х скоростях наскакивали один на другой.
   Лифт вошел в  нижний  слой  облаков,  и  окна  кабины  задрожали  под
обрушившимися на стекла дождевыми каплями, каждая в добрый кулак. Больше
уже ничего не было видно, лишь бесформенные серые потоки. За  минуту  до
прибытия на вокзал  за  окнами  стало  черно:  кабина  вошла  в  корпус,
охранявший нижнюю часть шахты от погодных катаклизмов.
   Прибытие   ознаменовалось   слабенькой   дрожью,   магнитный    рельс
отсоединился, и транспортер выкатил из  шахты  кабину,  освободив  место
другой, отправлявшейся в обратный путь. Щелкнув,  раскрылись  переходные
люки. Длинные коридоры вели на вокзал с  иммиграционными  и  таможенными
службами.  Офицеры  контрразведки  готовились   досматривать   прибывших
пассажиров. Квинн смиренно  вздохнул.  Путешествием  он  остался  весьма
доволен,  насладившись  комфортом,  полагавшимся   ему   как   пассажиру
королевского класса.  За  размышлениями  и  Норфолкскими  слезами  время
пролетело незаметно.
   На Землю он прибыл с единственной целью: завоевание.  Теперь  он,  по
крайней мере, представлял,  что  делать,  как  подчинить  планету  Брату
Божьему. Грубая сила, которой пользовались  до  сих  пор  одержимые,  на
Земле не годится. Слишком уж изолированы для этого аркологи.  Любопытно,
но чем больше Квинн размышлял на эту тему, тем яснее сознавал:  Земля  -
это Конфедерация в миниатюре. Ее многолюдные центры держались особняком.
Смертельный страх разделял их,  словно  космос.  Чтобы  взрастить  здесь
зерна революции,  надо  проявить  крайнюю  осторожность.  Да  появись  у
органов разведки хотя бы намек на возможность одержания,  подозрительный
арколог тут же закроют на  карантин.  И  Квинн  знал,  что  даже  с  его
энергистическими силами он не сможет удрать,  если  отправление  поездов
отменят.
   Большая  часть  пассажиров  покинула  кабину,  и  старшая  стюардесса
выразительно посматривала на Квинна.  Он  встал  из  глубокого  кожаного
кресла, потянувшись, расправил занемевшие  ноги.  Обойти  иммиграционную
службу, не говоря уже о разведке, не было никакой возможности.
   Он направился к  переходному  люку  и  напряг  энергистические  силы,
мысленно выстраивая свои действия по  известному  уже  ему  образцу.  По
телу, каждой его клеточке побежали  острые  иголки.  Короткий  стон  был
единственным свидетельством той чудовищной  боли,  которую  он  испытал,
пройдя  в  царство   призраков.   Сердце   его   остановилось,   дыхание
прекратилось, и мир, окружавший его, потерял материальность. И двери,  и
стены остались на месте, но все это приобрело эфемерность.
   Старшая  стюардесса,  увидев,  что  последний   пассажир   ступил   в
переходной люк, подошла к бару. Под прилавком стояло  несколько  бутылок
знаменитых Норфолкских слез  и  другие  алкогольные  напитки  и  ликеры,
откупоренные экипажем. Они никогда не  оставляли  много,  самое  большее
треть, прежде чем открыть новую бутылку. Но и треть содержимого  бутылок
стоила очень дорого.
   Она начала инвентаризацию  всех  бутылок,  внося  о  них  сведения  в
контрольный блок как о пустых. Команда потом разделит  их  между  собой,
разольет по фляжкам и отнесет домой. Самое главное не  жадничать:  тогда
инспектор закроет на это глаза. Контрольный блок вдруг понес чепуху. Она
раздраженно посмотрела на него и в раздражении стукнула им о бар, но тут
все огни начали  мигать.  В  удивлении  она  подняла  глаза  к  потолку.
Электрические  системы  стали  выходить  из  строя   одна   за   другой.
Аудиовизуальная система позади бара треснула и разлетелась  на  радужные
осколки. Активаторы переходного люка громко завыли.
   - Что такое? - пробормотала стюардесса. Падение напряжения в  кабинах
лифта было попросту невозможно. Каждый  элемент  в  электрических  сетях
имел многократную защиту.  Она  готова  была  уже  вызвать  специалиста,
отвечавшего  за  работу  лифта,  как  лампы  перестали  мигать,   а   ее
контрольный блок снова заработал.
   - Ну наконец-то, - с облегчением вздохнула она. И все же на душе было
неспокойно. Если уж на земле такое произошло, то ведь и  в  шахте  может
повториться.
   Она бросила бутылкам прощальный взгляд, зная, что ей будет теперь  не
до них: ведь ей придется написать официальный рапорт о  происшествии,  и
тогда инспектора обыщут всю кабину. Тщательно стерла начатый инвентарный
список и установила связь с офицером, отвечавшим за работу лифта.
   Офицер не откликнулся, а вместо этого ей пришло срочное сообщение  из
зала прибытия поездов. Офицер разведки приказал ей оставаться на  месте.
Снаружи завыла сирена, подавая сигнал тревоги. Она даже  подскочила:  за
одиннадцать лет службы ей приходилось слышать этот вой только  во  время
учебной тревоги.
   До Квинна этот звук доходил приглушенно. Он  заметил,  как  задрожали
огни переходного люка, и ощутил возмущение в электронных сетях ближайших
процессоров, когда он прошел мимо. С этим он уже ничего поделать не мог.
Он и так сконцентрировал все свои энергистические силы, направляя  их  в
нужное русло. В начале путешествия,  когда  он  выскользнул  из  царства
призраков  в  кабине  лифта,  электроника  не  реагировала.  Тогда   он,
разумеется, не напрягался, напротив, смирял свою силу.
   Ну да ладно. Будет что вспомнить.
   Тяжелые  двери  громыхали  в   конце   коридора,   ударяя   отставших
пассажиров. Квинн прошел к дверям. Когда он толкнул их, они оказали  ему
лишь видимость сопротивления. Словно сквозь воду прошел.
   Огромные многоуровневые  залы  прибытия  соединялись  друг  с  другом
эскалаторами  и  открытыми   лифтами.   Кабина   лифта   могла   принять
одновременно семьдесят пассажиров. Теперь же, с момента  кризиса,  лифты
загружены были лишь на двадцать  пять  процентов.  Когда  Квинн  покинул
кабину, ему показалось, что решетки кондиционеров подают адреналин.
   Внизу,  в  главном  вестибюле,  огромная  толпа  людей  торопилась  в
укрытие. Они и сами не знали, куда бегут. Все выходы были закрыты,  зато
они точно знали, где они не хотят находиться, и это было рядом с кабиной
лифта. Зато к ней  устремились  плохо  снаряженные  офицеры  разведки  в
громоздких   кинетических   костюмах.   Офицеры   выкрикивали   команды.
Пассажиров, вышедших из кабины, окружили, поставили на уровне выстрела и
приказали не двигаться. Протестующим  доставался  удар  нейроглушителем.
Трое пострадавших, беспомощно дергаясь, лежали на  полу.  Такое  зрелище
заставило остальных пассажиров сплотиться.
   Квинн обошел  восемнадцать  офицеров,  вставших  полукругом.  Подойдя
поближе к одному из них, с любопытством присмотрелся к короткоствольному
ружью.  Женщина-офицер  слегка  вздрогнула:  казалось,  холодный   ветер
пробрался под ее защитный костюм. Квинн понимал толк в оружии  и  понял,
что в нем используются химические пули. С ее пояса свешивалось несколько
гранат.
   Хотя Божий Брат и даровал ему большие,  чем  у  рядового  одержимого,
энергистические  силы,  нелегко  ему  было  бы  защитить  себя  от  этих
восемнадцати, вздумай они разом в него стрелять. По всему  видно,  Земля
восприняла угрозу одержания очень серьезно.
   Появилась еще одна группа людей,  методично  осматривающая  хныкающих
пассажиров. Эти были не в  форме.  Обычные  синие  деловые  костюмы,  но
офицеры были у них в подчинении. Квинн ощущал их мысли, очень  спокойные
и сосредоточенные, по сравнению с другими людьми. Скорее всего,  офицеры
разведки.
   Квинн решил не ждать. И отошел от них в тот момент, когда офицер  дал
приказ открыть дверь. Эскалаторы к главному вестибюлю были отключены,  и
он понесся вниз по замершим силиконовым ступенькам,  перескакивая  сразу
через две.
   Столпившиеся возле выходов люди ощутили  его  торопливый  проход  как
мгновенное дуновение холодного ветра. На площади  представителей  службы
охраны собралось еще больше.  Две  группы  устанавливали  на  треножники
крупнокалиберное оружие.  Квинн  лишь  головой  покрутил  в  насмешливом
восхищении и осторожно обошел солдат.  Длинный  ряд  лифтов,  опускавших
пассажиров  к  поездам,  все   еще   работал,   хотя   людей,   желавших
воспользоваться их услугами, было немного. Квинн вскочил в один  из  них
вместе с группой испуганных чиновников, прибывших, по всей видимости, из
путешествия в Клавиус-сити, что на Луне.
   Лифт спустился на полтора километра и  прибыл  в  круглое  помещение,
диаметром в триста метров. Пол станции расчертили концентрические  круги
турникетов,   через   которые   пассажиры   проходили   к   эскалаторам,
находившимся в центре.  По  информационным  колонкам  на  черном  стекле
скользили разноцветные криптограммы, словно яркие электронные рыбки. Над
головой,  в   воздухе,   изгибались,   переплетаясь   друг   с   другом,
голографические символы. Они  руководили  пассажирами,  отправляя  их  к
эскалаторам, опускавшим к той или иной платформе.
   Квинн вальяжно обошел станцию, разглядывая информационные  колонки  и
корчившиеся голограммы. Он приветствовал все это, снова вошедшее  в  его
жизнь: и суетящихся людей (отводивших друг от друга глаза),  и  хрипящие
кондиционеры, и путавшихся в ногах, старавшихся убрать  мусор  маленьких
механоидов. Хотя он и явился сюда, чтобы мир этот  уничтожить,  а  людей
ограбить, на какое-то, пусть короткое время, это  был  его  старый  дом.
Квинн уже  почти  расслабился,  как  вдруг  его  словно  холодной  водой
окатило: он увидел красные дрожащие буквы, сложившие слово ЭДМОНТОН;  за
названием этим шли прозрачные голубые стрелки, указывавшие  на  один  из
эскалаторов. Поезд отправлялся в Эдмонтон через одиннадцать минут.
   Соблазн был велик. Беннет, наконец-то... увидеть это лицо, искаженное
страхом, а потом и страданием, долгим, долгим страданием, а  затем,  под
конец, и безумием. Можно было измыслить для нее столько  пыток,  столько
изощренных способов причинения боли, как  физической,  так  и  душевной,
ведь сейчас у него были и власть, и сила. Но нет, желания Божьего  Брата
должны  быть  на  первом  месте.  Квинн  с  отвращением  отвернулся   от
свергающего приглашения и стал отыскивать поезд до Нью-Йорка.
   Люди собирались  возле  размещенных  по  периметру  вокзала  баров  и
прилавков с  фаст-фудом.  Дети  завороженно  смотрели  на  телевизионные
экраны, а непроницаемые лица взрослых свидетельствовали, что они  в  это
время ведут мысленный диалог. Проходя мимо прилавка со  спагетти,  Квинн
краем глаза заметил над потеющим поваром голографическое изображение. На
фоне  Юпитера  произошло  какое-то  возмущение,  там  крутились  десятки
космических кораблей. Видимо, случилось что-то особенное.
   К нему это отношения не имело, и он прошел мимо.
 
*** 
 
   По прибытии Транквиллити к Юпитеру Иона тут же явилась во  дворец  Де
Бовуар.  Отдавать  распоряжения   командам,   обслуживавшим   обиталище,
ободрять людей, разъяснять им их обязанности ей было удобнее  из  своего
кабинета, а не из личных  апартаментов.  Кризис  миновал,  и  она  уютно
устроилась в большом рабочем кресле. Пользуясь нейросетью  Транквиллити,
она наблюдала,  как  усаживается  на  пьедестал  последний  космоястреб,
отвечающий за  связь.  К  нему  направилась  целая  процессия  грузового
транспорта:  трейлеры  и  подъемные  краны  должны  были  выгрузить   из
багажного отделения космоястреба большой генератор.
   Генератор поступил  с  индустриальной  станции  ближайшего  обиталища
эденистов - Ликориса. Согласие спешно погрузило его и переправило  сюда,
как только Транквиллити подтвердил свой  статус.  Пятнадцать  инженерных
команд трудились в это время над такими же генераторами, заряжали  их  и
подключали к энергетической сети обиталища.
   Погрузившись  в  нейросеть,  Иона  ощутила,  что  электрический   ток
вернулся и потек по органическим проводникам, последовательно  подключая
механические системы. До этого  момента  энергетическая  сеть  обиталища
работала в аварийном режиме. Меры предосторожности дедушки Майкла  были,
оказывается, не так уж и совершенны (Иона улыбнулась),  но  все  же  они
выручили. Даже без помощи джовианского Согласия они  обошлись  бы  менее
мощными генераторами в неподвижных космопортах.
   - Мы бы справились.
   - Ну разумеется,  -  откликнулся  Транквиллити.  В  ответе  прозвучал
легкий упрек и удивление по поводу возникших у нее сомнений.
   Очевидно,  никто  не  просчитал   последствия,   к   которым   привел
пространственный прыжок. Когда Транквиллити вынырнул  на  новую  орбиту,
сотни кабелей срезало,  как  ножом,  почти  уничтожив  естественную  для
обиталища способность к генерированию энергии. Несколько месяцев  уйдет,
прежде чем вырастут новые органические проводники.
   А к тому времени, быть может, понадобится снова пуститься в путь.
   - Не следует об этом сейчас беспокоиться, - сказал Транквиллити. - Мы
находимся  на  самой  безопасной  орбите  Конфедерации.  Сам  удивляюсь,
сколько энергии скопило Согласие для самозащиты. Так что будь довольна.
   - Я и не жалуюсь.
   - Наши жители тоже не жалуются.
   Иона переключила внимание на жизнь обиталища.
   Там   происходило   что-то    вроде    вечеринки.    Все    население
(воспользовавшись  аварийной  сетью)  спустилось  из   звездоскребов   в
парковую   зону,   ожидая   восстановления   электроснабжения.   Пожилые
плутократы сидели на траве рядом со студентами, официантки и  президенты
корпораций  стояли  в  туалет  в  одной  очереди,  высоколобые   ученые,
работавшие  над  Леймилским  проектом,  попали   в   компанию   светских
оболтусов. Все прихватили с собой из  квартиры  по  бутылке,  и  начался
величайший  галактический  массовый  пикник.  Люди   пили   и,   смеясь,
рассказывали  уже   в   который   раз   своим   соседям   о   том,   как
я-видел-как-целый-рой-боевых-ос-несся-прямо-на-меня.  Благодарили  Бога,
но в особенности Иону Салдану за спасение, клялись ей  в  вечной  любви.
Какая же это, черт побери,  красивая,  блестящая,  ловкая,  великолепная
девушка, как же им повезло, что они живут с ней в одном обиталище. А ты,
Капоне, слабак, как теперь ты себя чувствуешь? Твой хваленый флот бросил
вызов Конфедерации, а посрамило тебя одно-единственное  немилитаристское
обиталище. И ведь у тебя все было для победы, а мы тебе нос утерли. Ну и
как ты теперь, доволен, что попал в наше столетие?
   Жители двух  ближайших  ко  дворцу  Де  Бовуар  звездоскребов  пришли
засвидетельствовать свои благодарность и  уважение  лично.  За  воротами
собралась большая толпа, пела и умоляла свою героиню выйти к ней.
   Иона улыбнулась, увидев в толпе Доминику, Клемента  и  жутко  пьяного
Кемпстера Гетчеля. Были там и другие знакомые -  директора  и  менеджеры
многочисленных компаний и  финансовых  институтов.  Всех  их  подхватила
эмоциональная волна. Раскрасневшиеся, восторженные, они  выкрикивали  ее
имя охрипшими голосами. В фокус ее зрения опять попал Клемент.
   - Пригласи его, - мягко предложил Транквиллити.
   - Может, и приглашу.
   - Выживание в критической ситуации  является  для  людей  сексуальным
стимулом. Тебе следует удовлетворять свои инстинкты.  Он  может  сделать
тебя счастливой, и кто, как не ты, этого заслуживаешь.
   - Как романтично ты выражаешься.
   - Романтичность тут ни  при  чем.  Он  может  дать  тебе  облегчение.
Пользуйся моментом.
   - А как ты себя чувствуешь? Ведь ты совершил прыжок.
   - Когда ты счастлива, счастлив и я.
   Она громко рассмеялась.
   - Да какого черта, почему бы и нет?
   - Вот и хорошо. Но сначала, мне кажется, тебе надо  выйти  к  народу.
Толпа добродушна и очень хочет увидеть тебя.
   - Да, - она стала серьезной. - Но у меня есть  еще  одна  официальная
обязанность.
   - Верно, - Транквиллити был так же серьезен.
   Иона почувствовала, что  их  мысленный  разговор  расширился.  К  ним
присоединились джовианское Согласие и Армира, посол киинтов на  Юпитере.
Их официально пригласили к участию в разговоре.
   - Наш прыжок  вызвал  неожиданное  событие,  -  сказала  Иона.  -  Мы
надеемся, что вы поможете прояснить это обстоятельство.
   Армира внесла в разговор веселую нотку.
   - Я бы выразилась по-другому: неожиданным событием стал ваш прыжок.
   - Да, киинты, которых мы  пригласили  в  гости,  очень  удивились,  -
сказала она. - Они, кстати, все удалились, что явилось  для  нас  полной
неожиданностью.
   - Понимаю, - Армира уже не смеялась, не дав им возможности проникнуть
в ее мысли.
   Транквиллити вынул из своей памяти прошедшие события и  проиграл  их,
начиная с момента атаки. Они увидели киинтов,  исчезнувших  в  горизонте
событий.
   - То,  что  вы  продемонстрировали,  давно  известно,  -  бесстрастно
заметила Армира. - Мы давно усовершенствовали способность к исходу,  еще
в эпоху межзвездных путешествий. Это  всего-навсего  усовершенствованное
применение ваших систем искажения поля. Мои коллеги,  помогавшие  вам  в
вашем Леймилском проекте, использовали его инстинктивно,  когда  поняли,
что им угрожает опасность.
   - Мы так и поняли, - сказало Согласие. - И  кто  может  винить  их  в
этом? Не в этом  дело.  Тот  факт,  что  у  вас  есть  эта  способность,
чрезвычайно  нас  вдохновляет.  Нам  всегда  казалось  непонятным   ваше
заявление, что звездные путешествия вас больше не  интересуют.  Впрочем,
то, что у вас нет космических кораблей, придает вес вашему высказыванию.
Сейчас, когда мы увидели вашу способность к  телепортации  воочию,  ваше
заявление представляется нам софизмом.
   - Такого интереса к путешествиям в другие миры, как у вас, у нас нет,
- сказала Армира.
   - Конечно нет. Наши корабли летают с коммерческими и колонизаторскими
целями.  Есть,  к  сожалению,  и   военные   корабли.   Вам,   с   вашим
технологическим уровнем, коммерческая деятельность ни к чему. Мы  верим,
что вы мирная  нация,  хотя,  скорее  всего,  у  вас  разработано  самое
современное оружие.  Следовательно,  вы  должны  быть  заинтересованы  в
исследованиях и колонизации.
   - Справедливо.
   - Значит, вы все еще занимаетесь такого рода деятельностью?
   - В какой-то степени.
   -  Отчего  же  вы  не  сообщили  нам  об  этом,  почему  скрыли  ваши
способности под маской мистицизма и безразличия?
   - Вы сами знаете, почему, - сказала Армира. - Триста лет  назад  люди
обнаружили расу джисиро, и все же вы до  сих  пор  не  наладили  с  ними
контакт и не  открылись  им.  Их  технология  и  культура  находятся  на
примитивном уровне, и вы понимаете, что произойдет, если их  допустят  в
Конфедерацию. Все то, что у  них  есть,  будет  заменено  тем,  что  они
воспримут как футуристические  предметы,  созданные  для  удобства.  Они
перестанут делать что-либо  сами.  Кто  знает,  какие  достижения  будут
потеряны для мира?
   - Этот аргумент неуместен, - сказало Согласие.  -  Джисиро  не  имеют
понятия о звездах, не знают, что материя состоит из атомов. А мы  знаем.
Мы признаем, что наши технологии стоят на более низком уровне, чем ваши.
Но в то же время мы уверены, что однажды мы достигнем вашего теперешнего
уровня. Вы считаете,  мы  не  знаем,  каких  высот  достигла  наука.  Мы
открылись вам, честно и дружелюбно, свои недостатки от вас  не  прятали,
вы же не ответили нам взаимностью.  Мы  сделали  вывод,  что  вы  просто
изучаете нас. Нам хотелось бы знать, зачем.  Как  чувствующие  особи  мы
имеем на это право.
   - Изучение - уничижительный термин. Мы стараемся  побольше  узнать  о
вас, как и вы о нас. Признаю,  что  процесс  этот  несбалансирован,  но,
принимая во  внимание  все  обстоятельства,  это  неизбежно.  А  что  до
раскрытия нашей технологии, то это - грубое вмешательство в  наши  дела.
Если хотите чего-то, добивайтесь сами.
   - Тот же довод вы привели  нам  и  относительно  загробной  жизни,  -
раздраженно заметила Иона.
   - Ну разумеется, - согласилась Армира. -  Скажи  мне,  Иона  Салдана,
какова была бы твоя реакция, если бы ксеноки заявили, что  ты  обладаешь
бессмертной душой, и доказали бы это, а затем сознались, что жизнь посл