почти
тридцати минут напряженнейших усилий совладать с почти неуправляемой машиной
и заставить ее двигаться туда, куда ему было нужно, навигационный  компьютер
сообщил, что он достиг намеченной  точки.  Слава  Богу,  ему  удалось  найти
небольшую горизонтальную полочку, выпирающую из склона. Он отключил  ходовую
систему и остановил машину.
   - Я прибыл на место запланированного  взрыва  и  приступаю  к  снаряжению
бомбы, - объявил  он  в  переговорное  устройство  в  тщетной  надежде,  что
Сэндекер и Джиордино где-то там, наверху, возможно, еще слушают его.
   Не теряя времени, он опустил  манипуляторы  и  положил  бомбу  на  мягкий
осадочный  грунт.  Затем  он  разжал  захваты  и  заменил  их   на   рабочие
инструменты.
   Он еще один раз вставил руку в перчатку управления манипулятором и, очень
осторожно орудуя ножницами  для  резки  листовой  стали,  удалил  панель  на
хвостовой части бомбы, под которой находились приборы управления детонацией.
   В этом небольшом приборном отсеке размещались четыре радарных  датчика  и
чувствительное реле давления - барометрический переключатель. Если бы  бомбу
сбрасывали так, как предусмотрели ее конструкторы,  то  радарные  устройства
посылали бы радиоимпульсы, отражающиеся  от  наземной  цели.  По  достижении
заданной высоты совпадающие показания двух  независимых  радарных  устройств
должны  были  замкнуть  цепь  детонации,  посылающую   сигнал   взрывателям,
размещенным впереди на сферической оболочке из взрывчатого вещества.  Второй
системой детонации служил барометрический переключатель, который тоже должен
был замкнуть цепь детонации на заранее выбранной высоте.
   Однако ни одна из этих целей детонации не могла быть замкнута, пока бомба
находилась внутри самолета. Все  они  замыкались  через  контакты  таймерных
устройств, остающихся разомкнутыми до тех пор, пока бомба не окажется далеко
от бомбового отсека. Таймеры запускались лишь в момент сброса, иначе "Демоны
Деннингса" испарились бы в огненном шаре преждевременной детонации.
   После удаления панели приборного отсека Питт  привинтил  к  концу  левого
манипулятора  миниатюрную  видеокамеру.  Он  быстро  нашел   барометрический
переключатель и навел на него объектив. Изготовленный  из  бронзы,  стали  и
меди, он немного заржавел, но был все еще цел.
   Затем Питт прикрепил к одному  манипулятору  захват  с  тремя  маленькими
пальцами. Согнув манипулятор в "локте" и подведя его назад, к передней части
вездехода,   он   открыл   его   пальцами    тяжелую    решетчатую    крышку
инструментального  ящика  и  достал  оттуда  странный  фарфоровый   предмет,
выглядевший как маленький сдутый футбольный мяч. В  его  вогнутое  дно  была
вделана медная пластинка, окруженная по краям мягким липким герметиком.  Вид
этого предмета был обманчив.
   На  самом  деле  он  был  очень  хитроумно  устроенным  герметизированным
контейнером, заполненным инертной пастообразной смесью полимера  и  кислоты.
Фарфоровые  стенки  контейнера,  содержащего  едкую  смесь,  были  тщательно
изготовлены по шаблону, и им была придана  такая  форма,  чтобы  этот  сосуд
плотно  накрывал  барометрический   переключатель,   образуя   герметическое
соединение с корпусом бомбы.
   Питт с  помощью  захвата  манипулятора  накрыл  переключатель  фарфоровым
контейнером. Когда тот плотно сел на место, он осторожно  вытащил  крохотную
пробочку, чтобы морская вода могла начать  очень  медленно  просачиваться  в
контейнер. Когда инертная  масса,  находившаяся  в  контейнере,  вступала  в
контакт с соленой водой, происходила химическая реакция и масса  становилась
активной, очень едкой и агрессивной. После  того,  как  она  разъест  медную
пластинку на дне  контейнера  -  толщина  последней  была  выбрана  с  таким
расчетом, чтобы на это потребовался час времени, - едкая  смесь,  содержащая
кислоту, начнет разъедать медные детали барометрического переключателя,  что
приведет к возникновению разности потенциалов; это  напряжение  поступит  по
цепям детонации на взрыватели, и бомба взорвется.
   Когда Питт убрал манипуляторы и осторожно подал  "Большого  Бена"  назад,
прочь  от  зловещего  чудовища,  лежащего  как  толстое,   покрытое   слизью
выпячивание в глинистом дне, он быстро  кинул  взгляд  на  цифровые  часы  в
приборном щитке.
   Ему предстояла нелегкая гонка. "Дыхание матери" взорвется с опозданием на
сорок восемь лет, но до нового предельного срока, принадлежащего уже  другой
эпохе.
   - Есть новости? - нетерпеливо спросил президент из Овального кабинета.
   - У нас по неизвестной причине прервалась связь,  -  Доложил  Джордан  из
кризисного штаба.
   - Вы потеряли контакт с адмиралом Сэндекером?
   - Боюсь, что так, господин президент. Мы использовали все  доступные  нам
средства, но не смогли снова связаться с его самолетом.
   Президент почувствовал, как ею охватывает цепенящий страх.
   - Что пошло не так?
   - Мы можем только гадать. Во время последнего  пролета  "Пирамидера"  над
этим районом было видно, что самолет покинул тот участок  акватории,  откуда
он мог связаться с вездеходом, и держит курс в направлении острова Окинава.
   - В этом нет никакого смысла.  Зачем  Сэндекеру  понадобилось  прекращать
операцию после того, как Питт успешно извлек бомбу из "Демонов Деннингса"?
   - Он бы не сделал этого, если бы только с Питтом не  случилась  серьезная
авария, из-за которой он не может произвести подрыв.
   - Значит, все кончено? - с тяжким вздохом спросит президент.
   Когда  Джордан  ответил,  в  его  голосе  прозвучала  надтреснутая   нота
поражения.
   - Мы не узнаем в точности, что  там  произошло,  пока  адмирал  снова  не
выйдет на связь.
   - Какие у вас есть последние сведения о поиске заминированных машин?
   - Специальные силы ФБР, задействованные для этого,  нашли  и  обезвредили
еще три бомбы, все в крупных городах.
   - И кто их водители-люди?
   - Все они фанатичные сторонники Сумы  и  "Золотых  Драконов",  готовые  и
жаждущие пожертвовать своими жизнями. Тем не менее ни один из них не  оказал
сопротивления и не попытался взорвать бомбы, когда  их  арестовывали  агенты
ФБР.
   - Откуда такое послушание?
   - Им было приказано взрывать бомбы в своих машинах лишь  после  получения
закодированного сигнала из центра "Дракон".
   - Сколько таких машин еще остается спрятанными в наших городах?
   Наступило напряженное молчание, и затем Джордан медленно произнес:
   - По крайней мере десять.
   - Боже мой! - потрясенно воскликнул  президент.  Вслед  за  шоком  пришел
невыносимый страх и невозможность поверить, что все это правда.
   - Я по-прежнему надеюсь на Питта. - тихо сказал Джордан.  -  Нет  никаких
данных, что ему не удалось установить на бомбе детонирующее устройство.
   Слабый проблеск надежды вновь появился в глазах президента.
   - Скоро ли мы сможем узнать это наверняка?
   - Если Питту удалось выдержать график,  то  взрыв  произойдет  в  течение
ближайших двенадцати минут.
   Президент смотрел в стол невидящими глазами. Когда  он  заговорил  вновь,
его голос был так слаб, что Джордану еле удалось разобрать слова:
   - Скрести пальцы, Рей, надейся и  жди.  Это  все,  что  мы  сейчас  можем
сделать.

Глава 72

   Когда кислотная смесь прореагировала  с  соленой  водой,  она  постепенно
растворила пластинку-таймер и вступила в электрохимическое взаимодействие  с
медными   частями   барометрического   переключателя.   Возникла    разность
потенциалов, через контакты переключателя создавшая ток в цепи детонации.
   Прождавшие   этого   момента   почти   пять   десятилетий,    детонаторы,
расположенные в тридцати двух разных точках  оболочки  бомбы,  сработали,  и
сила кумулятивного взрыва сжала плутониевую сферу в плотный небольшой комок.
Началась цепная реакция: нейтроны, расщепляя ядра плутония, порождали  новые
нейтроны.
   Температура расщепляющейся критической массы за миллионные  доли  секунды
достигла  нескольких  миллионов  градусов,  а  давление  -  тысяч  тонн   на
квадратный сантиметр. Газовый шар из раскаленной  плазмы  стал  стремительно
расширяться и всплывать вверх, пока не  пробил  поверхность  воды,  взмыв  в
воздух. За ним поднимался огромный столб  воды  и  тут  же  разбрасывался  в
стороны облаками брызг, разметываемыми ударной волной.
   Поскольку вода  почти  несжимаема,  она  является  идеальной  средой  для
распространения ударных волн. Проходя за секунду почти два километра,  фронт
возмущения  настиг  и  перегнал  "Большого  Бена",  пересекающего  склон  на
расстоянии всего восемь километров от  точки  взрыва,  что  было  на  добрых
четыре  километра  ближе,  чем  предусматривал  первоначальный  план,  из-за
мучительно  медленного  продвижения  машины  по  глинистому  грунту.   Волна
давления ударила по огромному вездеходу, как. кузнечный  молот  по  железной
бочке, но машина выдержала  удар  с  несокрушимой  стойкостью  полузащитника
"Лос-Анджелесских Баранов", блокирующего нападающего.
   Даже в этот момент, когда сильный удар и стена  яростно  крутящегося  ила
накрыли вездеход, полностью уничтожив видимость, Питт не чувствовал  ничего,
кроме торжества. Все тревоги остались  позади,  взрыв  произошел.  Полностью
положившись на сонарные зонды, он вел вездеход сквозь вихри поднятых со  дна
осадков. Его путь пролегал по длинной полочке,  протянувшейся  вдоль  желоба
посередине склона, но скорость его продвижения увеличилась лишь на несколько
километров по сравнению с той, которую он развивал на более крутых участках.
   Сцепление между гусеницами и грунтом улучшилось едва заметно. Все попытки
вести  огромное  механическое  чудище  по  прямой  оказались   тщетны.   Оно
пробуксовывало в любом месте склона, как грузовик на обледеневшей дороге.
   Питт вполне понимал, что его жизнь висит на волоске и что он  проигрывает
гонку, стараясь уйти от надвигающегося оползня. Шансы,  что  обвал  начнется
прежде, чем он успеет выйти из опасной зоны, были настолько высоки,  что  ни
один уважающий себя букмекер не взял бы ставку на выигрыш Питта. Он отбросил
все страхи, теперь им двигала только упрямая решимость выжить.
   На поверхности, невидимый во тьме, фонтан брызг  поднялся  вверх  на  200
метров  и  опал  обратно  в  море.  Но  глубоко  в  зоне  разлома  под  дном
океанического желоба ударные  волны  вызвали  вертикальные  подвижки  земной
коры. Толчок следовал за толчком, края  трещины  поднимались  и  опускались,
трещина расширялась, что создавало картину сильного землетрясения.
   Множество  слоев  осадочных  отложений,  накопившихся  за  миллионы  лет,
сдвигались, что заставляло тяжелую лавовую породу, из которой состоял остров
Сосеки, опускаться вниз, как в сыпучий песок. Изолированная  снизу  мягкими,
податливыми  осадочными  породами,  огромная  масса  острова   казалась   не
поддающейся первым толчкам землетрясения. Но через несколько минут  скальный
массив начал оседать в море, и волны  прибоя  начали  подниматься  вверх  по
склонам прибрежных утесов.
   Остров Сосеки продолжал опускаться, пока  подстилающие  слои  осадков  не
спрессовались и плавающий на них скальный массив замедлил  свое  оседание  и
наконец стабилизироваться на новом уровне. Теперь волны уже не разбивались у
подножия утесов, а перекатывались через их изрезанные вершины и хлестали  по
стволам деревьев.
   Прошло лишь несколько секунд после взрыва  и  вызванных  им  сейсмических
толчков, как огромный участок восточного склона желоба содрогнулся и зловеще
выпучился. Затем со страшным громоподобным  грохотом  сотни  миллионов  тонн
осадочных пород отслоились от склона и с нарастающей  скоростью  устремились
вниз,  обрушившись  на  дно  желоба.  Энергия  обвала  создала  колоссальной
мощности волну давления,  побежавшую  вверх  к  поверхности  и  образовавшую
выпучивание на поверхности воды.
   Так образовалось несокрушимое цунами.
   В открытом море высота водяного бугра достигала всего  одного  метра,  но
это вздутие быстро разгонялось и, достигнув скорости 500 километров  в  час,
покатилось на запад. Такая одиночная волна обладает ужасающей разрушительной
силой, ничто не может  ей  противостоять;  в  природе  не  существует  более
разрушительного явления. И всего в двадцати километрах  от  места,  где  эта
волна зародилась, прямо на ее пути стоял тонущий остров Сосеки.
   Все было готово для катастрофы.
   Гибель центра "Дракон" была неотвратима.
   Цубои, Есису и их подчиненные все еще находились в  помещении  командного
пункта обороны острова, прослеживая курс  летевшего  на  юг  подбитого  "С-5
Гэлакси".
   - Два попадания ракет, а он все еще летит, - с удивлением заметил Есису.
   - Он еще может упасть... - Цубои умолк на полуслове, скорее почувствовав,
чем услышав отдаленные раскаты взрыва "Дыхания матери". - Вы слышали это?  -
спросил он.
   - Да, как далекий удар грома, - сказал Кояма, не повернув головы. Он  все
еще смотрел на экран радара. -  Наверно,  это  отзвуки  грозы  доносятся  по
вентиляционным трубам.
   - Вы тоже это чувствуете?
   - Я ощущаю слабую вибрацию, - ответил Есису.
   Куродзима пренебрежительно пожал плечами. Японцы  привыли  к  сотрясениям
почвы. На их главных островах ежегодно регистрируется свыше тысячи подземных
толчков, и недели не проходит, чтобы их жители не почувствовали,  что  земля
под ногами ходит ходуном.
   - Это просто сейсмические толчки.  Остров  расположен  рядом  с  активным
разломом. Мы здесь постоянно испытываем такие толчки. Не о чем беспокоиться.
   Остров состоит из сплошного  скального  массива,  и  центр  "Дракон"  был
спроектирован и построен в расчете на сильное землетрясение.
   Незакрепленные   предметы   в   помещении   командного   пункта    слегка
задребезжали, когда затихающая сейсмическая волна  от  взрыва  прошла  через
него. И тут фронт ударной волны, вызванной сдвигом  по  подводному  разлому,
подошел к острову и обрушился на него как гигантский  сокрушительный  таран.
Казалось, что весь центр "Дракон" зашатался и затрясся  в  самых  немыслимых
направлениях. На лицах  каждого  из  присутствующих  в  помещении  появилось
сначала удивление, затем удивление сменилось тревогой, и, наконец, на  смену
тревоге пришел страх.
   - Какое сильное землетрясение, - нервно заметил Цубои.
   - Таких сильных толчков мы еще ни разу не ощущали, - бормотал  Куродзима,
прислонившись спиной к стене и вцепившись в нее широко раскинутыми руками.
   Есису стоял совершенно неподвижно, словно рассерженный происходящим.
   - Вы должны забрать меня отсюда, - потребовал он.
   - Здесь мы в большей безопасности, чем  в  туннеле!  -  прокричал  Кояма,
пытаясь перекрыть все нарастающий грохот.
   Всех, кто не успел схватиться за  что-нибудь  закрепленное,  швырнуло  на
пол, когда сейсмические волны растрясли  рыхлый  слой  осадочных  пород  под
скальным массивом. Командный центр трясло и болтало теперь еще сильнее,  чем
прежде, когда остров начал ерзать взад-вперед, опускаясь  в  ставшую  жидкой
глину. Все оборудование, которое не было привинчено  к  столам  или  стенам,
стало падать на пол и опрокидываться.
   Цубои  зажался  в  угол  и  оцепеневшими  от  ужаса  глазами  смотрел  на
Куродзиму.
   - Кажется, мы падаем вниз!
   - Должно быть. остров опускается! - в страхе прокричал в ответ Куродзима.
   Никто из перепутанных людей, находившихся  внутри  подземного  комплекса,
еще не знал, не мог знать, что титаническая водяная гора цунами  мчалась  на
них, отстав от ударных волн всего на две минуты.
   Питт вцепился в рычаги ручного управления.  "Большой  Бен"  с  черепашьей
скоростью  полз  сквозь  вязкую  глину,  все  время  соскальзывая  вниз,   в
направлении дна желоба. Гусеницы то и дело теряли  сцепление  с  грунтом,  а
вездеход боком сползал вниз по склону, пока нижние края гусениц не нагребали
достаточно ила, чтобы зарыться в него, скольжение замедлялось, и сцепление с
грунтом снова восстанавливалось.
   Питт чувствовал себя как слепой, который  едет  на  тракторе  в  ослепшем
мире.
   Только несколько циферблатов и индикаторов, а также экран  с  несколькими
горевшими на нем  цветными  словами  давали  ему  какое-то  представление  о
происходящем. Он оценил свои шансы исходя из той  картины,  которую  рисовал
сонарно-лазерный сканнер, и пришел  к  выводу,  что  до  тех  пор,  пока  он
остается завязшим в иле и глине, спасти  его  может  разве  что  чудо.  Если
расчеты геофизиков верны, то он  еще  и  близко  не  продвинулся  к  границе
безопасной зоны, где он был бы вне досягаемости надвигающегося обвала.
   Теперь все зависело от того, удастся  ли  ему  найти  твердую  почву  или
скальный грунт, которые были бы устойчивы и могли  выдержать  удар  оползня,
не. сорваться  вниз  вместе  с  вездеходом.  Но  и  в  этом  случае  главным
препятствием оставался сам желоб. Он находился не на той стороне, где нужно.
Чтобы достичь безопасности на японском побережье, ему  нужно  было  провести
огромный вездеход вниз  по  склону  до  дна  желоба  и  снова  подняться  по
противоположному склону.
   Он не видел, и его сканнер не мог сообщить ему  о  том,  что  ни  твердой
почвы, ни пологих склонов, по которым вездеход мог бы выбраться  на  плоское
дно,  не  существовало.  Напротив,  огромный  разлом  морского  дна   только
углублялся  и  изгибался  к  юго-востоку,  не  предоставляя  никаких  шансов
покинуть его на протяжении свыше  восьмисот  километров.  И  слишком  поздно
сканнер показал, что  мощный  сейсмический  оползень  начался  на  восточном
склоне желоба, подобно тому, как осыпается кучка песка в песочных часах,  и,
все распространяясь по фронту, с невероятной скоростью приближается к нему.
   "Большой Бен" все еще пробивался через мягкий ил, когда обвал настиг его.
   Питт почувствовал, что грунт под гусеницами вездехода заскользил вниз,  и
понял, что проиграл гонку. Звук обвала донесся до него, как рев водопада. Он
увидел, как смерть протянула палец и коснулась его. Он  едва  успел  напрячь
мускулы.
   Прежде чем огромный вал жидкой грязи охватил вездеход со всех  сторон  и,
крутя и переворачивая его, как щепку, увлек в черную  бездну  далеко  внизу,
где и покрыл его погребальным саваном бесформенного ила.
   Море выглядело так, будто оно сошло с ума,  когда  могучая  водяная  гора
цунами вздыбилась в ночи, заряженная  яростным  бешенством  разрушения.  Она
устремилась во мрак, вырастая все выше и выше. Когда она  вышла  на  отмель,
окружающую остров, истинные масштабы  ее  сокрушительной  мощи  превосходили
все, во что способен поверить человек.
   Когда передний фронт волны  затормозился  трением  о  поднимающееся  дно,
водные массы на ее  заднем  склоне  стали  громоздиться  друг  на  друга,  с
фантастической скоростью вздымаясь вверх на высоту восьмиэтажного здания.
   Чернее, чем сама ночь, с  гребнем,  вспыхивающим  огнями  фосфоресценции,
грохоча, как реактивный самолет, преодолевающий звуковой  барьер,  кошмарное
чудище взметнулось ввысь и ринулось на уже  затопленные  утесы  беззащитного
острова.
   Колоссальная стена смерти и разрушения обрушилась и  смела  прочь  каждое
дерево, каждую былинку и все здания  курорта  на  острове.  Ничто  созданное
человеком или природой не  могло  противиться  катастрофической  силе  удара
дольше одного мгновения. Триллионы литров воды сметали все  на  своем  пути.
Остров был вдавлен в подстилающую его глину  как  будто  ударом  гигантского
кулака. Большая часть астрономической мощи цунами была  поглощена  ударом  о
скальный массив.
   Возникшее повышение уровня моря создало противотечение,  которое,  словно
упругая преграда, отбросило большую часть энергии волны обратно в  океанские
просторы.
   Та часть энергии, которая  осталась  от  направленного  на  запад  потока
импульса, прошла дальше и ударила о берег главного японского острова  Хонсю,
причем высота волны уменьшилась до одного метра при выходе  на  берег;  этот
прилив повредил несколько рыбацких причалов, но ни