да открыл для нас
дверь кабины шеф-повара, - сказал Фергюс. - Я уважаю таких  мужчин.  Сам
чуть живой, едва не утонул, из головы кровища хлещет - а  ведь  сумел  и
нас встретить, и провести кратчайшим путем к русским.
   Дана посмотрела на Питта с нескрываемым восхищением:
   - И сколько же времени, если не секрет,  вы  прятались  за  кулисами,
ожидая, когда можно будет выйти к рампе?
   Питт застенчиво улыбнулся.
   - Минуту созерцал ваш стриптиз.
   - Вот сукин сын. Стоял там, пока  я  корчила  из  себя  дуру,  а  они
глазели на меня, как на тушу в витрине мясной лавки.
   - И я тоже, дорогая, что ж тут  поделаешь.  Когда  я  обнаружил  тело
Вудсона, и разбитое радио, сразу догадался, что у нас на корабле русские
визитеры. Тогда мы с Фергюсом изменили маршрут и спустились  в  трюм,  я
подумал, вдруг русские уже держат на прицеле наших парней возле помп.  С
этого и нужно было начать. Ведь тот, кто контролировал бы  откачку  воды
из корпуса, контролировал бы и все судно. А как только стало  ясно,  что
там внизу я не столько помогаю, сколько мешаю нашим  молодцам,  тогда  я
пошел наверх. А вас нигде нет. И только по звуку голосов сумел отыскать.
Конечно, предупредил парней из SEAL, чтобы в случае чего помогли...
   - Стало быть, все то, что с нами  происходило,  все  это  было  одной
большой липой?! - сказала Дана.
   - Ну, в некотором роде... Не липой, а как бы это поточнее  сказать...
В общем, я старался максимально протянуть  время.  Мне  хотелось,  чтобы
парни полностью закончили разборку там внизу  и  все  пришли  сюда.  Для
явного численного превосходства и полной безопасности. Вот  почему  я  и
появился только  в  самую  последнюю  минуту,  когда  промедление  могло
обернуться трагедией.
   - Да уж, высоки ставки были, ничего не скажешь! - сказал Сэндекер.  -
Но ты справился со своей ролью весьма неплохо, Питт.
   - Меня беспокоили две вещи, - признался Питт.  -  Первая  -  жалость.
Очень было жалко особенно вас, адмирал. Несмотря  на  кажущуюся  внешнюю
суровость,  вы  до  сих  пор   переводите   старушек   через   улицу   и
подкармливаете бездомных кошек и собак. Я  уверен,  вы  не  уступили  бы
русским до самой последней минуты, но в эту самую последнюю неминуемо бы
уступили. - Тут Питт приобнял Дану и незаметно вытащил из кармана  своей
куртки, которую он набросил миссис Сигрем на плечи,  пистолет.  -  Но  и
кроме жалости мне было о чем подумать.  Скажем,  о  своей  безопасности.
Фергюс  вручил  мне  вот  эту  двуствольную  пушку,  пистолет   Стонера.
Специальная  система,  стреляет  небольшими  кусочками  металла,   вроде
обломков игл. Нажми  я  на  курок,  уложил  бы  всех  русских  с  одного
выстрела.
   - Я-то думала, ты джентльмен, -  сказала  разочарованная  Дана,  -  и
набросил куртку мне на плечи, чтобы как-то поддержать униженную женщину,
окруженную толпой зверья... Эх, ты... Оказывается,  ты  набросил  куртку
мне на плечи, чтобы пистолет русские не обнаружили.
   - Не только, - вынужден был  признаться  Питт.  -  Когда  возле  меня
находится обнаженная и к тому же очень симпатичная женщина, я совершенно
не могу думать о деле. Меня это отвлекает от работы.
   - Прошу простить, сэр, -  вмешался  шеф  Баском,  -  я  только  хотел
спросить, а почему, собственно, русские так заинтересовались этой ржавой
посудиной?
   - Вот-вот... - поддержал его Спенсер, - о том же и я хотел спросить.
   - Я полагаю, - Питт взглянул на Сэндекера и пожал плечами,  -  теперь
этот секрет можно приоткрыть. Дело в том, что русские охотились вовсе не
за "Титаником", не за этой ржавой посудиной, как сказал  Баском,  но  за
партией редчайшего земельного элемента под  названием  бизаний.  Большое
количество этого самого бизания находилось на борту в тот самый  момент,
когда корабль утонул в 1912 году. Мне  рассказывали,  что  если  должным
образом обработать этот бизаний и поместить, - не знаю, в каком, виде, -
в нашу защитную противоракетную  систему,  то  любые  межконтинентальные
ракеты будут страшны Америке не более, чем динозавры из детской книжки.
   Шеф Баском тихонечко присвистнул.
   - Хотите сказать, что эта штука до сих пор в трюме?!
   - Вот этого-то никто из вас  не  узнает.  Даже  ты,  Питт,  -  сказал
молчавший все это время Превлов.  -  Поскольку  к  утру  следующего  дня
"Титаник" будет совершенно  уничтожен,  -  Превлов  замолчал  и  оглядел
присутствующих. В его  глазах  не  было  ни  злобы,  ни  отчаяния,  лишь
спокойное удовлетворение. - Неужели никому из вас не  пришло  в  голову,
что мы действительно хорошо продумали всю операцию  по  захвату?!  Кроме
основного есть еще и ситуативные планы. В частности, все  срежиссировано
таким образом, что если мне и моим парням не удается захватить  бизаний,
то он не достанется никому вообще. Речь идет о том, что "Титаник"  будет
уничтожен. Теперь уж - наверняка, после того, как у нас сорвалось.
   Питт ошеломление взглянул на Превлова.
   - Оставьте надежды, которые вы возлагаете на кавалерию или, в  данном
случае, казаков, спешащих вас спасти, Превлов. Вы  предприняли  попытку,
но играли  против  американцев,  сорвавших  банк.  Вы  все  подготовили,
спланировали операцию хорошо и исполнили ее до некоторой  степени  также
неплохо. Вы, как  я  сейчас  узнал,  даже  предусмотрели  дополнительный
вариант - на случай провала. А вы не подумали, что ваш  противник  также
предусмотрел несколько запасных вариантов? Так что, капитан  Превлов,  я
очень сожалею, однако же на сей раз, и не впервые, вы  перехитрили  сами
себя.
   - Но бизаний принадлежит  Советскому  государству,  -  грозно  сказал
Превлов. - Много лет тому назад ваше  правительство  добыло  бизаний  из
русской земли и пыталось похитить, но не удалось. Так что, если  в  этой
ситуации выяснять, кто же украл бизаний, этими ворами окажетесь вы, а не
мы. Это вы, Питт.
   - Очень  спорно.  Если  бы  речь  шла  о  произведении  искусства,  о
национальном достоянии или о чем-то в таком роде, то  мое  правительство
само переправило бы находку в Мурманск. Однако речь идет о принципиально
важной составной части стратегической оборонной системы. И  если  бы  мы
поменялись с вами местами, если бы именно вы, Превлов, сумели  захватить
бизаний, разве отдали бы вы его кому бы то ни было?! Вот и мы никому  не
отдадим.
   - Значит, бизаний не достанется никому. Он будет уничтожен.
   - Извините... Он необходим Америке вовсе не для того, чтобы  убивать,
но для защиты своих граждан. И он будет переправлен в Соединенные Штаты,
будьте уверены.
   - Не более,  чем  образчик  ханжеской  философии.  Нынешний  разговор
лишний раз подтверждает правоту  марксизма,  правоту  взгляда  партийных
теоретиков на сущность капиталистического строя и мораль людей,  живущих
при капитализме. Вы глупы и ограничены в своих взглядах, и  когда-нибудь
наступит такой день в недалеком будущем,  когда  вы  все  сделаетесь  не
более, чем предметом исследования историков  будущего  коммунистического
общества.
   -  Не  торопитесь,  товарищ.  Прежде,  чем  претендовать  на  мировое
лидерство, нужно хотя бы условно принадлежать к категории цивилизованных
людей.
   - Почитайте историю, Питт. Если история чему и учит,  так  разве  что
тому,  что  именно  народы,  которые   называли   варварами,   дикарями,
животными, - именно они в конечном итоге одерживали исторические победы.
   Питт невесело усмехнулся и дал знак Фергюсу, который вместе с другими
бойцами из отряда SEAL повели Превлова, Драммера и Меркера к трапу.  Уже
была наскоро  очищена  одна  из  кают  для  того,  чтобы  содержать  там
пленников.
   Однако усмехался Питт напрасно. Превлов был прав.
   Действительно, в конечном итоге победа достается варварам.
 
Часть пятая 
СОУТБИ 
 
Июнь 1988 
 
Глава 68 
 
   Медленно, но необратимо ураган  Аманда  умирал.  Пройдет  много  лет,
произойдут многие события, однако Великий Ураган-88 будет  памятен  теми
разрушениями, которые он принес. За три с половиной дня он  пронесся  по
огромному  пространству,  одолев  три  тысячи  миль  по  океану.  И  еще
оставались у Аманды силы для последнего удара.
   Ураган напоминал сверхновую звезду, которая ослепительно вспыхивала и
затем меркла, сливаясь с космическим мраком. Начав вдруг  отклоняться  к
востоку, Аманда безжалостно пронеслась над  землей  Ньюфаундленда  -  от
Кейп-Рейс до Пуш Коув.
   Ураган обрушивал чудовищные ливни на города, оказавшиеся на его пути.
Несколько  прибрежных  деревушек  оказались  буквально  смыты  в  океан.
Застигнутые в океане шхуны, яхты, катера ураган выбрасывал  на  берег  с
такой дьявольской силой, что по обломкам не всегда удавалось определить,
какое это было прежде судно. Улицы  Сен-Джона  превратились  в  огромные
сточные канавы, и лишь некоторые здания в  городе  могли  после  урагана
похвалиться наличием если не крыши, то хотя  бы  ее  остатками.  То  был
самый  настоящий  потоп.  До  прибытия  спасательных  команд  о  воде  и
электричестве в квартирах и домах никто даже и не мечтал, а обыкновенная
пища  вдруг  сделалась  таким  сокровищем,  что  ее  отмеряли  горожанам
буквально с точностью до нескольких граммов.
   Сравнимых по силе и степени  разрушений  с  Амандой  ураганов  жители
Ньюфаундленда еще не знали. Когда этот  ужас  кончился,  не  сразу  даже
смогли  подсчитать  нанесенный  ущерб.  По  самым  заниженным  подсчетам
величина его составила не менее двухсот пятидесяти  миллионов  долларов.
Сто пятьдесят пять миллионов из этой суммы составляла сумма  убытков  от
разбитых рыболовных судов. Некоторые суда были унесены в  океан,  где  и
пропали. На шести из них находились люди. В результате шторма погибло не
менее трехсот человек, хотя называлась  и  цифра  триста  двадцать  пять
человек.
 
*** 
 
   Рано утром в пятницу доктор Райан  Прескотт  сидел  в  одиночестве  в
штаб-квартире   Центра   по   изучению    ураганов.    Похозяйничав    и
помародерствовав  вдосталь,  унеся  многие  жизни,  оставив  после  себя
чудовищные  разрушения,  ураган  Аманда  начал  наконец   утихать,   еще
поигрывая, хотя и с меньшей силой, в районе  залива  Святого  Лаврентия.
Битва закончилась. Метеорологи  в  Центре  НУМА  более  ничем  не  могли
помочь. После того, как в течение семидесяти двух часов  они  непрерывно
отслеживали Аманду и сообщали данные об урагане в разные точки  планеты,
синоптики, чуть живые от усталости, отправились наконец по домам.
   Прескотт красными от  чрезмерной  усталости  глазами  оглядел  столы,
заваленные картами, цифровыми распечатками, компьютерными диаграммами  и
недопитыми чашечками с давно остывшим кофе.  На  полу  валялись  обрывки
бумаг с условными  метеорологическими  знаками.  Посмотрев  на  огромную
карту на стене, Прескотт вдруг громко  выругался.  Он  вспомнил  чувство
недоумения и бессилия, овладевшие им в тот момент,  когда  перехитривший
всех здешних специалистов ураган вдруг вильнул хвостом и  начал  уходить
на восток. Это было что-то небывалое, что-то совершенно беспрецедентное!
За  всю  историю,  за  всю  ее  документированную  часть  не   случалось
подобного. Ни один из прежде изученных ураганов не вел  себя  таким  вот
образом.
   Если  бы  хоть  что-нибудь,  какая-либо  мелочь  в  поведении  Аманды
указывали на  возможное  изменение  курса,  метеорологи,  без  сомнения,
использовали бы такой шанс, просчитали бы варианты  и  сумели  бы  тогда
предупредить жителей  Ньюфаундленда,  а  значит,  уменьшили  бы  степень
разрушений и количество смертей. Каждый второй из погибших был бы сейчас
жив.  Однако   Матери-Природе   угодно   было   показать   свой   норов,
продемонстрировать свою силу и в очередной раз доказать беспомощность  и
слабость человека.
   Прескотт встал и еще раз посмотрел на карту, пока пришедшие  уборщики
не стерли с пластиковой  поверхности  многочисленные  линии  и  пометки,
сделанные за эти последние дни. В глаза доктору Прескотту бросился  один
небольшой крестик, возле которого чьей-то рукой было торопливо  написано
"Титаник".
   Последнее  сообщение,  которое  Прескотт  получил  из   Вашингтонской
штаб-квартиры НУМА, содержало сведения о  том,  что  "Титаник"  взят  на
буксир и направляется в нью-йоркскую гавань: Больше о лайнере ничего  не
было известно.
   Прескотт поднял чашечку с холодным кофе и произнес вслух тост:
   - За "Титаник". Чтобы  ты  оказался  сильнее  урагана  и  всегда  был
сильнее всех ураганов на свете!
   Он одним махом выпил остатки  холодного  кофе.  Поставив  чашечку  на
стол, он повернулся и пошел из комнаты  навстречу  новому  дню,  который
обещал высокую влажность.
 
Глава 69 
 
   При первых лучах солнца "Титаник" все еще был  жив.  Корабль,  как  и
несколько часов назад, покачивался на волнах, переваливаясь на океанских
гребнях. Отдельные мощные волны еще сотрясали борт лайнера, но это  были
уже неопасные удары, похожие на воспоминание о прошедшем урагане.
   Подобно  великану,  утомленному  изнурительной,  но  весьма  успешной
борьбой, "Титаник" взбирался на тридцатифутовые волны, сверзался  оттуда
вниз, разбрасывая огромные фонтаны мельчайших брызг и буквально  заливал
лодочную палубу, но  каким-то  непостижимым  образом  умудрялся  вовремя
взобраться на очередную волну прежде, чем та успевала накрыть корабль.
   Капитан Пароткин в бинокль внимательно следил за "Титаником". На  его
взгляд, лайнер был обречен. Огромные ржавые листы  корпуса,  державшиеся
уже не столько на заклепках, сколько на честном слове,  не  могли  долго
выдерживать таких нагрузок. Ему казалось, что даже с  такого  расстояния
он при желании мог бы увидеть, как, подобно пробкам  из  шампанского,  с
громким  звуком  вылетают  заклепки  из  корпуса  "Титаника".   Пароткин
понимал, что к сотням мелких протечек с каждой минутой прибавляются  все
новые и новые. Чего Пароткин не мог видеть,  так  это  отчаянных  усилий
спасателей, да  специалистов  по  буксированию  и  членов  отряда  SEAL,
откачивавших воду из корпуса лайнера.
   Пароткин и без  того  был  чрезвычайно  удивлен,  когда,  проснувшись
утром, он вооружился биноклем и  вдруг  увидел  неподалеку  от  борта  -
"Титаник", который, сточки зрения формальной логики, давно должен был бы
возвратиться на океанское дно. И тем не менее корабль был на плаву. Даже
невооруженным взглядом видно, чего это стоило "Титанику":  он  футов  на
двадцать против прежнего опустил в воду  нос,  а  крен  на  правый  борт
увеличился градусов до тридцати.
   - Что-нибудь от капитана Превлова? - спросил Пароткин,  не  отрываясь
от бинокля.
   - Пока ничего, - ответил первый помощник.
   - Похоже, случилось худшее из того, что  могло  произойти,  -  сказал
Пароткин. - Никаких признаков, что Превлов контролирует ситуацию.
   - А вон на мачте возле кормы, точнее, на том месте, где была когда-то
корма, - не наш ли флаг?
   Пароткин подкрутил винт резкости и внимательно посмотрел на небольшое
полотнище.
   - Увы,  полотнище  действительно  есть,  только  там  какая-то  белая
звезда. Во всяком случае, это не советский флаг. Так что... - он  громко
вздохнул и повернулся к замполиту, - так  что  вынужден  констатировать:
пиратская вылазка не увенчалась успехом.
   - Может, у Превлова не было времени сообщить нам?
   - Как бы  там  ни  было,  а  через  час,  если  не  раньше,  самолеты
американского флота будут уже здесь. В поисковых операциях  они  большие
доки. - Пароткин нервно побарабанил пальцами по парапету, не сдержался -
и  шарахнул  в  раздражении  кулаком.  -  Черт  побери  этого  Превлова.
Последние его слова были: "Будем надеяться, что не придется прибегать  к
крайним мерам". Теперь-то ему на все наплевать. Он, может,  уже  и  убит
давно, а нам с тобой придется все это расхлебывать. Ведь с нас  спросят,
как, мол, так произошло, что "Титаник" вместе с людьми потонул?!
   Лицо замполита сделалось жестким.
   - И что же, никакого выхода?
   Пароткин с явным сожалением покачал головой.
   - Есть приказ: уничтожить корабль,  если  появится  угроза,  что  его
могут захватить американцы.
   Пароткин вытащил льняной носовой платок и вытер глаза.
   - Что ж, будем готовить ракетную  атаку.  Сообщи  координаты:  десять
миль севернее от нынешнего местоположения "Титаника".
   Какое-то время замполит тупо смотрел на  Пароткина,  затем  прошел  в
кабину управления,  снял  трубку  переговорного  устройства  и  приказал
рулевому сделать поворот на пятнадцать градусов к северу.
   Пятнадцать минут  спустя  все  было  подготовлено.  "Михаил  Курков",
разрезая носом океанские волны, приготовился к атаке.
   Стоявший за спиной у оператора радара Пароткин распорядился:
   - Доложить обстановку.
   - Восемь реактивных самолетов сто двадцать  миль  к  западу.  Объекты
быстро приближаются.
   - Надводная обстановка?
   - Два небольших судна, курс два-четыре-пять, в двадцати одной миле  к
юго-западу.
   - Это, должно быть,  те  самые  буксировщики,  -  предположил  первый
помощник. Пароткин согласно кивнул.
   - Больше всего меня сейчас беспокоят самолеты. Через десять минут они
уже будут здесь как миленькие... Ядерная боеголовка подготовлена?
   - Так точно.
   - Давай отсчет.
   Замполит отдал короткую команду по телефону, после чего оба они вышли
на палубу, обратив внимание в сторону правого  борта.  Плавно  раскрылся
передний грузовой люк и двадцатишестифутовая тактическая  ракета  класса
"земля-земля" вместе со скрытым пусковым комплексом показалась  во  всей
своей красе.
   -  Минута  до  старта,  -  раздался   из   динамика   громкий   голос
офицера-ракетчика.
   Пароткин навел бинокль на "Титаник". На фоне темно-серых,  затянувших
горизонт туч  силуэт  корабля  был  едва  различим.  Пароткина  охватила
нервная дрожь. Взгляд его сделался грустным. Он заранее был уверен,  что
в кругах коллег капитанов  ему  никогда  не  простят  того,  что  сейчас
предстоит ему сделать и что он до самой смерти будет нести на себе крест
- крест человека, который  боевым  оружием  потопил  мирное  гражданское
судно. Он стоял на  палубе,  ожидая  той  минуты,  когда  грозный  рокот
ракетного двигателя разорвет относительную тишину  утра,  вслед  за  чем
ядерный заряд разнесет "Титаник". Вдруг Пароткин услышал звук торопливых
шагов. К ним приближался радист корабля.
   - Товарищ капитан, - издали закричал он, - только что  нами  получена
информация с американской подводной лодки!
   - Тридцать секунд! - прогремел из динамика голос ракетчика.
   В глазах радиста  легко  прочитывалась  самая  настоящая  паника.  Он
подбежал и протянул Пароткину сообщение.
   ПОДЛОДКА ВМФ США "ДРЕГОНФИШ" - СОВЕТСКОМУ  КОРАБЛЮ  "МИХАИЛ  КУРКОВ".
"ТИТАНИК" НАХОДИТСЯ ПОД ЗАЩИТОЙ  ВОЕННО-МОРСКОГО  ФЛОТА  США.  В  СЛУЧАЕ
ЛЮБЫХ  АГРЕССИВНЫХ  ДЕЙСТВИЙ  ПОСЛЕДУЕТ  НЕМЕДЛЕННАЯ   ОТВЕТНАЯ   АТАКА.
ПОДПИСЬ: КАПИТАН ПОДЛОДКИ ВМФ США "ДРЕГОНФИШ".
   - Десятисекундная готовность,  -  донесся  из  динамика  бесстрастный
голос офицера. - Даю отсчет. Девять... восемь... семь... шесть...
   Пароткин оторвался от  радиограммы  и  взглянул  на  радиста  глазами
счастливчика, ни с того, ни с сего получившего миллион рублей по почте.
   - ...Пять... четыре... три...
   - Прекратить отсчет времени, - резко  приказал  Пароткин,  чтобы  его
приказ был правильно понят.
   - Прекратить отсчет времени, - эхом повторил замполит в  переговорное
устройство. Лишь затем первый помощник позволил себе  обтереть  обильный
пот с лица. Чуть помедлив, он добавил от себя:
   - Привести ракету в исходное положение.
   -  Точно,  -  сказал  Пароткин  и  слабо  улыбнулся.  -  Хоть  это  и
противоречит полученным мною указаниям, надеюсь, что в случае детального
анализа  сложившейся  ситуации  мое  начальство  поймет,  что  я  избрал
единственно правильный вариант действий. В конце концов, "Михаил Курков"
- самое современное судно этого класса, и было бы глупо терять его  лишь
потому, что я получил приказ уничтожить "Титаник". Да и приказал-то  мне
человек, который, по всей видим