то, что он просто сидит здесь, рядом
с ней.
   Его рука обхватила ее за плечи.
   - Говорят, предчувствие возможной гибели вызывает  сильное  выделение
гормонов. Никогда не слышала?
   Она улыбнулась и сильнее прижалась к нему.
   - А ты никогда не  слышал  об  одной  странной  особенности  мужского
организма, в котором гормоны циркулируют постоянно?
   - То есть - "нет"?
   - То есть - "нет", - твердо  сказала  она.  -  Во-первых,  здесь  нет
двери,  во-вторых,  при  такой  сильной  гравитации  мы   просто   можем
покалечиться. Кроме того, у нас будет полно времени после возвращения.
   "Пожалуй. Только если, конечно, вернемся".  Правда,  вслух  он  этого
говорить не стал.
   В  этот  момент  и  прозвучал  сигнал,   предупреждающий   о   начале
перегрузок. Даже в столь романтической обстановке им потребовались всего
лишь доли секунды, чтобы отреагировать на предупреждение
   - Быстро, забирайся обратно на койку! - рявкнул Питер, чувствуя,  как
нарастает ускорение. Алкад попыталась поднять ноги обратно  на  подушки,
но теперь они были будто из урана. Мускулы и сухожилия едва  не  трещали
от дикого напряжения.
   "Ну, давай же! Это ведь так легко. Это просто ноги. Твои ноги. Матерь
Божья, ведь до этого ты проделывала это тысячи раз. Ну, давай!"
   Нейронанонические  нервные  импульсы  просто-таки  насиловали   мышцы
бедра. Наконец, ей удалось справиться с одной  ногой.  К  этому  моменту
ускорение достигло семи g. Вторая ее нога  так  и  осталась  на  полу  и
теперь, постепенно выпрямляясь под воздействием силы тяжести,  скользила
по полу, а неимоверно потяжелевшее бедро выламывало коленный сустав.
   Два роя боевых ос, наконец, встретились. Нападающие  и  обороняющиеся
боевые  машины  заливали  друг   друга   шквальным   огнем.   Окружающее
пространство буквально  кипело  от  направленных  энергетических  лучей.
Электромагнитные  импульсы,  выводящие   из   строя   вражескую   боевую
электронику, заполняли эфир, стараясь отвлечь или ввести в  заблуждение.
Секунду  спустя  настал  черед  ракет.  Залпы   твердыми   кинетическими
снарядами  со  стороны  походили  на  перестрелку  из  старинных  ружей.
Требовалось лишь задеть противника, поскольку при таких скоростях даже в
этом случае и снаряд, и цель превращались в плазменный  шар.  Заполыхали
термоядерные  взрывы,  ослепительные  вспышки  бело-голубого   звездного
пламени,  обрамленные  фиолетовыми  коронами.  Жара  схватке  поддала  и
антиматерия, вызывая в этом ионном водовороте более мощные взрывы.
   Образовавшаяся  между  "Бизлингом"  и  нападающими  туманность   была
чечевицеобразной,  и  в  диаметре  достигала  трехсот   километров.   Ее
заполняли  подобные  циклонам  вихри  газов,  а  по  краям  то  и   дело
прорывались гигантские фонтаны пламени. Никакой  датчик  в  таком  хаосе
ничего бы не смог рассмотреть.
   "Бизлинг", генераторы искажающего поля которого работали на  пределе,
воспользовавшись  возникшей  дымовой  завесой,  начал  менять  курс.  Из
бойниц, расположенных по периметру штурмового крейсера, вылетела  вторая
партия боевых ос,  как  раз  вовремя,  чтобы  встретить  новый  рой  ос,
выпущенных черноястребами.
   Когда навалились огромные перегрузки, Питер едва  успел  скатиться  с
кушетки Алкад, на которой сидел, и при этом сильно ударился об  пол.  Он
лежал  и  беспомощно  смотрел,  как  левая  нога  Алкад  выгибается  под
действием ужасной силы тяжести. Ее  стоны  наполняли  его  душу  тщетным
чувством вины. Композитный пол пытался проложить себе  путь  сквозь  его
спину. Адски болела шея. Перед глазами плыли звезды. Половина этих звезд
была порождена болью, а другая  половина  была  просто  датавизированной
чушью. Навигационный компьютер сменил  картину  продолжающегося  снаружи
боя на мирные картинки, не дающие организму выйти из  строя.  Но  сейчас
даже на них невозможно было сконцентрироваться. Слишком  уж  много  было
более насущных проблем, требующих немедленного  решения.  Например,  как
бы,  черт  побери,  заставить   свою   грудную   клетку   хоть   немного
приподняться, чтобы вдохнуть.
   Неожиданно вектор гравитации резко изменился. Питера оторвало от пола
и  швырнуло  на  стену.  Зубы  насквозь  пробили  губу,  и  он   услышал
отвратительный хруст ломающегося носа. Рот наполнился горячей кровью,  и
тут  Питер  по-настоящему  испугался.  В  таких  условиях  никакая  рана
затянуться не сможет. Если так будет продолжаться и  дальше,  он  скорее
всего умрет от потери крови.
   Тут гравитация снова изменила направление,  швырнув  его  обратно  на
пол.  От  неожиданности   и   боли   он   не   удержался   и   закричал.
Датавизированное   навигационным   компьютером   изображение   сменилось
каким-то жутковато-спокойным узором из красных, зеленых и  синих  линий.
Края картинки постепенно погружались в темноту.
   Столкновение второго эшелона боевых ос  произошло  на  более  широком
фронте. Датчики  и  процессоры  обеих  сражающихся  сторон  работали  на
пределе, с трудом ориентируясь в окутавшей все вокруг дымке,  насыщенной
хаотичными  потоками  энергии.  Последовала  серия  новых   взрывов,   и
некоторым осам нападавшей стороны удалось  прорваться  сквозь  ряды  ос,
обороняющих крейсер. От "Бизлинга" отделился третий рой защитников.
   А в шести тысячах  километрах  от  места  битвы  появилась  еще  одна
радиоактивная туманность. Это "Ченго" отбивался от напавшего на него роя
боевых  ос,  выпущенных  его  единственным  преследователем.   "Гомбари"
повезло меньше. Противнику удалось попасть в его камеры с  антиматерией.
Датчики "Бизлинга"  мгновенно  отреагировали  на  вспышку  искусственной
звезды и прикрылись фильтрами. Кайл Прегер сразу же лишился  возможности
получать датавизированное изображение едва ли не половины Вселенной. Ему
так и не довелось увидеть  атаковавшего  фрегат  черноястреба,  который,
нанеся удар, мгновенно  нырнул  в  открытую  им  пространственную  щель,
пытаясь скрыться от вырвавшегося на волю после его  атаки  смертоносного
излучения.
   Летящая к  "Бизлингу"  с  ускорением  в  сорок  шесть  g  боевая  оса
проанализировала боевой порядок защищающих  корабль  роботов.  Ракеты  и
отвлекающие заряды устремились вперед и чуть больше одной  десятой  доли
секунды играли друг с другом в кошки-мышки. Затем атакующей осе  удалось
прорваться к кораблю, и теперь между ней и "Бизлингом" остался лишь один
защитник. Но он летел слишком медленно, так  как  покинул  корабль-матку
только что и успел развить ускорение не больше двадцати g.
   Вся информация  о  ходе  боя  мгновенно  передавалась  в  мозг  Кайлу
Прегеру. Дислокация черноястребов, их траектории.  Действия  боевых  ос.
Оставшиеся резервы.  Тщательно  анализируя  все  эти  данные  с  помощью
тактической  программы,  он  принял  решение,   бросив   половину   всех
оставшихся боевых ос на оборону корабля.
   Пока они вылетали, "Бизлинг" гудел как колокол.
   В  ста  пятидесяти  километрах  от   цели   направляющие   процессоры
прорвавшейся боевой осы просчитали, что ее перехватят  раньше,  чем  она
успеет достичь крейсера. И  теперь  машина  просчитывала  все  возможные
варианты дальнейших действий, пытаясь выбрать наилучший.
   Когда дистанция сократилась до ста двадцати километров, в управляющие
блоки семи камер с антиматерией была послана команда на деактивацию.
   На  девяноста  пяти  километрах  отключилось  магнитное  поле  первой
камеры. Сорок шесть g сделали свое дело.  Ледяная  дробинка  антиматерии
была отброшена к стенке камеры. Но задолго до реального  соприкосновения
отключилось магнитное поле второй камеры. Магнитные поля всех семи камер
отключились на протяжении каких-то  ста  пикосекунд,  создавая  взрывную
волну специфической формы.
   В восьмидесяти восьми  километрах  от  корабля  крупинки  антиматерии
аннигилировали равную массу материи, вызвав тем самым чудовищный  выброс
энергии. Образовавшееся в  результате  этого  плазменное  копье  было  в
тысячи раз горячее  поверхности  звезды  и  с  релятивистской  скоростью
устремилось навстречу "Бизлингу".
   Группы датчиков и  термозащитные  панели  мгновенно  испарились,  как
только поток ионов достиг "Бизлинга". Генераторы, создающие  связывающую
воедино молекулы силу, тщетно пытались сохранить в  целости  силиконовый
корпус корабля, но при столь мощном ударе они заведомо были обречены  на
провал. Корпус был пробит сразу в дюжине мест.  Плазма  ринулась  внутрь
корабля,  плавя  сложнейшие  тончайшие  системы,  как   паяльная   лампа
снежинки.
   Но судьба нанесла несчастному  "Бизлингу"  еще  один  удар.  Один  из
потоков плазмы угодил в цистерну с дейтерием, пробив ее  пеноизоляцию  и
титановый  корпус.  Замороженная  жидкость  мгновенно  перешла  в   свое
изначальное газообразное состояние, и  колоссальное  давление  разорвало
цистерну, куски  которой  разлетелись  во  все  стороны.  Восьмиметровый
участок корпуса был пробит, и через  мгновение  мощный  фонтан  дейтерия
сквозь  прореху,   окаймленную   зазубренными   силиконовыми   пальцами,
устремился к звездам.
   Вокруг все еще гибли  боевые  осы,  заливая  окружающее  пространство
вспышками света и потоками элементарных частиц.  Но  "Бизлинг"  уже  был
неподвижной массой в центре  все  увеличивающегося  в  размерах  облака.
Корпус его был разорван, двигатели не работали, а сам корабль  кружился,
как подбитая птица.
   Трое капитанов нападающих черноястребов следили, как  к  их  кораблям
устремляется последний отряд горящих жаждой мщения боевых ос "Бизлинга".
На расстоянии нескольких тысяч километров их коллеге,  наконец,  удалось
вывести  из  строя  "Ченго".  А  тем  временем  боевые  осы   "Бизлинга"
преодолели уже половину разделяющего их расстояния.
   Энергоклетки черноястребов  с  неимоверной  силой  воздействовали  на
структуру пространства, и корабли  исчезли  в  образовавшихся  провалах,
которые тут же закрылись. Боевые осы мгновенно  потеряли  из  виду  свои
цели; бортовые компьютеры стремительно  удалявшихся  от  выведенного  из
строя  крейсера  боевых   роботов   принялись   лихорадочно   обшаривать
пространство во все более тщетных попытках снова нащупать врага.
 
*** 
 
   Возвращение сознания оказалось совсем не  таким  приятным,  как  тому
следовало быть, хотя само по себе и означало, что доктор Алкад  Мзу  все
еще жива. Левая нога превратилась в источник  тошнотворной  боли.  Алкад
помнила хруст, с которым сломалось ее колено. Затем  начались  изменения
вектора  гравитации,  показавшиеся  ей  гораздо  хуже  любой  пытки.  Ее
нейронаноника слегка приглушила боль,  но  только  последние  конвульсии
"Бизлинга" принесли блаженное забытье.
   "Матерь Божья, и как только нам удалось это пережить?"
   Ей казалось, что она готова к  возможному  риску  провалить  задание,
даже  к  тому,  что  смерть  предъявит  на  нее  свои  права.  Работа  в
университете на Гариссе позволяла ей представить, какие  уровни  энергии
требуются для того, чтобы корабль  мог  совершить  мгновенный  прыжок  в
пространстве, и к тому, что может произойти,  если  астрогационные  узлы
сработают неточно. Казалось, это совершенно не волнует  экипаж  корабля,
или они просто гораздо лучше умели скрывать  свои  страхи.  Известно  ей
было и о существующей вероятности нападения военных кораблей Омуты в тот
момент, когда "Бизлинг" окажется у звезды-цели. Но даже это было не  так
уж страшно, поскольку, стоит боевым  осам  противника  прорвать  оборону
"Бизлинга", и конец будет моментальным. Она даже допускала, что  Алхимик
может оказаться неисправным. Но чтобы такое...  Их  выследили  здесь,  к
чему никто не был готов ни морально, ни физически, но при этом они еще и
ухитрились выжить, хотя и непонятно как. Как же могла всемилостивая Мать
Мария быть  столь  бессердечной?  Разве  что  даже  Она  сама  страшится
Алхимика?
   В ее измученном сознании мысли  то  и  дело  перебивались  хаотичными
остаточными  элементами  графики.  Векторные  линии  сходились  в  точке
следующего прыжка в тридцати семи тысячах километров отсюда. Омута  была
небольшой, ничем не примечательной звездой, расположенной прямо в центре
координатной сетки. Еще два прыжка, и они  оказались  бы  в  космическом
облаке  Оорт,  состоящем  из  облаков  ледяной  пыли  и  сонных   комет,
находящемся на самом краю  системы  Омуты.  Чтобы  их  не  засекли,  они
подлетали с галактического севера и вне плоскости эклиптики.
   Она сама помогала планировать эту операцию, выдвигая свои соображения
в комнате, битком  набитой  старшими  флотскими  офицерами,  которых  ее
присутствие заметно нервировало. Этот синдром, по  мере  продвижения  ее
работы, охватывал все большее и большее число  работающих  на  секретной
военной базе людей.
   Алкад предложила Конфедерации  совершенно  новый  повод  для  страха,
нечто такое, что  превосходило  даже  разрушительную  силу  антиматерии.
Убийцу  звезд.  И  перспектива  эта  была  столь  же  простой,  сколь  и
ужасающей. Она уже смирилась с мыслью о том, что после  войны  миллиарды
жителей разных  планет  будут  глядеть  вверх  на  сверкающие  звезды  в
ожидании момента, когда  мерцающая  точка,  бывшая  Омутой,  исчезнет  с
ночного неба. Тогда они вспомнят ее имя и навеки проклянут его.
   "А все потому, что я была слишком глупа,  чтобы  учиться  на  ошибках
прошлого. Я точно  такая  же,  как  и  все  прочие  глупцы-мечтатели  на
протяжении всей  истории  человечества,  с  головой  зарывшиеся  в  свои
любимые чистенькие уравнения, захваченные  их  простотой  и  отвлеченным
изяществом и совершенно не задумывающиеся об их разрушительном, кровавом
физическом воплощении, которое на самом деле  и  было  их  окончательной
сутью. Будто у нас и без того мало всяческого оружия.  Но,  видимо,  это
просто свойство человеческой  натуры;  мы  постоянно  стремимся  создать
нечто еще  более  совершенное,  повысить  уровень  страха  еще  на  одно
деление. Но, спрашивается, для чего?"
   Дорадосы: триста восемьдесят семь  огромных  астероидов,  практически
целиком состоящих из металла. Они вращались вокруг карликового  красного
солнца, находящегося в двадцати световых годах от Гариссы и  в  двадцати
девяти  от  Омуты.  Разведывательные  корабли  обеих  населенных  систем
наткнулись на них  практически  одновременно.  Кто  на  самом  деле  был
первым, никто никогда не узнает. Правительства обеих планет  заявили  на
них  свои  права:  несметные  богатства,  заключенные  в  этих  летающих
металлических болванках, явились бы средством для мощного экономического
роста той планеты, чьи  компании  получили  бы  возможность  добывать  и
обогащать такое количество руды.
   Поначалу  это  было  чем-то  вроде  пустячной  ссоры,  рядом   мелких
инцидентов.    Отправляемые    к    Дорадосам    геологоразведочные    и
исследовательские корабли стали подвергаться  нападениям  "пиратов".  И,
как это обычно  бывает,  конфликт  стал  углубляться.  Нападениям  стали
подвергаться уже  не  корабли,  а  те  порты  на  астероидах,  куда  они
направлялись.  Затем  достойными  мишенями  были  сочтены   находившиеся
поблизости  промышленные  поселения.  Попытка  вмешаться,   предпринятая
Ассамблеей Конфедерации, оказалась безуспешной.
   Обе стороны срочно задействовали  все  имеющиеся  в  наличии  военные
корабли и начали нанимать независимых торговцев, с их  быстрыми,  хорошо
оснащенными судами, способными нести  боевых  ос.  Наконец  месяц  назад
Омута применила против одного из промышленных поселений на  астероиде  в
системе Гариссы бомбу с  антиматерией.  Погибло  пятьдесят  шесть  тысяч
человек. В результате разрушения биосферного купола их попросту высосало
в космос. Те, кто выжил, - восемнадцать тысяч человек с  превратившимися
в кровавое месиво легкими, с полопавшимися сосудами и испорченной кожей,
едва не поставили на грань краха всю систему здравоохранения планеты.  В
университетский медицинский центр, в котором насчитывалось около трехсот
коек, поступило почти семьсот человек. Алкад своими глазами видела  весь
этот ужас и своими ушами слышала несмолкающие, перемежающиеся бульканьем
крики.
   Пришло время нанести удар  возмездия,  поскольку  все  понимали,  что
следующим шагом станет бомбардировка планет. И Алкад  Мзу  с  удивлением
обнаружила, что ту академическую отстраненность, которая определяла  всю
ее  предыдущую  жизнь,  вдруг  полностью   вытеснил   националистический
ура-патриотизм. Ведь это ее мир был под угрозой.
   Единственно возможным способом обороны было  нанести  удар  по  Омуте
первыми. Ненаглядные гипотетические уравнения Алкад были  тут  же  взяты
под контроль военными, и перед  ней  поставили  задачу  воплотить  их  в
жизнь.
   - Ну как мне убедить тебя, что твоей вины тут нет? -  спросил  Питер.
Это было как раз в тот день, когда  они  покинули  планету.  Они  вдвоем
сидели в офицерской столовой военного космопорта, пока готовили к полету
их челнок.
   - А разве ты на  моем  месте  не  чувствовал  бы  себя  виноватым?  -
раздраженно возразила она. Разговаривать ей не хотелось. Но  молчать  не
хотелось еще больше.
   - Чувствовал бы. Но не так сильно, как ты. Ты возлагаешь на себя вину
чуть ли не за весь конфликт в целом. По-моему, это не правильно.  Просто
и мы с тобой, и все, кто живет на этой планете, захвачены судьбой.
   - Интересно, сколько  деспотов  и  военачальников  утверждали  то  же
самое? - парировала она.
   На его лице отразились одновременно и печаль, и сочувствие.
   Алкад смягчилась и взяла его за руку.
   - Как бы там ни было, все равно спасибо, что полетел со мной. Вряд ли
я смогла бы одна ужиться с военными.
   - Все будет  в  порядке,  ты  же  знаешь,  -  ласково  сказал  он.  -
Правительство не допустит никакой утечки информации. И уж конечно, никто
и никогда не узнает имени создателя.
   - Хочешь сказать, что  я  смогу  вернуться  к  нормальной  работе?  -
спросила она. В ее голосе сквозила горечь. - Как ни в чем не  бывало?  -
Она прекрасно знала, что все будет совсем не так. Разведслужбы  половины
правительств  Конфедерации  из  кожи  вон  вылезут,   но   выяснят   имя
изобретателя нового оружия. Если уже не выяснили. Ее  судьба  просто  не
может оказаться в руках какого-нибудь там члена правительства  ничтожной
в политическом отношении Гариссы.
   - Ну, может, не совсем уж как ни в чем не бывало, - сказал он.  -  Но
университет-то все равно никуда не денется. И студенты. Это же то,  ради
чего мы с тобой живем. Ведь на самом деле мы находимся тут  только  ради
того, чтобы защитить все это.
   - Да, - отозвалась она так, будто это  слово,  прозвучав,  превращало
сказанное им  в  реальность.  Она  посмотрела  в  окно.  Они  находились
недалеко от экватора. Блеклое  гарисское  солнце  отбрасывало  блики  на
оконное стекло.
   - Вот и октябрь.  В  университетском  дворике  сейчас,  наверное,  по
колено семяпуха. Он всегда ужасно меня раздражал. И кому только пришло в
голову основать афроэтническую колонию на  планете,  на  трех  четвертях
которой умеренный климат?
   - По-моему, то, что мы способны  существовать  только  в  тропическом
аду, просто старый, набивший оскомину миф. Важно, в  каком  обществе  мы
живем. К тому же лично мне, например, зима даже нравится. Ты  бы  первая
взвыла, если бы такая жара, как сейчас, стояла круглый год.
   - Да, пожалуй, ты прав, -  усмехнулась  она  Он  взглянул  на  нее  и
вздохнул.
   - Ведь наша цель только их звезда, Алкад, а вовсе не сама Омута.  Так
что у них будет шанс. И неплохой.
   - Их на планете семьдесят пять миллионов. И  все  они  останутся  без
света и тепла.
   - Конфедерация им поможет. Черт, да во времена Великого Расселения  с
Земли высылали по десять миллионов человек в неделю.
   - Этих старых колониальных транспортных кораблей больше не осталось.
   - Правительство Земли и сейчас высылает около миллиона в неделю, да к
тому же существуют тысячи военных кораблей. Это вполне реально.
   Она кивнула, хотя прекрасно поним