занял огневую позицию и нацелил автомат на
магазины. В кирпичной кладке  рядом  с  ним  появились  дыры.  Тело  его
откинулось, нервные каналы отключились, и наступила темнота.
   Мысли Керриала вылетели из нейросети, и космоястреб тут  же  поглотил
их.
   - У них ружья! - изумился Сайнон.
   - Да, - подтвердил Чома. - Я заметил.
   - Откуда они их взяли?
   - Это же сельская местность, здесь занимаются  спортом.  И  потом,  с
чего ты взял, что у нас монополия?
   Потоки белого огня ударили по земле. Дым потянулся в сторону Сайнона.
Он поднялся на ноги  и  побежал.  Белый  огонь  позади  него  исчез.  Из
разбитого окна магазина ярко полыхнуло. Сайнон упал в  грязь  и  кубарем
прокатился по ней. Схватил гранату.
   -  Ты  их  так  убьешь,  -  предупредил  Чома.  Правая  нога  Сайнона
помертвела, пораженная белым огнем. Он  выпустил  гранаты  из  пускового
устройства с решительностью киборга.
   Гранаты ударились в верхний этаж магазина  и  сдетонировали.  Потолок
разверзся, дождем полетели обломки. Сержанты взялись за автоматы, и  три
блестящие  огненные  полосы  пролились  в  окна  первого  этажа.  Оттуда
ответили: белый огонь сгустился в тонкие фиолетовые пучки и привел  ногу
Сайнона в полную негодность. Сержант бросился к зданию, волоча за  собой
бесполезную ногу. За дверью, в которую вломился, оказался пустой бар.
   - Умно, - сказал Чома. - То-то они испугались.
   Белого огня больше не было видно. Сержанты собрались возле  магазинов
и шли вперед, ведя беспрерывный  огонь.  Так  антибиотики  реагируют  на
агрессивный вирус.
   Деревню окружали с обеих  сторон,  подтянулся  и  резервный  отряд  -
миниатюрная   версия   узла,   затягивавшегося    вокруг    Мортонриджа.
Развертывание свершилось за несколько минут. Затем началось наступление.
   Семнадцать  сержантов,  не  обращая  внимания   на   языки   пламени,
вырывавшиеся из домов, шли сквозь дым, застилавший главную улицу.  Целью
их были магазины, пули летели сквозь все щели. Внутри помещений  дрожали
странные огни, словно там включили иллюминацию, какая  бывает  в  ночных
клубах. Из окон и щелей валил густой пар.
   - Ладно. Хватит. Хватит. Черт вас возьми! Мы закончили.
   Центральный магазин взяли в  кольцо.  Автоматные  очереди  слились  в
оглушающий вой.
   - ХВАТИТ. Сдаемся, - автоматы смолкли.
   Груда обломков - еще недавно верхний этаж  магазина  -  зашевелилась,
посыпалась вниз и с шумным  плеском  шлепнулась  в  вездесущую  трясину.
Высунулись руки и ноги, послышался кашель. Шестеро одержимых, держась за
руки, смотрели, моргая, по сторонам. Сержанты подошли к ним и защелкнули
прикрепленные к палкам ошейники.
 
*** 
 
   Елена Дункан прибыла в Ирис через два  часа.  Пожар  закончился:  его
погасил дождь. Выбравшись из грузовика, одобрительно присвистнула. Свист
был таким громким, что морпехи невольно вздрогнули.
   - Хорошая, должно быть, была драка, - сказала с  завистью.  Грузовики
остановились на главной улице.  Более  половины  зданий  превратились  в
невысокие кучи мусора, а у тех, что устояли,  лишь  кое-где  сохранилась
крыша. Покореженные огнем фермы  недоуменно  смотрели  в  угрюмое  небо.
Дождь смывал черные пятна сажи со стен, являя взору глубокие  выбоины  -
следы пуль.
   Морпехи попрыгали с грузовиков. Что ж, дело знакомое. Гарнизон  занял
все городские зоны и разместил там посты, резервные войска  и  временные
полевые госпитали. Без борьбы одержимые не сдавались.  Морпех  в  звании
лейтенанта громко отдавал приказы. Елена  вместе  с  другими  наемниками
принялась разгружать  грузовик.  Помогали  им  пять  механоидов,  сверху
донизу покрытые грязью.
   Сначала выгрузили многоцелевую силиконовую палатку овальной формы,  с
открытыми  арочными  входами,  длиной  в  двадцать  пять   метров.   Это
стандартное сооружение, разработанное для морпехов  королевского  флота,
предназначалось для проживания в тропическом климате.  Оно  защищало  от
ливней и в то же время хорошо проветривалось. В общем, для такого места,
как Мортонрпдж, подходило идеально. Механоиды подготовили  фундамент  из
почвы и камня и накрыли его полимером - единственный способ устроить пол
в такой грязи.
   Потом установили на нем ячейки ноль-тау. Отряд  сержантов  под  дулом
автоматов привел троих одержимых. Елена  радостно  зашлепала  к  ним  по
грязи: ей нравилась такая работа.
   Одному одержимому было  на  вид  около  семидесяти.  Таких  людей  ей
приходилось встречать и раньше.  Грязная,  рваная  одежда,  незалеченные
раны.  И  дождь  его  мочил  беспрепятственно.   Двое   других   чувства
достоинства не потеряли. Безупречная одежда, на коже ни царапины.  Дождь
отскакивал от  них,  словно  на  них  была  невидимая  водоотталкивающая
оболочка. Елена особенно внимательно посмотрела на  женщину.  В  строгом
синем костюме (такую  одежду  носили  бог  знает  в  какие  времена),  с
кружевным воротником, на шее  жемчужное  ожерелье.  Крашеная  блондинка,
прическа - словно вырезана из камня: никакие ветры ее не растрепали. Она
удостоила Елену единственного взгляда, неодобрительного и вызывающего.
   Елена приветливо кивнула сержанту, сопровождавшему ее. К ноге солдата
прилажен медицинский нанопакет.
   - Гм... сегодня она третья из таких... а я-то думала, что эта женщина
была единственной в своем роде.
   - Прошу прощения? - переспросил сержант.
   - Они обожают исторические фигуры. С тех пор как началась кампания, я
даже стала просматривать исторические файлы из своей энциклопедии, чтобы
определить, кто есть кто. Очень  популярны  Гитлер,  Наполеон  и  Ричард
Салдана, Клеопатра. У женщин, говорят, большим успехом  пользуется  Элен
Рипли, но поисковая программа ее пока не нашла.
   Женщина в синем  костюме  смотрела  прямо  перед  собой  и  загадочно
улыбалась.
   - Хорошо, - сказала Елена. - Введите их.
   Наемники  подключали  ячейки   к   источнику   энергии,   настраивали
процессоры. Блок Елены издал предупреждающий сигнал. Она развернулась  к
одержимым и сняла с  пояса  нейроглушитель.  Из-за  решетки,  скрывавшей
нижнюю часть лица, загремел ее голос.
   - А ну, бросьте ваши штучки, болваны. Вы проиграли,  и  ваша  песенка
спета.  Протестовать  поздно  и  бесполезно.  Сержанты  с  вами  излишне
цацкались, я же этого делать не собираюсь. За эту часть операции отвечаю
я. Поняли? - блок ее успокоился. -  Хорошо.  Тогда  ведите  себя  в  эти
последние ваши минуты прилично. Если  хотите,  можете  покурить.  Нет  -
стойте спокойно.
   - Вижу, вы нашли себе занятие по душе.
   - А? - с высоты своего роста она глянула на сержанта с раненой ногой.
   - Мы встретились в Передовом форте, сразу после прибытия. Я - Сайнон.
   Три ее когтя, соединившись, громко щелкнули.
   - А, ну разумеется... тот самый парень, пушечное мясо.  Извините,  вы
для меня все на одно лицо.
   - Мы идентичны.
   - Рада, что вы до сих пор живы. Хотя... Бог один знает, как  вам  это
удалось. Плыть к берегу в штормовую погоду -  самое  глупое  решение  со
времен троянского коня.
   - Вы напрасно так цинично на это смотрите.
   - Только без демагогии. Наверное, вы и в самом деле демагог, раз  вам
удались столько прожить. Запомните самое старое  воинское  правило,  мой
друг.
   - Никогда никуда не ввязываться?
   - Генералы никогда не умели воевать.
   Открылась первая ноль-тау. Елена указала нейроглушителем на женщину в
синем костюме.
   - Ну что ж, премьер-министр, ваша очередь первая, -  она  попятилась,
но Сайнон до сих пор держал ее на ошейнике.  Захлопнулись  металлические
наручники, и Елена подключила ток низкого напряжения. В  глазах  женщины
вспыхнула ярость, она изо всех сил старалась не гримасничать от боли.
   - На всякий случаи, - сказала Елена Сайнону. - Я  уже  присутствовала
при нескольких попытках освободиться. Они никак не могут  поверить,  что
для них все кончено. Можете убрать  ошейник,  -  зажим  расстегнулся,  и
Сайнон убрал палку.
   - Ну что, будете паинькой и пойдете добровольно?  -  спросила  Елена.
Дверь ячейки закрылась, и там стало совершенно темно.
   Елена  услышала,  как  громко  вздохнул   ожидавший   своей   очереди
одержимый, но ничего не сказала.
   - Сколько времени они должны там находиться? - спросил Сайнон.
   - Поджариваем минут пятнадцать. Затем открываем и смотрим, хорошо  ли
подрумянились. Если нет, оставляем до готовности. У меня  был  случай  -
держала одного около десяти часов, но это уже предел.
   - Похоже, для вас это - подозрительное развлечение.
   Елена махнула рукой следующему одержимому.
   - Ничего подозрительного в этом нет. Генерал  Хилтч  -  черт  бы  его
побрал - сказал, что меня нельзя направлять  на  передовую.  То,  чем  я
занимаюсь сейчас, с точки зрения привлекательности идет на втором месте.
Мне не по душе дисциплина, которую должны соблюдать  морпехи.  Сидеть  с
этими нюнями и считать дождевые капли? Ну уж нет! Я бы  в  тот  же  день
отсюда свалила. Так как я в технологии кое-что понимаю, то мы с друзьями
вызвались  здесь  поработать.  И  все  идет   хорошо.   В   армии   мало
специалистов, которые могут управляться в  такой  обстановке.  Ведь  эти
одержимые поднимают такой шум, ну и слабаки тут же пускаются в панику. И
тут приходим мы. Мы отвечаем всем требованиям. Разве не  удовольствие  -
смотреть, как эти ублюдки выскакивают из тел?
   В ноль-тау завели второго одержимого. Он  не  сопротивлялся.  Тут  же
подключили третью ячейку. Елена  ткнула  нейроглушителем  в  последнего,
безучастного на вид одержимого.
   - Эй, повеселее. Настал твой счастливый день. Ступай,  парень,  -  он
глянул на нее, и лицо его  скривилось.  Черты  лица  как  бы  размылись,
из-под них выглянуло сморщенное лицо с анемично бледной кожей.
   - Хватайте его! - взвизгнула Елена. Ноги мужчины  подогнулись,  и  он
упал в подставленные ею руки.
   - Уф, думала, этот удерет, - сказала она с удовлетворением.
   Чома снял  зажим  с  шеи  одержимого.  Елена  опустила  его  на  пол,
приказала подать одеяла и подушки.
   - К  чертям  собачьим!  Мы  еще  не  успели  распаковать  медицинские
принадлежности,  -  сказала  она.  -  А  нам  они  понадобятся.  Ублюдки
проклятые.
   - А что такое? - спросил Сайнон.
   Елена прошлась когтем  по  ветхой  рубашке  одержимого,  обнажив  его
грудь.  На  коже  выступали  странные  припухшие   рубцы,   напоминавшие
мускулатуру здорового двадцатилетнего юноши. Когда она надавила  на  них
когтем, плоть продавилась, словно это был мешок с желе.
   - Они все время стараются придать себе идеальный облик,  -  объяснила
она Сайнону и  Чоме.  -  Балбесы.  Я  в  этой  энергистической  силе  не
разбираюсь, но она разрушает их собственные тела. Иногда кажется, что  у
них  там  лишний  жирок,  а  на  поверку   у   девяноста   процентов   -
злокачественные опухоли.
   - У всех? - ахнул Сайнон.
   - Да.  Никогда  не  довольствуются  тем,  что  имеют.  По-моему,  это
какая-то метафора, не вспомню, какая. Нам приходится отправлять  каждого
освобожденного в  Ксингу,  в  один  из  госпиталей.  Госпитали  там  уже
переполнены, и медицинских нанопакетов на  всех  не  хватает.  Еще  одна
такая неделя, и все население Омбея  окажется  в  больницах.  И  это  не
считая вас, ребята. Ведь из этой кампании вы не выйдете без ранений.
   - Мы можем чем-то помочь?
   - Сожалею,  но  вы  нам  ничем  не  поможете.  А  сейчас  отойдите  в
сторонку... мне нужно организовать транспорт для этой группы. Черт!  Как
бы хорошо иметь  планеры.  Через  это  болото  только  на  них  и  можно
перебраться. Этот придурочный Хилтч не позволяет использовать  воздушный
транспорт. Облака опасается.
   Сайнон и Чома отошли в сторону, а к лежавшему без  сознания  человеку
бежали двое наемников с медицинскими сканерами.
   - Все они? - никак  не  мог  успокоиться  Сайнон.  Такая  перспектива
внушала тревогу, да и само чувство тревоги вызывало у  него  недоумение.
Он никак не предполагал, что у него могут быть эмоции. - Знаешь, что все
это означает?
   - Неприятности, - сказал Чома. - Настоящие большие неприятности.
 
8 
 
   Поезда, идущие по  вакуумным  трубам,  стали  замечательным  решением
транспортной  проблемы  Земли  в  эпоху  аркологов.  Авиации  более   не
существовало. Ураганы "армада" покончили с воздушным сообщением,  как  и
заставили людей отказаться от автомобилей. Не забылись запечатленные  на
пленке в конце двадцать первого столетия  кадры  с  фермерским  пикапом,
врезавшимся в результате такого  урагана  в  окно  девятнадцатого  этажа
высотной башни. Население городов защитило себя от  непогоды,  а  теперь
понадобилось найти  практичный  способ  безопасного  передвижения  между
конгломератами. Поэтому обратились к поездам. Торнадо с ними  не  так-то
легко справиться. Однако на открытом пространстве  им  досталось  бы  от
ветра, тогда люди сделали второй логичный шаг: защитили  дороги.  Первым
примером такой защиты стал туннель между Лондоном и Парижем. Как  только
он  доказал  свою  жизнеспособность,   мировая   сеть   железных   дорог
расширилась. В проекты  инвестировались  большие  деньги,  и  технология
строительства быстро усовершенствовалась.
   В двадцать седьмом столетии строительство  вакуумных  дорог  достигло
высокого технологического уровня. Расстояние между отдаленными  пунктами
преодолевалось за время, о котором в двадцать первом веке и  мечтать  не
смели. Туннели поначалу выдалбливали в  скале  на  глубине  в  несколько
километров. Ну а потом гигантские трубы лишь слегка заглубляли в  землю.
Устроить вакуум в изготовленных промышленным способом трубах куда проще,
чем рыть туннель. К тому же, как показал опыт, продукты сгорания топлива
во фьюзеодвигателях  оказывали  вредное  влияние  на  стены  туннеля,  в
результате  чего  они  трескались.  Было  зафиксировано  даже  несколько
случаев, когда стены попросту обрушивались. Так что туннели рыли  теперь
либо в горах, либо на большой глубине под  территорией  аркологов.  Даже
трансокеанские маршруты прокладывали в трубах, закрепленных на якорях.
   В условиях  вакуума  трение  отсутствует,  поэтому  поезда,  сохраняя
огромную скорость, двигались плавно и бесшумно.  Путешествие  с  вокзала
Маунт Кения до лондонского Кингс-Кросса  заняло  у  Луизы  с  Женевьевой
сорок пять минут с единственной остановкой в Гибралтаре. Переходные люки
стыковались с такими же люками платформы.
   - Пассажирам, взявшие билеты до Лондона, просьба покинуть  вагоны,  -
зазвучал голос диктора. Одновременно на потолке купе загорелись световые
табло. - Поезд отбывает в Осло через четыре минуты.
   Закинув  на  плечо  большие  сумки,  девочки  поспешили  к  выходу  и
оказались в длинном прямоугольном зале. Богато украшенные стены поражали
старинным  имперским  величием.  Даже  двадцать  переходных   люков   из
вороненой стали были выполнены в викторианском стиле. Три  высокие  арки
противоположной  стены  вели  к  широким  эскалаторам,  уходившим  вверх
величественной спиралью.
   Женевьева старалась не отставать от старшей сестры.  На  этот  раз  с
шедшими навстречу  людьми  они  больше  не  сталкивались.  Взволнованную
улыбку спрятать не удавалось.
   Земля. Лондон! Ведь все они, по сути, вышли  отсюда.  Можно  сказать,
вернулись домой. Потрясающе! Как  непохоже  на  кошмар  в  Норфолке,  из
которого чудом удалось бежать. В этом мире им ничто не угрожает, а  люди
могут делать, что захотят: ведь им помогают сказочные машины. Джен и  на
эскалаторе все так же крепко держалась за руку старшей сестры.
   - А что теперь?
   - Не знаю, - ответила Луиза. Сама не зная почему, она была совершенно
спокойна. - Давай посмотрим, что там, наверху, хорошо?
   Эскалатор привез их в огромный полусферический зал. Он был  похож  на
вокзал "Горы Кения", только размером побольше. К многочисленным  проемам
в основании стены подходили лифты и  спускали  пассажиров  к  платформам
местных поездов, в то время  как  выложенные  на  полу  концентрическими
кругами эскалаторы увозили людей к вакуумным  дорогам.  На  пятиметровой
высоте яркие информационные шары сливались в длинные подвижные потоки, а
под ними двигались другие потоки, пассажирские, огибавшие друг друга  со
змеиной грацией. Сверкающая колонна в центре зала упиралась  вершиной  в
крышу вокзала.
   - Да это просто еще один вокзал,  -  слегка  разочарованно  протянула
Женевьева. - Мы все еще под землей.
   - Похоже на то,  -  Луиза,  прищурившись,  посмотрела  наверх.  Между
информационными шарами мелькали черные точки. Казалось, они страдали  от
статических разрядов. Луиза улыбнулась и  показала  на  них  пальцем.  -
Посмотри, птицы.
   Женевьева закрутилась на месте, следя глазами за беспокойным полетом.
Каких только птиц здесь не было - от грязновато-коричневых  воробьев  до
изумрудных и бирюзовых попугаев.
   - Думаю, нам надо найти гостиницу, - сказала Луиза. Она сняла с плеча
сумку, чтобы вынуть процессор.
   Женевьева потянула ее за руку.
   - Не надо, Луиза. Давай сначала поднимемся на поверхность.  Взглянуть
хотя бы одним глазком. Я буду хорошо себя вести. Честное слово.
   Луиза опять повесила сумку через плечо.
   - Мне и самой не терпится посмотреть, - она посмотрела  на  плавающую
информацию, и ей показалось, что она нашла то, что нужно. - Пойдем.
   Лифт поднял их на поверхность. Они очутились на просторной площади  в
псевдоэллинском  стиле,  уставленной  статуями  и  окруженной   могучими
дубами. Маленькая мемориальная доска на старинной видавшей виды  колонне
извещала, что здесь когда-то был старый  железнодорожный  вокзал.  Луиза
бесцельно прошлась туда-сюда и остановилась.  В  мозгу  ее  зашевелились
полузабытые воспоминания.
   Хотя она этого и не знала, Кингс-Кросс являлся географическим центром
Вестминстерского купола.  Диаметр  его  составлял  тридцать  километров.
Купол накрывал старую часть города - от Илинга на западе до  Вулиджа  на
востоке. В конце двадцать первого века Лондон стали укрывать  маленькими
защитными куполами, и начали с несчастных четырех километров: технология
того времени не в силах была рассчитывать  на  большее.  Целью  являлось
сохранение зданий исторического  и  архитектурного  значения,  а  к  ним
консерваторы причисляли все здания, что построены не из бетона.  К  тому
времени,   как   над   обветшавшими   защитными   постройками    возвели
Вестминстерский купол, прилегавшие к центру  Лондона  районы  претерпели
значительные изменения, но и теперь,  доведись  лондонцу  девятнадцатого
столетия очутиться в центральной части города, дорогу там  он  нашел  бы
безо всяких проблем. По сути дела, центр Лондона  стал  одним  из  самых
больших населенных музеев планеты.
   Девять куполов размером поменьше окружали Вестминстер, но эти  районы
уже значительно отличались от центрального. У Лондона не было гигантских
башен, таких, как в Нью-Йорке,  но  население  арколога,  обитавшее  под
прозрачными крышами, достигло к тому времени четверти миллиарда человек.
Другие купола,  площадью  по  четыреста  квадратных  километров  каждый,
накрывали  аркологи,  выстроенные  по  современной  технологии.  Кое-где
разнообразия ради оставили крошечные зоны со старинными зданиями.  Среди
кондоминиумов, небоскребов  и  современных  мест  отдыха  они  выглядели
весьма забавно.
   Луиза ничего об этом не знала. Она увидела,  что  за  дубами  площадь
окружена широкой дорогой, а на ней - блестящие автомобили, стоявшие  так
близко друг к другу, что между ними едва  можно  было  протиснуться.  От
площади радиусом отходили  улицы  с  прекрасными  старинными  домами  из
серого камня. Подняв глаза, она заметила, что над серо-голубыми  крышами
с  печными  трубами  возвышаются  другие   здания,   более   высокие   и
импозантные. А за ними... Ей показалось, что она стоит на  дне  могучего
кратера, стены которого составлены из  зданий.  Те,  что  стояли  вокруг
площади, отличались элегантностью и неповторимостью, причем, следуя друг
за другом, они сливались в гармоничный ансамбль; улицы  эти  мо