етра, он услышал оглушительный грохот, а ударная волна, распространяясь в воде с огромной скоростью, словно кувалдой, врезала по его телу. Огромный оранжевый шар возник в темноте, разорвав корпус "Каллиопы" на Тысячи кусков. В течение полуминуты шар продолжал разбухать, постепенно приобретая грибовидные очертания. Затем он начал тускнеть и был поглощен ночью; вместе с ним исчезли и все следы прекрасной спортивной яхты.
     Когда отголоски взрыва окончательно растаяли в пустоте, над рекой воцарилась какая-то тревожная тишина. Слышно было только ровное гудение реактивных двигателей лайнера Казима да тихие жалобы пианино с борта плавучего дома.
     К Питту, отфыркиваясь, подплыл Джордино:
     - Это ж надо, оказывается, ты еще и плавать умеешь. А я думал, ты предпочитаешь передвигаться исключительно пешком.
     - Из каждого правила бывают исключения.
     - Как считаешь, сумели мы их обмануть?
     - На время, но довольно скоро они все просекут.
     - Удастся нам попасть туда на вечеринку?
     Питт перевернулся и легко поплыл брасом.
     - Во что бы то ни стало!
     Продолжая плыть, он рассматривал плавучий дом. С точки зрения речного судоходства это было совершенное судно. Осадка у него составляла не более четырех футов. Конструкцией и обводами оно напоминало прославленные колесные пароходы, воспетые Марком Твеном и бороздившие Миссисипи в девятнадцатом веке, только без колес и с надстройками современного дизайна. Впрочем, одна старая знакомая деталь осталась неизменной - ходовая рубка на верхней палубе. Если бы судно строилось для открытых морей, с корпусом, приспособленным для океанских волн, оно сразу бы попало в класс мегаяхт. Питт отметил многоместный вертолет в середине кормовой палубы, возвышающийся на протяжении трех палуб крытый стеклом атриум с тропическими растениями, рулевую рубку, нашпигованную сверхсовременной электроникой. Этот невероятный плавучий дом казался фантазией, ставшей реальностью.
     Они были уже метрах в двадцати от трапа, когда вниз по реке на полной скорости проследовала малийская канонерка. Питт разглядел темные силуэты офицеров на мостике. Все они были заняты тем, что вглядывались в сторону взрыва, и ни малейшего внимания не обращали на то, что у них за бортом. На носу канонерки толпилась кучка вооруженных моряков, и Питту не надо было объяснять, что ищут они в воде оставшихся в живых, только почему-то занимаются этим с автоматами со снятыми предохранителями в руках.
     Прежде чем поднырнуть в волну, разошедшуюся от канонерки, Питт успел заметить на прогулочной палубе плавучего дома внезапно высыпавшую туда толпу пассажиров. Они оживленно обменивались мнениями и указывали в сторону места последнего упокоения "Каллиопы". Все судно и окружающая поверхность воды осветились прожекторами, вспыхнувшими на верхней палубе. Питт осторожно отгреб за пределы освещенного участка.
     - Так мы долго можем оставаться незамеченными, - тихо сказал он Джордино, который невозмутимо покачивался на спине в метре от него.
     - А что, парадный вход закрыт? - осведомился итальянец.
     - Благоразумие подсказывает мне, что в нашей ситуации было бы разумнее сначала посоветоваться с адмиралом Сэндекером, прежде чем соваться незваными в салон для гостей.
     - Ты прав, как всегда, о великий, - нехотя признал Джордино. - Владелец судна может принять нас за татей в нощи, каковыми мы, собственно, и являемся, и заковать в кандалы, а ключ выбросить за борт.
     - Я думаю, тут около двадцати метров. Как твоя дыхалка?
     - Я могу задержать дыхание ровно настолько, насколько ты! - возмутился коротышка и после короткого раздумья добавил: - А может, и дольше.
     Питт сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, вентилируя легкие, затем набрал полную грудь воздуха и бесшумно погрузился в воду.
     Зная, что Джордино следует за ним, он ушел поглубже, продвигаясь под углом к невидимому течению. Оставаясь на глубине около трех метров, он принялся за поиски борта плавучего дома. Свечение усиливалось, и ему стало ясно, что он уже близко. Внезапно над Питтом нависла тень, но он сразу сообразил, что это и есть искомая цель. Выставив вперед руку, чтобы не удариться головой, он начал медленно всплывать, пока не коснулся рукой слизи, налипшей на днище. Затем слегка изменил угол всплытия, и вскоре его голова показалась над водой рядом с алюминиевой поверхностью борта.
     Он вдохнул ночной воздух и посмотрел вверх. Всего лишь в двух метрах над своей головой он разглядел руки нескольких пассажиров, державшихся за поручни; его же никто видеть не мог, разве что перегнувшись и уставившись вниз. Невозможно было подняться по трапу на борт судна, оставаясь незамеченным. Рядом всплыл Джордино и мгновенно оценил всю сложность ситуации.
     Питт молча указал на направление под корпусом, затем развел руками, показывая глубину осадки судна. Джордино кивнул, подтверждая, что понял, и они оба вновь наполнили легкие воздухом. Затем, тихо нырнув, погрузились в воду и поплыли под днищем корпуса. Оно было настолько широко, что на другую сторону друзья выплыли чуть ли не через минуту.
     Палубы по левому борту были пусты и безжизненны. Все собрались на правом борту, привлеченные гибелью "Каллиопы". Вдоль корпуса тянулся резиновый бампер, и Питт с Джордино воспользовались им, чтобы подняться на борт. Питт застыл на пару секунд, прикидывая в общих чертах расположение помещений судна. Они стояли на палубе, где располагались каюты гостей. Стало быть, им надо подняться выше. Сопровождаемый бесшумно следующим за его спиной Джордино, он осторожно двинулся вверх по трапу на следующую палубу. Заглянув на секунду сквозь большой иллюминатор в обеденный салон, размерами и убранством похожий на ресторан шикарного отеля, друзья проследовали еще выше, до верхней палубы, располагавшейся непосредственно под рулевой рубкой.
     Питт, крадучись, приоткрыл дверь и вгляделся в погруженное в таинственный полумрак помещение, оказавшееся весьма уютным и элегантно обставленным курительным салоном. Все здесь было из стекла, изящно отделанного металлом и кожей в золотистых тонах. Разукрашенный бар, занимающий собой всю стену, ломился от бутылок с выпивкой самых редкх и дорогих марок.
     Бармен отсутствовал, очевидно ротозейничая на нижней палубе вместе с другими, но за кабинетным роялем, поблескивающим бронзой роскошных канделябров, сидела загорелая блондинка с длинными обнаженными ногами и тонкой талией. На ней было соблазнительное черное с блестками мини-платье в обтяжку. Она довольно бойко наигрывала "Последний раз я видел Париж", но заметно фальшивила, напевая при этом хрипловатым голосом. Над клавиатурой в ряд стояли четыре пустых стакана из-под мартини. Пианистка выглядела так, словно целый день, с самого рассвета, провела в компании с бутылкой джина, что, очевидно, и повлияло на характер ее исполнения. Замолкнув на полуслове, она с задумчивым любопытством уставилась зелеными и бархатистыми, но слегка затуманенными глазами на Питта и Джордино.
     - Р-ребята, к-каким ветром в-вас сюда з-занесло? - заметно заплетающимся языком поинтересовалась она.
     В зеркале, вделанном в заднюю стенку бара, Питт разглядел себя и Джордино - отражение двух обросших щетиной мужчин в мокрых майках и шортах, со слипшимися волосами - и устало подумал, что не стоит ее порицать за то, что она смотрит на них как на утопших крыс. Он поднес палец к губам, призывая к молчанию, затем взял ее руку и поцеловал, после чего спокойно прошествовал мимо и нырнул в коридор, ведущий во внутренние помещения.
     Джордино приостановился, окинул ее мечтательным взглядом и подмигнул.
     - Меня зовут Ал, - прошептал он ей на ухо. - Я люблю тебя и обязательно вернусь.
     И тут же исчез вслед за напарником.
     Коридор, казалось, уходил в бесконечность. Во все стороны отходили боковые проходы, создавая пугающий лабиринт, посреди которого они внезапно очутились. Если снаружи этот плавучий дом выглядел просто большим, то изнутри он казался прямо-таки неправдоподобно громадным.
     - Нам не помешали бы пара мотоциклов и дорожная карта, - заметил Джордино.
     - Если бы я был владельцем этого судна, - ответил Питт, - то кабинет и центр связи я разместил бы наверху и спереди, чтобы иметь максимальный обзор.
     - Мне кажется, я готов жениться на той пианистке.
     - Нет уж, только не сейчас, - отрезал Питт. - Давай-ка лучше пойдем вперед и будем открывать все двери подряд.
     Оказалось, что определиться в местонахождении кают несложно. Каждая дверь была снабжена элегантно исполненной бронзовой пластинкой. На одной из дверей в конце коридора Питт углядел табличку с надписью "Личный офис мсье Массарда".
     - Должно быть, это тот самый малый, которому принадлежит этот плавучий дворец, - заметил Джордино.
     Питт не ответил, но попытался открыть дверь. Любой высокопоставленный чиновник самых крупных компаний западного мира позеленел бы от зависти, увидев убранство этого кабинета в плавучем доме, стоящем на якоре посреди бесплодной пустыни. В центре разместился испанский антикварный стол для совещаний с десятью креслами в чехлах ручной работы, сотканных и расшитых мастерами из племени навахо. Трудно было поверить, но стены были декорированы в стиле юго-западных американских территорий. Скульптуры Хопи Качина, выполненные в натуральную величину из цельных корневищ пирамидального тополя, занимали высокие ниши в переборках. Потолок был затянут латилласом - своеобразным южноамериканским растительным покрытием; узорчатые орнаменты из ветвей и листьев обвивали вигас - опорные столбы, поддерживающие крышу; окна были закрыты циновками, сплетенными из ивовых ветвей.
     Длинные полки позади стола, сделанного из высушенного на солнце дерева, были уставлены изящной ритуальной керамикой и корзиночками декоративного плетения. Суперсовренная система связи обнаружилась в трастеро - массивном шкафу-секретере девятнадцатого века.
     В зале никого не было, и Питт не стал терять времени. Он торопливо прошел к телефонной стойке, уселся и с минуту изучал целый комплекс кнопок и дисков. Затем начал набирать цифры. Набрав коды страны и города, он добавил цифры личного телефона Сэндекера и откинулся на спинку стула. Громкоговоритель на стойке выдал серию сигналов "клик-клик". Затем последовали десять томительно долгих секунд молчания. Специфическое жужжание в громкоговорителе эхом повторяло звонки, раздававшиеся в телефоне, находящемся в Америке.
     Прозвучало десять гудков, никто не отвечал.
     - Во имя Господа, ну что же он молчит?! - в расстройстве пробормотал Питт.
     - У Вашингтона с Мали пятичасовая разница во времени. Там сейчас полночь. Он, наверное, в постели.
     Питт покачал головой:
     - Только не Сэндекер. Он никогда не спит в критические минуты.
     - Побыстрее бы он услыхал наши звонки, - взмолился Джордино. - Ведь по нашим следам небось уже идет отряд полицейских.
     - Вот ты их и задержи, - предложил Питт.
     - А если они вооружены?
     - Неужели ты станешь переживать из-за такого пустяка?
     Джордино с тоской оглядел зал, наполненный произведениями индейского искусства. Хоть бы томагавк какой завалящий найти!
     - Ну да, как по телефону трепаться, тут он первый, а как держать и не пущать, так сразу Ал! - возмущенно заворчал итальянец. - Я ему что, все триста спартанцев в одном лице?
     Приятный женский голос внезапно зазвучал в громкоговорителе:
     - Офис адмирала Сэндекера.
     Питт выхватил из гнезда микрофон:
     - Джулия?
     У личной секретарши Сэндекера Джулии Вулф перехватило дыхание.
     - О, мистер Питт, это вы?
     - Да, и я не ожидал застать тебя в офисе в это время ночи.
     - Никто не спит с тех пор, как с вами потеряна связь. Слава богу, вы живы. Все в НУМА просто испереживались. С мистером Джордино и мистером Ганном все в порядке?
     - С ними все о'кей. Адмирал там где-нибудь поблизости обретается?
     - Он на совещании с группой специалистов ООН, обсуждают, как вас вытащить из Мали. Я сейчас же свяжусь с ним.
     Менее чем через минуту послышался голос Сэндекера, а аккомпанировал ему громкий стук в дверь салона.
     - Дирк?
     - Адмирал, у меня нет времени на подробный отчет. Пожалуйста, включите ваш диктофон.
     - Включил.
     - Руди вычислил этого химического злодея. Все записи данных у него с собой, и он направляется в аэропорт Гао в надежде улететь зайцем из этой страны. Мы точно установили и место, где загрязнения поступают в Нигер, - все это имеется в записях Руди. Загвоздка же в том, что истинный источник находится в неизвестном месте в пустыне, в северном направлении. Ал и я остались, чтобы попытаться определить этот источник. Кстати, мы уничтожили "Каллиопу". Пришлось ее взорвать.
     - Кажется, местные обитатели раздражены, - заорал Джордино на весь офис. Он сейчас напрягал все свои внушительные мускулы, чтобы удержать дверь, по которой колотили с обратной стороны.
     - Где вы? - быстро спросил Сэндекер.
     - Вы когда-нибудь слышали об одном богатом типе по фамилии Массард?
     - Ив Массард, французский магнат. Да, я слышал о нем. Что еще тебя интересует?
     Прежде чем Питт успел ответить, дверь слетела с петель, увлекая за собой Джордино. Шестеро здоровенных матросов ворвались следом и смяли его, как передняя стенка игроков в регби. Ал успел уложить на палубу первых трех, но тут же был погребен под грудой барахтающихся тел.
     - Мы незваные гости в плавучем доме Массарда, - выпалил Питт. - Извините, адмирал, но мне уже пора.
     Он спокойно повесил микрофон, повернулся в кресле и с интересом посмотрел на мужчину, входящего в зал.
     Ив Массард был одет в безукоризненный белый костюм с желтой розой в петлице. Одна рука у него была опущена в боковой карман пиджака, локоть отставлен в сторону. Он равнодушно обошел сражающихся с Джордино окровавленных матросов, словно это была какая-то уличная свалка. Затем остановился и сквозь голубоватый дым сигареты "Галуаз блю", свисавшей из уголка рта, уставился на странного индивидуума с прицельным взглядом, который восседал за его личным письменным столом со сложенными в холодном безразличии руками и начинал потихоньку улыбаться в ответ на проявленный к нему интерес. Массард был знатоком, людей. И этого типа он сразу оценил как опасного и коварного противника.
     - Добрый вечер, - вежливо сказал Питт.
     - Американец или англичанин? - осведомился Массард.
     - Американец.
     - И что же вы делаете на моем судне? - спросил он.
     Губы Питта раздвинулись в легкой улыбке:
     - У меня возникла крайняя необходимость воспользоваться вашим телефоном. Надеюсь, я и мой друг не очень вас обременили. Я буду счастлив возместить ваши расходы за звонок и компенсировать ущерб, нанесенный вашей двери.
     - Вам, как джентльмену, следовало бы спросить позволения подняться на борт моего судна и воспользоваться телефоном. - Судя по тону, Массард явно рассматривал обоих американцев как примитивных ковбоев.
     - Да мы бы с удовольствием, но разве вы допустите в свой офис двух внезапно появившихся в ночи совершенно незнакомых мужчин?
     Массард подумал, а затем медленно улыбнулся:
     - Нет. Скорее всего, нет. Вы совершенно правы.
     Питт взял ручку из антикварной чернильницы и что-то нацарапал на блокноте, затем вырвал листок, вышел из-за стола и протянул его Массарду.
     - Можете выслать счет по этому адресу. Приятно было поговорить с вами, но нам пора в дорогу.
     Массард вытянул руку из кармана пиджака, в ней оказался маленький автоматический пистолет. Он поднял дуло вровень со лбом Питта.
     - Вынужден настоятельно просить вас остаться и воспользоваться моим гостеприимством, прежде чем я передам вас в руки малийских сил безопасности.
     Несколько рук грубо схватили Джордино. Левый глаз у него уже заплыл, а из одной ноздри текла тонкая струйка крови.
     - Вы собираетесь заковать нас в кандалы? - спросил он Массарда с надеждой в голосе.
     Француз оглядел Джордино так, словно это был медведь в зоопарке.
     - Да, без кандалов тут, пожалуй, не обойтись, - кивнул магнат.
     Джордино бросил на Питта торжествующий взгляд:
     - Вот видишь, до чего ты меня довел?! А я ведь предупреждал.

21

     Сэндекер вернулся в конференц-зал здания штаб-квартиры НУМА, излучая оптимизм, которого еще десять минут назад не было и в помине.
     - Они живы! - торжественно объявил он.
     Двое мужчин сидели за столом с расстеленной на нем большой картой Западной Сахары. Рядом лежала стопка разведывательных данных о малийских вооруженных силах и полиции. Сообщение Сэндекера они встретили с восторгом.
     - Значит, продолжаем разрабатывать операцию по их спасению, - сказал старший, пожилой военный в генеральской форме, с круглым лицом, зачесанными назад седыми волосами и тяжелым взглядом отливающих блеском голубого топаза глаз.
     Генерал Гуго Бок слыл дальновидным человеком и планы умел составлять соответствующие его репутации. Солдат, владеющий различными видами своего профессионального мастерства, Бок был прирожденным убийцей. Он командовал мало кому известным подразделением сил безопасности под названием УНИКРАТТ . Отлично обученная и чрезвычайно эффективная, эта группа была составлена из людей, представляющих девять государств мира, и выполняла она тайные поручения, о которых Организация Объединенных Наций никогда не распространялась. Бок сделал блестящую карьеру в немецкой армии в основном в качестве военного советника в тех странах третьего мира, правительствам которых требовались его услуги в подавлении революционных выступлений или в приграничных конфликтах.
     Его заместителем был полковник Марсель Левант, ветеран французского Иностранного легиона, отмеченный высшими наградами своей страны и окруженный ореолом аристократа старой формации. Выпускник Сен-Сира, знаменитого французского военного учебного заведения, он служил во всех уголках мира и был героем недолговечной войны в пустыне тысяча девятьсот девяносто первого года против Ирака. У него было умное, даже красивое лицо. Хотя Леванту уже стукнуло тридцать шесть, его изящное телосложение, длинные каштановые волосы, пышные, но аккуратно подстриженные усы и большие серые глаза придавали ему облик свежеиспеченного лейтенанта, только что выпущенного из академии.
     - Вам известно их местонахождение? - спросил Левант Сэндекера.
     - Да, - ответил адмирал. - Один из них пытается зайцем покинуть эту страну на самолете из аэропорта Гао. Двое других находятся на борту плавучего дома на реке Нигер. Судно принадлежит Иву Массарду.
     Глаза Леванта расширились, когда он услыхал это имя.
     - Опять Скорпион! - скрипнул зубами полковник.
     - Вы его знаете? - спросил Бок.
     - Только понаслышке. Ив Массард - известный предприниматель, которому удалось нахапать около двух миллиардов долларов. А прозвище Скорпион он получил, потому что большое количество его конкурентов и партнеров таинственным образом исчезли, оставив его единоличным владельцем огромной собственности и весьма процветающих корпораций. Он считается совершенно безжалостным, а на французское правительство просто плюет. Так что ваши друзья выбрали компанию хуже некуда.
     - Он замешан в уголовных преступлениях? - спросил Сэндекер.
     - Более чем вероятно. Но он не оставлял после себя улик, по которым его можно было бы посадить на скамью подсудимых. Друзья из Интерпола рассказывали, что у них досье на него толщиной в метр.
     - И как это среди всех жителей Сахары, - проворчал Бок, - ваши люди умудрились наткнуться именно на него?
     - Если бы вы знали Дирка Питта и Ала Джордино, - устало пожал плечами Сэндекер, - вы бы не удивлялись.
     - Но я по-прежнему остаюсь в недоумении, почему Генеральный секретарь Камиль одобрила операцию по извлечению ваших людей из Мали, - сказал Бок. - Ведь задачей УНИКРАТТ является проведение тайных операций во время международных кризисов. И я отказываюсь понимать, почему спасению жизни трех исследователей из НУМА придается такое значение.
     Сэндекер посмотрел Боку прямо в глаза:
     - Поверь