рону, и непрошеный гость стремительно помчался  по
коридору за его спиной.
   Пытаясь вдохнуть и прижимая руку к солнечному сплетению, Питт нашарил
наконец выключатель и зажег  свет.  Одного  взгляда  на  стол  Сэндекера
хватило, чтобы понять, что  искал  ночной  взломщик.  Будучи  фанатичным
аккуратистом, адмирал тщательно следил  за  порядком  на  своем  рабочем
столе  и  каждый  вечер  перед  отъездом  в  свои  апартаменты  в  отеле
"Уотергейт" все документы, ручки и прочее убирал в  ящики.  Сейчас  стол
тоже был девственно чист, а это означало, что доклад  Йегера  о  древних
мореходах пропал.
   Живот будто завязало тугим  узлом,  но  Питт  все  же  заставил  себя
преодолеть коридор и бросился к лифтам. Тот, что увозил вора, ехал вниз,
второй стоял этажом ниже. Питт в бешенстве  стукнул  кулаком  по  кнопке
вызова и принялся ждать, одновременно массируя мышцы  и  делая  глубокие
вдохи, чтобы восстановить дыхание. Двери лифта открылись.  Питт  прыгнул
внутрь и нажал кнопку цокольного этажа, где  находилась  парковка.  Лифт
пошел вниз быстро и без остановок, за  что  оставалось  только  мысленно
возблагодарить фирму "Отис" .
   Он выскочил раньше, чем  двери  полностью  раскрылись,  и  ринулся  к
своему "форду", успев заметить скрывающуюся за воротами  пару  хвостовых
огней. Распахнув дверцу водителя, Питт отпихнул Лорен в сторону и врубил
зажигание.
   - Где горит? - вопросительно посмотрела на него она.
   - Ты разглядела мужчину, который  только  что  отъехал?  -  отрывисто
спросил Питт, выжимая сцепление.
   - Конечно, дорогой. Только не мужчину, а женщину. Очень  красивая,  в
дорогом меховом манто поверх кожаного брючного костюма.
   Лорен  всегда  отличалась  редкой  наблюдательностью  и  никогда   не
упускала из виду  подобные  детали.  Двигатель  "форда"  взвыл,  шины  с
душераздирающим визгом прочертили две резиновых полосы на бетонном полу.
У распахнутых ворот с погнутыми  створками  стоял  охранник,  растерянно
пялясь вдаль.
   - Куда они поехали? - рявкнул Питт, притормозив рядом с ним.
   - Вылетели, как  черти,  я  даже  опомниться  не  успел,  -  виновато
потупился секьюрити. - Свернули на юг. Полицию вызывать, сэр?
   - Вызывать, разиня! - снова рявкнул Питт и  дал  полный  газ,  бросая
"форд" в указанном направлении. - Что за машина у этой дамочки? -  резко
обратился он к Лорен.
   - Черный "Крайслер 300М" с двигателем три с половиной литра мощностью
двести пятьдесят три лошадиных силы. Разгон от нуля до пятидесяти миль в
час за восемь секунд.
   - Ты знаешь его параметры? - удивился Питт.
   - Разве ты не помнишь? У меня самой та же модель.
   - Прости, в суматохе как-то запамятовал.
   - А какова мощность  твоего  антикварного  чуда?  -  крикнула  Лорен,
перекрывая рев мотора.
   - Порядка двухсот двадцати пяти, - ответил Питт,  выворачивая  машину
на шоссе с такой скоростью, что ее занесло на все четыре колеса.
   - Тогда у них преимущество.
   - Ничего, у меня вес почти на тысячу фунтов меньше, - спокойно сказал
Питт, переключая скорости. - У нашей воровки может быть выше  предельная
скорость и устойчивость на поворотах, зато я куда быстрее разгоняюсь.
   Модернизированный движок  утробно  рычал,  набирая  обороты.  Стрелка
спидометра подбиралась к девяноста  пяти,  когда  Питт  переключился  на
коробку скоростей "Коламбиа" - мысленно поблагодарив себя за то,  что  в
свое время успел оснастить  ею  свою  машину,  -  и  включил  повышающую
передачу. Обороты немедленно упали, рев  стих,  а  стрелка  скакнула  за
отметку сто миль в час.
   В будний день в час ночи движение не слишком интенсивное. Вскоре Питт
засек  черный  "крайслер"  в  лучах  придорожных  фонарей  и  начал  его
догонять. Водитель гнал "крайслер" всего миль на двадцать в час  быстрее
разрешенной в это время скорости, но стремительная машина еще  и  близко
не подошла к своему пределу. Причем гнал  по  свободной  правой  полосе,
явно  стараясь  скорее  избежать  контакта  с  полицией,  чем   опасаясь
преследования.
   Когда расстояние между "фордом" и "крайслером" сократилось до трехсот
ярдов, Питт стал сбавлять скорость, полагая,  что  преследуемая  его  не
видит, и желая и дальше оставаться незамеченным. Но тут "крайслер" круто
вывернул на мост Френсиса Скотта Кея, перелетел Потомак, вильнул  влево,
затем вправо, в сторону жилых кварталов Джорджтауна,  и  с  протестующим
визгом шин резко завернул за угол.
   - По-моему, она тебя поимела, - заметила Лорен,  дрожа  от  холодного
ветра, огибающего лобовое стекло.
   - Она не дура! - буркнул Питт, злясь, что проигрывает  преследование.
Крепко сжав старомодную баранку в форме луковицы, он  вывернул  руль  до
упора, посылая "форд" в девяностоградусный поворот. - Не  стала  убегать
по прямой, а прячется за каждый угол, надеясь рано или поздно оторваться
настолько, чтобы мы не увидели, куда она повернет.
   В этой игре в кошки-мышки "крайслер" уходил вперед  на  поворотах,  а
старый "форд" набирал потерянные ярды на прямых участках за  счет  более
быстрого разгона. Семь кварталов  остались  позади,  а  дистанция  между
машинами по-прежнему не менялась.
   - Вот уж действительно  новый  поворот,  -  мрачно  усмехнулся  Питт,
продолжая ожесточенно крутить рулевое колесо.
   - В каком смысле?
   Он покосился на Лорен:
   - В том, что впервые в жизни, насколько я помню, преследуют не  меня,
а наоборот.
   - Так можно всю ночь  гоняться,  -  сказала  она  недовольно,  сжимая
дверную ручку, как будто готовилась выброситься в случае аварии.
   - Или пока у кого-то из нас бензин не  кончится,  -  парировал  Питт,
круто заворачивая в очередной переулок.
   - Мы этот квартал вроде бы уже объезжали?
   - Объезжали, - подтвердил Питт.
   Но предсказание Лорен  не  оправдалось.  Уже  на  следующем  повороте
внезапно вспыхнули стоп-сигналы идущего впереди  "крайслера",  и  черный
монстр резко затормозил перед входом в кирпичный особняк, один из многих
в этом тихом, утопающем в зелени квартале. Питт тоже  нажал  на  тормоз.
Машина пошла юзом, но  он  сумел  справиться  с  управлением,  остановив
"форд" бок о бокс "крайслером" в каких-то нескольких дюймах  от  боковой
дверцы как раз в тот момент, когда его водительница  скрылась  в  дверях
парадного подъезда.
   - Слава богу, что она  прекратила  играть  в  догонялки,  -  заметила
Лорен, указывая на облака пара из перегретого радиатора, клубящиеся  над
капотом. - Мы бы долго не протянули.
   - Не стала бы она так поступать ни с того ни с сего,  -  с  сомнением
покачал головой Питт, разглядывая темные окна  особняка.  -  Боюсь,  тут
какая-то ловушка.
   - И что будем делать, шериф? - спросила Лорен. - Командуем отход?
   Питт бросил на нее хитрый взгляд:
   - Ни в коем случае! Сейчас ты просто подойдешь и позвонишь в дверь.
   Лицо ее казалось призрачным в свете уличного фонаря.
   - Черта с два!
   - Я почему-то так и думал, что ты откажешься. Ладно, придется  самому
подсуетиться. - Питт открыл дверцу и вышел  из  автомобиля.  -  Вот  мой
спутниковый телефон, держи. Если через десять минут не вернусь,  вызывай
полицию и извести Сэндекера. А если услышишь малейший шум  или  заметишь
какое-то движение - немедленно уезжай. Ясно?
   - А почему просто не позвонить в полицию и не сообщить о взломе?
   - Потому что я хочу оказаться там первым.
   - У тебя хоть оружие есть?
   Губы Питта разошлись в широченной ухмылке.
   - Да слыханное ли дело - возить оружие в восстановленном  антикварном
автомобиле? - Он открыл бардачок и вытащил увесистый  фонарик.  -  Этого
вполне достаточно. - Наклонившись к Лорен, он поцеловал ее  и  слился  с
окружающей дом темнотой.
   Фонарь он  пока  включать  не  стал.  Хватило  рассеянного  света  от
городских огней и уличного фонаря, чтобы найти проход по узкому мощеному
бордюрчику  к  заднему  фасаду   дома,   выглядевшего   таинственным   и
безмолвным, словно  замок  с  привидениями.  Особняк  окружал  ухоженный
дворик, увитые плющом высокие кирпичные стены отделяли его  от  соседних
зданий. Там тоже было темно - обитатели их спали в блаженном неведении.
   Питт на девяносто девять процентов не сомневался, что в доме  имеется
система сигнализации, но, поскольку своры  кровожадных  сторожевых  псов
поблизости не наблюдалось, он  и  не  пытался  прятаться,  а,  наоборот,
надеялся, что воровка и ее сообщники покажутся  сами.  Подойдя  к  двери
черного входа, он с удивлением обнаружил, что она открыта.  И  запоздало
сообразил, что птичка влетела в переднюю дверь, а вылетела через заднюю.
Проклиная себя за беспечность, Питт  со  всех  ног  бросился  к  гаражу,
выходившему в переулок.
   Внезапно ночную тишину  разорвал  рев  двигателя  мощного  мотоцикла.
Рванув на себя дверь гаража, Питт вломился внутрь. Выездные ворота  были
уже распахнуты.  В  седле  громоздилась  человеческая  фигура  в  черной
меховой накидке и кожаных штанах. Водитель уже завел мотор  и  собирался
выжать сцепление и дать газ, но в этот момент Питт коршуном обрушился на
него, обхватив руками за шею.
   Лорен не ошиблась: тело противника оказалось слишком легким и  мягким
для мужчины. Оба рухнули на пол, при этом Питт оказался сверху. Мотоцикл
повалился набок и заелозил по бетонному полу,  визжа  задней  шиной.  Он
описал полный круг,  пока  не  сработал  предохранительный  выключатель,
вырубивший двигатель. Продолжая двигаться  по  инерции,  тяжелая  машина
налетела на сплетенные в схватке тела. Переднее колесо ударило женщину в
лоб, а рукоятки руля, будто бычьи рога, вонзились Питту в бедро.  Кости,
по счастью, остались целы, но здоровенные синяки были обеспечены.
   Превозмогая боль, он поднялся на колени и поискал глазами  оброненный
перед  броском  фонарь.  Подполз  к  нему,  поднял  и  направил  луч  на
неподвижное тело рядом с мотоциклом. Взору его предстала изящная женская
головка в обрамлении длинных светлых волос. Питт перевернул ее на  спину
и осветил лицо.
   Над бровью  наливалась  огромная  шишка,  но  черты  лица  были  ясно
различимы. Женщину здорово оглушило, она была  без  сознания,  но  жива.
Питта ее облик потряс настолько, что он едва не выронил фонарь из  руки,
никогда прежде не дрожавшей вплоть до этого момента.
   Медициной доказано, что кровь не может похолодеть - разве что  ввести
в кровеносную систему ледяную воду. Тем не менее Питт почувствовал,  что
его сердце гонит жидкость на пару градусов ниже точки замерзания. Голова
внезапно закружилась, он покачнулся на коленях, все поплыло у него перед
глазами, и сама атмосфера  в  гараже  как  будто  сгустилась  до  жидкой
консистенции, усугубляя овладевший им ужас. Этого не могло быть,  потому
что не могло быть никогда, но лицо лежащей перед ним в обмороке  женщины
было знакомо ему до мельчайших подробностей.
   Глядя на него широко раскрытыми невидящими глазами, на  него  в  упор
смотрела та самая женщина,  что  "похлопала"  его  по  плечу  в  корпусе
затопленной подлодки.
 
26 
 
   Адмирал  Сэндекер,  в  отличие  от  многих  высших   чиновников   или
корпоративных  боссов,  на  совещания   всегда   приходил   первым.   Он
предпочитал заранее разобраться со всеми предварительными данными, чтобы
потом работа шла максимально эффективно. Такой стиль он выработал еще во
времена пребывания на командных должностях в Военно-морском флоте.
   Хотя в его  распоряжении  имелся  большой  конференц-зал  для  приема
почетных гостей, ученых и  правительственных  чиновников,  совещаться  в
узком кругу он предпочитал в небольшой комнате рядом со своим кабинетом.
Эта комната была для него как бы укрытием внутри укрытия, ее  обстановка
действовала на него успокаивающе и стимулировала умственную  активность.
На бирюзовом ковре стоял двенадцатифутовый стол для заседаний, вокруг  -
плюшевые  кресла.  Стол  был   сделан   из   фрагмента   корпуса   шхуны
девятнадцатого века, когда-то затонувшей в  глубоких  водах  озера  Эри.
Настенные панели красного дерева украшали картины на  темы  исторических
морских сражений.
   Сэндекер правил НУМА твердой рукой, слывя чем-то вроде  просвещенного
диктатора.  Он  мог  учинить  жестокий  персональный  разнос  любому  из
подчиненных,  но,  если  его  сотрудники  попадали   в   передрягу,   не
останавливался ни перед чем, чтобы выручить их  из  беды.  Когда-то  его
лично выбрал президент США, чтобы с нуля организовать Морское агентство.
И Сэндекер создал организацию  с  широчайшим  охватом  деятельности,  со
штатом в две тысячи сотрудников, которые  прозондировали  каждый  пик  и
каждую впадину на дне морском. НУМА весьма уважали во всем научном мире,
и редко когда бюджетные запросы Агентства отклонялись Конгрессом.
   Адмирал, фанат физических упражнений, поддерживал в рабочем состоянии
свое шестидесятидвухлетнее тело,  не  обремененное  ни  граммом  лишнего
жира. Невысокого роста - всего на несколько дюймов выше  пяти  футов,  -
поджарый,  подтянутый,  с  огненно-рыжей   шевелюрой   и   остроконечной
бородкой, он взирал на мир пронзительными карими глазками,  от  которых,
казалось, ничто не могло укрыться Выпивал адмирал редко, в  основном  на
парадных банкетах в Вашингтоне, и  единственным  его  серьезным  пороком
было пристрастие к хорошим  сигарам,  большим  и  ароматным,  табак  для
которых  специально  для  него  собирало   и   сворачивало   в   строгом
соответствии с его  запросами  одно  маленькое  семейное  предприятие  в
Доминиканской  Республике.  Гостям  адмирал  своих  сигар   никогда   не
предлагал и потому бесился до невозможности, когда видел, как  Джиордино
курит точно такую же  сигару.  При  этом  он  ни  разу  так  и  не  смог
обнаружить ни малейшей убыли в своих личных запасах.
   Сэндекер сидел во главе стола и встал, когда вошли  Питт  и  Патриция
О'Коннелл. Выйдя вперед, он приветствовал Питта как  сына,  пожимая  ему
руку и одновременно стискивая плечо.
   - Я так рад тебя видеть, Дирк.
   - Блудному сыну тоже  приятно  вернуться  в  отчий  дом,  -  сверкнув
улыбкой, ответил Питт; адмирал и в  самом  деле  стал  для  него  вторым
отцом, и они были очень друг к другу привязаны.
   Сэндекер повернулся к Пэт:
   - Доброе утро, доктор О'Коннелл.  Садитесь  пожалуйста.  Не  терпится
узнать, что там вы с Хайремом для меня накопали?
   Почти сразу следом за Питтом подошли Йегер и Джиордино в  компании  с
доктором  Джоном  Стивенсом,  известным  историком  и  автором  книг  по
изучению и идентификации предметов древних культур. Стивенс  принадлежал
к университетской богеме и выглядел соответственно - вплоть до  футболки
под спортивной шерстяной курткой, из кармана  которой  торчала  пенковая
трубка. У него была манера  склонять  голову  набок  подобно  малиновке,
когда она прислушивается к шороху  червячка  под  слоем  дерна.  Стивенс
принес с собой пластиковый ящик для льда, который поставил пока  на  пол
рядом со своим креслом.
   Сэндекер водрузил перед собой  спиленную  гильзу  от  восьмидюймового
снаряда, служившую ему пепельницей, и закурил сигару. При  этом  он  так
свирепо посмотрел на Джиордино, что тот решил на этот  раз  не  дразнить
начальство и прикинулся невинной овечкой.
   Питт обратил внимание, что у Йегера  и  Пэт  лица  ужасно  усталые  и
какие-то чрезмерно напряженные.
   Адмирал открыл обсуждение вопросом, все ли  ознакомились  с  докладом
Пэт  и  Йегера.  Все  молча  кивнули,  кроме  Джиордино,  который   счел
необходимым высказать свое мнение:
   - В общем занимательное чтиво, - сказал  он,  -  но  сильно  уступает
Азимову и Брэдбери.
   Йегер бросил на итальянца укоризненный взгляд:
   - Могу тебя заверить, это не фантастика!
   - Вы узнали, как называлась эта раса? - спросил  Питт.  -  Или  будем
пока условно именовать их цивилизацию Атлантидой?
   Пэт раскрыла папку, вытащила оттуда листок с распечаткой и  близоруко
всмотрелась в текст.
   - Насколько мне удалось расшифровать и перевести на  английский,  они
называли  свою  лигу  морских  городов-государств  Эменесом,  а  себя  -
эменитами.
   - Эменес, - медленно повторил Питт. - Похоже на греческое слово.
   - Я откопала массу слов, которые вполне могут служить корнями  многих
более поздних греческих и египетских терминов.
   Сэндекер махнул зажженной сигарой в сторону историка:
   - Доктор Стивенс, я полагаю, вы закончили  исследование  обсидиановых
черепов?
   - Закончил. -  Стивенс  наклонился,  открыл  переносной  морозильник,
достал оттуда  череп  и  осторожно  поставил  его  на  большую  шелковую
подушку, лежащую перед ним на столе. Глянцевый  обсидиан  заблестел  под
светом ламп. - Воистину  потрясающая  работа,  -  благоговейно  произнес
ученый. - Ремесленники-эмениты выточили это из сплошной глыбы  обсидиана
- невероятно чистой, без всяких вкраплений, что  само  по  себе  большая
редкость. В течение ста или даже больше лет  череп  полировали  вручную,
используя, как я думаю, обсидиановую пыль.
   - А почему не резцы из закаленного металла с деревянными молоточками?
- спросил Джиордино. Стивенс покачал головой:
   - Инструменты вообще не использовались. Я  не  нашел  никаких  следов
царапин или выбоин. Обсидиан хотя и крайне тверд,  но  при  этом  весьма
хрупок. Стоит  чуть  соскользнуть  резцу  или  чуть  изменить  угол  его
приложения - и весь череп разлетелся бы вдребезги.  Нет,  это  выглядело
примерно так, как если бы мраморный  бюст  нежно  полировали  пальчиками
пастой для автомобилей.
   - А сколько  времени  потребуется,  чтобы  повторить  ту  же  работу,
используя современные инструменты? Стивенс едва заметно усмехнулся:
   - Полагаю,  практически  невозможно  изготовить  точную  копию,  даже
применив достижения новейшей технологии. Чем дольше я  его  изучаю,  тем
больше убеждаюсь, что подобного просто не может существовать в природе.
   - Нет ли каких-нибудь следов в  основании,  позволяющих  предположить
его происхождение? - поинтересовался Сэндекер.
   -  Следов  нет.  Но,  если  позволите,  я  сейчас  покажу  вам  нечто
по-настоящему удивительное. - С необычайной осторожностью  он  медленно,
вращательным  движением  снял  верхнюю  часть  черепа.  Потом  столь  же
аккуратно вынул из образовавшейся полости безупречной формы  шар.  Двумя
руками, как святыню, Стивенс осторожно  положил  шар  на  приготовленную
мягкую подставку. - Не могу  себе  даже  представить,  какого  искусства
потребовала такая работа, - восхищенно  произнес  он.  -  Я  только  под
сильной лупой смог  разглядеть  микронной  толщины  щелку,  опоясывающую
череп по окружности. Невооруженным глазом ее увидеть невозможно.
   - Просто невероятно! - выдохнула Пэт.
   - А что за рисунок на этом шаре? - спросил Питт.
   - На нем выгравирована карта мира. Если хотите посмотреть поближе,  у
меня есть лупа.
   Он протянул Питту  лупу  с  очень  толстым  стеклом,  и  Питт  впился
взглядом  в  сеть  разбегающихся  линий,   вырезанных   на   поверхности
обсидианового шарика  размером  с  бейсбольный  мяч.  Спустя  минуту  он
осторожно передвинул шар по столу к Сэндекеру и протянул ему лупу.
   Пока адмирал рассматривал миниатюрный глобус, Стивенс продолжал:
   - Проведя сравнительный  анализ  фотографий,  сделанных  в  подземной
камере в Колорадо и в пещере на острове ее Павла, я обнаружил абсолютное
тождество найденных там карт с изображением земной поверхности  на  этом
обсидиановом шаре.
   - И что же это значит? - поднял голову Сэндекер.
   - Если обратить  внимание  на  взаимное  расположение  континентов  и
крупных островов вроде Гренландии и Мадагаскара, нетрудно заметить,  что
оно не соответствует географии современного мира.
   - Я тоже заметил эти различия, - согласился Питт.
   - И что это доказывает, скажите на милость? -  прищурился  Джиордино,
очевидно возложивший на себя сегодня  роль  адвоката  дьявола.  -  Кроме
того, что карта примитивная и приблизительная?
   -  Примитивная?  Да.  Приблизительная?  Быть  может,  по  современным
стандартам. Но я убежденный сторонник точки зрени