ли что там у вас, -  которые  падают  перед  моделью
корабля, полностью имитируют падение котлов с настоящего "Титаника"?
   - Да, получается в масштабе вполне корректная имитация. - Силверстейн
поднял трубку телефона и произнес:
   - Не вижу вас, Оуэн.  Вы  готовы?  -  Положив  трубку  на  рычаг,  он
объяснил Сэндекеру:
   - Оуэн Даган, мой ассистент. Он там наверху, наблюдает оттуда. Сейчас
он снова опустит модель,  причем  опустит  именно  под  углом  семьдесят
восемь градусов, о чем я и говорил. И по  мере  того,  как  вода  начнет
заполнять корпус модели, а мы специально там  проделали  соответствующие
отверстия, чтобы все было, как в "Титанике" перед погружением, так  вот,
когда вода начнет заполнять корпус, модель будет тонуть носом вперед.  В
определенный момент положенные в корпус модели грузы скатятся в  носовую
часть, вывалятся наружу и будут опускаться  перед  судном.  О  чем  я  и
говорил.
   Как по команде грузы начали опускаться на дно резервуара, и вслед  за
ними, несколько  отставая,  опускалась  и  глиняная  модель  "Титаника".
Наконец она опустилась на дно.  Аквалангист  подплыл  и  сделал  на  дне
резервуара  какую-то  отметину,   после   чего   обернулся   в   сторону
Силверстейна и показал  большой  палец,  а  затем  -  указательный,  что
обозначало "один дюйм".
   - Вот так вот, адмирал. Сто десять экспериментальных  потоплении,  ни
много, ни мало. И не было ни одного  случая,  чтобы  корабль  уходил  за
пределы четырехдюймового радиуса.
   Сэндекер еще раз заглянул в смотровое окно бассейна, затем  обернулся
к собеседнику:
   - Так где же нам лучше искать?
   - Еще какое-то время группа наших физиков будет  занята  расчетами  и
анализом  собранных  данных,  -  сказал  Силверстейн,  -  хотя,  по   их
предварительным расчетам, начать поиски следует в районе,  расположенном
на расстоянии тысячи трехсот ярдов к  юго-востоку  от  того  места,  где
"Сапфо-1"  обнаружила  корнет.   Однако   пока   эти   прогнозы   весьма
приблизительны. Скорее, это пока версия, и не более того.
   - А почему вы не полагаете, что корнет тоже мог опускаться на дно  по
какой-то сложной траектории?
   При этих словах на лице Силверстейна появилось обиженное выражение.
   - Вы  явно  недооцениваете  меня,  адмирал.  Если  бы  мы  прежде  не
просчитали траекторию падения корнета от поверхности до момента  касания
дна, то всю нашу исследовательскую группу нужно  было  бы  разогнать  за
некомпетентность. Непременно обратите внимание на то обстоятельство, что
в итоговый  счет  включены  два  чека  из  магазина  старых  вещей.  Это
сотрудники по моей просьбе приобрели два подержанных корнета в  магазине
"Моуз".
   Сначала мы неоднократно моделировали  ситуацию  в  этом  бассейне,  а
затем отвезли оба инструмента на двести миль от Кейп-Гаттерас и  бросили
корнеты в воду, там как раз глубина достигает  двенадцати  тысяч  футов.
Могу  даже  показать  диаграммы,  полученные  после  расшифровки  данных
сонара. Каждый из корнетов упал в радиусе не более пятидесяти  ярдов  от
места вертикально спроецированного касания воды.
   - Ради Бога, поверьте, я не хотел сказать ничего  обидного,  -  мягко
сказал Сэндекер. - Мне, право, неловко... Я сам, признаться,  такую  вот
логическую некорректность ненавижу. - Он подошел к окошку  и  пристально
посмотрел на керамическую модель "Титаника". Силверстейн  оказался  чуть
поодаль, он сказал:
   - Без сомнения, нам удалось сделать потрясающую  модель.  Уж  сколько
всякого, казалось бы, я сконструировал, а тут вот смотрю  -  и  гордость
переполняет.
   - Странная все-таки штука, этот "Титаник", -  проговорил  Сэндекер  с
некоторой даже грустью в голосе. - Он обладает прямо-таки  гипнотическим
воздействием. Как только я узнал, что придется вытаскивать с  океанского
дна лайнер, ни о чем другом думать не могу. В мозгу  одно  -  "Титаник",
"Титаник", "Титаник"...
   - А вы не задумывались, почему так? Я хочу сказать,  что  именно  так
сильно вас притягивает?
   - Ну, как минимум, потому, что перед крушением "Титаника" все  прочие
морские катастрофы бледнеют и чахнут, -  ответил  Сэндекер.  -  Ведь  на
борту лайнера самый легендарный и в то же время самый недоступный  клад.
У меня повышается адреналин при одном только взгляде на  еле  различимую
фотографию этого корабля. Как подумаю о  подробностях  трагедии,  о  тех
людях. которые составили ту легендарную команду, о  пассажирах,  которые
ходили по палубам лайнера в те  немногие  дни,  которые,  собственно,  и
составили историю корабля, - воображение  разыгрывается  настолько,  что
начинаю  видеть  отдельные  эпизоды  событий,  как  в  кино.  И  вообще,
Силверстейн, мне иногда приходит в голову, что "Титаник"  -  это  своего
рода затонувший архив эпохи которую никто из ныне живущих не видел и  не
увидит. Целый скол эпохи - под водой. Богу, разве что, известно,  сумеем
ли мы когда-нибудь вытащить лайнер на поверхность, или ему так и суждено
лежать на дне. Но мы должны,  мы  просто  обязаны  попытаться  вызволить
"Титаник"!
 
Глава 36 
 
   Подводная лодка "Си-Слаг" имела простые, аэродинамически  безупречные
контуры. Смотреть на нее было одно удовольствие. Но стоило только  Питту
втиснуть свое мощное тело в пилотское кресло и оглядеться  по  сторонам,
как      интерьер      лодки      представился      ему       прямо-таки
клаустрофобически-кошмарным: ни одного мало-мальски свободного  места  -
одни  только  приборы,  трубки  гидравлических   систем,   электрические
провода.  Обтекаемой  формы  закругления  на  носу  и  корме   придавали
двадцатифутовой субмарине некоторое  сходство  с  гигантским  слизняком.
Выкрашена лодка была в ядовито-желтый цвет.  На  носу  были  установлены
четыре - по две с каждой стороны - телекамеры, над кабиной располагались
два мощных прожектора, напоминающие радарные купола.
   Внимательно  посмотрев  техническое  описание,   Питт   обернулся   к
Джиордино, который сидел рядом, на месте второго пилота.
   - Ну, как посмотришь, если я предложу нырнуть? Испробуем?
   - Еще бы! - Джиордино сверкнул своей обложечно-журнальной улыбкой.
   - А ты что скажешь, Руди?
   Оторвавшись от разглядывания нижних иллюминаторов, Ганн выпрямился  и
с достоинством ответил:
   - Если у вас все готово, я всегда поддержу, хоть сию минуту.
   Включив все внешние камеры, Питт вооружился переговорным  устройством
и начал отдавать команды, следя за  тем,  как  именно  они  исполняются.
Корабль сопровождения "Модок" зацепил деррик-краном подлодку,  приподнял
ее  над  опорами,  медленно  вывел  и  затем  бережно  опустил  на  воду
миниатюрную субмарину  "Си-Слаг".  Как  только  расторопный  аквалангист
отцепил подъемные тросы,  Питт  сверился  с  приборами  и  нажал  кнопку
загружения балласта. Субмарина начала послушно,  медленно  опускаться  в
воду.
   - Включить контрольный таймер! -  скомандовал  Джиордино.  -  Час  на
спуск, десять часов на поиск, два часа на всплытие. В случае  чего,  еще
пять часов останутся у нас в запасе.
   - Не останутся, - сказал Питт. - Это время  мы  используем  на  поиск
"Титаника", так будет лучше.
   Джиордино представлял себе ситуацию более, чем хорошо. Если,  не  дай
Бог, с лодкой что-нибудь случится на глубине двенадцати тысяч футов, а у
них не останется резервного времени, то надежды на  спасение  не  будет.
Тогда нужно будет молить Господа уже не о чудесном спасении, но  лишь  о
скорой смерти. Потому как скорая смерть -  это  ведь  тоже  своего  рода
благо, если сравнить, например, с пыткой  медленного  удушья.  Джиордино
вдруг поймал себя на мысли, что ему  хотелось  бы  каким-нибудь  образом
оказаться  вновь  на  ненавистной  прежде  "Сапфо-1",  где  все-таки  он
чувствовал себя увереннее и, если быть откровенным,  спокойнее.  Что  ни
говори, а когда в субмарине можно без риска набить  шишку  распрямиться,
когда  можно  быть  уверенным,  что   в   случае   чего   тебя   выручит
восьминедельная система автономного обеспечения - как-то комфортнее себя
чувствуешь. Сидя на своем месте, Джиордино наблюдал в  иллюминатор,  как
вода за кормой делается все более темной, зловещей.  Изредка  поглядывая
на Питта, Джиордино задавался вопросом,  что  за  человек  управляет  их
лодкой...
   Джиордино вспомнил сейчас те замечательные  денечки,  когда  был  еще
школьником, когда вместе с Питтом они гоняли  на  велосипедах  по  тихим
улочкам Ньюпорт-Бич в Калифорнии. Никто не знал так хорошо Дирка  Питта,
как он, Джиордино, впрочем, никто и не мог так хорошо знать его, включая
женщин, с которыми в разное время Питт оказывался  близок.  В  некотором
смысле можно было сказать, что у Питта под телесной оболочкой  заключены
две личины, две различные сущности, напрямую не связанные одна с другой.
Один Дирк Питт был конгениальный, редко поступающийся  здравым  смыслом,
веселый, бесхитростный парень, который был готов по первому зову  прийти
на  помощь  и  одарить  своей  дружбой  первого  встречного.  Но  был  и
совершенно иной Дирк Питт - этакая расчетливая бездушная машина, которая
практически никогда не допускала ошибок; этот другой Питт часто уходил в
себя настолько, что все остальные вообще переставали для него что-нибудь
значить. Если даже и существовала между  двумя  этими  сущностями  некая
дверца, Джиордино не умел раскрыть ее.
   Джиордино переключил свое внимание на показание глубиномера.  Стрелка
показывала тысячу двести футов.
   Как только на циферблате стрелка перевалила  за  отметку  две  тысячи
футов,  последние  проблески  темной  синевы  исчезли,   и   теперь   за
иллюминаторами  наступила  плотная,  неприступная,  непроницаемая  ночь.
Заглядывая в нижний иллюминатор, Джиордино видел  одну  только  черноту.
Нажав кнопку включения прожекторов, он осветил  ближайшую  к  дну  лодки
часть воды. Прожектора как бы образовывали в этом царстве темноты мутную
светлую дорожку, спускаться вдоль которой было все-таки приятнее.
   - Ты сам что думаешь, сумеем мы отыскать "Титаник" или нет? - спросил
он.
   - В том случае, если компьютер просчитал  верно,  "Титаник"  лежит  в
радиусе нескольких миль от точки погружения. Сэндекер принес расчеты, из
них следует, что если в точке затопления нарисовать вершину  конуса,  то
угол в сто десять градусов  и  даст  нам  район  исследования.  А  центр
искомой окружности в тысяче трехстах ярдах на юго-восток от  места,  где
был найден корнет.
   - Лихо подсчитали, ничего не скажешь! - Джиордино покрутил головой. -
Иначе говоря, если по шкале сложности на одном  полюсе  отметить  поиски
срезанного  ногтя  в  песках  Кони-Айленда,  на  другом  -  поиски  яйца
какого-нибудь, я не знаю, какого-нибудь долгоносика на  хлопковом  поле,
то наша задача по той же шкале окажется примерно посредине, между тем  и
тем.
   - Слушай, как же я терпеть не могу таких  вот  разговоров,  -  сказал
Ганн. - Тебя послушаешь, потом весь День ходишь с паршивым настроением.
   - Есть такой способ, - откликнулся  со  своего  места  Питт.  -  Если
пришло паршивое настроение,  не  замечай.  Вообще  не  обращай  на  него
внимания, и настроение уйдет само, - довольный своей шуткой, Питт первым
рассмеялся.
   Джиордино, не желая прослыть занудой, тоже улыбнулся, но  больше  для
того, чтобы поддержать компанию.
   Вид по ту сторону иллюминатора не располагал к веселью.
   - Меня на следующей остановке высади, ладно? - поддержал он  шутливый
тон.
   - Сначала тебе найдем девочку, -  с  нарочитой  серьезностью  ответил
Питт и показал рукой на светящееся табло часов.  -  Смотри,  сейчас  без
двадцати минут семь. Если чуть поспешим, что в  наших  силах,  будем  на
"Титанике" до двенадцати, иначе говоря, успеем на ленч.
   -  Имела  место  быть  изысканная  шутка,  -  прокомментировал  вслух
Джиордино.
   - Шутка жить не помешает, - сказал Ганн. Закончив фиксацию  одной  из
внешних камер, Ганн нажал на кнопку. В мгновение за стеклом иллюминатора
блеснула ярчайшая вспышка, в свете которой,  как  на  фотоснимке,  вдруг
обозначились мириады крупиц  океанского  планктона,  висевшего  на  этой
глубине как своего рода водная пыль.
   Еще через сорок минут "Си-Слаг" опустилась на очередные десять  тысяч
футов. Питт связался с кораблем сопровождения "Модок" и сообщил давление
и температуру воды  за  бортом.  Температура  составляла  тридцать  пять
градусов.
   На этих глубинах не слишком  много  встречалось  живности,  и  потому
подводники с таким интересом прилипли к  иллюминатору,  когда  из  толщи
воды вдруг соткался и уставился на них  снаружи  маленький,  неприятного
вида, морской черт. Крошечный светлый шарик, росший из  головы  морского
черта, светился, как одинокий маяк.
   На глубине в двенадцать тысяч триста семьдесят пять футов наконец они
смогли увидеть дно. Было такое  странное  чувство,  словно  субмарина  в
какой-то момент прекратила спуск и океанский ландшафт тогда двинулся  ей
навстречу.
   Питт привел в действие тяговые двигатели  и  таким  образом  выровнял
субмарину сообразно наклону дна. Остановив погружение, он  двинул  лодку
вдоль  поверхности,  которая  в  этом  районе   была   покрыта   неяркой
красноватого отлива глиной, похожей на выцветший ковер.
   Океанскую неподвижную тишину наполнил звук  работающих  на  "Си-Слаг"
электромоторов. Сначала Питту было  непросто  адаптироваться  к  донному
рельефу, где за подъемами следовали провалы,  а  весь  ландшафт  как  бы
копировал  водную  поверхность.  Океанское  дно  напоминало  двухмерную,
плоскостную картину: ничто не указывало на наличие  третьего  измерения.
Насколько   хватало   мощности   прожекторов,   тянулась   одна   только
разноокрашенная плоскость.
   Никакой жизни в иллюминатор нельзя было  увидеть.  Хотя  внимательный
наблюдатель без труда замечал ее признаки, указывающие, что и здесь есть
жизнь. По всему обозримому участку дна зигзагами,  каракулями  и  вообще
черт знает как  расходились  следы,  оставленные  здешними  обитателями.
Могло показаться, что эти следы оставлены недавно, только что, однако  в
таких вопросах взгляду доверять было  ни  в  коем  случае  нельзя.  Море
обманчиво, океан обманчив вдвойне. Тем более на таких  глубинах.  Следы,
оставленные  глубоководными  морскими  пауками,  морскими   огурцами   и
звездами в равной степени  могли  выглядеть  свеженькими  независимо  от
того, были ли оставлены только что или сотни лет тому  назад.  Специфика
отложений на таких глубинах заключается в том, что при  незначительности
флоры  и  фауны  за  тысячу  лет  не  всегда  скапливается  какой-нибудь
сантиметр остаточного грунта, образуемый умершими организмами.
   - Смотри, какая тут красавица! - сказал Джиордино, указывая пальцем.
   Питт проследил за рукой  коллеги  и  разглядел  в  толще  воды  некое
странное черно-синее существо, этакий гибрид цветка и осьминога. У  него
были восемь своего рода щупальцев, напоминавших перепончатые лапы  утки.
Двумя огромными глазищами, которые составляли едва не треть всего  тела,
существо уставилось на "Си-Слаг" идиотическим тяжелым взглядом.
   -  Эта  штуковина  называется  глубоководным  вампиром,   -   голосом
конферансье объявил Ганн.
   - Спроси,  она  родом  случайно  не  из  Трансильвании,  -  Джиордино
усмехнулся собственной, как ему представлялось, шутке.
   - Честно говоря, - сказал ему Питт, -  эта  штука  за  стеклом  очень
напоминает твою подружку.
   - Ту, которая плоская, как селедка, что ли? - уточнил Ганн.
   - Ты ее тоже видел?
   - Если уж  завидно,  так  хоть  не  показывайте  вида,  -  огрызнулся
Джиордино. - Она от меня без ума, ее папаша торгует спиртным.
   - Чем торгует-то?! - с явной издевкой сказал Питт.  -  "Олд  Кресспул
бурбон", джином "Аттила" водкой "Тихуана"... Кто-нибудь о  таких  сортах
слышал?
   К  явной  радости  коллег  Джиордино  попытался  оправ.  дать  своего
потенциального родственника, что лишь привело к граду шуток,  шуточек  и
потокам ерничанья. Подтрунивая над Джиордино, подводники не заметили как
пролетел час, затем другой,  третий...  Не  только  и  даже  не  столько
причиной  был  насмешливый  характер  Ганна  или   Питта   -   сработали
подсознательные механизмы, заставляющие людей использовать  разговоры  и
шутки для того, чтобы справляться с чудовищной монотонностью  работы  на
глубине. В отличие от того, что пишут в книжках про затонувшие корабли и
искателей кладов, в отличие  от  того,  что  показывают  в  фильмах  про
подводные поисковые операции, работа, связанная с исследованием  больших
глубин, отличалась чертовской изнурительностью  и  была  очень  и  очень
монотонной. Добавьте к этому дискомфорт,  возникающий  от  необходимости
все время сидеть, согнувшись в три погибели, добавьте  сюда  же  высокую
влажность воздуха и более чем прохладную температуру на  борту  -  и  вы
получите слагаемые не только возможных ошибок в работе  подводников,  но
слагаемые просчетов,  которые  могут  оказаться  дорогостоящими  и  даже
фатальными.
   Питт не убирал рук с рычагов управления. Ему  все  время  приходилось
быть начеку, следить, чтобы лодка двигалась на высоте четырех футов  над
поверхностью  дна.  Внимание  Джиордино  было   приковано   к   системам
жизнеобеспечения. Ганн следил за показаниями магнитометра и  вслушивался
в сигналы сонара, прощупывавшего слепое пространство вокруг лодки.
   Все прежние споры,  предложения,  проекты  и  гипотезы  остались  над
водой. Теперь успех экспедиции целиком зависел от терпения  подводников,
их  настойчивости,  помноженных  на  врожденный  оптимизм  и  любовь   к
неизвестному, которая во все времена двигала искателей сокровищ.
   - Прямо по курсу что-то похожее на скалу, - объявил Питт.
   Джиордино приблизил лицо к иллюминатору.
   - Прямо из грязи скала вырастает. Я всегда хотел  узнать,  откуда  на
дне появляются скалы, вроде этой?
   - Может, с какого-нибудь парусника в прошлые века балласт сбросили?
   - Или с  айсберга  какого-нибудь  камни  насыпались...  -  раздумчиво
сказал Ганн. - Мало кто знает, что почти все  айсберги  несут  множество
камней, осколков горных пород, а когда лед тает,  все,  условно  говоря,
содержимое вываливается в океан...
   - Эй, вы... - прервал сам себя Ганн и даже  рукой  досадливо  махнул,
как будто не он сам, а кто-нибудь еще  разговаривал  в  эту  секунду.  -
Слышу  отчетливый  сигнал  сонара...  Вот,  и  на  магнитомере   стрелка
поползла... Смотрите!!!
   - Направление? - спросил Питт.
   - Прямо по курсу, один-три-семь.
   - Один-три-семь, принял, - четко отреагировал Питт. Он плавно  пустил
свою "Си-Слаг" в спокойно уводящий с курса  вираж,  словно  то  была  не
подводная  лодка,  а  спортивный  самолет.  Субмарина  легла  на   новую
траекторию.
   Джиордино изо всех сил тянул шею, пытаясь через плечо Питта заглянуть
в  круглый   экран   сонарскопа,   на   котором   появлялись   и   гасли
концентрические круги. Появлявшаяся и  мягко  пульсировавшая  на  экране
яркая точка означала, что за пределами видимости, на расстоянии  трехсот
ярдов от лодки находится какой-то твердый объект.
   - Только не радуйтесь раньше времени, - успокоил Ганн своих коллег. -
Это может быть что угодно, только не "Титаник". Судя по импульсу, объект
не очень велик.
   - Как бы ты его сейчас оценил?
   -  Трудно  сказать...  Не  больше  двадцати  -  двадцати  пяти  футов
длиной... Это может быть все что угодно, еще Раз говорю.
   - Может, это один из паровых котлов "Титаника"? - встрял  в  разговор
Питт. - Здесь этих котлов должно быть до чертиков...
   - Умный како-ой... - протянул Ганн, хотя, судя по выражению лица,  он
подумал о том же самом. - Возьми с полки пирожок и садись  на  место.  У
меня еще одна аналогичная цель, направление по курсу один-один-пять... И
еще  один,  направление  один-шесть-ноль...  По-следний  в  длину  около
семидесяти футов.
   - Может, одна из дымовых труб "Титаника"? - подсказал Питт.
   - Боже! - воскликнул Ганн, сделав такое движение словно  собирался  с
головой