о задания.
     - Которое на самом деле состоит в проникновении в Форт-Форо и освещении нарушения прав человека в Тебецце, - тут же подхватил Массард.
     Казим промолчал, но на его лице отразились сомнения.
     Массард продолжал:
     - Предположим, когда Ганна эвакуировали, важнейшая информация уже была при нем. Иначе зачем понадобилась операция по его спасению в то самое время, когда Питт и Джордино приближаются к нашим совместным проектам?
     - Мы найдем ответы на вопросы, когда я схвачу их, - пообещал Казим голосом, дрожащим от ярости. - Самые боеспособные воинские и полицейские подразделения уже оседлали все дороги и караванные тропы, ведущие из страны. Я также приказал моим военно-воздушным силам провести воздушную разведку севера пустыни. Я намерен перекрыть все лазейки для бегства.
     - Мудрое решение, - кивнул Массард.
     - К тому же нам поможет то, что они и двух дней не протянут в сердце пустыни.
     - Я уверен в ваших методах, Затеб. Я не сомневаюсь, что завтра к этому времени и Питт, и Джордино будут находиться в одном из ваших подземелий для допросов.
     - Хочется верить, что это произойдет раньше.
     - Вы меня успокоили, - улыбнулся Массард.
     Но каким-то особым чутьем он сознавал, что, казалось бы, беспроигрышная партия с Питтом и Джордино окажется отнюдь не из легких.

***

     Капитан Батутта вытянулся по стойке "смирно" и отсалютовал, стоя перед полковником Мансой, который в ответ лишь вяло махнул рукой.
     - Ученые ООН заключены в Тебецце, - доложил Батутта.
     Легкая улыбка тронула губы Мансы:
     - Представляю, как рады О'Баннион и Мелика возможности заполучить новых рабочих на эти рудники.
     На лице Батутты отразилось отвращение.
     - Она просто какая-то злобная ведьма, эта Мелика. Не завидую ни одному мужчине, кто отведает жала ее плетки.
     - Не позавидуешь и женщине, - добавил Манса. - Когда она наказывает, то не делает различий. Я думаю, что месяца через четыре доктор Хоппер и его команда будут похоронены в песках.
     - И генерал Казим будет последним, кто обронит слезу по поводу их кончины.
     Открылась дверь, и лейтенант Дьемма из малийских военно-воздушных сил, пилот самолета ученых ООН, вошел в комнату и отдал честь. Манса окинул его подтянутую фигуру одобрительным взглядом.
     - Все прошло хорошо?
     Дьемма улыбнулся:
     - Да, мсье. Мы слетали обратно в Асселар, выкопали необходимое количество трупов и погрузили их в самолет. Затем полетели на север, где я и второй пилот выбросились с парашютами в назначенной точке над пустыней Танезруфт, в добрых ста километрах от ближайшего караванного пути.
     - Самолет загорелся, когда разбился? - спросил Манса.
     - Да, господин полковник.
     - Вы осмотрели обломки?
     Дьемма кивнул:
     - После того как водитель пустынного вездехода по вашему приказанию подобрал нас, мы подъехали к месту аварии. Я устанавливал управление на самолете так, чтобы он падал вертикально. От удара он взорвался, образовав кратер глубиной почти десять метров. За исключением двигателей, не осталось обломков величиною более коробки из-под ботинок.
     На лице Мансы расплылась улыбка удовлетворения.
     - Генералу Казиму будет приятно. Вы оба можете рассчитывать на повышение. - Он посмотрел на Дьемму. - А вы, лейтенант, возглавите поисковую операцию по обнаружению самолета Хоппера.
     - Но зачем же мне искать, - в недоумении спросил Дьемма, - если я и так знаю, где он упал?
     - Как вы думаете, зачем понадобилось заполнять самолет мертвыми телами?
     - Капитан Батутта об этом меня не информировал.
     - Мы играем благородную роль, отыскивая место крушения, - объяснил Манса. - А затем демонстрируем его международной комиссии по расследованию авиационных катастроф. И они не должны найти таких человеческих останков, которые можно было бы опознать, или доискаться до истинной причины крушения. - Он сурово поглядел на Дьемму. - Позаботьтесь, лейтенант, чтобы эта работа была проделана безукоризненно.
     - Я лично извлеку черный ящик, - заверил его лейтенант.
     - Очень хорошо. А теперь нашей стране необходимо проявить перед средствами международной массовой информации озабоченность исчезновением самолета с учеными ООН и выразить сожаление по поводу этой потери.

28

     Полуденный жар, поднимающийся от высушенной солнцем поверхности, душил. Питт сидел на каменистом дне узкой канавы в тени "Авион-вуазена", и глаза его без защиты темных очков слепли от взгляда на выжженную яростным солнцем равнину песка и камней. За исключением запасов, взятых ими в гараже, у них было только то, что на них надето.
     Джордино был занят тем, что с помощью инструмента, обнаруженного в багажнике, перемещал выхлопную трубу и глушитель, чтобы придать машине большую проходимость. Они уже уменьшили давление в шинах, чтобы лучше двигаться по пескам. Продвигающийся среди негостеприимного ландшафта старый "вуазен" был похож на дряхлеющую королеву, прогуливающуюся по Бронксу в Нью-Йорке, все еще элегантную, но печально несовременную.
     Ехали они по ночной прохладе, при свете звезд, двигаясь наугад со скоростью не более десяти километров в час и каждый час останавливаясь, чтобы поднять крышку капота и дать мотору остыть. У них ни разу не возникло соблазна воспользоваться фарами: ночью опытный наблюдатель в самолете мог бы обнаружить лучи с расстояния не далее пределов слышимости. Довольно часто пассажирам автомобиля приходилось прогуливаться пешком, изучая местность. Однажды они чуть не свалились в крутой овраг, а дважды им пришлось продираться через заносы мягкого песка, раскапывая его.
     Не имея компаса или карты, они полагались на звездную навигацию, определяя с ее помощью свое местонахождение и маршрут для дальнейшего продвижения на север, в глубь Сахары по древнему руслу реки Нигер. В дневное время они прятались в ложбинах и оврагах, где засыпали машину тонким слоем песка и ветками чахлого кустарника, чтобы с воздуха она казалась небольшой дюной, поросшей скудной растительностью, почти слившейся с окружающей пустыней.
     - Не хотелось бы тебе сейчас стаканчика холодной родниковой сахарской воды или малийского безалкогольного, чтобы освежиться? - усмехнулся Джордино, держа бутылку с местной продукцией и чашку теплой, с привкусом серы, жидкости из водопроводного крана, обнаруженного в буремском гараже.
     - Наплевать на вкус, - сказал Питт, понюхав чашку с водой и сморщив нос. - Но выпивать по три кварты каждые двадцать четыре часа - это слишком большая роскошь.
     - Ты думаешь, пора начать экономить?
     - Нет, пока запас достаточный. Дегидрация наступает быстрее, если пить часто и понемногу. Лучше сразу выпить столько, сколько надо, чтобы утолить жажду, а об экономии заботиться начнем, когда вода будет иссякать.
     - А как насчет этих изысканных сардин на обед?
     - Звучит весело.
     - Недостает только салата а-ля Цезарь.
     - Это нужно для анчоусов.
     - Никогда не понимал разницы между ними.
     Посмаковав сардинку, Джордино облизал пальцы:
     - Я чувствую себя идиотом, когда сижу посреди пустыни и поедаю рыбу.
     Питт улыбнулся:
     - Хорошо еще, хоть она у нас есть.
     Он чуть наклонил голову, прислушиваясь.
     - Что-нибудь слышно? - спросил Джордино.
     - Самолет. - Питт приложил ладони к ушам. - Низко летит. Скорее всего, истребитель. Пески осматривает. Уж не нас ли пасут, как ты думаешь?
     Он пополз на животе по склону ложбины, пока не добрался до вершины. Затем перелез через край и укрылся за маленьким кустиком тамариска, так чтобы его голова и лицо оставались в тени. Затем начал медленно и педантично обследовать небо.
     Низкий гул истребителя донесся отчетливо, когда самолет показался в небесах перед ними, опережая звуковую волну. Питт прищурился, но сначала ничего не увидел. Он опустил взгляд ниже и только тогда засек его стремительное скольжение над пустыней примерно в трех километрах от места, где находились они. Питт на глаз определил, что это старый "фантом" американской постройки с опознавательными знаками малийских военно-воздушных сил, летящий над землей на высоте менее ста метров. Он походил на гигантского стервятника, закамуфлированного под коричнево-желто-серый фон ландшафта, и облетал пустыню широкими кругами, словно шестое чувство подсказывало ему, что жертва где-то поблизости.
     - Видишь его? - спросил Джордино.
     - "Фантом Ф-4", - ответил Питт.
     - Направление?
     - Циркулирует со стороны юга.
     - Думаешь, ищет нас?
     Питт обернулся и посмотрел вниз на пальмовые ветви с листьями, привязанные к заднему бамперу автомобиля, чтобы заметать следы. Параллельные борозды от шин, заканчивающиеся посреди оврага, были практически стерты.
     - Поисковая команда на зависшем вертолете еще может заметить наши следы, но никак не пилот истребителя. Он лишен обзора непосредственно под собой и если захочет что-то рассмотреть, то должен сделать вираж. Но летит он слишком быстро и слишком близко к земле, чтобы успеть разглядеть такие подробности.
     Истребитель пролетел так близко от оврага, что на фоне чистого голубого неба были различимы отдельные пятна его пустынного камуфляжа. Джордино, извиваясь, забрался под автомобиль, а Питт наклонил ветви тамариска над головой и плечами. Он увидел, как пилот стал поднимать машину вверх, осматривая кажущийся пустынным и необитаемым мир Сахары под крылом самолета.
     Питт напрягся и задержал дыхание. Самолет разворачивался прямо над их ложбиной. Затем он ушел ввысь, оставляя за собой воздушные волны, подобные круговороту за кормой судна, и вздымая выхлопами двигателей клубы песка. Питт ощутил палящее дыхание реактивной тяги, зацепившее его самым краешком. Казалось, самолет материализовался прямо в ложбине, и Питт готов был поклясться, что мог бы попасть камнем в заборное сопло машины. Но самолет тут же исчез.
     Наблюдая, как он то удаляется, то возвращается, Питт опасался самого худшего. Но пилот продолжал неторопливый циклический облет местности, явно не заметив ничего подозрительного. Питт наблюдал, пока самолет окончательно не скрылся за горизонтом. Он продолжал наблюдать еще несколько минут, опасаясь, что пилот мог все же высмотреть кое-что интересное для себя и теперь просто развлекается, демонстрируя дальнейший поиск, с тем чтобы затем вернуться к ложбинке и захватить жертвы врасплох.
     Но вот наконец звук двигателей истребителя пропал в отдалении, вновь оставив пустыню мертвой и безмолвной.
     Питт соскользнул по склону ложбины в тень древнего "вуазена", в то время как Джордино выбирался из-под колес.
     - Чуть не накрыли, - проворчал итальянец, брезгливо стряхивая с руки небольшой отряд муравьев.
     Питт машинально чертил на песке маленькой высохшей палочкой.
     - Или нам не удалось одурачить Казима, отправившись на север, или он решил проверить все возможности.
     - Больше всего, наверное, его раздражает то, что так ярко раскрашенный автомобиль не могут найти в пустыне, на фоне плоской и одноцветной поверхности.
     - Да уж, вряд ли он прыгает от радости, - согласился Питт.
     - Держу пари, что он взорвался, как атомная бомба, когда обнаружил, что автомобиль украден, да еще и вычислил, что виновники мы, - засмеялся Джордино.
     Питт приставил ладонь козырьком к глазам и посмотрел на заходящее солнце.
     - Через час стемнеет, тогда и отправимся в путь.
     - Как там местность впереди выглядит?
     - Сразу же после выезда из этой ложбины и возвращения в речное русло нас ждет гладкий песок и гравий, перемежающийся разбросанными кое-где валунами. Можно двигаться достаточно быстро, если внимательно следить за дорогой и избегать острых камней, которые могут порвать нам шины.
     - Как далеко, по-твоему, мы отъехали от Бурема?
     - Согласно одометру, сто шестнадцать километров, ну а по прямой, я думаю, около девяноста.
     - И все еще не видать никаких признаков химического производства или сооружения по уничтожению отходов.
     - И ни единого пустого мусорного контейнера.
     - Я не вижу смысла в продолжении поисков, - сказал Джордино. - Ведь химикаты никак не могут попасть за девяносто километров в Нигер по сухому руслу.
     - Да уж, по нему вряд ли, - согласился Питт.
     - Мы можем попробовать добраться до алжирской границы.
     Питт покачал головой:
     - Горючего не хватит. Нам придется одолеть двести километров до Транссахарской магистрали, чтобы там кто-нибудь довез нас до цивилизации. Но мы умрем от жары и жажды, не проделав и половины этого пути.
     - Какой же у нас выбор?
     - Продолжать двигаться.
     - И как далеко?
     - Пока не найдем то, что ищем, пусть это и удлинит в два раза дорогу назад.
     - И в любом случае усеет этот ландшафт нашими костями.
     - Зато мы сделаем хоть что-нибудь, чтобы исключить эту часть пустыни из зоны поиска источника загрязнений, - бесстрастно сказал Питт, так пристально глядя в песок под ногами, словно там ему было видение.
     Джордино посмотрел на него:
     - За прошедшие годы мы вдвоем повидали всякое. И было бы чертовски стыдно помереть в этой подмышке мира.
     Питт улыбнулся ему:
     - Ну-ну, старушка с косой еще не притопала к нам.
     - Будет очень неловко, если в вашингтонских газетах появятся наши некрологи, - продолжал гнуть свое Джордино.
     - Почему неловко?
     - Ну как же, двое руководящих работников Национального подводного и морского агентства заблудились и погибли страшной смертью в самом центре пустыни Сахары. Ну кто в здравом уме поверит в это? Постой... ты слышишь?
     Питт вскочил:
     - Слышу!
     - Кто-то поет по-английски. Господи, может быть, мы уже мертвы?
     Они стояли бок о бок в лучах заходящего солнца и слушали, затаив дыхание, как чей-то голос не очень умело выводит хорошо знакомую им старую походную песню "Моя дорогая Клементина". Слова звучали все отчетливее, поскольку отчаянно фальшивящий певец приближался.
     - "Ты пропала и исчезла навсегда, несчастная Клементина..."
     - Сейчас появится в нашей ложбинке, - пробормотал Джордино, поудобнее взявшись за изогнутый гаечный ключ.
     Питт в качестве оружия поднял несколько камней. Они бесшумно заняли позиции по обе стороны присыпанного песком автомобиля, приготовившись к отражению атаки и ожидая, кто же появится над их укрытием.
     - "В пещере и в каньоне, копаясь в руднике..."
     На склоне ложбины отразилась тень человека, ведущего какое-то животное.
     - "Жил золотоискатель и его дочка Клементина..."
     Голос стих, словно поющий заметил машину, покрытую песком. Чувствовалось, что он замер от этого неожиданного зрелища закамуфлированного автомобиля и осматривал его не столько с удивлением, сколько с любопытством. Затем он двинулся дальше, таща за собой на поводу упирающееся животное. Потом остановился у машины, потрогал ее и смахнул с крыши песок.
     Питт и Джордино медленно выпрямились, вышли к незнакомцу и уставились на него, как на пришельца с другой планеты. Это был не туарег, ведущий верблюда по родной пустыне. Его облик был абсолютно чужд Сахаре и никак не вязался с окружающей обстановкой.
     - Может быть, ему и не нужна коса? - пробормотал Джордино.
     Мужчина был одет так, как в старину одевались покорители американского Дикого Запада: поношенная старая стетсоновская шляпа, хлопчатобумажные брюки на подтяжках, заправленные в поцарапанные и стоптанные кожаные сапоги. Завязанный на шее платок прикрывал нижнюю часть лица, придавая фигуре сходство с грабителями дилижансов со старинных гравюр.
     Животное позади него оказалось не верблюдом, а осликом, на спину которого была возложена поклажа почти такого же размера, как и он сам. Там были продукты и прочие припасы, включая несколько круглых канистр с водой, одеяла, консервы кирка и лопата, а также "винчестер" помпового действия.
     - Я понял, - с благоговением прошептал Джордино. - Мы скончались и попали в Диснейленд.
     Незнакомец сдвинул платок, открыв седые усы и бороду. Глаза у него были зеленые, почти как у Питта, брови - под стать бороде, но торчащие из-под стетсона волосы еще только начали седеть, оставаясь в основном темно-коричневыми. Он был высок, ростом с Питта, и скорее полноват, чем худ. Губы его раздвинулись в дружелюбной улыбке.
     - Я очень надеюсь, что вы, феллахи, говорите на моем языке, - тепло сказал он. - Потому что я очень нуждаюсь в компании.

29

     Питт и Джордино обменялись недоуменными взглядами, а затем вновь уставились на эту старую крысу пустыни, убеждаясь, что глаза их не обманывают.
     - Откуда вы взялись? - выпалил Джордино.
     - Я мог бы спросить вас о том же самом, - парировал незнакомец. Он оглядел песочное покрытие "вуазена". - Вы те самые феллахи, которых ищет истребитель?
     - А зачем вам это знать? - спросил Питт.
     - Ну, если вы, джентльмены, намерены играть в вопросы и ответы, то я, пожалуй, двинусь дальше.
     Пришелец вряд ли был кочевником, а поскольку он говорил и выглядел, как какой-нибудь американский фермер, Питт быстро принял решение довериться ему.
     - Меня зовут Дирк Питт; а моего друга - Ал Джордино, и... да, вы правы, малийцы ищут нас.
     Старик пожал плечами.
     - Ничего удивительного. Они не любят, когда здесь бродят иностранцы. - Он удивленно посмотрел на "вуазен". - Силы небесные, как же вы так далеко заехали на автомобиле, если здесь нет дороги?
     - Это было нелегко, мистер...
     Незнакомец подошел поближе и протянул мозолистую ладонь.
     - Все зовут меня просто Кид .
     Питт улыбнулся и пожал руку.
     - Как же может быть, чтобы так звали человека вашего возраста?
     - Давным-давно, в молодости, когда я в очередной раз возвращался домой после изыскательских странствий, я всегда первым делом направлялся в мою любимую забегаловку в Джероме, штат Аризона. И когда я заявлялся в этот бар, мои старые друзья в зале всегда приветствовали меня так: "Эй, Кид вернулся в город!" Так это прозвище и прилипло ко мне.
     Джордино уставился на спутника Кида.
     - Мулы как-то неуместны в этой части мира. Верблюд не практичнее?
     - Начнем с того, - сказал Кид с заметным возмущением, - что мистер Перивинкль вовсе не мул, а осел. И по-настоящему выносливый. Верблюды могут без воды пройти дальше и дольше, но и ослов выводили и разводили для использования в пустынях. Обнаружив мистера Перивинкля гуляющим восемь лет назад на воле в Неваде, я приручил его, а когда отправился в Сахару, привез его с собой. У него и вполовину не такой скверный характер, как у верблюда, ест он меньше, а поклажи может нести почти столько же. Кроме того, они ближе к земле, что очень удобно для разгрузки и погрузки.
     - Прекрасное животное, - пришлось признать Джордино.
     - Похоже, вы собираетесь ехать. А я надеялся, что мы присядем и поболтаем немного. Я давно не встречал ни одной живой души, за исключением араба, который вел двух верблюдов на продажу в Тимбукту. А было это три недели назад. Я и представить себе не мог, что столкнусь с другими американцами, даже через тысячу лет.
     Джордино посмотрел на Питта.
     - Надо быть дураком, чтобы упустить возможность получить информацию от того, кто знаком с местностью.
     Питт согласно кивнул, открыл заднюю дверцу "вуазена" и жестом пригласил старика внутрь.
     - Не хотите ли дать отдых ногам?
     Кид посмотрел на кожаные сиденья так, словно они были обшиты золотом.
     - Я уж и не припомню, когда сидел в мягком кресле. Буду премного обязан.
     Он нырнул в автомобиль, погрузился на заднее сиденье и удовлетворенно вздохнул.
     - У нас всего лишь банка сардин, но мы будем счастливы разделить ее с вами, - предложил Джордино с любезной щедростью, свидетелем которой Питт бывал не часто.
     - Спасибо, я уже пообедал. У меня с собой куча консервированных продуктов. И мне доставило бы большое удовольствие поделиться с вами. Как насчет говяжьей тушенки?
     Питт улыбнулся:
     - Вы представить себе не можете, как мы счастливы быть вашими гостями. На самом деле сардины - это не совсем та пища, от которой м