кации и такие же софа и кресла, обтянутые серой кожей. В дальних углах комнаты, словно охраняя дверь в святая святых, высились две бронзовые скульптуры, изображающие туарегов - мужчину и женщину - в горделивых позах. Воздух в комнате был прохладным, но сыростью не пахло. Питт был уверен, что чувствует запах апельсиновых цветков.
     За письменным столом сидела женщина, довольно симпатичная, с сияющими серо-лиловыми глазами и с длинными черными волосами, ниспадающими до сиденья кресла. В чертах ее лица было что-то средиземноморское, но какой именно она национальности, Питт не смог бы сказать. Она подняла взгляд и с минуту разглядывала обоих мужчин равнодушным взглядом, как приценивающийся торговец. Затем она встала с кресла, демонстрируя точеную фигурку, затянутую в мантию наподобие индийского сари, открыла дверь между скульптурами и жестом предложила им войти. Они вступили в большой зал с высоким потолком, где все четыре стены занимали книжные полки, размещенные в нишах, вырубленных в твердой скале. Вообще, вся эта комната представляла собой плод творчества безусловно талантливого скульптора. Огромный, в форме лошадиной подковы, письменный стол выплывал из скалы, составляя с ней единое целое; на его поверхности были разбросаны инженерные графики и документы. Перед столом располагались две длинные каменные скамьи, разделенные замысловато высеченным кофейным столиком. Если не считать книг и содержимого письменного стола, только одна вещь здесь была не из камня - деревянная масштабная модель горной выработки, украшающая боковую стену этой необычной комнаты.
     В дальнем углу невероятно высокий мужчина листал какую-то книгу из числа тех, что стояли на полке. На нем был пурпурного цвета бурнус, а голову и часть лица закрывал белый литам. Из-под бурнуса, явно нарушая стиль, торчали ковбойские сапоги из змеиной кожи. Питт и Джордино дожидались несколько минут, прежде чем хозяин кабинета обернулся и быстрым взглядом отметил их присутствие. Тут же его глаза вновь перенеслись на страницы, словно его визитеры должны были развернуться и уйти.
     - Симпатичное у вас тут местечко, - начал Джордино, и голос его эхом запрыгал среди камней. - Должно быть, стоило вам кучу денег.
     - Можно было бы и окна прорезать, - заметил Питт, разглядывая книжные шкафы. - Тонированные стекла на солнечной стороне придали бы этой берлоге более праздничную атмосферу.
     О'Баннион осторожно засунул выбранную книгу обратно на полку и уставился на них с недоверчивым любопытством.
     - Для того чтобы выполнить ваше пожелание, пришлось бы пробить в скале туннель длиной сто двадцать метров. Овчинка выделки не стоит. У моих рабочих несколько другие задачи.
     - Вы имеете в виду рабов? - уточнил Питт.
     О'Баннион слегка приподнял плечи:
     - Рабы, рабочие, работяги, заключенные - для Тебеццы все едино.
     Он подошел к пленным.
     Питт еще никогда не стоял так близко рядом с человеком почти на два фута выше него. Ему пришлось высоко задрать голову, чтобы общаться с ним нормальным образом.
     - А мы, как я понимаю, последнее пополнение вашей армии бездельников?
     - Без сомнения, мистер Массард уже проинформировал вас, что работа в рудниках - менее болезненный вариант по сравнению с пытками в застенках генерала Казима. Можете считать, что вам повезло.
     - Полагаю, рассчитывать на освобождение, мистер?..
     - Меня зовут Селиг О'Баннион. Я руковожу горными работами. Разумеется, об освобождении не может быть и речи. Уж если вы попали в эти ямы, вам отсюда не выбраться.
     - Даже на похороны? - спросил Джордино, не выказывая и тени страха.
     - Для погибших здесь у нас имеется подземный склеп, - ответил О'Баннион.
     - Ну, тогда вы такой же убийца, как и Казим, - разочарованно вздохнул Питт. - А может, и похуже.
     - Я читал о ваших подводных подвигах, мистер Питт, - сообщил О'Баннион, пропуская мимо ушей оскорбление Питта. - И меня забавляет, что к нам поступила еще одна партия людей, чей уровень интеллекта не уступает моему. Особенно мне были интересны ваши отчеты о подводных горных разработках. Надеюсь, вы не откажетесь как-нибудь отобедать со мной и поделиться воспоминаниями о ваших подводных инженерных работах.
     Выражение лица Питта стало ледяным.
     - Привилегии сразу же вслед за заключением в тюрьму? Нет, спасибо. Уж лучше я буду питаться вместе с каким-нибудь верблюдом.
     Уголки губ О'Банниона с каждой минутой опускались все ниже.
     - Как угодно, мистер Питт. Но, возможно, вы измените ваши намерения, после того как несколько дней поработаете под началом Мелики.
     - Кого?
     - Нашей главной надсмотрщицы. Она необычайно жестока. А вы двое - в хорошей физической форме. Так что я рассчитываю, что к следующей нашей встрече она превратит вас в пару покорных червяков.
     - Женщина? - с любопытством спросил Джордино.
     - Такая женщина, с которой вам никогда не захочется встретиться вновь.
     Питт ничего не сказал. Соляные копи Сахары пользовались дурной славой, давно сделавшись во всем мире синонимом каторги. Но эти золотые рудники, где применялся труд рабов, никому не известные, могли стать новым поворотом в ходе их расследования. Без сомнения, генералу Казиму перепадало кое-что отсюда, и все это попахивало очередным бизнес-проектом Ива Массарда. Сначала этот комплекс по детоксификации отходов солнечной энергией, теперь вот золотые рудники и бог знает что еще... То была большая игра, игра, распространяющая свои щупальца, подобно спруту, во все стороны, игра международная, участие в которой давало не только огромные прибыли, но и невообразимую власть.
     О'Баннион шагнул к своему столу и нажал кнопку на небольшом пульте. Открылась дверь, вошли два охранника и встали позади Питта и Джордино. Джордино глянул на Питта, ожидая какого-нибудь сигнала, кивка или движения глаз, дающих команду к нападению. Джордино без колебаний, если Питт хотя бы бровью повел, бросился бы в атаку с яростью носорога. Но тот стоял неподвижно, словно тяжесть кандалов на руках и ногах лишила его обычного бесстрашия. Как бы там ни было, но он должен был сконцентрировать все свои мысли на том, чтобы постараться передать секреты Форт-Форо в руки Сэндекера.
     - Я бы хотел знать, на кого я работаю, - сказал Питт.
     - А разве вы не знаете? - язвительно отозвался О'Баннион.
     - На Массарда и его дружка Казима?
     - Двое из троих. Неплохо угадано.
     - А кто же третий?
     - Ну конечно же я, - усмехнулся О'Баннион. - Вполне честное распределение доходов. "Массард энтерпрайзиз" обеспечивает оборудованием и занимается продажей золота. Казим дает рабочую силу, а я управляю разработками и операциями по извлечению золота. И это справедливо, поскольку именно я открыл эту золотую жилу.
     - А какой же процент получает население Мали?
     - Да никакого, - равнодушно пожал плечами О'Баннион. - Что сделает нация попрошаек с богатством, которое вдруг свалилось им в руки? Промотает или позволит ободрать себя хитрым зарубежным бизнесменам, которые знают тысячу способов, как кинуть этих жалких людишек. Нет, мистер Питт, бедным лучше оставаться бедными...
     - А вы ознакомили их со своей философией?
     На лице О'Банниона отразилась глубокая тоска.
     - Разве не скучно будет в мире, где все богаты?
     Питт увлекся:
     - А сколько человек умирает здесь в год?
     - По-разному. Иногда двести, иногда триста. Зависит от эпидемических заболеваний или от несчастных случаев в руднике. Я вообще-то не веду счета.
     - Удивительно, что рабочие не бастуют, - лениво вставил Джордино.
     - Кто не работает, тот не ест, - хмыкнул О'Баннион. - Только у Мелики не побалуешь. Своей плеточкой она и мертвого шевелиться заставит.
     - Я плохо умею обращаться с киркой и лопатой, - признался Джордино.
     - Вы быстро станете специалистом. Если же не пожелаете или возникнут другие проблемы, то вас просто переведут в цех амальгамирования. Если вы еще не в курсе, счастлив сообщить, что процесс извлечения золота из измельченной руды основан на применении ртути. К сожалению, респираторов и противогазов мы рабочим не выдаем. - О'Баннион помолчал, глядя на часы. - Как раз самое время для вас приступить к пятнадцатичасовой рабочей смене.
     - Но мы со вчерашнего дня не ели, - пожаловался Питт.
     - Вы и сегодня не поедите. - О'Баннион кивнул охранникам, отворачиваясь к книжным полкам. - Уведите их.
     Охранники вытолкали пленников. За исключением секретарши и двоих мужчин в коричневых комбинезонах с шахтерскими лампочками на касках, рассматривающих через увеличительное стекло образец породы, никто им больше не встретился, пока они добирались до лифта с ковровым покрытием пола и хромированными стенами, вполне соответствующего приемной. Открылись двери, и лифтер-туарег жестом показал им, чтобы они заходили внутрь. Затем двери с лязгом захлопнулись, и, когда лифт начал спускаться, стены шахты завибрировали от гула механизма.
     Кабина двигалась быстро, но спуск показался пленникам бесконечным. Мимо проносились черные провалы выработок, ведущих к верхним галереям. По оценке Питта, они опустились чуть ли не на километр, прежде чем лифт начал замедлять ход, а затем и вовсе остановился. Лифтер открыл дверь, за которой оказалась узкая горизонтальная выработка, ведущая в глубь скалы. Двое охранников подвели их к прочной обитой железом двери. Один из них вынул из-под джеллабы кольцо с ключами, нашел нужный и открыл замок. Питта и Джордино так толкнули в дверь, что она широко распахнулась. Внутри оказалась выработка побольше, с рельсами, проложенными по поверхности. Охранники закрыли за ними дверь, оставив их одних.
     В порядке обычной проверки Джордино попробовал открыть дверь. Она была добрых два дюйма толщиной, и изнутри на ней не было ручек, только замочная скважина.
     - Этим выходом не воспользуешься, если не будет ключа.
     - Вряд ли с этим нам помогут, - откликнулся Питт. - Разве что О'Баннион и его приятели.
     - Значит, придется поискать другой путь. Наверняка они поднимают породу через какие-то вертикальные шахты.
     Питт задумчиво уставился на дверь:
     - Не согласен. Или этим лифтом, или ничем.
     Прежде чем Джордино смог ответить, зажужжал какой-то электрический мотор, и с другого конца выработки донеслось лязганье стальных колес по рельсам. Показался небольшой, работающий от генератора локомотив, тянущий пустые вагонетки для руды. Он замедлил ход, останавливаясь. С водительского сиденья выбралась чернокожая женщина и встала, подбоченясь, перед двумя мужчинами.
     Питту еще никогда не попадались на глаза женщины с телом, ширина которого была равна их росту. Она была самой уродливой из всех знакомых ему представительниц слабого пола. Она запросто могла бы занять место гаргульи под карнизом какого-нибудь средневекового храма. Тяжелая кожаная плеть служила словно продолжением ее руки. Не говоря ни слова, она шагнула к Питту.
     - Я Мелика, штейгер в этих рудниках. Мне подчиняться и никогда не спорить. Тебе понятно?
     Питт улыбнулся:
     - Новый опыт - получать приказы от чего-то напоминающего жабу с проблемами лишнего веса.
     Он уловил момент, когда плеть взвилась в воздух, но слишком поздно, чтобы увернуться или парировать удар. Он пришелся сбоку в лицо. Инстинктивно отшатнувшись назад, Питт врезался затылком в стойку крепи и увидел звезды перед глазами. Удар был настолько силен, что он на мгновение потерял сознание.
     - Похоже, меня сегодня все собираются бить, - проговорил он заплетающимся языком.
     - Небольшой урок дисциплины, - рявкнула мадам Гаргулья.
     Затем легчайшим движением, невероятно быстрым для ее мощной комплекции, она взмахнула плетью, целя в голову Джордино. Но все же она оказалась недостаточна быстра. В отличие от Питта, Джордино был наготове. Он сжал ее кисть железной хваткой, остановив плеть в воздухе. Две руки задрожали, как в состязании по армрестлингу, мышцы напряглись, подчиняясь командам мозга.
     Мелика обладала бычьей силой. Она даже и представить себе не могла, что какой-нибудь человек будет в состоянии так крепко схватить ее. Сначала в ее широко раскрывшихся глазах отразилось удивление, затем недоверие, а потом злость. Свободной рукой Джордино выхватил у нее плеть, словно палку из пасти сварливой собаки, и забросил ее в вагонетку для руды.
     - Ах ты грязный подонок, - прошипела она. - Ты поплатишься за это!
     Джордино сложил тубы розочкой и послал ей воздушный поцелуй:
     - Лучше всего те отношения, когда есть и любовь, и ненависть.
     Шутка дорого обошлась ему. Он не успел опустить взгляд и пропустил момент, когда ее нога оторвалась от пола, согнулась в колене и ударила его в пах. Джордино выпустил ее кисть и упал на колени, а затем повалился набок, шипя и корчась от боли.
     На вывернутых губах Медики заиграла сатанинская улыбка:
     - Вы, придурки, приговорили себя к такому аду, который себе и представить не можете!
     Больше она не стала тратить время на разговоры. Достав плеть и махнув ею в сторону одной из пустых вагонеток, она произнесла одно лишь слово:
     - Туда.
     Пять минут спустя состав из пустых вагонеток остановился, а затем уперся в какую-то выработку. Лампочки, висящие на проводе вдоль крепи, уходили во тьму. Похоже было, что это новая выработка. Сквозь лязг и грохот доносились людские голоса, и минуту спустя за поворотом показались блики от лампочек. Сбившись в толпу, охраняемую туарегами с плетками и винтовками, рабочие распевали усталыми, хриплыми голосами. Все они были африканцами, людьми пустыни. Зомби в старых фильмах ужасов выглядели лучше, чем эти несчастные. Они передвигались медленно, еле волоча ноги. Большинство было одето лишь в одни драные шорты. Их тела покрывал пот и толстый слой каменной пыли. Остекленевшие взоры и выпирающие ребра говорили о постоянном недоедании. Все они были в рубцах и синяках от ударов, у многих не хватало пальцев, а у некоторых на месте рук были культи, обмотанные грязными бинтами. Слабое пение затихло, когда их лампочки исчезли за следующим поворотом.
     Дорога кончилась у груды камней, взорванных подрывниками; мимо которых только что проезжали Питт и Джордино. Мелика отцепила локомотив.
     - Вон! - приказала она.
     Питт с помощью Джордино перебрался через край вагонетки и встал бок о бок с напарником, искоса поглядывая на бочкообразную повелительницу рабов.
     Ее огромные губы расплылись в новокаиновой улыбке.
     - Вы скоро тоже будете походить на это отребье.
     - Тебе бы стоило выдать им витамины и стальные перчатки, - посоветовал Джордино, но тут же вздрогнул и побелел от боли.
     Мелика, подняв свою плеть, хлестнула его поперек груди. Джордино не проронил ни звука и даже глазом не моргнул, хотя грудь его обожгло, как раскаленным железом. Мелика поняла, что эту парочку так просто не сломить и не запугать, но с присущим ей самомнением решила, что это всего лишь вопрос дней, прежде чем она низведет их до уровня животных.
     - У взрывной команды происходят несчастные случаи, - равнодушно сказала она. - Работа сопровождается потерей конечностей.
     - И похоже, не добровольно, - пробормотал Питт.
     - Грузите эти камни в вагонетки. Когда закончите, сможете поесть и поспать. Охранник делает обход нерегулярно. Если он обнаружит, что вы спите, у вас будет сверхурочная работа.
     Питт колебался. На кончике языка у него вертелся животрепещущий вопрос, но он сдержался и запихал его себе обратно в глотку. Следовало немного притихнуть на время. Друзья окинули взором тонны руды в конце выработки и с тоской переглянулись. Казалось, это безнадежная задача для двоих, да еще и скованных кандалами. Ее не выполнить и за сорок восемь часов.
     Мелика забралась в электровоз и кивнула в сторону телекамеры, помещенной на балке.
     - И не тратьте время на обдумывание побега. Вы под постоянным наблюдением. Только двоим за все время удалось выбраться из этих рудников. Их кости нашли кочевники.
     Она издала леденящий кровь смешок и укатила по горной выработке. Они смотрели, пока она не исчезла из виду и все звуки не стихли. Затем Джордино поднял руки и развел их в стороны.
     - Думаю, придется сделать, - пробормотал он, тоскливо оглядывая тридцать пять пустых вагонеток.
     Питт приподнял цепь, сковывающую между собой запястья и лодыжки, и проковылял к большой куче крепежных бревен, ожидающих своей очереди, после того как туннель будет продолжен. Он шагами померил одну балку, проделал то же самое с вагонеткой и удовлетворенно кивнул:
     - Мы в состоянии загрузить их всего за шесть часов.
     Джордино сморщился так, будто наелся кислых яблок:
     - Если ты так думаешь, то тебе бы лучше записаться на курсы основ физики.
     - Есть одна уловка, которой я научился во время летних школьных каникул, собирая малину, - мечтательно вздохнул Питт и сжато изложил напарнику задуманный им план.
     - А как ты собираешься одурачить наблюдательную камеру? - осведомился Джордино, все еще сомневаясь.
     Питт хмуро усмехнулся:
     - Учись, студент, пока я жив.

37

     Охранники делали обходы нерегулярно, как Медика и обещала. Они редко останавливались дольше чем на минуту, удовлетворяясь тем, что двое заключенных загружают вагонетки так быстро, как будто идут на рекорд. Через шесть с половиной часов все тридцать пять вагонеток оказались до краев наполнены рудой.
     Джордино расслабился и присел, упершись спиной в крепление.
     - Ловкость рук и никакого мошенничества, - удовлетворенно вздохнул он.
     - А ты, конечно, верх совершенства, - хмыкнул Питт.
     - Кто бы сомневался! - гордо выпятил грудь итальянец. - Кстати, расскажи поподробнее, как же все-таки ты в детстве собирал малину?
     Питт пристроился рядом с Джордино и улыбнулся.
     - Как-то летом, не помню точно, в каком году, я путешествовал автостопом со школьными друзьями. Мы остановились на одной ферме в Орегоне, где требовались сборщики ягод. Нам казалось, что мы легко заработаем эти деньги; Платили по пятьдесят центов за большую корзину, в которой, я точно помню, помещалось около восьми маленьких корзинок. Но мы не приняли в расчет того, что малина намного мельче и мягче, чем клубника. Даже собирая со всей возможной скоростью, казалось, что набрать полную корзину можно будет только где-то в бесконечности.
     - И поэтому на дно вы бросали всякий мусор и листья, а сверху прикрывали ягодами.
     Питт засмеялся:
     - Точно. Но и с такой методикой мы в среднем зарабатывали всего тридцать шесть центов в час.
     - А как ты думаешь, что произойдет, когда эта мерзкая сука обнаружит, что мы на дно вагонеток положили крепления, а сверху, для видимости, набросали несколько камней?
     - Вряд ли она обрадуется.
     - А запорошить пригоршней пыли объектив, чтобы нас не было четко видно в телекамере, - прекрасная идея. Охрана ни за что не догадается.
     - Во всяком случае, наша коварная уловка сэкономила нам немного времени, не истощая сил.
     - Меня мучает такая жажда, что я готов выпить даже верблюжью мочу.
     - Если нам в ближайшее время не удастся заполучить хотя бы по нескольку глотков воды, мы будем не в форме для побега.
     Джордино посмотрел на цепи кандалов, а затем на рельсы под вагонетками:
     - Интересно, выдержат цепи, если их положить на рельсы, а сверху пропустить по ним вагонетку?
     - Я думал об этом пять часов назад, - сказал Питт. - Цепи слишком толстые. Для того чтобы сокрушить эти звенья, нужен, по крайней мере, полный состав с дизельным локомотивом "Юнион пасифик".
     - Ненавижу, когда кайф обламывают, - проворчал Джордино.
     Питт лениво поднял кусок руды и рассмотрел его в свете ряда лампочек над головой.
     - Я не геолог, но я бы сказал, что это золотосодержащий кварц. Судя по вкраплениям и чешуйкам этого камня, жила действительно богатая.
     - Доля Массарда, должно быть, идет на расширение его поганой империи.
     - Нет, вряд ли он распространяется об этом, чтобы не навлечь на себя налоговые проблемы. Держу пари, что он не обращает ее в наличные, а хранит где-нибу