма  и  клеточная  ткань  Гитлера
послужили основой появления нового поколения Вольфов? - спросил Литтл.
   - Я не знаю, - ответил Хоцафель, нервно сгибая и разгибая  пальцы.  -
Но подозреваю, что такое более  чем  вероятно.  Полковник  Вольф  и  тот
монстр из Освенцима, которого прозвали ангелом  смерти  -  доктор  Йозеф
Менгелс, - вполне могли попытаться оплодотворить женщин Вольфов  спермой
Гитлера.
   - Боже, какая мерзость!  -  передернулся  Литтл.  -  Всякое  довелось
повидать, но это уже ни в какие рамки не укладывается!
   Внезапно  разговор  прервал  приглушенный  писк   зуммера.   Сэндекер
поспешно нажал кнопку громкоговорителя на своем телефонном аппарате:
   - Есть кто-нибудь  дома?  -  весело  поинтересовался  знакомый  голос
Питта.
   - Слушаю вас, - сухо ответил Сэндекер.
   - Вас беспокоит "Пизанская пицца". Вы заказывали?
   - Да.
   - Вам пиццу с салями или с ветчиной?
   - Лучше с салями.
   - Ставим ваш заказ в духовку. Как только  наш  посыльный  выедет,  мы
перезвоним. Спасибо, что обратились в "Пизанскую пиццу".
   Звонивший отключился, пошли короткие гудки.
   Сэндекер провел рукой по  лицу.  Когда  он  поднял  глаза,  они  были
печальны и серьезны.
   - Они уже на верфи.
   - Помоги им бог, - тихо пробормотал Литтл.
   - Я что-то не понял, - сказал Хоцафель. - Это какой-то шифр?
   - Разговоры по спутниковому телефону  тоже  можно  перехватить,  имея
соответствующую аппаратуру.
   - Это имеет какое-то отношение к Вольфам?
   - Знаете, адмирал, - медленно произнес Сэндекер, - полагаю, пора  вам
услышать нашу половину этой истории.
 
30 
 
   Не успели Питт и  Джиордино  выйти  со  склада,  как  из-за  угла  их
окликнули по-испански.
   Джиордино хладнокровно буркнул что-то  невразумительное,  сопровождая
слова какими-то непонятными жестами.
   Охранник,  явно  удовлетворенный  ответом,  возобновил  свой  маршрут
вокруг складских бараков, а друзья, выждав минуту, направились к дороге,
ведущей к центру верфи.
   - Что он спросил, и что ты ответил? - дернул за рукав напарника Питт.
   - Он попросил сигарету, а я сказал, что не курю.
   - И он ничего не заподозрил?
   - Как видишь.
   - Значит, у тебя с испанским лучше, чем я думал. Где ты его выучил?
   - В основном когда торговался с разносчиками на пляже в Мацатлане,  -
скромно признался  Джиордино.  -  А  когда  заканчивал  школу,  научился
кое-каким фразам у одной девчонки-пуэрториканки, которая приходила к нам
убираться.
   - А еще чему ты у нее научился? - хмыкнул Питт.
   - Это к делу не относится, - не моргнув глазом парировал итальянец.
   -  И  вот  еще  что,  Ал,  с  этого  момента  разговоры  по-английски
отменяются.  Общаемся,  только  если  будем  находиться   вне   пределов
слышимости от местных работяг.
   - Принято. Кстати, из чистого любопытства интересуюсь: ты какую пушку
с собой прихватил?
   - Мой старый верный кольт, - с гордостью похлопал себя по поясу Питт.
- Эй, что тебе не нравится?
   - Сколько мы с тобой знакомы,  ты  постоянно  таскаешь  с  собой  эту
окаменелость. Не пора ли сменить твою антикварную игрушку на  что-нибудь
более современное и убойное?
   - Ну нет, он мне вроде старого друга,  а  друзьями  не  бросаются!  И
шкуру мою спасал столько раз, что и не сосчитать. - Питт  кивком  указал
на едва заметную выпуклость на комбинезоне Джиордино. - А ты?
   - Один из "Пара-Орднанс 10+1", что мы  отобрали  у  тех  хануриков  в
Колорадо.
   - У тебя неплохой вкус, - одобрил выбор напарника Питт.
   - И к тому же совершенно  бесплатно,  -  улыбнулся  коротышка,  потом
мотнул  головой  в  направлении  скопления  зданий,  сосредоточенных   в
центральной части территории верфи. - Которое из них нам нужно?
   Питт сверился с монитором своего компьютерного гида, выведя  на  него
план верфи. Потом поднял глаза на дорогу, петляющую  между  причалами  и
огромными складами-ангарами  из  гофрированного  металла,  и  указал  на
двадцатиэтажное здание в доброй миле впереди.
   - Вон то высокое, справа.
   - Никогда не видел такого огромного  судостроительного  комплекса,  -
заметил Джиордино, окидывая взглядом  окрестности.  -  Куда  там  всяким
Япониям и Гонконгам!
   Внезапно они остановились и уставились на ближайшее суперсудно -  так
попавшая в город  деревенщина  пялится  на  впервые  в  жизни  увиденный
небоскреб. Но такого они действительно еще никогда  не  видели.  Натужно
ревя  двигателями,  заходил  на  посадку  реактивный  самолет.  Вот   он
снизился, выпустил шасси и коснулся колесами длинной  посадочной  полосы
на верхней палубе  колосса.  Машина  прокатилась  примерно  до  середины
палубы, остановилась  и  заглушила  двигатели.  Последние  отзвуки  эхом
отразились  от  воды  и  близлежащих  горных   склонов.   Зрелище   было
ошеломляющим  и  далеко  превосходило  самые   изощренные   голливудские
спецэффекты.
   - Ни одна верфь в мире не способна построить такое огромное судно!  -
убежденно сказал Питт, восторженно обозревая пришвартованное  к  причалу
исполинское сооружение.
   Если бы не сугубо морские очертания носа и кормы,  оно  бы  мало  чем
походило на судно. Скорее, на современный  небоскреб,  уложенный  набок.
Все надстройки были из армированного и тонированного стекла, обладающего
прочностью  низколегированной  стали.  За  стеклом  виднелись  парки   с
деревьями, цветущими среди  садов  камней.  А  вот  внешние  прогулочные
палубы или галереи отсутствовали. Все было полностью скрыто как бы  "под
колпаком".
   Корму судна он оглядел с особым  вниманием  отнюдь  не  из  праздного
любопытства. Начинаясь от ватерлинии, веером расходились в  стороны  два
десятка пирсообразных выступов длиной в двести футов  каждый.  Над  ними
нависала высокая крыша  на  пятидесятифутовых  скульптурных  колоннах  в
греческом  стиле.  Пирсы  служили  прикрытием  для  винтов   корабля   и
одновременно причалами для флотилий катеров, судов на подводных  крыльях
и гидропланов. У основания каждого из пирсов имелась широкая лестница  и
ряд  лифтов  из  армированного  стекла,  ведущих  на   верхние   палубы.
Невероятно, но гигантское судно было само по себе  городом-портом,  имея
собственную крытую гавань, способную на  ходу  принимать  и  обслуживать
малые и средние суда.
   Тысячи рабочих кишели на  причалах  и  открытых  палубах.  Работа  по
оснащению и загрузке ковчега казалась со стороны  беспорядочной  суетой.
Башенные краны ездили вдоль причалов по рельсам и опускали в  разверстые
люки огромные контейнеры. Зрелище  было  настолько  грандиозным,  что  с
трудом воспринималось как реальность. Как-то даже не верилось,  что  эти
плавучие города изначально не рассчитаны  на  самостоятельный  выход  из
фьорда в открытое море. Их  главная  задача  -  пережить  первый  натиск
гигантских цунами, которые уже затем, при откате, вынесут их в океан.
   Прятаться уже не было возможности - причалы заливал яркий свет - да и
смысла не имело. Питт и  Джиордино  не  спеша  шли  по  широкой  дороге,
совершенно  не  таясь  и  приветственно  помахивая  случайным  встречным
охранникам, у которых не вызывали ни малейших  подозрений.  Питт  быстро
подметил, что рабочие  в  основном  передвигаются  по  верфи  и  судовым
палубам на электрокарах, и начал высматривать, где  бы  разжиться  такой
машиной. Вскоре он заметил несколько штук, припаркованных возле большого
склада.
   Питт направился к ним, Джиордино следом, все еще не в силах  оторвать
глаз от величественных судов-ковчегов.
   - Тут пешком далековато,  -  бросил  Питт.  -  Пожалуй,  я  не  прочь
прокатиться.
   Судя по обстановке, здесь, как при  коммунизме,  все  было  общим,  и
любой рабочий, в случае нужды,  мог  воспользоваться  первым  попавшимся
свободным аккумуляторным электрокаром. С полдюжины таких машин стояло  у
большого зарядного устройства,  от  которого  к  разъемам  под  передним
сиденьем тянулись  провода.  Питт  вытащил  вилку  из  первого  в  ряду.
Забросив прихваченные для маскировки из кладовой мотки провода и банки с
краской в кузов, Питт и  Джиордино  залезли  на  сиденье.  Питт  включил
движок и покатил вперед с таким видом,  как  будто  уже  не  первый  год
разъезжает тут каждый день.
   Электрокар миновал длинную цепь складов и остановился  перед  высоким
административным зданием. От  дороги,  идущей  вдоль  берега,  начинался
въезд на следующий причал. К нему был пришвартован второй из левиафанов,
имевший куда более суровый и прагматичный облик,  чем  его  пассажирский
собрат. Этот построили для  перевозки  сельскохозяйственного  груза.  На
борт целыми трейлерами свозили различные образцы деревьев и кустарников.
Сотни цилиндрических контейнеров с надписью "Семена" штабелями  высились
на причале, ожидая погрузки. Длинные колонны сельскохозяйственных машин,
грузовиков, тракторов различного размера,  комбайнов,  плугов  и  прочих
механизмов гнали в пещеры трюмов.
   - Похоже, Вольфы собираются начать строительство нового мира сразу  в
капитальных масштабах,  -  заметил  Питт,  все  еще  пытаясь  постигнуть
истинный размах этих приготовлений.
   - Держу пари, что  на  третьем  окажется  каждой  твари  по  паре,  -
предположил итальянец.
   - Я не буду спорить, - согласился  Питт.  -  Надеюсь  только,  у  них
хватило ума оставить на берегу мух, комаров и ядовитых змей.
   Джиордино  открыл  было  рот  для  подходящего  ответа,  передумал  и
выпрыгнул из  электрокара,  который  Питт  припарковал  возле  ступеней,
ведущих в современное офисное здание со стеклянными  стенами.  Прихватив
кабель и банки с краской, Питт и Джиордино  вошли  внутрь  и  подошли  к
длинной стойке, за которой сидели двое охранников.  Джиордино  улыбнулся
как можно приветливее и что-то сказал одному из них по-испански.
   Охранник небрежно кивнул  и  ткнул  пальцем  через  плечо  в  сторону
лифтов.
   - А этому ты что  скормил?  -  поинтересовался  Питт,  оглянувшись  и
заметив, как один из охранников что-то оживленно  говорит  в  телефонную
трубку.
   - Я сказал, что один из  Вольфов  приказал  нам  починить  внутреннюю
проводку в стене пентхауза на десятом этаже,  а  потом  заштукатурить  и
закрасить стену. Он даже не спросил ничего.
   Питт оглядел кабину лифта в поисках телекамеры, но не нашел ни одной.
"Как будто здесь никто не боится подрывных действий, - подумал  Питт.  -
Или они знают, что мы здесь, и поставили капкан?"
   Ему было свойственно напускное бесстрашие, и он  привык  делать  вид,
что ему все нипочем, но здравый смысл подсказывал, что Вольфы,  сумевшие
построить такой комплекс на диком и пустынном берегу  в  труднодоступной
местности, небрежностью не страдают. Кроме того, интуиция  подсказывала,
что охранники в холле поджидали именно их.
   - Настало время для оригинальных решений, - сказал он вполголоса.
   Джиордино искоса посмотрел на него:
   - План "Си"?
   - Да. Мы остановимся на пятом этаже, чтобы сбить с толку  охранников,
если те за нами следят. Но останемся внутри и направим лифт в  пентхауз,
а сами тем временем вылезем через крышу и поедем на ней.
   - Совсем неплохо, - одобрил итальянец, нажимая кнопку пятого этажа.
   - О'кей, - кивнул Питт. - А теперь  подставляй  плечи,  я  полезу  на
крышу.
   При этих словах он не сдвинулся с места. Телекамер Питт  не  заметил,
но был на сто процентов уверен, что подслушивающие устройства  в  кабине
есть. Сохраняя неподвижность, он подмигнул Джиордино.
   Тот мгновенно все понял и выхватил свой "П-10".
   - Черт, ну и тяжелый же ты! - очень натурально прохрипел итальянец.
   - Руку давай, я тебя сейчас вытащу, - в тон ему выдал Питт,  имитируя
тяжелое дыхание и сжимая в правой  руке  свой  сорок  пятый  кольт.  Они
встали по обе стороны двери и вжались в углы.
   Створки  раздвинулись,  и  трое  охранников   в   одинаковых   черных
комбинезонах  и  шерстяных  шапочках  ринулись  внутрь   с   пистолетами
наготове. Глаза всех троих были устремлены на  открытый  люк  в  потолке
кабины.  Питт  вытянул  ногу  и  подцепил  подножкой  замыкающего.   Тот
споткнулся и повалился на первых  двух,  сбил  их  с  ног,  и  все  трое
оказались на полу, барахтаясь в переплетении рук  и  ног.  Питт  тут  же
нажал кнопку первого этажа, подождал, пока лифт опустится  на  несколько
футов, и ткнул пальцем красную кнопку аварийной остановки. Лифт  застрял
между этажами. Джиордино  тем  временем  уверенной  рукой  оглушил  двух
охранников рукояткой  пистолета,  приставил  ствол  ко  лбу  третьего  и
рявкнул по-испански:
   - Бросай оружие, иначе пристрелю!
   Охранник был стойким парнем  и  настоящим  профессионалом  -  как  те
наемники, с которыми им пришлось  столкнуться  в  шахтах  Пандоры.  Питт
напрягся, почувствовав, что он может попытаться  выстрелить  первым,  но
тот прочел холодную решимость в глазах  Питта  и  распознал  смертельную
угрозу. Понимая, что стоит ему не так моргнуть, и пуля в лоб обеспечена,
он поступил мудро и бросил оружие на  пол  -  такой  же  "П-10",  как  у
Джиордино.
   - Все равно вы, клоуны недоделанные, никуда  отсюда  не  денетесь!  -
скривившись, бросил он по-английски.
   - Так-так, интересно, - деланно удивился Питт. - Ты только  посмотри,
Ал, кто к нам пожаловал. Еще один наемный бандит  вроде  наших  покойных
приятелей в Колорадо. Наверное, Карл Вольф платит вам хорошие денежки за
то, чтобы вы ради него убивали и умирали.
   - Не твое собачье дело, -  огрызнулся  наемник.  -  Умирать  придется
тебе.
   - Да что вы все заладили одно и то же?! - Питт направил свой кольт  в
глаз бандита. - Доктор О'Коннелл и ее дочь - где их держат?  -  Питт  не
пытался  имитировать  треск  погремушки  на  хвосте  гремучей  змеи,  но
впечатление производил именно такое. - Говори, или я  спущу  курок.  Ну,
быстро, где они?!
   Питт был человек крутой, но не садист. Однако его перекошенное лицо и
горящие злобой глаза могли  сбить  с  толку  любого  и.  вполне  убедили
охранника в том, что перед ним псих,  который  с  радостью  вышибет  ему
мозги.
   - Их... их держат на одном из судов.
   - На каком?
   - Не знаю. Богом клянусь, не знаю!
   - Он врет, - сказал  Джиордино  голосом  холодным  и  скользким,  как
замерзшее масло.
   - Правду! - зловещим тоном потребовал Питт. -  Говори  правду,  иначе
твои глазные яблоки сейчас размажутся по той стенке.
   Он оттянул курок револьвера и приставил дуло  сбоку  к  левому  глазу
охранника с таким расчетом, чтобы пуля прошила и правый тоже.
   Нельзя сказать, чтобы угроза так уж  напугала  наемника,  по-прежнему
смотревшего на Питта с  ненавистью  и  вызовом,  но  он,  видимо,  решил
все-таки не рисковать и