аничений,  которые  могли
бы  этому  воспрепятствовать.  По-прежнему  существовали  рынки   сбыта,
корабли  продолжали  насыщать  их  товарами,  а  банки   с   готовностью
предоставляли кредиты.
   Однако в последние годы  жизни  характер  Рубры  изменился  в  худшую
сторону. Уже  после  его  смерти  это  обстоятельство  привело  к  самым
печальным последствиям. Особенно это коснулось  его  психики  -  у  него
появилась навязчивая идея.  С  детства  зная  о  том,  что  матрица  его
личности будет продолжать свое существование в течение столетий, если не
тысячелетий, он, вместо того  чтобы  принять  смерть  как  это  подобает
адамисту, перевел матрицу своей личности в нейронный слой Валиска.
   С этого момента началось вырождение как компании,  так  и  обиталища.
Причиной этого  отчасти  было  появление  других  независимых  обиталищ,
каждое из которых предлагало себя в  качестве  базы  для  черноястребов.
Таким  образом  рухнула  монополия  "Валиска"  и  "Магелланик  ИТГ".  Но
ухудшение состояния дел компании и самого обиталища главным образом было
вызвано проблемой наследства, которую создал сам Рубра.
   Было известно, что он оставил после себя более ста пятидесяти  детей,
причем  сто  двадцать  два  ребенка  были  зачаты  "в  пробирке",  и  их
созревание проходило вне материнской утробы. У всех были  изменены  гены
сродственной связи и расширены физические возможности. Тридцать  человек
из числа тех, что прошли внеутробное развитие,  были  назначены  членами
исполнительного комитета Валиска,  в  ведении  которого  находилось  как
обиталище, так и "Магелланик  ИТГ".  Другие  наследники  Рубры,  зачатые
искусственным путем, а также их многочисленные отпрыски, стали  пилотами
черноястребов. Что касается детей, зачатых естественным  путем,  то  они
фактически ничего не получили от компании, и многие из них вернулись под
крыло эденистов.
   Но даже такое кумовство не представляло собой большой опасности. Едва
ли в таком многочисленном комитете могла разгореться борьба за власть, и
все же время от времени давали о себе знать сильные личности.  Это  было
неизбежно в силу самой динамики человеческих отношений. Однако никто так
и не узурпировал власть.
   Изменения, которые Рубра внес в  гены  связи  своих  отпрысков,  были
достаточно простыми. Теперь они могли общаться  в  ментальном  диапазоне
лишь с обиталищем и только с одним семейством черноястребов. Он лишил их
широких возможностей ментальной связи  эденистов.  То,  что  он  сделал,
позволило ему фактически с момента зачатия своих детей  проникать  в  их
сознание. Сначала он это делал косвенно,  через  личность  обиталища,  а
после своей смерти получил прямой доступ, поскольку сам  стал  личностью
обиталища.
   Он  оказывал  на  них  воздействие  и  тогда,  когда  они  лежали   в
искусственных утробах  из  металла  и  композита,  и  позже,  когда  они
подросли и вступили в пору  безмятежного  детства.  Частица  его  темной
личности, подобно личинке, была упрятана в самый центр сознания  каждого
из них. Читая их самые сокровенные мысли, Рубра следил за тем, чтобы  не
возникало никаких отклонений от того пути, который он им определил.  Это
была извращенная пародия на взаимную привязанность, которая существовала
между космоястребами и их капитанами.  Его  потомки  были  лишь  жалкими
карикатурами своего отца, во всяком случае если  их  сравнивать  с  тем,
каким он был в лучшие свои годы. Он пытался вселить в  них  все  главные
качества своей личности, но  в  конце  концов  столкнулся  с  их  полной
невротической  неадекватностью.  Чем  настойчивее  были  попытки   Рубры
усилить дисциплину, тем большую независимость  проявляли  его  отпрыски.
Медленно, но верно менялась психика  личности  обиталища.  По  мере  все
большего разочарования  своими  потомками  Рубра  становился  все  более
раздражительным.  Его  выводил  из  себя  их   образ   жизни,   плотские
наслаждения,  их  эмоциии,  проявления  человечности  и  даже  их  вечно
взбудораженные гормоны. Рубра завидовал живущим.
   Эденисты все реже и реже посещали обиталище, а  после  2480  года  их
визиты вообще прекратились. Они заявили, что личность обиталища потеряла
рассудок.
   Дариат был  потомком  основателя  Валиска  в  восьмом  поколении.  Он
родился спустя сто семьдесят пять лет после кончины Рубры. Физически  он
ничем  не  отличался   от   других   таких   же,   как   он,   отпрысков
эдениста-отступника. У него, как и у них, была смуглая кожа и черные как
вороново крыло волосы, что подчеркивало его этническое родство  с  теми,
кто осваивал эту звездную систему. Подавляющая часть  населения  Валиска
из поколения в поколение проживала в пределах Шринагара, однако мало кто
из них владел языком хинди. Что касается Дариата, то его  внешний  облик
несколько  отличался  от  распространенного  на  Валиске   шринагарского
генотипа, причиной тому был синий цвет его глаз.
   Вплоть  до  самой  юности  он  и  не  подозревал   о   своей   дурной
наследственности, хотя еще с детства понимал, что отличается от  других.
Дариат  чувствовал  свое  превосходство  над  всеми  другими  детьми,  с
которыми он общался в своей дневной группе. И  когда  они  смеялись  над
ним, дразнили его или подвергали издевательствам, он давал  им  яростный
отпор, которому никто не мог противостоять. Он сам  не  понимал,  откуда
это в нем берется, знал только, что оно затаилось где-то внутри, подобно
дремлющему на дне озера монстру. В первый раз ему стало стыдно во  время
драки, которую он учинил. Вид крови привел пятилетнего мальчика в  ужас.
Когда он, рыдая, побежал домой, то  почувствовал,  что  какая-то  совсем
иная часть того, кто сидел  в  нем,  стала  успокаивать  его,  заставляя
ровнее биться вырывавшееся из груди сердце. Она убеждала его в том,  что
все  в  порядке  и  что  он  не  совершил  ничего  преступного,   просто
восстановил справедливость. Им  не  следовало  говорить  того,  что  они
сказали, улюлюкать и глумиться над тобой. Ты был вправе  защищаться.  Ты
ведь сильный, а этим надо гордиться.
   Через некоторое время чувство вины ушло. Теперь, когда ему надо  было
кого-то поколотить, он делал это уже  без  всяких  угрызений  совести  и
сожалений. Его лидерство в дневной группе  стало  непререкаемым,  однако
причиной тому было не уважение, а страх.
   Он жил с матерью в апартаментах, расположенных в одной из орбитальных
башен. В тот год, когда он родился, отец их бросил. Он  знал,  что  отец
был важной шишкой, что он помогал управлять компанией "Магелланик  ИТГ".
Однако всякий раз, когда отец, проявляя высокую сознательность,  навещал
мать и сына, он либо хранил тягостное молчание, либо, наоборот, развивал
чрезмерно бурную деятельность. Дариат не любил его, он не понимал  этого
взрослого дядьку. "Он слабак, я могу обойтись  без  него",  -  размышлял
мальчик. Сын осуждал отца с той же убежденностью,  с  какой  отец  читал
сыну набившие оскомину нравоучения. После того как мальчику  исполнилось
двенадцать лет, отец перестал с ним встречаться.
   Когда Дариат  в  возрасте  десяти  лет  получил  доступ  к  обучающим
программам, он сосредоточил свое внимание на тех предметах, которые были
связаны с научными исследованиями  и  финансированием.  Однако  в  самом
отдаленном  уголке  его   сознания   теплилось   понимание   того,   что
гуманитарные науки и  искусство  могли  бы  вызвать  в  нем  не  меньший
интерес. Но это были всего лишь минутные проявления столь презираемой им
слабости. Гордость, которую  он  испытывал  всякий  раз,  когда  успешно
переходил с одной ступени обучения на другую, не  оставляла  места  этим
презренным мыслям. Его готовили к великим делам.
   В возрасте четырнадцати лет возникло затруднение - он влюбился.
   Интерьер  Валиска  отличался  от   тропических   или   субтропических
ландшафтов  других  биотех-обиталнщ.  Рубра  остановил  свой  выбор   на
поросшей кустарником пустыне, которая  начиналась  у  подножия  северной
оконечности обиталища  и  постепенно  переходила  в  холмистую  саванну,
заросшую земными  и  ксенокскими  травами,  которую  омывал  стандартный
резервуар соленой воды, размещенный у основания южной оконечности.
   Дариат очень любил бродить по  широким,  заросшим  травой  просторам,
наслаждаясь тонким смешением различных видов  трав  и  многообразием  их
расцветок. Уже давно распалась детская дневная группа, в которой он  был
неоспоримым лидером. Подросткам предложили вступить в спортивные  группы
или  группы  по  интересам.  Оказавшись  в  новой   обстановке,   Дариат
столкнулся с трудностями, поскольку слишком многие  из  его  сверстников
еще долго вспоминали его жестокий характер, несмотря на то что теперь он
уже  отказался  от  своих  грубых  методов  воздействия.  Они  старались
избегать его, а он убеждал себя в том, что ему на это наплевать.  Точнее
говоря, кто-то убеждал его в этом. Во сне он часто гулял  по  обиталищу,
беседуя с каким-то седовласым  старцем.  Рассказы  этого  старца  и  его
поддержка были для Дариата большим  утешением.  Обиталище  в  этих  снах
выглядело несколько иначе, чем  наяву.  Все  говорило  о  более  высоком
достатке,  чем  это  было  в  действительности.  Его  взору  открывались
многочисленные  деревья  и  цветы,  толпы  счастливых  людей,   семейные
пикники.
   -  Все  это  обязательно  станет  действительностью,  как  только  ты
возьмешь в свои руки власть, - неоднократно втолковывал ему старец. - За
последние десятилетия лучшего кандидата, чем ты, просто не было, ведь ты
почти такой же, как я. Ты вернешь мне все это, и мощь и богатство.
   - Это будущее? - спросил Дариат.  Они  стояли  на  вершине  полиповой
скалы и смотрели вниз на  круглый  вход  в  орбитальную  башню.  Повсюду
деловито сновали люди. В их движениях чувствовалась  целеустремленность,
столь редкая для жителей Валиска. Все были одеты в униформу  "Магелланик
ИТГ". Когда  Дариат  посмотрел  наверх,  ему  показалось,  что  северная
оконечность обиталища  стала  прозрачной.  Многочисленные  черноястребы,
загруженные дорогостоящими товарами и редкими артефактами, доставленными
с далеких планет, сгрудились вокруг причальных колец. Еще  дальше  можно
было увидеть лишь какой-то  расплывчатый  рыжеватый  шарик.  "Магелланик
ИТГ" не удалось  осуществить  свой  замысел,  и  механизм  Фон  Нойманна
медленно    вращался    в    направлении,    противоположном    вращению
желто-коричневого кольца газового гиганта.
   - Это может стать будущим, - печально  вздохнул  старец,  -  если  ты
только послушаешь, что для этого нужно сделать.
   - Я с удовольствием послушаю, - согласился Дариат.
   Оказалось,  что  замыслы  старца   совпадают   с   его   собственными
убеждениями. Порой Дариату казалось, что его мозг  переполнен  идеями  и
целями, и он боялся, что его череп вот-вот разлетится на  куски.  Иногда
длинные и бессвязные разглагольствования старца  продолжались  и  наяву,
целый день повторяясь эхом в мозгу Дариата.
   Вот почему ему так нравились долгие прогулки в полном одиночестве  по
просторам  не  слишком  живописного  интерьера  обиталища.  Только   эти
познавательные экскурсии отвлекали его от навязчивых мыслей, только  они
могли успокоить его взбудораженный мозг.
   Спустя пять дней после того как  ему  исполнилось  четырнадцать  лет,
Дариат встретился с Анастасией Ригель. Она мылась в реке, русло  которой
проходило по дну глубокой лощины. Сначала Дариат услышал пение и  только
потом увидел девушку. Услышав ее голос, он обошел  несколько  валунов  и
оказался на уступе, который был  образован  отшлифованным  речной  водой
полипом. Он присел на корточки и, укрывшись за валунами, стал  наблюдать
за девушкой, которая стояла на коленях у самого берега реки.
   Девушка была высокой и темнокожей. Раньше  Дариат  никогда  не  видел
людей с таким темным цветом кожи. На вид  ей  было  около  двадцати  лет
(семнадцать, как он выяснил позже). Ее ноги, казалось, состояли из одних
мышц. В локоны длинных иссиня-черных волос были вплетены нити с красными
и желтыми бусинами. У нее были тонкие черты лица  и  маленький  нос.  На
руках она носила множество узких серебряных и бронзовых браслетов.
   Из одежды на ней была только голубая  юбка  из  тонкого  хлопка.  Все
остальное лежало на ближайшем полипе. Когда она окатывала водой  руки  и
грудь, взору Дариата на какое-то мгновение открывался ее  высокий  бюст.
Наблюдать  за  ней  было  гораздо  интереснее,  чем  получив  доступ   к
тоскливо-заумным аудио-видеодискам, пытаться одним залпом проглотить  их
содержимое. Сейчас он испытывал удивительное спокойствие.
   "Я возьму ее, - подумал он, - я обязательно возьму ее". Уверенность в
этом пронзила все его существо.
   Она встала и натянула на себя  верхнюю  часть  одежды.  Ею  оказалась
коричневая жилетка из тонкой,  мягкой  на  вид  кожи,  спереди  стянутая
шнуровкой.
   - Теперь можешь выходить, - сказала она громким голосом.
   На какое-то мгновение он почувствовал себя совершенно  униженным.  Но
затем двинулся к ней с такой непринужденностью, как будто вовсе и не был
только что уличен в подглядывании.
   - Я не хотел тебя потревожить, - сказал он.  Девушка  оказалась  выше
него сантиметров на двадцать. Посмотрев  на  Дариата  сверху  вниз,  она
широко улыбнулась.
   - Ты бы и не смог.
   - Ты услышала меня? Мне казалось, что я сидел тихо.
   - Я почувствовала тебя.
   - Почувствовала меня?
   - Да. Твой дух испытывает большие страдания. Он вопит от боли.
   - И тебе это слышно?
   - Моим дальним предком была Линь Йи.
   - Вот это да.
   - Ты ничего не слышал о ней?
   - Извини, но не слышал.
   - Она была знаменитой спиритуалисткой. Еще на Земле в 2058  году  она
предсказала Второе Большое Землетрясение  в  Калифорнии  и  увела  своих
последователей в безопасный Орегон. По тем временам это было рискованное
паломничество.
   - Я хотел бы послушать эту историю.
   - Если хочешь, я тебе  ее  расскажу.  Но  не  думаю,  что  ты  будешь
слушать. Царство Чи-ри закрыто для твоего духа.
   - Ты очень быстро судишь о людях. Неужели нет никакого шанса?
   - А ты знаешь, что такое царство Чи-ри?
   - Нет.
   - Тебе рассказать?
   - Если хочешь.
   - Тогда пошли.
   Она повела его  вверх  по  реке.  При  каждом  движении  ее  браслеты
мелодично позванивали. Пройдя метров триста по извилистой узкой  лощине,
они оказались на более широком пространстве. Здесь они  увидели  деревню
Звездный мост, растянувшуюся вдоль берега реки.
   Эта  деревня  была  тем,  что   осталось   от   культов,   племен   и
спиритуалистов, которые прибыли на  Валиск  в  период  его  становления.
Медленно, в течение десятилетий эти люди притирались друг  к  другу.  Их
объединяло то, что все они  испытывали  на  себе  презрительное  и  даже
враждебное отношение со стороны других жителей обиталища. Затем, духовно
объединив свои верования в единый озлобленный сплав, он стали жить одной
большой общиной. Посторонним было совершенно непонятно, как  им  удалось
добиться такого единства. Они вели первобытное существование,  жили  как
племена кочевников,  скитаясь  по  интерьеру  обиталища.  Они  разводили
домашний скот, занимались кустарными промыслами, выращивали опиумный мак
и ждали, когда достигнут состояния нирваны.
   Дариат с опаской рассматривал скопления  допотопных  вигвамов,  стада
медлительных животных, искавших сочную траву и детей, одетых  в  тряпье,
которые  бегали  по  деревне  босиком.  Он  испытывал  ко  всему   этому
отвращение, причем настолько сильное, что оно было на грани  физического
недомогания. Его крайне заинтересовали причины, вызвавшие такие  эмоции.
На самом деле у него не было оснований испытывать ненависть к наркоманам
Звездного моста, ведь до сих пор он не имел с ними никаких  дел.  Однако
несмотря  на  эти  размышления,  неприязнь  продолжала  усиливаться.  Он
ненавидел этих двуногих паразитов, этот худосочный сброд.
   Обеспокоенная Анастасия Ригель погладила лоб Дариата.
   - Ты страдаешь, хотя ты и сильный, -  сказала  она,  -  ты  проводишь
слишком много времени в царстве Анстида.
   Она впустила его в свой вигвам, конус из грубой  домотканой  материи.
Вокруг стен лежали плетеные  корзины.  Внутри  царил  полумрак  и  пахло
пылью. Под ногами топорщилась розовая, уже поблекшая  трава  долины.  Он
посмотрел на ее лежанку, валявшуюся у одной  из  корзин,  ярко-оранжевое
одеяло с подушками, на которых зелеными и  белыми  нитками  было  вышито
дерево в кольце сияющих звезд. "Неужели именно здесь все произойдет, и я
наконец стану настоящим мужчиной?" - подумал Дариат.
   Скрестив ноги, они сидели на изношенном коврике и пили  чай,  который
больше напоминал подкрашенную воду и имел соответствующий вкус. Впрочем,
она называла этот напиток жасминовым чаем.
   - Что ты думаешь о нас? - спросила она.
   - Нас?
   - Я имею в виду жителей Звездного моста.
   - Никогда об этом не задумывался, - ответил Дариат. Сидя на  коврике,
он сгорал от желания вступить с ней в близость. Вскоре ему  стало  ясно,
что печенье к чаю не подадут.
   - А следовало бы. Ведь Звездный мост это не только  наше  имя,  но  и
наша мечта, которую мы стараемся воплотить в жизнь. Мост между звездами,
между всеми народами. Мы представители  последней  религии.  В  конечном
счете все примкнут к нам - и христиане,  и  мусульмане,  и  индуисты,  и
буддисты, даже сатанисты и последователи Викки, все секты и все  культы.
Все и они придут к нам.
   - Довольно смелое заявление.
   - Ничуть. Просто это неизбежно. Ты же знаешь,  как  нас  было  много,
когда Рубра Заблудший пригласил нас сюда. Масса верований, и  все  такие
разные, хотя на самом деле никакой разницы между нами не было. Потом  он
внезапно изменил свое отношение к  нам.  Он  ограничил  нашу  свободу  и
изолировал нас.  Он  думал,  что  накажет  нас,  заставит  принять  свой
материалистический атеизм. Но вера и достоинство  всегда  сильнее  самых
ужасных притеснений. Повернувшись лицом друг к другу, мы обнаружили, что
у нас есть так много общего. И вот мы стали одним целым.
   - Так значит Звездный мост это символ единства?
   -  Да.  Мы  сожгли  все  старые  священные  писания  и  молитвенники.
Получился такой большой костер, что языки  его  пламени  лизнули  каждый
уголок обиталища. Вместе с пеплом развеялись все древние предрассудки  и
мифы. Огонь очистил нас, и мы остались во тьме  и  безмолвии.  Затем  мы
вновь возродились и переименовали  то,  в  существовании  чего  мы  были
уверены. У старых  религий  Земли  было  так  много  общего;  так  много
одинаковых верований, убеждений и мудрости. Но священники,  которые  так
низко пали, что жаждали материального благополучия, принуждали  верующих
к размежеванию. Когда народы или планеты  осуждают  друг  друга,  всегда
найдется кучка злодеев, которые напялят на себя золоченые одежды.
   - Звучит очень логично,  -  восторженно  сказал  Дариат.  -  Отличная
мысль. - Он  улыбнулся.  Со  своего  места  сквозь  шнуровку  коричневой
жилетки он видел всю ее левую грудь.
   - Не думаю, что ты готов тотчас уверовать в  это,  -  сказала  она  с
некоторым подозрением.
   - Конечно, не готов. Но это потому, что ты еще не все мне рассказала.
Вот если бы ты стала рассказывать о том, как тебе  удается  слышать  мой
дух, тогда бы я весь обратился во внимание. Между  прочим,  ни  одна  из
других  религий   не   может   предложить   материальных   доказательств
существования Бога.
   Она поежилась, звякнув браслетами.
   - Мы тоже не предлагаем доказательств. Мы лишь говорим, что  жизнь  в
этой вселенной является лишь частью великого  путешествия,  которое  дух
совершает во времени. Мы верим, что это путешествие заканчивается, когда
дух возносится на небеса. Однако каждый  вправе  дать  свое  определение
этому  существованию.  Но  не  спрашивай,  какое   расстояние   отделяет
вселенную от небес. Это зависит  от  особенностей  личности  конкретного
человека.
   - Что происходит, когда