ока к нам не начали ломиться с парадного хода.
     - После того как наши передающие системы накрылись, каким образом мы сообщим сведения Чэпмену и Сэндекеру? - спросил Джордино.
     - Я что-нибудь придумаю.
     Ганн без колебаний доверился Питту. Молча кивнув, он удалился в свою лабораторию.
     Питт передал штурвал Джордино, а сам растянулся на палубе на матрасе под навесом кокпита, чтобы немного поспать.
     Когда он проснулся, оранжевый шар солнца на треть уже скрылся за горизонтом, но воздух казался градусов на десять теплее, чем днем. Быстрый взгляд на радар показал, что канонерка продолжает тащиться за ними, а патрулирующие небо истребители исчезли - скорее всего, ушли на базу на дозаправку. Нахально себя ведут, решил Питт. Малийцы, должно быть, полагают, что добыча у них в кармане. Почему же, однако, истребители удалились, не оставив взамен другого звена? Когда Питт встал, потягиваясь и разминая плечи и руки, Джордино протянул ему кружку кофе:
     - Держи, это тебя взбодрит. Добрый египетский кофе с осадком.
     - Сколько же я проспал?
     - Ты был мертв для остального мира чуть меньше двух часов.
     - Мы уже прошли Гао?
     - Этот городишко остался в пятидесяти километрах позади. Ты бы видел, как мы прошли мимо плавучей виллы, с палубы которой целая стая красоток в бикини посылала мне воздушные поцелуи!
     - Не морочь мне голову.
     Джордино обиделся:
     - Слово скаута! Это был самый шикарный из плавучих домов, которые мне когда-либо попадались на глаза.
     - Руди все еще отмечает высокий уровень токсичности?
     Джордино кивнул:
     - Он говорит, что концентрация усиливается с каждым пройденным километром.
     - Значит, приближаемся.
     - Он полагает, что мы почти в точке.
     В то же мгновение что-то сверкнуло в глубине глаз Питта, внезапный проблеск, почти видимое отражение чего-то мелькнувшего в мозгу. Джордино всегда чувствовал, когда Питт покидал реальный мир и уносился мыслями в неизвестном направлении. Немигающие зеленые глаза с расширившимися зрачками уже не реагировали на окружающее, перед ними возникали иные видения...
     Выдержав паузу, Джордино осторожно коснулся плеча друга:
     - Эй, лунатик, не спи, замерзнешь.
     Питт несколько раз моргнул и вернулся на землю.
     - Просто вспомнил о том ублюдке, ниже по реке, который хотел захватить "Каллиопу" для своих пьяных оргий.
     - И ты представил себе вожделенный блеск в глазах Казима?
     Питт загадочно улыбнулся.
     - Скорее, мрачную картину крушения его ожиданий.

***

     Незадолго до заката их снизу окликнул Ганн:
     - Мы вышли в чистые воды. Мои приборы больше не фиксируют источник загрязнения.
     Питт и Джордино тут же завертели головами, осматривая берега. Река в этом месте текла под небольшим углом с северо-запада на юго-восток. Не было видно ни деревеньки, ни прибрежной дороги. Взор упирался только в пустынную равнину, раскинувшуюся на все четыре стороны горизонта.
     - Пустота, - пробормотал Джордино. - Пусто, как в бритой подмышке.
     Снова выглянул Ганн:
     - Видно что-нибудь?
     - Сам посмотри. - Джордино повел рукой, словно стрелкой компаса. - Хоть шаром покати. Ничего, кроме песка.
     - А ты сюда взгляни, - возразил Питт, указывая на широкий овраг, рассекающий берег. - Похоже, он когда-то был полон воды.
     - Но только не в наше время, - сказал Ганн. - Очевидно, в более влажный период это был один из притоков Нигера.
     Джордино с интересом разглядывал древнее русло.
     - Руди объясняет, как в компьютерной игре... Но отсюда загрязнения в реку точно не поступают.
     - Разворачиваемся и делаем еще один заход, чтобы я перепроверил мои данные, - сказал Ганн.
     Питт подчинился и несколько раз прошелся зигзагом поперек реки, словно подстригая газон и разворачиваясь так близко у берегов, что винты задевали илистые отложения поднимающегося дна. Радар отметил, что преследующая их канонерка остановилась: ее капитан и офицеры, должно быть, усиленно гадали, что на этот раз задумал экипаж "Каллиопы"?
     После последнего прохода Ганн высунул голову из люка:
     - Клянусь Господом, что высшая концентрация токсина приходится на устье того большого оврага на восточном берегу.
     Они все с сомнением уставились на это давным-давно пересохшее русло. Его каменистое дно изгибалось к северу, исчезая из виду и теряясь среди приземистых дюн песчаной пустоши. Никто не проронил ни слова, когда Питт перешел на холостые обороты, позволив яхте дрейфовать по течению.
     - И за этой точкой никаких следов загрязнений? - поинтересовался Питт.
     - Никаких, - решительно ответил Ганн. - Концентрация резко возрастает перед старым оврагом, а выше - исчезает.
     - А может быть, это естественный продукт размывания почвы? - предположил Джордино.
     - Такой безбожный продукт природой не производится, - проворчал Ганн. - Поверьте мне.
     - А как насчет подземных труб, проложенных под дюнами от химического предприятия? - предположил Питт.
     Ганн пожал плечами:
     - Без дальнейшего изучения говорить не о чем. Мы дошли до предела. Свой конец ниточки мы отыскали. Теперь для полной картины нужны специалисты по загрязнениям.
     Питт бросил взгляд на показавшуюся за кормой канонерку:
     - Наши преследователи становятся назойливыми. Неумно было бы демонстрировать им, что мы тут на что-то наткнулись. Лучше продолжим наше путешествие. Пусть думают, что здесь мы просто любовались пейзажем.
     - Ничего себе пейзажик! - фыркнул Джордино. - Долина смерти просто палисадник по сравнению с этим.
     Питт дал газу, и "Каллиопа", мягко заурчав и пробудившись от спячки, подняла нос, разгоняя перед собой большую волну. Менее чем через две минуты малийская канонерка осталась далеко позади.

18

     Генерал Казим сидел в кожаном кресле во главе длинного стола красного дерева. Рядом расположились два члена кабинета министров и начальник генерального штаба. Первый же взгляд на покрытые шелком стены и толстые ковры вызывал ассоциации с шикарным залом для заседаний какой-нибудь транснациональной корпорации с мультимиллиардным оборотом. Вот только куполообразный потолок был низковат, да приглушенно гудели реактивные двигатели.
     Столь элегантно оборудованный аэробус "А-300" был лишь одним из нескольких подарков Ива Массарда Казиму в знак благодарности за позволение этому французскому промышленнику проводить свои хитроумные комбинации в Мали без таких раздражающих мелочей, как вмешательство правительственных учреждений, соблюдение законов, уплата налогов и прочие ограничения. Казим давал все, чего просил Массард; при этом заграничные банковские счета генерала становились все внушительнее, и ему продолжали перепадать дорогие игрушки.
     Чтобы заткнуть глотку небольшой, но голосистой оппозиционной партии в парламенте президента Тагира и снять с себя обвинения в коррупции, генерал устроил так, что, помимо частных рейсов по заказу генерала и его закадычных друзей, аэробус, напичканный электроникой, выполнял еще и функции командного военного центра связи.
     Казим молча выслушал доклад начальника генерального штаба полковника Згира Чейка об уничтожении бенинских канонерок и вертолета. Затем Чейк протянул ему две фотографии яхты, сделанные в тот момент, когда она заходила со стороны моря в устье реки.
     - На этом фото, - указал Чейк, - над яхтой развевается трехцветный французский. Но, с тех пор как они оказались на нашей территории, они идут под пиратским флагом.
     - Это еще что за ерунда? - удивился Казим.
     - Мы сами ничего не можем понять, - признался Чейк. - Французский посол клянется, что об этом судне и его владельце или владельцах нет никаких сведений ни у него, ни у его правительства. Что же касается пиратского флага, то это просто загадка.
     - Вы должны знать, откуда появилась эта яхта.
     - Наша разведка оказалась не в состоянии выяснить ни место, ни страну ее постройки. Обводы и дизайн судна ни на что не похожи; ни одна из известных судостроительных верфей Америки и Европы никогда не производила ничего подобного.
     - Может быть, Япония или Китай? - предположил министр иностранных дел Мали Мессуд Джерма.
     Чейк нервно потеребил редкие волоски своей клинообразной бородки, потом поправил модные тонированные очки.
     - Наши агенты прочесали всех корабелов Японии, Гонконга и Тайваня, строящих первоклассные яхты со скоростью свыше пятидесяти узлов. Никто ничего не знает об этом судне.
     - Так что, вообще нет никакой информации о ее происхождении? - в недоумении спросил Казим.
     - Никакой. - Чейк развел руками. - Словно Аллах сбросил ее с небес.
     - Яхта неизвестного происхождения, меняющая флаги, как женщина платья, идет вверх по Нигеру, - холодно процедил Казим, - уничтожает половину военно-морского флота Бенина и командующего им адмирала, преспокойно заходит в наши воды, совершенно не беспокоясь о таможенной и иммиграционной проверке, а вы сидите здесь и рассказываете мне, что моя разведывательная сеть не может установить ни ее национальную принадлежность, ни место постройки, ни владельца?
     - Извините, мой генерал, - сильно волнуясь, снова заговорил Чейк. Его близорукие глаза были не в состоянии выдержать ледяной взгляд Казима. - Будь у меня возможность заслать своего агента в док Ниамея...
     - Уж лучше было бы подкупить нигерийских чиновников, когда судно заходило на заправку. А невесть что бормочущий агент, который при случае еще и провалится, мне совсем ни к чему.
     - А на радиозапросы они не отвечают? - спросил Джерма.
     Чейк покачал головой:
     - На все наши попытки войти в радиоконтакт какой-либо реакции не последовало. Они не отвечают ни по одному виду связи.
     - Но чего же они хотят, ради священного имени Аллаха? - не выдержал Зейни Гаши; заместитель председателя Верховного военного совета больше походил на погонщика верблюдов, чем на высокопоставленного офицера. - Какова их цель?
     - Похоже, эту загадку мои люди из разведки решить не в состоянии, - раздраженно бросил Казим.
     - Но коль скоро они на нашей территории, - предложил министр иностранных дел Джерма, - почему бы просто не конфисковать это судно?
     - Адмирал Матабу уже пытался сделать это и теперь лежит на дне реки.
     - Судно вооружено реактивными снарядами, - подчеркнул Чейк. - Высокоэффективное средство, судя по результатам.
     - Но мы наверняка обладаем достаточной огневой мощью... - начал Джерма.
     - Экипаж и судно в любой точке Нигера все равно что в ловушке, - перебил его Казим. - Они не могут развернуться и проделать обратный тысячекилометровый переход к морю. Они должны понимать, что любая попытка улизнуть натолкнется на сокрушительный огонь наших самолетов и сухопутной артиллерии. Мы подождем и понаблюдаем. Скоро у них кончится горючее, и тогда единственной возможностью для них остаться в живых будет капитуляция. А мы получим и яхту, и ответы на наши вопросы.
     - Можем ли мы быть уверены в том, что сумеем заставить экипаж выложить нам цель их миссии? - поинтересовался Джерма.
     - Да-да, - быстро ответил Чейк. - Никаких проблем.
     Из кабины высунулся второй пилот и деликатно откашлялся, чтобы привлечь внимание начальства.
     - Судно в зоне видимости, мсье, - сообщил он.
     - Ну, наконец-то мы сами полюбуемся на эту загадочную яхту, - сказал Казим. - Передай командиру, чтобы подлетел поближе.

***

     Звон в ушах от бесконечного гула винтов и разочарование от невозможности точно установить источник выброса токсинов притупили бдительность Питта. Его обычно стремительная реакция замедлилась, а ум уже не в состоянии был найти запасной выход из стальной западни, медленно смыкающейся вокруг "Каллиопы".
     Отдаленный визг реактивных двигателей первым услышал Джордино. Задрав голову, он сразу увидел его: самолет летел на высоте не более двухсот метров над водой, поблескивая в голубой дымке бортовыми огоньками. Он рос на глазах и вскоре превратился в большой пассажирский реактивный самолет с нарисованным на фюзеляже малийским национальным флагом. Для эскорта, как правило, хватает двух или трех истребителей, но этот самолет сопровождали как минимум два десятка. Поначалу казалось, что вся эта орава намерена пронесись над "Каллиопой", но аэробус, не долетев пары километров до яхты, сделал вираж и начал кружить по спирали, постепенно набирая высоту. Истребители эскорта взмыли вверх и там стали выделывать восьмерки.
     Питт заметил на носу радарный купол и пришел к выводу, что внутри находится командный центр, а когда лайнер приблизился на сто метров, сумел различить даже прилипшие к иллюминаторам лица людей, пристально разглядывающих яхту.
     Питт нацепил дежурную улыбку и помахал рукой. Затем отвесил театральный поклон:
     - Приземляйтесь, ребята, и познакомьтесь с пиратским кораблем и его экипажем речных крыс. Присоединяйтесь к нашему шоу, но только не мешайте нашим делам. А не то можете пострадать.
     - И то правда. - Спустившись по трапу в машинное отделение, Джордино приложил к плечу трубу ручного ракетомета и прицелился в кружащий самолет. - Думаешь, если ты такой большой, так тебе все можно? Хрен ты угадал! Я хоть и маленький, а все равно тебя расшибу, разнесу и развею по ветру.
     Ганн неторопливо уселся в палубное кресло и помахал кепочкой воздушным зрителям.
     - Поскольку мы не можем сделаться невидимыми, полагаю, стоит их немного развлечь. Я не против получить трепку в схватке с достойным противником, но пресмыкаться перед ним на пузе не намерен.
     - Превосходство полностью на их стороне, - сказал Питт, сбрасывая остатки усталости. - Что бы мы ни предприняли, у них достанет огневой мощи, чтобы превратить "Каллиопу" в воспоминание за считанные секунды.
     Ганн оглядел низкие речные берега и бесплодный ландшафт по обе стороны:
     - Мы даже не можем пристать и укрыться где-нибудь. Местность голая, как бильярдный шар. Мы не пробежим и полусотни метров.
     - Так что же нам делать? - спросил Джордино.
     - Может, сдадимся, а там видно будет? - нерешительно предложил Руди.
     - Даже загнанная крыса может очень больно цапнуть, - напомнил Питт. - Лично я голосую за жест открытого неповиновения. Вариант, конечно, самоубийственный, но чем черт не шутит. Мы немного покривляемся, выражая свое негодование, погрозим кулаками, затем врубим полный газ и помчимся сломя голову. Если же они снизятся с агрессивными намерениями, сделаем из них котлетный фарш.
     - Скорее уж они из нас, - скептически проворчал Джордино.
     - Ты действительно собираешься так поступить? - не веря своим ушам, осведомился Ганн.
     - Только не в этой жизни, - рассмеялся Питт. - Успокойтесь, парни, любимый сыночек миссис Питт вовсе не жаждет отправиться на тот свет раньше времени. Бьюсь об заклад, что Казим так жаждет заполучить эту посудину, что наверняка заплатил нигерийским чиновникам, чтобы те беспрепятственно пропустили ее в Мали, где он сможет ее спокойно захватить. И если я прав - а я в этом уверен, - она ему нужна целехонькой, без единой царапины или вмятины на корпусе. Вот на этом мы и сыграем.
     - А тебе не кажется, что ты слишком многое ставишь на карту? - возразил Ганн. - Попробуй сбить хоть один самолет, и ты разворошишь осиное гнездо. Казим бросит на тебя все, что у него есть.
     - Я на это и надеюсь.
     - Не с ума ли ты сошел, партнер? - с подозрением спросил Джордино.
     - Данные о загрязнении, - терпеливо сказал Питт. - Если кто забыл, могу напомнить, что мы попали в эту передрягу исключительно из-за них.
     - Не надо ничего напоминать, - отмахнулся Ганн, уже завидевший проблеск света в бредовом замысле Питта. - Расскажи лучше, что за каша заваривается в твоем дьявольском котелке?
     - Как ни противна моему эстетическому вкусу сама мысль превратить эту божественную посудину в груду обломков, но диверсия - это единственный способ одному из нас ускользнуть и доставить собранные материалы в руки Чэпмена и Сэндекера.
     - Смотри-ка, из его сумасшествия что-то выклевывается, - признал Джордино. - А дальше?
     - Ничего сложного, - объяснил Питт. - Через час стемнеет. Мы развернемся и пойдем к Гао. Где-нибудь часа за два доберемся. Вряд ли за такой короткий срок Казиму надоест эта игра. Потом Руди прыгнет за борт и доплывет до берега.
     А мы с тобой устроим шоу со стрельбой и помчимся вниз по реке, как девственница, преследуемая ордой варваров.
     - А ты не думаешь, что у капитана той канонерки могут возникнуть возражения? - напомнил Джордино.
     - Пустяки. Если я все правильно рассчитал, мы проскочим мимо этого ветерана малийского флота, прежде чем они поймут, что это мы.
     Джордино сдвинул на лоб солнцезащитные очки и покачал головой:
     - Рискованный план. Малийцы могут засечь момент прыжка и тут же начнут высматривать тело в воде.
     - Кстати, а почему, собственно, я? - запоздало возмутился Ганн. - Почему не один из вас?
     - Потому что больше некому, - пожал плечами Питт. - Ты самый умный из нас, самый хитрый, коварный и пронырливый. Если кому-то и удастся с помощью подкупа добраться до аэропорта и вылететь из страны, так это тебе. Опять же, только ты один по-настоящему сечешь в химии. Ведь это именно ты выделил токсичную субстанцию и определил место выброса ее в реку.
     - Но мы могли бы обратиться в наше посольство в столице, в Бамако.
     - Слабая надежда. Бамако в шестистах километрах отсюда.
     - Дирк правильно рассудил, - согласился Джордино. - Его серого вещества и моего, вместе взятых, не хватит на то, чтобы составить химическую формулу обыкновенного туалетного мыла.
     - Но я не могу сбежать и допустить, чтобы вы пожертвовали своими жизнями ради меня, - не сдавался Ганн.
     - Не говори глупостей, - с каменным выражением лица произнес Джордино. - Тебе чертовски хорошо известно, что мы с Дирком не подписывались покончить с собой в случае возникновения угрозы попасть в плен, да и к самоубийству склонности не питаем. - Он повернулся к Питту. - Я правильно излагаю, партнер?
     - Сам Цицерон не сказал бы лучше! - восхищенно воскликнул Питт. - А после того как мы обеспечим твой отход, Руди, мы такое сотворим с "Каллиопой", что Казиму вряд ли удастся насладиться ее роскошью. Ну а сами под шумок смоемся, а затем устроим сафари в пустыне, чтобы отыскать истинный источник токсинов.
     - Мы... что? - чуть не поперхнулся Джордино. - Сафари...
     - Долго же до тебя доходит, парень, - сочувственно поцокал языком Ганн.
     - В пустыне... - потрясенно пробормотал Джордино.
     - Небольшая прогулка на свежем воздухе еще никому не повредила, - с воодушевлением заверил его Питт.
     - Боже, как же я ошибся, - простонал Джордино. - Он все-таки хочет довести нас до самоуничтожения.
     - Самоуничтожение? - повторил Питт. - Друг мой, ты только что произнес магическое слово.

19

     Питт бросил прощальный взгляд на самолет над головой. Тот продолжал бесцельно кружить. Атаковать их явно не собирались - во всяком случае, пока подобных намерений не выказывалось. Как только "Каллиопа" начнет свой бросок вниз по реке, у него уже не будет возможности для таких наблюдений. Головокружительная гонка по незнакомой воде в полной тьме и на скорости в семьдесят узлов потребует предельной концентрации сил и внимания.
     Он перевел взгляд с самолета на огромное полотнище на мачте, служившей антенной для разбитой спутниковой связи. Друзья спустили "Веселого Роджера", обнаружив в рундуке свернутый флаг Соединенных Штатов. Флаг был здоровенный, почти два метра длиной, вот только ветра не было, чтобы раздуть его как следует.
     Питт взглянул на башенку на корме. Люки были задраены. Джордино не собирался выпускать оставшиеся шесть ракет. Он подвязывал их к танкам с горючим, прежде чем подсоединить к детонатору с таймером. Ганн находился внизу. Он собрал все распечатки анализов проб воды, упаковал их в пластиковый пакет и засунул в небольшой рюкзак вместе с провизией и всем необходимым для выживания.
     Питт перевел взгляд на радар, отмечая в уме положение малийской канонерки. Устало