От секса с племянницей до обеда с дядей, и  все  в  один  день.  -  Зак
недоверчиво покачал головой. - Ты действительно шустрый малый.
   Питт слегка пожал плечами.
   - Очень жаль, - продолжал Зак. - Ты мог бы оказать нам неоценимую  помощь
изнутри. - Он раскуривал свою трубку, пока в ней не  ожили  оранжево-красные
огоньки. -  Мы  держим  виллу  под  постоянным  наблюдением  с  определенной
дистанции, но мы не смогли заметить ничего необычного. Двести метров, именно
на такое расстояние мы смогли приблизиться, чтобы не  вызвать  подозрения  у
фон Тилля. Мы думали, что наш небольшой  маскарад  под  туристических  гидов
наконец-то увенчался успехом, когда вы  с  его  племянницей  были  задержаны
полковником Зено.
   - Полковник Зено?
   Зак кивнул, затем помолчал для большего эффекта.
   - Да. Он и  капитан  Дариус  являются  офицерами  греческой  жандармерии.
Теоретически Зено превосходит меня на  несколько  ступеней  в  иерархической
лестнице, можешь сказать ты...
   - Звание полковника в полиции? - спросил Питт. - Это довольно необычно.
   - Нет, если ты познакомишься со структурой их правоохранительных органов.
Видишь ли, за исключением Афин и нескольких других крупных городов,  которые
располагают  своими  собственными  муниципальными   службами,   сельские   и
пригородные районы Греции контролируются жандармерией. Жандармерия  является
составной частью национальной армии, это  отборная  и  прекрасно  оснащенная
часть.
   Несмотря на свою неприязнь к Зено и Дариусу, Питт был поражен.
   - Это объясняет их присутствие, а как насчет  вас,  инспектор?  Агент  по
наркотикам, ведущий наблюдение за их нелегальной транспортировкой в  Греции,
примерно то же самое, что агент ФБР, который следит за  шпионом  в  Испании:
обычно так не принято.
   - В обычном случае, да, ты совершенно прав. -  Лицо  Зака  помрачнело,  а
голос стал твердым. - Но фон Тилль - это не обычный случай. Когда мы посадим
его за решетку и положим  конец  его  грязным  контрабандным  операциям,  мы
автоматически снизим международную преступность  на  двадцать  процентов,  а
это, я уверяю тебя, не такой уж  и  маленький  вклад.  -  Внутренняя  злость
охватила Зака,  и  он  остановился  на  некоторое  время,  сделав  несколько
глубоких вдохов, чтобы успокоиться.  -  В  прошлом  каждая  страна  работала
отдельно, используя каналы ИНТЕРПОЛа для передачи жизненно важной информации
через национальные границы. Например, если я узнавал через тайные  источники
Отдела по борьбе с наркотиками о том, что нелегальный  груз  наркотиков  был
отправлен в Англию, я просто посылал свою  информацию  в  ИНТЕРПОЛ  Лондона,
который в свою очередь предупреждал Скотланд Ярд. В  назначенное  время  они
делали засаду и задерживали контрабандистов.
   - Похоже, это аккуратное и эффективное средство.
   - К сожалению, оно не срабатывает в  случае  с  фон  Тиллем,  -  спокойно
произнес Зак. - Неважно, как много было предупреждений, как много  засад,  -
ему всегда удавалось ускользнуть и выходить сухим из воды. Но в этот раз все
будет не так. - Он даже хлопнул по столу для эффекта. -  Наши  правительства
разрешили нам создать  международную  группу  расследования,  которая  может
пересекать любую границу, использовать все возможности полиции и иметь их  в
своем подчинении, а также людей и военное снаряжение. - Зак тяжело вздохнул,
затем продолжил извиняющимся тоном.
   - Я прошу простить меня, Питт, я не собирался так долго распространяться.
Но я надеюсь, что ответил на твой вопрос, почему я нахожусь на Тасосе.
   Питт внимательно посмотрел на Зака.  Инспектор  был  похож  на  человека,
который обычно не проигрывал. Каждое движение, каждый  жест  были  тщательно
спланированы на  успех;  даже  в  его  словах  чувствовалась  уверенность  и
решительность. Да, Питт не мог  позволить  себе  выглядеть  нерешительным  в
глазах Зака, его вдруг обуял страх оказаться вне  игры  с  фон  Тиллем.  Ему
сильнее, чем когда-либо, захотелось выпить.
   - А где другие члены вашей группы? - спросил Питт. - Пока я видел  только
троих.
   - В этот момент британский  инспектор  находится  на  борту  королевского
военно-морского эсминца, преследующего "Королеву Артемизию", в то время  как
представитель турецкой полиции наблюдает за  ней  с  воздуха  на  стареньком
самолете без опознавательных знаков. - Зак говорил ровно,  словно  зачитывал
официальный документ. - Два детектива  из  французской  Службы  Национальной
Безопасности также находятся  в  нашем  распоряжении,  изображая  докеров  в
Марселе в ожидании прибытия "Королевы" для пополнения запасов топлива.
   Неожиданно Питта охватило чувство нереальности происходящего. Слова  Зака
стали смутными и непонятными. Безразлично, с  каким-то  тупым  интересом  он
подумал, сколько он еще сможет бодрствовать. За  последние  двое  суток  ему
удалось поспать всего несколько часов,  и  сейчас  сон  одолевал  его.  Питт
открыл  глаза  и  сильно  потряс  головой,   затем   заставил   себя   снова
сосредоточиться.
   - Зак, старый дружище, - это был первый случай, когда  Питт  обратился  к
нему по имени. - Я был бы признателен, если бы ты  сделал  мне  персональное
одолжение.
   - Если это будет в моих силах, - Зак улыбнулся, - старый дружище.
   - Я хочу, чтобы Тери освободили под мою ответственность.
   - Освободить под твою ответственность? - Брови Зака резко взлетели вверх,
а глаза округлились от удивления. Сам Стив  Макквин  вряд  ли  смог  бы  это
сделать выразительнее. - Какие еще распутные планы ты держишь про запас?
   - Никакого распутства, - серьезно сказал Питт. - У тебя  нет  выбора,  ты
все равно должен освободить е„. После освобождения минут через двадцать Тери
доберется до виллы - дьявол не  имеет  столько  ярости,  сколько  возмущения
будет у оскорбленной женщины - она потребует, чтобы дядя Бруно  отомстил  за
е„ позорное задержание. Старый лис пустит в ход все свое  влияние,  и  через
час ваша маленькая тайная шпионская группа будет выдворена с Тасоса в Штаты.
   - Ты недооцениваешь  нас,  -  высокомерно  ответил  Зак.  -  Я  прекрасно
осведомлен о последствиях. У нас выработаны различные планы на случаи  таких
чрезвычайных ситуаций. Мы можем  уйти  из  этих  стен  и  уже  завтра  утром
работать под другим прикрытием.
   - Слишком поздно, - резко заметил Питт. - Ущерб уже  будет  нанесен.  Фон
Тиль узнает о вашем присутствии. Он удвоит все меры предосторожности.
   - Твои слова весьма убедительны.
   - Я уверен, так и будет.
   - А если я верну ее тебе? - задумчиво спросил Зак.
   - Как только Тери исчезнет, если он уже не  заметил  ее  отсутствия,  фон
Тиль в поисках племянницы перевернет  Тасос  вверх  дном.  Самое  безопасное
место, где ее сейчас можно спрятать - это на борту  Первой  Попытки.  Он  не
догадается искать е„ там, по крайней мере, пока не удостоверится, что е„ нет
на острове.
   Зак  напряженно  всматривался  в  лицо  Питта,  разглядывая  каждую   его
черточку, как будто видел в первый  раз.  Его  удивляло,  почему  человек  с
блестящим положением  в  обществе  и  влиятельной  семьей  занимается  такой
трудной и рискованной работой, всегда ожидая, что ошибка в один момент может
положить конец ею карьере или даже жизни. Зак осторожно постучал трубкой  по
пепельнице, выбивая пепел из е„ закругленного конца.
   - О'кей, сделаем как ты  сказал,  -  пробормотал  Зак.  -  Конечно,  если
молодая дама не причинит тебе никаких беспокойств.
   - Я так не думаю, - улыбнулся Питт. -  Е„  ум  занят  совершенно  другим,
никак не международной контрабандой наркотиков. Я думаю, что ускользнуть  со
мной на корабль для не„ гораздо интереснее, чем провести  еще  один  скучный
вечер с дядей Бруно. Кроме того, покажи мне женщину, которая не  жаждала  бы
приключений, и тогда я покажу тебе...
   Он замолчал, когда дверь распахнулась и вошел  Джордино  в  сопровождении
Зено. Широкая улыбка сияла на ангельском лице  Джордино,  в  одной  руке  он
держал бутылку пятизвездочного бренди Мегакса.
   - Посмотрите, что Зено нашел. - Джордино перевернул бутылку и взболтал е„
содержимое, на его лице появилось восторженное выражение. - Мне кажется, они
не такие уж и плохие парни.
   Питт засмеялся и повернулся к Зено,
   - Вы должны извинить Джордино. Он всегда приходит  в  восторг  при  одном
виде спиртного.
   - Если так, - ухмыльнулся Зено в свои усы, - то у нас много общего. -  Он
обошел Джордино и поставил на стол поднос с четырьмя стаканами.
   - Как Дариус? - поинтересовался Питт.
   - Он на ногах, - ответил Зено. - Но он будет хромать еще несколько дней.
   - Скажи ему, что я извиняюсь, - искренне произнес Питт. - Я сожалею.
   - Не нужно никаких сожалений, - перебил его Зено. - В нашей работе  такие
вещи случаются. - Он передал стакан Питту и  впервые  заметил  пятна  крови,
выступившие у него на рубашке. - Вы, похоже, тоже ранены.
   - Учтивость собаки фон Тилля, - произнес  Питт,  рассматривая  стакан  на
свет.
   Зак молча кивнул. Он теперь полнее понимал ненависть Питта к  фон  Тиллю.
Зак расслабился, его руки  свободно  лежали  на  подлокотниках  вращающегося
кресла, он был уверен, что у Питта на уме была месть, а не секс.
   - После того, как ты вернешься на свой корабль, мы будем держать  тебя  в
курсе относительно деятельности фон Тилля.
   - Хорошо, - просто отозвался Питт. Он отхлебнул бренди, наслаждаясь  тем,
как огненная жидкость обожгла его горло. - Еще одно одолжение, Зак.  Мне  бы
хотелось, чтобы ты воспользовался своим официальным статусом и  послал  пару
запросов в Германию.
   - Конечно. Что ты хочешь узнать?
   Питт уже взял листок бумаги и ручку на столе.
   - Я все запишу, включая имена и  адреса,  только  подправь  мою  немецкую
грамматику перед тем, как послать. - Когда Питт закончил, он передал  листок
Заку. - Попроси их передать  ответ  на  Первую  Попытку.  Я  указал  частоту
радиоволн НУМА.
   Зак прочитал написанное.
   - Я не понимаю твоих мотивов.
   - Только простая догадка. -  Питт  плеснул  еще  немного  бренди  в  свой
стакан. - Кстати, когда Королева Артемизия делает свой круг около Тасоса?
   - Как... но как ты узнал об этом?
   - Я психолог, - коротко ответил Питт. - Когда?
   - Завтра утром. - Зак посмотрел на Питта долгим  испытующим  взглядом.  -
Где-то между четырьмя и пятью часами утра. Но почему ты спрашиваешь?
   - Причин пока нет, только простое любопытство. -  Питт  решил  подбодрить
себя и разом выпил все, что оставалось в стакане. Реакция оказалась  слишком
сильной. Он затряс головой, смахивая слезы выступившие у него на глазах.
   - Боже мой, -  хрипло  прошептал  он.  -  Это  лекарство  действует,  как
аккумуляторная кислота.

13

   Темная бурлящая пена постепенно  уменьшалась  и  исчезала  около  старого
прямого и  низкого  носа  "Королевы  Артемизии",  по  мере  того  как  судно
замедляло ход и, наконец, остановилось совсем. Затем в темную  глубину  воды
был сброшен якорь, и навигационные огни погасли, оставив  темный  силуэт  на
совершенно черной  поверхности  моря.  Казалось,  что  "Королевы  Артемизии"
никогда не существовало прежде.
   Метрах в шестидесяти в  стороне  от  корабля  небольшой  деревянный  ящик
лениво покачивался на тихих волнах. Это был обычный упаковочный  ящик,  один
из тысячи пустых ящиков, которые плавали по  небрежности  моряков  в  каждом
море на оживленных морских путях. На первый взгляд он напоминал обыкновенную
ненужную  вещь;  даже  темные  буквы,  обозначавшие  "верх",   говорили   об
обыденности этих плавающих обломков. Однако, был один незначительный  штрих,
который полностью отличал этот ящик от других; он не был пустым.
   "Конечно, можно было бы  найти  лучший  способ,  -  кисло  подумал  Питт,
находясь под ящиком, когда волна снова накрыла  его  с  головой,  -  но,  по
крайней мере, это лучше, чем плыть на виду, в свете наступающего  утра".  Он
глотнул соленой воды и выплюнул е„. Затем  он  продул  трубку  маски,  чтобы
улучшить свою способность держаться на воде, и  снова  взглянул  на  корабль
через прорезанное отверстие.
   "Королева Артемизия" лежала тихо в дрейфующем  положении,  только  легкий
шум двигателей и плеск корпуса выдавали е„ присутствие. Постепенно все звуки
стихли, и корабль стал частью тишины. Питт прислушивался довольно долго,  но
ни один звук не долетел до его покачивающегося на волнах аванпоста. Ни звука
шагов по стальной палубе, ни мужских  голосов,  отдающих  команды,  ни  шума
машин,  ничего.  Тишина  была  полной  и  абсолютной.  Это  было  похоже  на
корабль-призрак с призрачной командой.
   Носовой якорь был спущен, и Питт поплыл к  нему,  медленно  толкая  перед
собой ящик. Легкий ветерок и небольшое течение помогали ему. и  вскоре  ящик
осторожно коснулся якорной цепи. Питт тихо снял акваланг, водолазную  маску,
трубку, ласты, и все это вместе привязал тесьмой к звену  якорной  цепи  под
водой. Ящик тоже плавал рядом.
   Питт поднял голову, всматриваясь вверх  на  кажущуюся  бесконечной  цепь,
которая исчезала в темноте, и  почувствовал  себя  Джеком,  взбирающимся  по
бобовому дереву. Он подумал о Тери, которая мирно спала в уютной постели  на
Первой Попытке. Он вспомнил о е„ нежном и притягательном  теле  и  удивился,
какого черта он здесь делает?
   Тери тоже была удивлена, но совсем по другой причине.
   - Почему ты привез меня на корабль в таком виде? Я не могу выйти отсюда и
встретиться с этими остроумными учеными в подобном  наряде.  -  Она  подняла
край своего просвечивающегося пеньюара, показывая  свои  стройные  ножки  до
бедер.
   - Да, уж, - засмеялся Питт. - Это было бы,  вероятно,  самым  сексуальным
событием, которое произошло с ними за последние несколько лет.
   - Что с дядей Бруно?
   - Скажешь ему, что ты ездила  за  покупками  на  материк.  Объяснишь  ему
как-нибудь, ведь ты уже достаточно взрослая, надеюсь.
   - Никогда не думала, что быть непослушной так забавно, - хихикнула она. -
Это как романтическая и полная приключений история в кино.
   -  Это  если  смотреть  на  все  с  одной  стороны,  -  сказал  Питт.  Он
предполагал, что она воспримет все именно так, и оказался прав.
   Питт начал подниматься  по  якорной  цепи,  копируя  стиль  полинезийских
аборигенов, взбирающихся на пальтовые деревья за кокосами. Скоро он добрался
до якорного отверстия и  выглянул  из-за  поручней.  Он  застыл,  напряженно
прислушиваясь и пытаясь уловить хоть малейшее движение в  темноте.  Не  было
слышно и видно ни души. Носовая палуба была пуста.
   Он перелез через борт, низко согнулся и  стал  осторожно  пробираться  по
палубе к фок-мачте. Благо, корабль был погружен  в  темноту.  Если  бы  были
включены прожекторы,  используемые  при  погрузочно-разгрузочных  работах  в
темное время суток, то середина корабля и  носовая  палуба  были  бы  залиты
белым светом: конечно, не самые лучшие условия для  того,  чтобы  пробраться
незамеченным. Питт также был благодарен темноте за то, что она скрывала  его
мокрые следы на носовой палубе. Он замер на мгновение,  ожидая  каких-нибудь
звуков или движений. Но все было тихо, слишком тихо. Было еще  что-то  такое
на этом корабле, что ускользало от  понимания  Питта,  и  он  никак  не  мог
определить, что это.
   Питт нагнулся: вынул из  ножен,  прикрепленных  к  икре  ноги,  кинжал  и
двинулся на корму, вытянув перед собой двадцатисантиметровое лезвие.
   Было невероятно темно, но Питт с трудом разглядел  мостик,  и,  насколько
было видно, он был пуст. Питт скрылся в темноте и  поднялся  по  сходням  на
мостик, ноги бесшумно скользили по  металлическим  ступеням.  Рулевая  рубка
была тоже темной и пустой. Штурвал одиноко тонул во тьме, а  бинокль  стоял,
как безмолвный медный часовой. Рулевой телеграф был установлен  в  положение
"Стоп": не видя в темноте надписи,  Питт  понял  это  по  углу  расположения
стрелки  указателя.  В  тусклом  свете  звезд  он  смог   различить   полку,
прикрепленную к подоконнику бокового окна. Его  пальцы  ощупали  содержимое;
большая лампа, сигнальные ракеты, световые сигналы. Затем  удача  улыбнулась
ему. Рука нащупала знакомый цилиндрический корпус  фонарика.  Он  взял  его,
включил и повернул линзу  так,  чтобы  свет  превратился  в  едва  мерцающий
огонек.  Затем  он  обследовал  каждый  сантиметр  рулевой  рубки;   палубу,
переборки,  снаряжение.  Слабые  огоньки  индикатора   радиоприемника   были
единственными признаками жизни. В штурманском  отделении  царили  чистота  и
аккуратность. Шторки были приспущены, листы карт ровно, в  строгом  порядке,
лежали на стеллажах, на них были нанесены четкие линии. Питт убрал кинжал  в
ножны, направил луч фонарика на экземпляр Навигационного Альманаха Брауна  и
изучил сделанные отметки. Линии точно  соответствовали  известному  маршруту
движения "Королевы Артемизии" из Шанхая. Он отметил тот факт, что  нигде  не
было ошибок  или  помарок,  а  ведь  это  обычно  бывало  при  корректировке
показаний компаса. Однако, все было аккуратным, до странности.
   Вахтенный журнал был открыт на странице с последней записью: 03.52 часа -
Побережье Брейди Филд, азимут 312ё, приблизительно около восьми миль.  Ветер
юго-западный, 2 узла. Господи, храни  Минерву.  Время  показывало,  что  эта
запись была сделана менее чем за час до того, как Питт отплыл от берега.  Но
где же команда? Не было никаких признаков жизни на  палубе,  и  спасательные
лодки находились в своих шлюп-балках. Оставленный без рулевого, руль не имел
смысла, как и весь этот образцовый порядок.
   У Питта пересохло в горле. В висках, казалось, стучали молоточки, которые
мешали ему думать. Он покинул рулевую рубку, тихо закрыв за собой  дверь,  и
нашел проход, ведущий в каюту капитана. Дверь была приоткрыта. Он  беззвучно
проскользнул боком в металлический кубрик.
   Как в кино. Это было единственное сравнение, пришедшее Питту в голову.  В
каюте все было аккуратным и опрятным, каждая вещь лежала на своем месте.  На
задней стене Королева Артемизия неясно вырисовывалась в спокойном величии на
любительской картине, написанной маслом. Питт содрогнулся от выбора  цветов:
корабль плыл по багровому морю. Подпись в нижнем правом  углу  была  сделана
Софией Ремик. На столе в недорогой  металлической  рамке  стояла  фотография
почтенной круглолицой женщины. Надпись гласила: Капитану моего сердца от его
любящей жены. Она не была подписана, но было видно, что надпись сделана  той
же рукой, что и автограф на картине. И  рядом  с  фотографией  на  небольшой
подставочке аккуратно лежала курительная трубка и  пустая  пепельница.  Питт
взял и понюхал трубку; ею не пользовались уже несколько  месяцев.  Казалось,
что здесь ничем не пользовались и ничего не трогали. Это был музей без пыли,
дом без запаха. И сам корабль был тих, как кладбище.
   Он вышел из каюты, закрыв за собой дверь, почти желая услышать чей-нибудь
неожиданный голос, хоть какой-нибудь звук, окрик, типа "Кто идет?" или  "Что
вы здесь делаете?" От этой жуткой тишины он весь  покрылся  холодным  потом.
Питту начали мерещиться неясные тени  в  темных  углах.  Его  сердце  бешено
колотилось. Прошло более десяти секунд, пока он стоял  здесь  без  движения,
заставляя свой мозг вернуться к рациональному мышлению.
   - Скоро начнет светать, - подумал он. - Надо поспешить.  -  Он  спустился
вниз по проходу к левому борту, совершенно не заботясь о скрытности, и начал
открывать двери других кают. Каждая маленькая каюта была  похожа  на  темную
нору. Быстрый осмотр при помощи тусклого фонаря дал ту же самую картину, что
и каюта капитана. Он обследовал радиорубку. Передатчик был теплый и настроен
на очень высокую частоту, но радиста не было. Питт закрыл дверь  и  поспешил
на корму.
   Сходные трапы, проходы на левом и правом борту -  вс„  сливалось  в  один
длинный темный тоннель. Нужно было  оставаться  начеку,  чтобы  не  потерять
направление в этом лабиринте. Голый,  в  одних  плавках,  в  темном  кошмаре
серого цвета и стальных стен, он  спот