ускулов, наносил Десмонду Лафо один удар за другим. Его руки  двигались
с интенсивностью механизма. От боли он действовал с удвоенной  энергией.
Его правая рука обвисла, плечо было разбито,  а  из  расквашенного  носа
текла кровь.
   За спиной Десмонда Лафо встал на ноги Йен О'Флагерти,  лицо  которого
было перекошено гримасой неистовой  ярости.  В  правой  руке  он  сжимал
карманный  нож  с  лезвием  молекулярного  деления.  Ярко-желтое  сияние
активированного лезвия на мгновение ослепило  Эрика,  импланты  сетчатки
глаз которого работали  в  режиме  максимального  разрешения.  Программа
оценки опасности активизировала имплант, вживленный в левую руку  Эрика.
Перед его глазами возникла голубая решетка прицеливания. Красным  цветом
вспыхнул прямоугольник, внутри которого  находилась  фигура  О'Флагерти.
Очертания прямоугольника плавно изменялись, реагируя на движения фигуры.
   - Не надо! - крикнул Эрик Такрар.
   В этот момент  О'Флагерти  уже  поднял  лезвие  высоко  над  головой.
Пребывая в стрессовом состоянии, он, вероятно, не обратил бы внимания на
окрик, даже если бы его услышал. Эрик заметил, что мышцы его левой  руки
начинают сокращаться. Нож в руке О'Флагерти задрожал.
   Тем временем нейронные процессоры сообщили,  что,  даже  увеличив  до
предела возможности своих  мышц,  Эрик  не  успеет  дотянуться  до  Йена
О'Флагерти.
   Тогда он принял единственное возможное решение.  Чуть  выше  костяшки
указательного  пальца  левой  руки  раскрылся  небольшой  участок  кожи.
Вживленный в это  место  имплант  выплюнул  иглу  нейронного  микрочипа,
величиной с осиное жало. Вонзившись в шею О'Флагерти,  игла  проникла  в
мышечную  ткань  на  глубину  шести  миллиметров.  Лезвие  молекулярного
деления  уже  приблизилось  на  двадцать  сантиметров  к  широкой  спине
Десмонда Лафо. Войдя в плоть своей жертвы,  игла  выбросила  целый  сноп
микроскопических  волосков,  которые  приступили  к   необходимому   для
программирования стандартному  поиску  нервных  окончаний,  изогнутых  в
тесных межклеточных пространствах.  Нервные  узлы  были  блокированы,  и
острия волосков пробивали тонкую ткань  мембран,  в  которых  находились
отдельные нервные окончания. В этот момент нож приблизился к спине  Лафо
еще  на  четыре  сантиметра.  Правое   веко   О'Флагерти   непроизвольно
дернулось, реагируя на укол. Встроенный в  иглу  процессор  приступил  к
анализу химических и электрических  реакций  нервных  окончаний  и  стал
передавать свои сигналы в мозг. Нейронные процессоры О'Флагерти сразу же
обнаружили эти сигналы, но будучи не в состоянии им противостоять,  лишь
подавляли естественные импульсы мозга.
   Опустив лезвие ножа еще на четырнадцать сантиметров,  Йен  О'Флагерти
почувствовал, как по всему его телу потекли мириады  огненных  ручейков.
Лезвие опустилось еще на четыре сантиметра, после чего его мускулы стали
непроизвольно  сокращаться,  реагируя  на  лавину  хлынувших  импульсов.
Перегруженные губительным сигналом нейронной иглы, его нервные окончания
буквально выгорали, так как через них шел массированный и бесконтрольный
выброс энергии. Одновременно с этим в каждой нервной клетке  происходила
лавинообразная химическая реакция.
   Широко открытым ртом он хватал воздух,  издавая  при  этом  свистящие
звуки. Его вылезшие из орбит глаза молили о помощи. Кожа покраснела, как
от солнечного ожога, а мышцы потеряли всю свою силу. Он бессильно рухнул
на пол. Рядом с ним,  выравнивая  все  неровности  каменной  поверхности
пола, крутилось лезвие молекулярного деления.
   Больше никто уже не дрался.
   Десмонд Лафо бросил на Эрика удивленный и исполненный боли взгляд.
   - Что...
   - Он бы убил тебя, -  тихо  сказал  Эрик,  опустив  левую  руку.  Все
присутствующие в баре не сводили глаз с этой руки.
   - Что ты с ним сделал?! - в ужасе воскликнул Гарри Левин.
   Эрик только пожал плечами.
   - Вырубил его, - прохрипел Андре Дюшамп. Из его  левой  ноздри  текла
кровь, а вокруг глаза набухал синяк. - Ладно, пошли.
   - Вы так просто отсюда не уйдете, - заорал Хасан Раванд, -  вы  убили
его!
   Схватив лежащего на полу Бева Леннона за ногу, Андре  Дюшамп  потащил
его к выходу.
   - Это была самооборона. Английский ублюдок пытался  убить  одного  из
моих людей.
   - Верно, - проревел Десмонд Лафо, - это была попытка убийства.
   Он махнул Эрику рукой, показывая на дверь.
   - Я вызову полицию, - сказал Хасан Раванд.
   - Да, ты вызовешь, почему бы и нет, - с издевкой сказав Андре Дюшамп,
- это вполне в твоем стиле, англосакс.  Проиграть,  а  потом  хныкать  и
бежать под защиту закона, - предостерегающе посмотрев  на  застывшего  в
ужасе бармена, он качнул головой  членам  своего  экипажа,  указывая  на
дверь. - Задай себе вопрос, Хасан, почему произошла драка. Ведь жандармы
обязательно спросят тебя об этом.
   Эрик  выбрался  в  туннель,  соединявший  помещение  бара  с  другими
вертикальными переходами города, лифтами  и  вестибюлями.  Ему  пришлось
помогать побледневшему Десмонду Лафо, который заметно прихрамывал.
   - Беги и прячься, Дюшамп, -  эхом  раздавался  за  их  спинами  голос
Хасана Раванда, - и ты, убийца. Но не забывайте, что  эта  вселенная  не
слишком велика.
 
*** 
 
   Настоящая ночь - тьма и величественно мерцающие звезды  -  опустилась
на Криклейд. Но она продолжалась меньше восьми минут,  а  затем  в  небе
появилось красное пламя Герцогини. Впрочем, полного мрака не было даже в
эти короткие мгновения. Захватывало  дух  холодное  сияние  серебристого
кольца звездолетов, орбита которых  была  хорошо  видна  на  безоблачном
северном участке небосклона. После ужина, который состоял из пяти  блюд,
Джошуа вместе с членами семьи  Кавана  вышел  на  балкон  посмотреть  на
"небесный мост". На Луизе было кремовое  платье  с  обтягивающим  лифом,
которое отливало бледно-голубым, отражая свет падавших комет.  Внимание,
которое она уделила  ему  во  время  ужина,  едва  не  переходило  рамки
дозволенного. Впрочем, то же самое можно было бы  сказать  и  по  поводу
враждебности, которую проявил по отношению к нему Вильям Элфинстоун. Что
же касается самого Джошуа, то он  с  нетерпением  ждал  следующего  дня,
когда Луиза должна была провести для него экскурсию по  поместью.  Грант
Кавана сразу же поддержал эту идею. Сам же Джошуа, не  имея  возможности
проконсультироваться  со  своими  нейронными  процессорами,  терялся   в
догадках, кто именно первым высказал эту счастливую мысль.
   Раздался негромкий стук, и  дверь  спальни  открылась,  не  дожидаясь
разрешения Джошуа. Неужели он не закрыл ее на замок?
   Джошуа мигом спрыгнул с кровати, на которой еще минуту  назад  лежал,
уставившись в голографический  экран,  транслировавший  какую-то  ужасно
слащавую драму. Все на Норфолке было гладко: никто не ругался, никто  не
строил козней и никто не дрался. Даже единственная  программа  новостей,
которую он до этого просмотрел, была ужасно ограниченной. Фактически она
состояла лишь из пары сообщений о  прибытии  звездолетов.  Что  касается
политических событий, имевших место в Конфедерации, то о них  вообще  не
было сказано ни слова.
   Марджори Кавана проскользнула в комнату. Улыбаясь, она  показала  ему
дубликат ключа.
   - Боитесь ночных звуков, Джошуа?
   Растерянно хмыкнув, он снова уселся на кровать.
   Их представили друг другу перед самым ужином, во  время  официального
коктейля, который имел место в гостиной. Если бы  не  ее  старомодные  и
чопорные манеры, он бы наверняка сказал: "Луиза мне не говорила,  что  у
нее есть старшая сестра". Марджори Кавана  была  намного  младше  своего
мужа. У нее были густые черные волосы и фигура, до зрелого  совершенства
которой Луизе было еще далеко. Джошуа, конечно, понимал, что на планете,
где  все  зависело  от   общественного   положения,   считалось   вполне
нормальным, что у такого богатого аристократа, как  Грант  Кавана,  была
молодая жена. Но Марджори была кокеткой, и это похоже, весьма  забавляло
ее мужа, который считал, что несмотря на все флирты, она крепко за  него
держится. Джошуа не разделял мнения Гранта Кавана, так  как  чувствовал,
что она флиртует вполне откровенно.
   Подойдя к краю кровати, Марджори сверху вниз посмотрела на Джошуа. На
ней был длинный халат из голубого шелка, неплотно стянутый вокруг талии.
Несмотря на то, что тяжелые шторы почти не пропускали в комнату  красный
свет ночной Герцогини, Джошуа все же сумел разглядеть, что кроме  халата
на ней больше ничего не было.
   - Хм... - попытался заговорить Джошуа.
   - Не спится? Тревожат какие-нибудь дурные мысли, а  может,  беспокоит
то,   что   пониже   пупка?   -   лукаво   поинтересовалась    Марджори,
многозначительно посмотрев на его пах.
   - У меня неоднократно генинженированная наследственность, потому  мне
не нужен длительный сон.
   - Вот и славно. Будем считать, что мне повезло.
   - Госпожа Кавана...
   - Да будет тебе, Джошуа. Не изображай из себя невинного младенца, эта
роль совсем тебе не к лицу, - она села на край кровати.
   Он привстал на локтях.
   - А как же Грант?
   Запустив длинные пальцы в свои густые волосы,  Марджори  откинула  их
назад. Темные локоны упали на плечи.
   - А что Грант? Он из тех, кого можно назвать настоящим  мужчиной.  Он
превосходит многих в самых что ни на есть мужских  занятиях,  таких  как
охота, выпивка, пошлые шуточки, азартные игры и женщины. Неужто  вы  еще
не заметили, что  Норфолк  отнюдь  не  является  образцом  просвещенного
общества, в котором существует равноправие  женщин?  Это  дает  ему  все
основания потворствовать собственным желаниям, а мне  -  сидеть  дома  и
изображать из себя примерную жену.  Так  вот,  сегодня  днем,  когда  он
уехал, чтобы закадрить  пару  молоденьких  цыганок,  которых  нанял  для
оказания помощи на посадках роз, я подумала: "Черт возьми, неужели я  не
могу хоть раз развлечься?"
   - Можно мне сказать?
   - Нет. У тебя слишком много достоинств:  высокий,  сильный,  молодой,
красивый, к тому же через неделю отсюда  уедешь.  Как  я  могу  упустить
такой шанс? К тому же когда дело касается  моих  дочерей,  я  становлюсь
яростной защитницей их нравственности, превращаясь в остервенелую суку.
   - Хм...
   - Ага, - ухмыльнулась Марджори, - вот ты и покраснел,  Джошуа!  -  ее
рука, добравшись до нижнего края его рубашки, прикоснулась к  животу.  -
Когда дело касается дочерей, Грант ведет себя как  настоящий  идиот.  То
внимание, которое Луиза проявила по отношению к тебе во время ужина,  не
вызвало у него  ничего,  кроме  приступа  хохота.  Ему  и  в  голову  не
приходит, что это может стать для него проблемой. Видишь ли,  здесь,  на
Норфолке, местные парни не дают отцам  поводов  для  опасений  за  своих
дочерей. Девушкам не нужны компаньонки, сопровождающие их на танцы,  или
бдительные тетки, которые никогда не оставляют молоденьких девиц наедине
с молодыми людьми. Главной защитой им  служит  имя.  Но  ты  не  местный
парень, и я ничуть не сомневаюсь, что у тебя на уме. Неудивительно,  что
вы с Грантом сразу же нашли общий язык. Вас прямо водой не разольешь.
   Джошуа  поежился,  когда  ее  рука  коснулась  чувствительной   зоны,
расположенной у ребер.
   - Просто я считаю, что Луиза очень мила, вот и все.
   - Мила, - Марджори ласково улыбнулась. - Когда она появилась на свет,
мне было всего восемнадцать. И не дай тебе  Бог  узнать,  насколько  это
меня состарило!  Я  прекрасно  знаю,  что  она  сейчас  думает  о  тебе.
Сказочный капитан, пришедший с небес. Норфолкские девушки нашего круга -
девственницы  во  всем.   Я   не   допущу   того,   чтобы   какой-нибудь
привлекательный незнакомец испортил ей жизнь. У нее  и  так  не  слишком
большие шансы стать счастливой. Замужество и минимальное  образование  -
вот, собственно, и все, что может получить на этой планете женщина  даже
нашего круга. Я, так и быть, введу тебя в курс дела.
   - Меня?
   - Тебя. Если ты только пальцем  тронешь  Луизу,  Грант  просто  убьет
тебя. И это вовсе не метафора, Джошуа.
   - Хм... - он просто не мог поверить, что такое  может  быть.  Даже  в
таком обществе.
   - Так вот, я намерена пожертвовать  собственным  достоинством,  чтобы
спасти вас обоих, - она сняла  пояс,  и  халат  упал  с  ее  плеч.  Свет
Герцогини окрасил ее  тело  в  красный  цвет,  придав  ему  еще  большую
сексуальную  привлекательность.  -  Не  правда  ли,  это  просто  ужасно
благородно с моей стороны?
 
*** 
 
   Внезапно  всплывшие  снежные  лилии  стали   затруднять   подходы   к
деревенским  причалам,  разбросанным  по  всей  длине  Джулиффа  и   его
многочисленных  притоков.  Плотные  скопления  красно-коричневых  ветвей
заполнили мелководье, отмели, а также наносы ила  и  грязи.  Но  они  не
сумели помешать "Исакору", который поднимался вверх по течению Замджана,
держа курс прямо на округи Кволлхейма. На его  борту  находились  весьма
отчаянные пассажиры - четыре морских пехотинца флота Конфедерации и  три
агента секретной службы Кулу, которые были специалистами  по  проведению
тактических операций. С тех пор как "Исакор" отплыл  из  Даррингема,  он
еще ни разу  не  причаливал  к  берегу.  Это  было  восемнадцатиметровое
рыбачье  судно,  корпус  которого  был  вырублен  из  майопы  и  обладал
достаточной  прочностью,  позволявшей   прежним   владельцам   "Исакора"
спускаться к устью Джулиффа и там  ловить  сетями  морскую  рыбу.  Ральф
Хилтч приказал снять термоконверсионную топку  и  вместо  нее  поставить
генератор  микроплавления,  который  посольство  Кулу   использовало   в
качестве запасного источника энергии. Одной канистры, наполненной сжатым
газообразным гелием и дейтерием, было достаточно для того, чтобы  дважды
обогнуть планету.
   Дженни Харрис лежала на своем спальном мешке, под пластиковым тентом,
который они установили в носовой  части  судна,  чтобы  не  мокнуть  под
моросящим дождем. Но эта защита не слишком спасала от вездесущей влаги -
ее шорты и белая футболка все равно вымокли. После четырех  дней  ни  на
минуту не прекращавшегося моросящего дождя она уже не  могла  вспомнить,
когда последний раз на ней была сухая одежда.
   Рядом  с  ней  на  своих  спальных  мешках  лежали  два  совсем   еще
молоденьких морских пехотинца - Луис Бейт и Нильс Ригер. Обоим  было  не
больше двадцати лет. Оба активизировали свои плейеры, и теперь лежали  с
закрытыми глазами.  Их  пальцы  в  такт  какому-то  замысловатому  ритму
постукивали по палубе. Она позавидовала их  оптимизму  и  уверенности  в
своих силах. Несмотря на то, что они  были  хорошо  подготовлены,  а  их
усиленные мышцы говорили о недюжинной физической  силе,  Дженни  все  же
казалось, что они относятся к этому заданию с каким-то почти  с  детским
задором. Следовало отдать должное их лейтенанту Мерфи Хьюлетту,  который
умудрялся поддерживать среди солдат  своего  маленького  отряда  высокий
моральный дух, даже  в  такой  беспросветной  глухомани,  какой  являлся
Лалонд. Нильс Ригер уверял ее в том, что все  они  считают  это  задание
наградой, а не наказанием.
   Тем временем ее коммуникационный блок сообщил,  что  на  связь  вышел
Ральф Хилтч. Она встала на ноги и вышла  из-под  защиты  тента,  оставив
молодых  пехотинцев  наедине  друг  с  другом.  Воздух  по-прежнему  был
пропитан влагой.
   Ее  заместитель  Дин  Фолан,  выглянув  из  рулевой  рубки,   которая
находилась в центральной части судна, помахал ей рукой.  Дженни  махнула
ему в ответ и, прислонившись к планширу, открыла канал связи.
   - Сейчас я передам тебе данные об агентах эденистов, - сказал Ральф и
передал ей все имевшиеся у него сведения.
   - Вы их нашли? - поинтересовалась она. Прошло уже  двадцать  часов  с
тех пор как они буквально растворились в воздухе.
   - Очень хотелось бы надеяться на лучшее, но пока не нашли, и  спутник
наблюдения показывает, что из деревни  Озарк  все  уходят.  Люди  просто
разбегаются кто куда - уходят прямо в джунгли, насколько  нам  известно.
Остается лишь предположить, что некоторые из них зомбированы,  а  другие
уничтожены. Нет  никаких  следов  корабля,  на  котором  они  плыли.  Он
назывался "Куган". Обследовав  все  русло  реки,  спутник  не  обнаружил
никаких признаков "Кугана".
   - Понятно.
   - К сожалению, эденисты знали о том, что вы вслед за ними  пойдете  в
верховья реки.
   - Черт!
   - Вот именно. Если эденисты были зомбированы, то захватчики будут вас
остерегаться.
   Дженни провела рукой по своим уже отросшим на полсантиметра рыжеватым
волосам, которые, как и  у  всех  ее  спутников,  перед  отплытием  были
острижены наголо. Эта процедура была  обычным  делом  перед  выполнением
заданий в джунглях, кроме того,  отсутствие  волос  обеспечивало  лучший
контакт с боевым шлемом-раковиной. С другой стороны, это  означало,  что
любой, кто их заметит, сразу же поймет, кто они такие.
   - При желании нас без труда молено было засечь, ведь мы особенно и не
маскировались, - сказала ему Дженни.
   - Да, я тоже так думаю.
   - Это как-то изменит характер нашего задания?
   - По большому счету нет. Мы с Келвином Соланки, как и прежде,  хотим,
чтобы один из зомбированных колонистов был  доставлен  в  Даррингем.  Но
сроки, несомненно, будут пересмотрены. Где вы сейчас находитесь?
   Она отправила запрос в блок инерционной навигации.
   - Тридцать пять километров к западу от деревни Оконто.
   - Отлично, при первой возможности вам  надо  пристать  к  берегу.  Мы
испытываем некоторое беспокойство в отношении кораблей, которые приходят
со  стороны  Кволлхейма  и  притоков  Замджана.   Просматривая   съемки,
сделанные спутником, мы обнаружили,  что  в  течение  прошлой  недели  в
сторону устья реки отплыло около двадцати судов самых различных классов,
от колесных пароходов до  двухмачтовых  рыбацких  кечей.  Насколько  нам
удалось выяснить, они держат курс на  Даррингем  и  двигаются  не  делая
остановок.
   - Вы имеете  в  виду,  что  они  находятся  выше  нас  по  течению  и
приближаются к нам? - встревоженно спросила Дженни.
   - Похоже на то. Но, Дженни, ты ведь знаешь, что я никогда  не  бросаю
своих людей. Сейчас я  как  раз  пытаюсь  найти  способ,  как  в  случае
необходимости эвакуировать вас, но не по реке.  Только  дай  мне  знать,
когда наступит такой момент. Количество мест ограничено,  -  добавил  он
многозначительно.
   Посмотрев сквозь серую пелену дождя на стену непоколебимых  джунглей,
она тихо выругалась. Ей нравились пехотинцы. За последние четыре дня обе
группы стали вполне доверять друг другу.  А  ведь  были  времена,  когда
агенты секретной службы вели себя крайне двулично и вероломно,  даже  по
меркам разведки.
   - Да, босс, я поняла.
   - Хорошо. А теперь запомни: когда  пристанете  к  берегу,  действуйте
исходя из того, что  все,  кого  встретите  на  пути,  относятся  к  вам
враждебно. Старайтесь избегать контактов с группами местного  населения.
Соланки убежден в том, что одна из таких групп  подавила  эденистов.  И,
Дженни, выкинь из головы всякие предубеждения:  учти,  что  оперативники
эденистов хорошо подготовлены.
   - Слушаюсь, сэр, - выключив канал связи,  она,  пройдя  мимо  рулевой
рубки, направилась к расположенной  за  ней  небольшой  лачуге.  Большая
серо-зеленая брезентовая палатка была установлена на корме,  для  защиты
лошадей от  дождя.  Было  слышно  их  тихое  ржание.  После  длительного
пребывания в своих крохотных стойлах, они были крайне возбуждены.  Мерфи
Хьюлетт сделал все возможное, чтобы создать  для  них  более  или  менее
приемлемые условия, но она была бы только рада, если бы у них  появилась
возможность выпустить животных на сушу.  Рады  были  бы  этому  и  члены
экипажа судна, которым приходилось постоянно выбрасывать за борт конский
навоз.
   Мерфи Хьюлетт прятался от дождя под защитой брезентового  навеса.  На
нем была  вылинявшая  черная  куртка  и  темно-зеленая  рубашка.  Дженни
рассказала ему об изменениях, внесенных в расписание