ей кровь определенностью он осознал, что и сам вот-вот умрет; он осознал это за мгновение до того, как башня на яхте повернулась и выпустила прицельно еще одну ракету, которая, пробив деревянный корпус, прежде чем взорваться, угодила в паровой котел машинного отделения.
     И почти в тот же самый момент третий выстрел Питта достиг цели. Каким-то чудом граната, попав в надстройку, рикошетом отлетела в открытый носовой люк второй канонерки и взорвалась в артиллерийском погребе, взметнув бурю пламени, из которого вылетали клочья амуниции и артиллерийские снаряды. Пылающие обломки и вихри дыма накрыли палубу зонтом из расщепленных переборок, вентиляторов, обломков шлюпок и покалеченных тел. Канонерка прекратила свое существование. Ударная волна кузнечным молотом ахнула в борт, отшвырнув флагманский корабль на спортивную яхту. Питта сшибло с ног неожиданным толчком.
     Реактивный снаряд, выпущенный Джордино, превратил машинное отделение канонерки в груду покореженного металла и обломков деревянной обшивки. Вода врывалась в огромную дыру в днище, и корабль начал быстро тонуть. Почти вся внутренняя часть его была охвачена пламенем, и острые языки огня вырывались через открытые иллюминаторы. Столбы маслянистого черного дыма вздымались и кружились в тропическом воздухе, сносимые ветром к прибрежным зарослям.
     У пулеметов и на палубе уже не оставалось целей для огня Ганна, и последнюю обойму он выпустил по двум фигуркам на мостике. Две пули угодили в грудь Матабу. Он вскочил на ноги, постоял несколько мгновений, крепко вцепившись в леер и изумленно разглядывая кровь, расползающуюся по позолоте его роскошного мундира. Затем медленно осел на палубу рыхлой, неподвижной грудой.
     На несколько секунд над рекой зависла звенящая тишина, нарушаемая лишь мягким потрескиванием горящего на поверхности воды топлива. А затем внезапно, словно вырвавшись из глоток всех обитателей ада, над рекой разнесся чей-то пронзительный агонизирующий вопль.

13

     - Белые поганки! Подлые гады! - бесновался Кету. - Вы перестреляли весь мой экипаж!
     Он стоял под серым небом, из раны на плече сочилась кровь, и было ясно, что он просто вне себя от того, что произошло.
     Ганн смотрел на него поверх стволов умолкшего оружия. Кету с секунду разглядывал его, а затем перевел взгляд на Питта, который заставил себя подняться и добраться до штурвала.
     - Подлые гады! - повторил капитан.
     - Игра была честной, - возразил Питт, перекрикивая рев пламени. - Вы упустили ничью. Прыгайте в воду. Мы развернемся и подберем вас.
     Мгновенно, со скоростью щелчка затвора фотоаппарата, Кету соскочил с трапа и бросился на корму. Канонерка резко кренилась на левый борт, уже касаясь планширом воды, и ему пришлось карабкаться по круто наклонившейся палубе.
     - Присмотри за ним, Руди, - рявкнул Питт в микрофон. - Он подбирается к кормовому пулемету!
     Ганн ничего не сказал, только отбросил свое бесполезное оружие, нырнул в переднюю каюту и схватил там автомат "ремингтон ТР-870". Питт судорожно толкнул рукоять газа, резко закрутил штурвал влево, и судно с опасным креном развернулось носом против течения. Замолотили винты, за кормой вскипела вода, и "Каллиопа" рванулась вперед, как застоявшаяся скаковая лошадь.
     На поверхности остались только пятна горючего и плавающие обломки. Канонерка Кету отправилась в свой последний путь - ко дну. Тонны воды хлынули в развороченный корпус, из которого повалил пар. Вода уже кружилась у коленей Кету, когда он добрался до кормовых тридцатимиллиметровых пулеметов, развернул стволы вслед удаляющейся спортивной яхте и отжал предохранитель.
     - Осторожно, Ал! - отчаянно закричал Питт.
     Его предупреждение заглушило шипение ракеты, выпущенной Джордино из башни. Струя оранжевого пламени и белого дыма устремилась по воздуху к канонерке. Но резкий поворот штурвала и внезапный скоростной рывок, сделанный Питтом, сбили прицел Джордино. Ракета просвистела над тонущей канонеркой и взорвалась среди прибрежных деревьев.
     Рядом с Питтом в кокпите появился Ганн, тщательно прицелился и начал поливать Кету на корме из своего "ремингтона". Казалось, прошла куча времени, пока пули зацокали по торчащему пулемету и впились в тело капитана. Было слишком далеко, чтобы разглядеть, как в чертах его эбенового лица отражаются ненависть и крушение надежд. Не увидели они и того, что Кету, умирая, успел прицелиться. Сведенные агонией ладони мертвеца сжали гашетку, и по "Каллиопе" с визгом застучали пули. Питт мягко вышел из крутого поворота и положил яхту на левый борт, но сражение еще продолжалось и требовало новых жертв. Роковым оказалось то обстоятельство, что покойник из руин стрелял так точно, как не смог бы этого сделать и живым. Непрерывная очередь накрыла несущееся судно; пули, как злые осы, стали впиваться в аэродинамический навес над кокпитом и заднюю переборку, на которой были закреплены параболическая спутниковая антенна и антенна обычной связи, а также навигационный импульсный пеленгатор. В реку посыпались осколки. Вдребезги разлетелось и исчезло лобовое стекло кокпита. Ганн ничком бросился на палубу. Питт же мог только пригнуться над штурвалом, выводя судно из смертоносного шторма. Они не слышали звуков пуль из-за ревущих на полных оборотах дизельных турбин. Но видели, как вокруг них градом сыпались осколки.
     И тут Джордино удалось прицелиться и выпустить последнюю ракету. Кормовая надстройка канонерки внезапно исчезла в разрыве дыма и огня, и она тут же затонула, взметнув огромный фонтан воды и разбрасывая капли горючего. Командующий военно-морскими силами Бенина и его речной флот канули в вечность.
     Питт заставил себя повернуться и посмотреть на плавающие за кормой обломки, а потом на своих друзей. Ганн неуверенно поднимался на ноги, из рассеченной лысины текла кровь. Джордино выполз из машинного отделения, словно с поля для игры в гандбол - потный, усталый, но готовый к новой игре.
     Он указал на реку.
     - Вот теперь мы точно влипли, - прокричал он на ухо Питту.
     - Может быть, и нет, - прокричал Питт в ответ. - С такой скоростью мы через двадцать минут уже окажемся в Нигере.
     - Будем надеяться, что свидетелей не осталось.
     - Дело не только в этом. Даже если никто здесь и не выжил, на берегу могли слышать стрельбу.
     Ганн схватил Питта за руку и закричал:
     - Как только окажемся в Нигере, тормози, вновь займемся исследованиями.
     - Хорошо, - согласился Питт.
     Он бросил быстрый взгляд на антенны, спутниковую и коммуникационную. И только сейчас заметил, что они, как и аэродинамический навес, потеряны безвозвратно:
     - Боюсь, правда, что связаться с адмиралом и представить ему полный отчет не получится.
     - Так же как и передать в лаборатории НУМА собранные мною данные, - печально согласился Ганн.
     - Жаль, что мы не можем ему сообщить, что приятная прогулка по реке обернулась кровавым кошмаром, - встрял в разговор неугомонный итальянец.
     - Мы все покойники, если не найдем другого пути отсюда, - мрачно заявил Питт.
     - Хотел бы я видеть лицо адмирала, - усмехнулся Джордино, - когда он узнает, что мы не уберегли его красотку-яхту.
     - Увидишь, - хмуро пообещал Ганн, спускаясь в свои электронные апартаменты. - Только я тебе не завидую, парень.
     "Какая дурацкая неприятность, - размышлял Питт. - Всего лишь полтора дня занимаемся этим делом, а уже прикончили, по крайней мере, человек тридцать, сбили вертолет и потопили две канонерки. И все во имя спасения человечества, - саркастически подумал он. - Но обратной дороги нам уже нет. Мы должны отыскать этот загрязнитель, пока силы безопасности Нигера или Мали не перехватят нас. Ибо в противном случае наши жизни будут стоить не дороже бумаги, на которой отпечатан девальвированный доллар".
     Он глянул на маленькую тарелку радара позади кокпита. Та осталась целой, несмотря ни на что. Никаких повреждений, и она по-прежнему могла вращаться. Без нее ночью на реке или в тумане можно угодить черт знает куда. Утрата прибора спутниковой навигации означала лишь, что им придется отныне определять местоположение сброса загрязнителя в реку по отдельным приметам. Это не так страшно. Но главное в том, что они невредимы, судно на плаву и мчится по реке со скоростью почти семьдесят узлов. Единственное, что теперь беспокоило Питта, - как бы не налететь на какой-нибудь плавучий объект или затонувшую корягу. Любое столкновение на такой скорости приведет к разрушению корпуса, яхта перевернется и разлетится вдребезги.
     К счастью, течение реки было свободно от обломков, и расчеты Питта подтвердились почти в точности. Они пересекли границу Республики Нигер через восемнадцать минут, одни среди неба и воды, свободных от сил безопасности. Четыре часа спустя они пришвартовались у заправочного причала столичного города Ниамей. Заправившись горючим и выдержав затяжную склоку с западно-африканскими иммиграционными чиновниками, они получили разрешение двигаться дальше прежним маршрутом.
     После того как здания Ниамея и речной мост, названный в честь Джона Ф. Кеннеди, остались за кормой "Каллиопы", Джордино счел своим долгом приободрить спутников:
     - Ничего, парни, дальше будет только лучше. Поскольку хуже уже не бывает.
     - Еще как бывает, - хмыкнул Питт, а Ганн только вздохнул тяжело и промолчал.
     Джордино удивленно посмотрел на друзей:
     - Откуда такой пессимизм? Похоже, в этих местах не очень-то жаждут нашей крови.
     - Слишком уж хорошо все складывается, - медленно произнес Питт. - А в этой части мира такого быть не может. Во всяком случае, не в Африке, особенно после нашей стычки с канонерками Бенина. Между прочим, когда мы предъявляли паспорта и судовые бумаги иммиграционным чиновникам, поблизости не было ни одного полицейского, ни одного вооруженного часового.
     - Случайность, - пожал плечами Джордино. - А может, просто наплевательское отношение к этой процедуре.
     - Ни то ни другое, - отрицательно покачал головой Питт. - И у меня есть подозрение, что кто-то затеял с нами игру.
     - Ты думаешь, что власти Нигера знают о нашей встрече с военно-морскими силами Бенина?
     - Слухи здесь распространяются быстро, и, бьюсь об заклад, они нас опережают. Бенинские вояки наверняка уже предупредили правительство Нигера.
     Но Джордино не сдавался:
     - Почему же тогда местные власти нас не арестовали?
     - Понятия не имею, - задумчиво сказал Питт.
     - Сэндекер? - предположил Джордино. - Может быть, он вмешался?
     Питт покачал головой:
     - В Вашингтоне адмирал, может, и большая шишка, но здесь он никто.
     - Значит, кто-то хочет того же самого, что и мы.
     - Не исключено.
     - Но что именно? - раздраженно спросил Джордино. - Наши данные по загрязнению?
     - Едва ли. Кроме нас троих, Сэндекера и Чэпмена, больше никто не знает о цели нашего задания. И если утечки информации нет, должна быть какая-то другая причина.
     - Например?
     Питт усмехнулся:
     - Как насчет нашего судна?
     - "Каллиопа"? - недоверчиво переспросил Джордино. - Придумай что-нибудь получше.
     - Напрасно ты сомневаешься, - пожурил его Питт. - Ты только прикинь, что такое наша яхта. В высшей степени специфическое судно, построенное по индивидуальному проекту, развивающее скорость до семидесяти узлов и огрызающееся так, что за три минуты уничтожило вертолет и две канонерки. Да любой западно-африканский военный лидер отдаст свои верхние клыки и весь гарем в придачу, лишь бы заполучить его.
     - О'кей, согласен, - с неохотой кивнул Джордино. - Но объясни мне тогда следующее. Если "Каллиопа" столь желанна, почему же нигерские головорезы не захватили ее, пока мы стояли у заправочного причала в Ниамее?
     - Могу только предположить, что кого-то такой поворот почему-то не устраивает.
     - Кого?
     - Не знаю.
     - Тогда почему?
     - Не могу сказать.
     - И когда же на нас свалится топор?
     - Ну, раз уж они пропустили нас так далеко, ответ, скорее всего, мы найдем в Мали.
     Джордино взглянул на Питта с нескрываемым отвращением:
     - Иначе говоря, возвращаться назад ты не намерен?
     - После того как мы потопили бенинский флот, у нас билет только в один конец.
     - Что ж, мне всегда импонировал олимпийский принцип: главное не победа, главное - участие.
     - Первое не гарантирую, а от второго ты так и так не отвертишься, - усмехнулся Питт, оглядывая берега. Густые зеленые заросли сменились довольно унылой каменистой равниной, ощетинившейся колючим кустарником и покрытой потеками желтой грязи. - Есть, правда, еще один вариант. Мы можем продать судно и пересесть на верблюдов. Тогда, пожалуй, появится хоть какой-то шанс снова увидеть родной дом.
     - Извращенец! - застонал Джордино. - Ты всерьез собираешься заставить меня ехать верхом на этом горбатом чудовище? Меня, трезвомыслящего человека, с детства уверенного в том, что Господь создал лошадей исключительно для того, чтобы они снимались в вестернах?!
     - Не паникуй, прорвемся, - успокоил его Питт. - Адмирал сдвинет полнеба и большую часть ада, чтобы выдернуть нас отсюда, если мы обнаружим котел, в котором варится эта ядовитая похлебка.
     Джордино отвернулся и бросил скорбный взгляд на плещущиеся за кормой воды Нигера.
     - Так вот она, значит, какая, - вздохнул итальянец.
     - О чем это ты?
     - Да о той мифической речке, входя в которую люди трогаются рассудком и напрочь теряют память.
     Губы Питта искривились в усмешке:
     - Ну, если ты так считаешь, давай спустим французский триколор и с Божьего благословения поднимем наш собственный флаг.
     - Но у нас же приказ скрывать нашу государственную принадлежность, - запротестовал Джордино. - Нам не справиться с нашим тайным заданием под американским флагом.
     - А кто говорит о звездно-полосатом?
     Джордино без труда догадался, что лучший друг в очередной раз намерен его разыграть.
     - О'кей, какой же тогда флаг ты собираешься поднять?
     - А вот этот.
     Питт достал из ящика на полке сложенное черное полотнище и протянул его Джордино.
     - Я позаимствовал его на одной костюмированной вечеринке, куда попал пару месяцев назад.
     На лице Джордино отразилось смятение, когда он уставился на расположенный в центре флага ухмыляющийся череп над скрещенными костями:
     - Это же "Веселый Роджер"! Ты собираешься поднять пиратский флаг?
     - Почему бы и нет? - Питта несколько удивила реакция Джордино. - Я думаю, делу не помешает, если мы устроим небольшой шухер под соответствующим флагом.

14

     - А неплохую команду международных сыщиков по загрязнениям мы из себя представляем, - проворчал Хоппер, наблюдая, как солнце садится за озера и топи верховий реки Нигер. - И все, что мы тут видим, это типичный третий мир, равнодушный к санитарии.
     Ева присела на походный стульчик перед небольшой бензиновой печкой, далеко не лишней даже в пустыне, особенно в ночное время.
     - Я провела проверки на большинство из известных токсинов, но не обнаружила их присутствия. Так что, если источник нашей неуловимой болезни и существует, установить его будет нелегко.
     Рядом с ней пристроился мужчина постарше, высокий, плотный, с сединой в темных волосах и ярко-голубыми глазами, мудрыми и задумчивыми. Новозеландец Уоррен Гримз был главным эпидемиологом программы. Он опустил голову и углубился в созерцание стакана с содовой.
     - И по моему профилю ничего, - буркнул он, - Все культуры бактерий, собранные мною на протяжении пятисот километров, оказались свободными от болезнетворных микроорганизмов.
     - А мы не могли что-нибудь пропустить? - спросил Хоппер, плюхаясь в раскладное кресло с подложенными подушечками.
     Гримз пожал плечами:
     - Пока не найдены очаги болезни, пока нет трупов, чтобы произвести вскрытие, или живых пациентов, чтобы взять пробы тканей для проведения анализа, я не могу дать точного ответа. Мне нужна более подробная информация, чтобы сравнить симптомы или осуществить контрольное исследование.
     - Если где-то и есть погибшие от токсического заражения, - сказала Ева, - умерли они не здесь.
     Хоппер отвернулся от угасающей оранжевой полоски над горизонтом, снял котелок с печки и налил чаю в свою чашку.
     - Может ли это служить доказательством того, что вся эта история сфальсифицирована или преувеличена?
     - В штаб-квартиру ВОЗ при ООН поступило донесение лишь самого общего характера, - поддержал его Гримз.
     - Без определенных данных или точной локализации происходящего мы, похоже, не сможем развернуться по-настоящему.
     - Мне кажется, они что-то скрывают, - внезапно заявила Ева.
     Последовало долгое молчание. Хоппер растерянно переводил взгляд с Евы на новозеландца.
     - Если и скрывают, то очень ловко, - пробормотал наконец Гримз.
     - Пожалуй, я соглашусь с этим, - откликнулся Хоппер, которого давно мучили возрастающие с каждым днем подозрения. - Ведь наши группы в Нигере, Чаде и Судане докладывают, что там тоже пусто.
     - И все это заставляет предполагать, что источник заражения находится именно в Мали, а не в соседних государствах.
     - Допустим, можно тайно захоронить тела жертв, - снова заговорил Гримз. - Но как вы избавитесь от такого количества следов загрязнений? Если базисный очаг где-то здесь, мы бы давно его обнаружили. Так что мое личное мнение - мы понапрасну тянем время.
     Ева с укоризной посмотрела на него - в ее больших глазах цвета голубого фарфора отражалось пламя походной печки.
     - Если они могли спрятать жертвы, то могли изменить и содержание докладов.
     - Не исключено, - кивнул ХопПеревод - В словах Евы что-то есть. Я с самого начала не доверял Казиму и его змеиной банде. Предположим, они подсунули нам фальшивки, чтобы убрать подальше с игрового поля. Предположим также, что нас умышленно направили не в зону реального бедствия, а совсем в другую сторону.
     - Вполне возможно, - признал Гримз. - Нам не следовало концентрировать внимание только на самых влажных и густонаселенных регионах страны лишь потому, что именно они, по идее, должны быть местом самого большого распространения болезни и загрязнения. В результате мы не имеем почти никаких данных по пустынным областям.
     - Так куда же мы двинемся отсюда? - спросила Ева.
     - Назад в Тимбукту, - решительно заявил ХопПеревод - Вы обратили внимание на тех людей, которых мы расспрашивали, прежде чем отправиться на юг? Они были нервными и встревоженными. Это было заметно по их лицам. Вполне возможно, что их запугали, чтобы они не болтали лишнего.
     - Особенно те туареги из пустыни, - припомнил Гримз.
     - И прежде всего их женщины и дети, - добавила Ева. - Они отказывались подвергнуться даже элементарному медосмотру, не говоря уже об анализах.
     Хоппер покачал головой:
     - Это я виноват. Это ведь я принял решение уйти из пустыни. То была ошибка. Теперь я понимаю.
     - Ты же ученый, а не психолог, - успокоил его Гримз.
     - Верно, - с готовностью согласился ХопПеревод - Я ученый, но это не значит, что мне нравится оставаться в дураках.
     - А ведь можно было сразу догадаться, - вздохнула Ева. - Стоило только задуматься об истинных причинах необычайной услужливости капитана Батутты и его людей.
     Гримз взглянул на нее с уважением:
     - Точно. О-хо-хо... Ты вновь права, моя девочка. Боюсь только, если мы поставим вопрос ребром, Батутта, очевидно, коренным образом изменит свою позицию.
     - Верно, - кивнул ХопПеревод - Он ничем не рисковал, когда позволил нам беспрепятственно путешествовать повсюду, прекрасно зная, что мы за сотни километров от настоящего следа.
     Гримз допил свою содовую:
     - Интересно будет посмотреть на его физиономию, когда мы сообщим ему, что собираемся вернуться в пустыню и начать все сызнова.
     - Да я еще рта не успею открыть, как он свяжется по рации с полковником Мансой.
     - Но мы ведь можем и солгать, - усмехнулась Ева.
     - Солгать? Но зачем? - спросил ХопПеревод
     - Чтобы сбить его с толку, чтобы скрыть наши истинные намерения.
     - Я в