подскочил как ужаленный. - Господи, как же я сразу не догадался! Оказывается, все обстоит еще хуже, чем я предполагал. Дело в том, мсье Питт, - пояснил он, - что Массард использует для хранения ядерных и токсичных отходов дешевые тонкостенные контейнеры очень низкого качества. А это значит, что всего через несколько лет не только хранилище, но и вся земля на сотни миль вокруг пропитаются жидкой смертью.
     - Вы еще кое-чего не знаете, - вздохнул Питт. - Вещество, просачивающееся с подземными водами в реку Нигер, уносится течением в океан. И там становится причиной бурного роста красной волны, состоящей из микроорганизмов-мутантов, убивающих водоросли, выделяющие кислород.
     Монто потер лицо ладонями, потрясенный этим сообщением.
     - Что же мы наделали? Если бы мы только знали, что Массард затевает такую грязную и опасную операцию, никто бы из нас не позволил ему сделать это.
     Питт посмотрел на Монто:
     - Но ведь вы же должны были еще на ранней стадии разработки плана все понять.
     Инженер покачал головой:
     - Все мы, заключенные в Тебецце, были приглашенными консультантами и подрядчиками. И привлекались мы только для проектировки и монтажа рядов фотогальванических элементов и термального реактора. Мы не обращали внимания на раскопки. Это был совершенно независимый проект "Массард энтерпрайзиз".
     - Когда вы начали что-то подозревать?
     - Не с самого начала. Если кто-то из любопытства и спрашивал у рабочих Массарда, они отвечали, что копают временное хранилище прибывающих отходов для последующей детоксификации. Никого и близко не подпускали к тому месту, за исключением бригады подземных строителей. Только когда проект уже близился к завершению, мы начали прозревать.
     - И что же наконец объявил Массард? - спросил Питт.
     - Когда термальный реактор был опробован на всех стадиях операции, нас заверили, что создание подземной камеры полностью завершено. И в то же время по железной дороге, построенной с помощью дешевой рабочей силы, присланной генералом Казимом, начали прибывать токсичные материалы. Однажды вечером один инженер, который занимался монтажом параболических солнечных коллекторов, проник в подземную камеру-хранилище, воспользовавшись украденным входным значком. Он увидел, что раскопки ведутся по-прежнему и никто и не думает прекращать их, а земля от раскопок тайком грузится в контейнеры, на которых привозят токсичные отходы. Еще он обнаружил пещеры с радиоактивными отходами.
     Питт кивнул:
     - Мой друг и я тоже натолкнулись на эти секреты, не зная, правда, что за нами наблюдают с помощью телекамер.
     - А этот инженер успел вернуться обратно в наши жилые помещения и все рассказать до того, как его остановили, - объяснил Монто. - Вскоре после этого все те, кто не были сотрудниками "Массард энтерпрайзиз", и их семьи были арестованы и отправлены в Тебеццу.
     - Но как же ему удалось скрыть ваше внезапное исчезновение?
     - Вранье по телефону о катастрофе на строительстве, о пожаре, который погубил всех нас. Французское правительство настаивало на полном расследовании, но Казим не пустил международных инспекторов в Мали, заверив, что его правительство проведет его само. Разумеется, ничего не было раскрыто, а наши якобы кремированные тела в виде праха, как было официально объявлено, развеяли над пустыней после соответствующей церемонии.
     Глаза Питта налились темной зеленью.
     - Массард человек педантичный. Но и он совершил ряд ошибок.
     - Ошибок? - с любопытством переспросил Монто.
     - Он слишком многих оставил в живых.
     - Когда вас схватили, вы встречались с ним?
     Питт поднял руку и коснулся одного из шрамов на щеке.
     - Мне показалось, что у него отвратительный характер.
     Монто улыбнулся:
     - Считайте, что вам повезло, если это единственный подарок от него. Когда нас согнали в кучу и зачитали приговор, обрекающий всех на рабский труд в рудниках, одна женщина плюнула Массарду в лицо. Он хладнокровно выстрелил ей в переносицу на глазах ее мужа и десятилетней дочери.
     - Чем больше я слышу об этом человеке, - холодно сказал Питт, - тем меньшую симпатию он мне внушает.
     - Коммандос говорят, что мы попытаемся захватить поезд и ночью сбежать на нем в Мавританию. Это правда?
     Питт кивнул:
     - Да, план таков, если только в течение дня нас не обнаружат малийские войска.
     - Мы переговорили между собой, - серьезно сказал Монто. - Никто не вернется в Тебеццу. Мы договорились, что лучше своими руками убьем наших жен и детей, чем допустим, чтобы они снова мучились в рудниках.
     Питт посмотрел на Монто, на женщину и ребенка, расположившихся на каменном полу арсенала. На его суровом, обветренном лице отразились горечь и злость.
     - Будем надеяться, что до этого не дойдет, мсье Монто.

***

     Ева так устала, что не могла спать. Она заглянула в глаза Питту.
     - Не хочешь прогуляться со мной по утреннему солнышку?
     - Никому нельзя появляться на открытом пространстве. Для машинистов проходящих поездов и пилотов пролетающих самолетов форт должен выглядеть заброшенным.
     - Двигались мы ночью, и я уже почти две недели как под замком в подземелье. Неужели никак нельзя устроить, чтобы я увидела солнце? - взмолилась она.
     Он ничего не ответил, только одарил ее самой ослепительной из своих улыбок, обхватил руками и понес по ступенькам на плац. Не останавливаясь, он взобрался на платформу, идущую вдоль крепостных стен, и только там поставил ее на ноги.
     Солнце на несколько минут ослепило Еву, и она не заметила приближающуюся женщину-бойца, которая исполняла обязанности наблюдателя.
     - Вы должны оставаться внизу, чтобы вас не заметили, - строго сказала она. - Приказ полковника Леванта.
     - Пару минут, - попросил Питт. - Эта леди довольно долго не видела голубого неба.
     В своем боевом камуфляжном костюме, ощетинившемся оружием, Софи Шовель, сержант команды быстрого реагирования УНИКРАТТ, могла быть жестокой и даже безжалостной, но она обладала также даром глубочайшего сострадания и понимания людей. Стоило ей взглянуть на прижавшуюся к Питту исхудавшую до синевы женщину, как выражение ее лица сразу же смягчилось.
     - Хорошо, две минуты. - Она даже слегка улыбнулась. - А потом сразу обратно.
     - Спасибо, - сказала Ева. - Очень вам признательна.
     Прошел уже час после восхода солнца, когда Питт и Ева, обнявшись, смотрели на бесконечную песчаную равнину, тянущуюся на север до самого горизонта. Странно, но именно Питт, а не Ева особенно остро ощутил в этот момент грандиозное великолепие этого выжженного и враждебного пространства, чуть не погубившего его.
     - Жду не дождусь, когда вновь увижу океан, - прошептала Ева.
     - А ты подводным плаванием занималась? - спросил он.
     - Я всегда любила воду, но никогда не погружалась в нее с трубкой.
     - В заливе Монтерей полно всякой морской живности. Красивые рыбы среди зарослей водорослей и невероятные формы скал, особенно вдоль побережья от Кармела до Биг Сура. Когда мы окажемся там, я дам тебе уроки подводного плавания с дыхательным аппаратом и возьму с собой под воду.
     - Я так жду этого!
     Она закрыла глаза, закинула назад голову, впитывая солнечный свет, и щеки ее сразу порозовели под пока еще ласковыми лучами. Он сверху вниз глядел на нее, всматриваясь в каждую восхитительную черточку ее лица, которое не смогли испортить тяжелые испытания. Вдоль крепостной стены, выгоревшей на солнце, стояли наблюдатели. Ему вдруг так захотелось сжать ее в объятиях, забыть об опасности, забыть обо всем, кроме этого мгновения, и поцеловать ее.
     Так он и сделал.
     Она крепко обняла его за шею и подарила длительный ответный поцелуй. Он сжал ее талию, заставив приподняться на носки. И как долго они простояли так, обняв друг друга, никто из них не помнил.
     Она слегка отстранилась, заглянула ему в глаза и словно утонула в их манящей зелени. Ее вдруг захватило и закружило непреодолимое чувство, в котором слились воедино волнение и слабость, благодарность и страсть.
     - Я знала, - прошептала она, - еще тогда знала, в тот вечер в Каире, что не смогу устоять.
     - А я тогда подумал, что мы уже больше никогда не увидимся, и мне стало ужасно грустно и одиноко, - признался Питт.
     - После того как мы убежим отсюда, ты собираешься возвратиться в Вашингтон?
     Она сказала это так, будто их освобождение было решенным делом.
     Он пожал плечами, не отпуская ее.
     - Я уверен, они захотят, чтобы я присоединился к работе группы, занятой проблемой нейтрализации красной волны. А ты куда подашься, когда отдохнешь и подлечишься? Отправишься с очередной благотворительной миссией в какую-нибудь слаборазвитую страну, пораженную неизвестным заболеванием?
     - Это моя работа, - тихо вздохнула она. - Помогать спасению жизней - это то, к чему я стремилась с детских лет.
     - На любовь остается мало времени, не так ли?
     - Мы оба пленники наших профессий.
     К ним подошла наблюдательница.
     - Вы должны спуститься вниз, чтобы никто вас не заметил, - сказала она несколько смущенно. - Мы же не можем позволить себе проявлять беспечность сейчас, правда?
     Ева притянула к себе голову Питта, заросшего щетинистой бородой, и прошептала ему на ухо:
     - Ты не будешь думать обо мне как о развратной шлюхе, если я скажу, что хочу тебя?
     Он лукаво улыбнулся:
     - Я с первого взгляда отличаю развратных шлюх от приличных женщин.
     Она незаметно поправила волосы и одернула грязную и оборванную одежду.
     - Но вряд ли бы ты угадал ее в той, которая не мылась две недели и у которой остались лишь кожа да кости, как у изголодавшегося уличного кота.
     - О, трудно сказать. Немытая голодная женщина, должно быть, знает, как разбудить во мне зверя.
     Не говоря больше ни слова, Питт повел ее вниз к плацу, а затем в маленькую кладовую, служившую некогда кухней и столовой. Там было пусто, если не считать бочонка, наполовину наполненного железными костылями. Никого не было видно. Он оставил ее на минуту, а затем вернулся с двумя одеялами. Разложил одеяла на грязном полу и запер дверь кладовки.
     Они едва различали друг друга в свете, проникающем из-под двери, и он вновь сжал ее в своих объятиях.
     - Извини, что не могу предложить тебе шампанское и кровать королевских размеров.
     Ева изящными движениями поправила одеяла и встала на колени, глядя вверх на его смутно различимое лицо, словно высеченное из гранита.
     - А я закрою глаза и представлю, что нахожусь с моим красавцем любовником в самых роскошных апартаментах самого шикарного отеля Сан-Франциско.
     Питт поцеловал ее и тихо рассмеялся.
     - Леди, у вас фантастическое воображение.

51

     Главный помощник Массарда Феликс Веренн вошел в кабинет босса:
     - Исмаил Йерли звонит из штаб-квартиры Казима.
     Массард кивнул и взял трубку телефона.
     - Да, Исмаил. Я надеюсь услышать хорошие новости.
     - Жаль огорчать вас, мистер Массард, но новости какие угодно, только не хорошие.
     - Разве Казим еще не накрыл эту команду ООН?
     - Нет, их еще ищут. Мы думали, что их самолет уничтожен, и так оно и есть. Но сами они исчезли в пустыне.
     - Почему же ни один патруль Казима не пошел по их следу? - сердито спросил Массард.
     - Ветер занес песком все следы их отхода, - спокойно ответил Йерли.
     - А что на руднике?
     - Заключенные взбунтовались, убили охранников, сломали оборудование и разграбили кабинеты. Ваши инженеры также мертвы. Понадобится шесть месяцев, чтобы вновь запустить рудник на полную мощность.
     - Что с О'Баннионом?
     - Исчез. Никаких следов его тела. Однако мои люди отыскали труп его надзирательницы-садистки.
     - А-а, той американки, которую звали Меликой?
     - Заключенные из мести изувечили ее тело почти до неузнаваемости.
     - Должно быть, нападавшие захватили О'Банниона с собой, чтобы он дал показания против нас, - предположил Массард.
     - Офицеры Казима только что начали допрос заключенных, - продолжал Йерли. - Так вот, могу сообщить еще одну новость, которая вряд ли улучшит вам настроение, а именно: один из оставшихся в живых охранников узнал тех самых американцев, Питта и Джордино. Оказывается, они неделю назад каким-то образом смылись из рудника, добрались до Алжира и вернулись с боевой группой ООН.
     Массарда как громом поразило.
     - Боже милостивый, это же означает, что они добрались до столицы, до Алжира, и связались с заграницей!
     - Я тоже так думаю.
     - Почему же О'Баннион не сообщил нам, что они сбежали?
     - Очевидно, испугался того, как вы с Казимом отреагируете. Но самая большая загадка - как они прошли четыреста километров по пустыне без пищи и воды?
     - Если они поведали о работе пленных рабов на руднике своему начальству в Вашингтоне, то они рассказали и о тайне Форт-Форо.
     - У них нет документальных доказательств, - напомнил Йерли. - Чего стоят голословные утверждения этих двух иностранцев, которые нелегально пересекли границу суверенного государства и совершили ряд уголовных преступлений на его территории? Уверяю вас, их показания не примет всерьез ни один международный суд.
     - Если не считать того, что мое предприятие осадят журналисты и наблюдатели за охраной окружающей среды со всего мира.
     - Не беспокойтесь. Я посоветую Казиму закрыть границы для всех иностранцев, а если они все же проникнут в страну, высылать их.
     - Вы забываете, - сказал Массард, пытаясь сохранить спокойствие, - о тех французских инженерах и подрядчиках, которых я нанял строить это предприятие и бросил в Тебеццу. Как только они окажутся в безопасности, то тут же раззвонят об их захвате и заточении. А главное, что еще более опасно, они расскажут о незаконном захоронению отходов, направленных для уничтожения. Корпорация "Массард энтерпрайзиз" будет атакована по всем фронтам, и мне предъявят обвинение в каждой стране, где у меня есть офис или предприятие.
     - Никого не останется в живых, чтобы дать показания, - успокоил Массарда Йерли так, словно дело уже было сделано.
     - Что предпринимается дальше? - спросил Массард.
     - Воздушная разведка Казима и его моторизованные патрули не обнаружили следов перехода алжирской границы. Это означает, что они по-прежнему в Мали, затаились и ждут помощи.
     - Которую не допустят войска Казима.
     - Разумеется.
     - А не могут они направиться на запад, в Мавританию?
     Йерли покачал головой:
     - Нет, поскольку между ними и первой деревушкой с водой более тысячи километров. У них элементарно не хватит горючего для преодоления такого расстояния.
     - Их надо остановить, Исмаил, - простонал Массард, не скрывая отчаяния. - Их надо уничтожить!
     - Так и будет, - пообещал Йерли. - Клянусь вам, они не выберутся из Мали. Изловим всех до последнего. Они могут одурачить Казима, но не меня.
     Эль Хадж Али сидел на песке в тени своего верблюда и поджидал проходящий поезд. Он прошел и проехал более двухсот километров от своей деревушки Арауан, чтобы подивиться на железную дорогу, о которой как-то рассказал ему проезжий англичанин, руководивший группой туристов, путешествующих в пустыне.
     Когда Али исполнилось четырнадцать лет, отец в качестве подарка разрешил подростку взять одного из двух верблюдов семьи - великолепное белое животное, - чтобы отправиться на север, к сияющим рельсам и самому посмотреть на громадное стальное чудовище. Хотя Али уже видел автомобили, а высоко в небе и самолеты, другие же чудеса, как фотоаппараты, радио и телевизоры, оставались для него тайной. Ну а уж если он действительно увидит, а может быть, и потрогает локомотив, то тогда ему будут завидовать все парни и девушки их селения.
     Ожидая, он пил чай и посасывал сладости. Прошло три часа, но поезд не показывался, и тогда Али сел на верблюда и направился вдоль железной дороги к Форт-Форо, чтобы рассказать семье и односельчанам хотя бы об этой гигантской стройке, поднявшейся среди пустыни. Проезжая мимо давно заброшенного форта Иностранного легиона, окруженного высокими стенами, он повернул от рельсов и из любопытства подъехал к воротам. Большие, выбеленные солнцем, они были плотно закрыты. Али спрыгнул с верблюда и пошел вдоль стен, высматривая другой вход, чтобы попасть внутрь, но, обнаружив только спекшуюся грязь и камень, оставил попытки и пошел обратно к железнодорожному пути.
     Он глядел на запад, следя за тем, как далеко вытянулись эти серебряные рельсы, чуть извивающиеся в волнах жары, поднимающихся от разогретого солнцем песка. И пока он стоял на шпалах и смотрел, его взгляд вдруг что-то заметил. Появилась какая-то точка и поплыла среди волн тепла. Она увеличивалась и приближалась к нему. Великое стальное чудовище, подумал он в волнении.
     Но по мере приближения этого предмета Али сообразил, что оно уж слишком мало для локомотива. И тут он различил двух людей, едущих на чем-то, похожем на автомобиль, движущийся по рельсам. Али сошел с железнодорожного полотна и встал рядом с верблюдом, а моторная тележка подкатила вплотную и остановилась перед ним.
     Один из мужчин оказался белым иностранцем. Он мельком взглянул на подростка и отвернулся, а второй, темнокожий мавританец, окинул восхищенным взглядом белого верблюда и поздоровался:
     - Салям алейкум.
     Али вежливо поклонился и ответил на приветствие.
     - Откуда ты пришел, парень? - спросил мавританец на языке туарегов.
     - Из Арауана, чтобы посмотреть на стальное чудовище.
     - Ты проделал большой путь.
     - Путешествие было легким, - похвастался Али.
     - У тебя прекрасный верблюд.
     - Отец позволил мне взять самого лучшего.
     Мавританец посмотрел на золотые наручные часы.
     - Тебе недолго осталось ждать. Поезд из Мавритании пройдет примерно через сорок пять минут.
     - Спасибо. Я обязательно дождусь.
     - Заглянул бы пока в старый форт. Там много интересного, тебе наверняка понравится.
     Али покачал головой:
     - Я не смог войти. Ворота заперты.
     Двое мужчин в тележке обменялись многозначительными взглядами и несколько минут разговаривали по-французски. Затем мавританец снова обратился к мальчику:
     - А ты уверен? Форт всегда открыт. Ведь мы там храним шпалы и оборудование для ремонта железнодорожного полотна.
     - Я не лгу. Сами посмотрите.
     Мавританец вылез из тележки и пошел к форту. Через несколько минут он вернулся и снова заговорил с белым по-французски:
     - Парень прав. Створки ворот закрыты изнутри.
     Француз-обходчик встревожился:
     - Мы должны немедленно доложить об этом начальству. Поехали.
     Мавританец кивнул и забрался в тележку. Он помахал Али:
     - Не стой близко у дороги, когда пойдет поезд, и покрепче держи своего верблюда.
     Запыхтел моторчик, и тележка покатилась по рельсам в направлении предприятия по уничтожению отходов, оставив Али смотреть им вслед, а верблюда - стоически рассматривать горизонт и плевать на железную дорогу.
     Полковник Марсель Левант понимал, что он никак не может помешать невесть откуда взявшемуся мальчишке, а вслед за ним и обходчику осмотреть форт снаружи. Дюжина автоматных стволов сопровождала каждое движение любопытствующих пришельцев. Их легко можно было бы подстрелить и затащить в форт, но Леванту было не по нутру убивать ни в чем не повинных гражданских, и потому их пощадили.
     - Что вы об этом думаете, сэр? - спросил Пемброк-Смит, когда тележка остановилась у поста охраны на въезде.
     Левант посмотрел на мальчика и его верблюда, прищурив глаза, как снайПеревод Они все еще стояли у железной дороги, должно быть, ожидая поезда.
     - Если те двое обходчиков расскажут охранникам Массарда, что форт закрыт, нам надо ожидать вооруженного патруля с проверкой.
     Пемброк-Смит посмотрел на часы:
     - До темноты еще добрых семь часов. Будем надеяться, что они не будут спешить.
     - Есть новости от генерала Бока? - спросил Левант.
     - Мы потеряли связь. Рацию стукнули во время поездки из Тебеццы и повредили там какие-то схемы. Мы больше не мож