пит  тебя.  Госпожа  Чи-ри
улыбнется тебе сегодня. Насладись ее теплом.
   - Мы еще не победили.
   - Ты победил. Или ты не  понимаешь?  После  стольких  лет  борьбы  ты
наконец одолел Анстида. Сейчас ты поступаешь не по  его  наущению,  тебя
ведут не ненависть и месть.
   Дариат ухмыльнулся.
   - Ненависть - нет. Но подложить  свинью  этой  ведьме  Бонни  я  буду
только рад.
   - Я тоже! - расхохоталась Татьяна.
   Вагончик затормозил так резко, что  Дариату  пришлось  ухватиться  за
сиденье. Ахнув, Татьяна уцепилась за поручень. Свет начал меркнуть.
   - Что происходит? - спросила она.
   Вагон остановился, на миг свет вовсе  погас,  потом  вспыхнул  снова,
когда заработал аварийный матричный аккумулятор.
   - Рубра?
   - Эти ублюдки разнесли станцию, куда  я  вас  направил.  И  отключили
энергию от монорельса, а у меня нет резервных цепей.
   Дариат подключился к подпрограммам  слежения,  чтобы  оценить  ущерб.
Станция  в  вестибюле  небоскреба   являла   собою   картину   безумного
разрушения. Незримые потоки энергии выбивали из стен  туннеля  дымящиеся
обломки коралла, гнули и корежили ведущий рельс,  вырывая  крепления,  с
обломанных изоляторов над головами свисали порванные кабели, осыпая вниз
потоки искр. Грохот мешался со смехом и криками одержимых.
   Торопливо переключаясь между станциями,  он  понял,  насколько  широк
масштаб этой оргии разрушения.
   - Твою мать...
   - Вот-вот, - согласился Рубра. - Удержу она не знает, но  сейчас  это
идет ей только на пользу.
   В мозгу Дариата возникла схема туннелей метро.
   - Слушай, есть же масса других путей к шпинделю.
   - Да, пока есть. Но чтобы  перейти  на  другую  линию,  вам  придется
вернуться на два перегона назад. Восстановить  подачу  энергии  в  вашем
туннеле я не могу - они разбили релейную. Вагону придется  двигаться  на
аккумуляторах - пешком быстрее выйдет. А к тому  времени,  как  вы  туда
доберетесь, одержимые разгромят еще не одну станцию.  Бонни  хорошо  все
продумала. Она изолирует отдельные участки сети.  Такими  темпами  связь
станет нулевой через сорок минут.
   - Ну и как нам теперь добраться до шпинделя?
   - Вперед. Доберитесь до станции  и  пройдите  ее  пешком.  Я  подгоню
другой вагон в туннель по другую ее сторону, и он отвезет  вас  прямо  к
оконечности.
   - Пройти насквозь? Ты шутишь.
   - После завершения  разгрома  на  каждой  станции  остается  по  паре
охранников, не больше. С двумя ты справишься.
   - Ладно, давай.
   Свет померк снова; вагончик медленно заскользил вперед.
   - Ну? - поинтересовалась Татьяна. Дариат принялся объяснять.
   Звездоскребы образовывали  основные  узлы  в  сети  метро  обиталища.
Вестибюль каждого окружали семь  станций,  позволяя  вагончикам  достичь
любой точки внутреннего пространства. Все они были построены  по  одному
плану - двусводчатый  потолок,  центральная  платформа  двадцати  метров
длиной и два туннеля по бокам. Над  рельсами  по  светло-сизому  кораллу
бежали полосы фосфоресцентных клеток. С обоих концов  платформы  имелись
лестницы - одна вела в вестибюль звездоскреба, другая служила  аварийным
выходом в парк.
   На станции, куда направлялся Дариат, одержимые закончили свой шабаш и
спустились по лестницам  в  звездоскреб,  оставив,  как  и  предсказывал
Рубра, двоих товарищей присматривать за четырьмя выходами из туннелей. В
воздухе клочьями висел густой дым, перегородившие туннели глыбы  коралла
еще облизывали снизу язычки пламени. Под потолком мигали голографические
рекламы; проектор, и без  того  сломанный,  из-за  близкого  присутствия
одержимых начинал выдавать бессмысленные цветные пятна.
   Пламя постепенно угасало само собой, и часовые очень удивились, когда
семь минут спустя из противопожарных форсунок станции брызнула вода.
   Еще  метров  триста  оставалось  пройти  по  туннелю  пешком.   Вагон
остановился, и  Дариат  помог  Татьяне  выбраться  из  аварийного  люка.
Освещение  в  туннеле  было  слабеньким  -   от   двух   узких   полосок
фосфоресцентных  клеток  на  стенах  исходило  лишь  тусклое   синеватое
свечение. Впереди туннель плавно изгибался,  и  толща  коралла  скрывала
Дариата и его спутницу от сверхчувственного восприятия двоих одержимых.
   Татьяна спрыгнула вниз и выпрямилась.
   - Готова? - прошептал Дариат.
   Он уже разглядывал при помощи чувствительных клеток  обиталища  груду
коралловых обломков, которую им предстояло перелезть. Больших сложностей
не предвиделось - между ее вершиной и потолком оставался зазор в  добрых
полтора метра.
   - Готова.
   - Пошли, - проговорил Дариат.
   Двое одержимых-часовых оставили всякие попытки защититься от  потоков
воды, хлеставших  из  форсунок,  и  отступили  на  лестницы.  Одежда  их
превратилась в прорезиненные анораки и все равно промокла насквозь.  Все
вокруг стало скользким от влаги - стены, платформа, пол, куски коралла.
   Рубра отключил прерыватели  на  силовых  кабелях  метро  и  подал  на
индукционный рельс тринадцать тысяч вольт:  больше  не  могли  выдержать
органические проводящие структуры обиталища -  втрое  против  того,  что
потребляли  вагоны.  Сломанный  направляющий  рельс  подпрыгнул,   точно
одержимые продолжали громить его. Из лопнувших магнитных сцепок плеснуло
слепящим огнем. Эффект был такой, словно кто-то запустил в зале ожидания
термоядерный движок. Хлеставшие из  форсунок  струи  воды  испарялись  в
фиолетовом  сияющем  тумане,  с  металлических  поверхностей  посыпались
искры.
   И посреди этого полыхающего бедлама вспыхнули два тела, полыхнув ярче
кипящего воздуха.
   Если бы это случилось на одной  станции,  то  привлекло  бы  внимание
Бонни  почище  прицельных  сенсоров  боевой   осы.   Но   Рубра   провел
одновременно десятки атак - большей  частью  электрических,  но  были  и
массовые нападения животных-служителей, и включавшиеся вдруг  механоиды,
которые  крошили  одержимых  лазерными   резаками   и   плазмосварочными
установками,  пока  энергистические  силы  не  выводили  из   строя   их
процессоры.
   Вести  о  нападениях  поступали  в  вестибюль  звездоскреба,  который
выбрала  своим  полевым   штабом   Бонни.   Ее   помощники   выкрикивали
предупреждения в мощные рации, с помощью  которых  поддерживалась  связь
между отрядами.
   Как только за поворотом замерцало белое  сияние,  Дариат  сорвался  с
места, таща за собой Татьяну. Раздался грохот.
   - Что Рубра с ними делает? - крикнула Татьяна.
   - Что надо.
   Слепящий свет померк, гул разрядов стих.  Дариат  видел  перед  собой
груду обломков - до нее  оставалось  метров  восемьдесят,  -  увенчанную
серпом пробивающегося из зала станции света.
   Под ногами захлюпала вода, ручейками текущая по  туннелю.  Когда  они
добрались до подножия завала, Татьяна брезгливо подобрала юбку.
   Бонни вслушивалась в суматошные крики,  подсчитывая  атаки,  оценивая
число жертв. Они легко отделались. И она знала, что это не правильно.
   - Молчать! - гаркнула она. - Сколько всего станций атаковано?
   - Тридцать две, - ответил один из ее помощников.
   -  И  всего   больше   пятидесяти   атак.   А   потеряли   мы   всего
семьдесят-восемьдесят человек, все - на  станциях.  Рубра  всего-навсего
избавился от наших часовых. Если бы он хотел всерьез нам  навредить,  он
начал бы тогда, когда там были разрушители.
   - Дезинформация? Дариат где-то в другом месте?
   - Нет, - ответила Бонни. - Не совсем. Мы знаем, что он  передвигается
на метро. Я зуб даю, что этот засранчик все еще там.  Должен  быть  там.
Только мы его уже обложили со всех  сторон.  И  Рубра  убирает  часовых,
чтобы Дариат мог ускользнуть. Вот почему нападения происходят повсюду  -
чтобы мы поверили, будто это ковровая атака! - Она обернулась к  гладкой
коралловой колонне и улыбнулась со злобным торжеством. - Так,  приятель?
Вот что ты задумал. Но куда он подастся?  Звездоскребы  точно  посредине
обиталища. - Она раздраженно помотала головой. - Ладно, ребята,  давайте
думать. Мне нужны люди на всех атакованных станциях. Сейчас же. Пусть не
ступают в воду и избегают служителей. Но они должны быть там!
   Изображение орущей на своих помощников Бонни висело в мозгу  Дариата,
как злобный похмельный кошмар. Он как раз добрался до вершины коралловой
горы и протиснулся под  потолком.  Зал  станции  заполнял  густой  белый
туман, дальше пяти метров ничего не было  видно.  Роса  выпала  повсюду,
делая коралл предательски скользким.
   - Хитрая сучка, - признал Рубра. - Этого я не ожидал.
   - Сможешь их задержать?
   - На этой станции - не смогу. Служителей поблизости нет, а кабели все
прогорели. Тебе придется бежать.
   В мозгу Дариата вспыхнула картина: торопливо  шагающий  по  вестибюлю
наверху помощник Бонни  с  прижатым  к  уху  переговорником.  "Понял  я,
понял!" - орал он в трубку.
   - Татьяна, скорее! - рявкнул Дариат.
   В этот момент его спутница проползала на животе через верхушку горы.
   - Что случилось?
   - Кто-то идет.
   Извиваясь, как змея, она  выползла  из  щели.  Вместе  беглецы  бегом
бросились вниз, вслед им сыпался мокрый щебень.
   - Сюда! - Дариат нырнул в туман.
   Его новое чувство подсказывало,  где  именно  в  этой  холодной  мгле
покажутся  прозрачно-серые  контуры  стен  станции,  позволяя  без  глаз
увидеть вход в  туннель,  а  чувствительные  клетки  Валиска  показывали
поджидающий в ста пятидесяти метрах впереди вагончик. А еще - сбегающего
по лестнице помощника Бонни.
   - Жди здесь! - шепнул Дариат Татьяне, запрыгивая на платформу.
   Облик  его  разительно  переменился:  простой   комбинезон   сменился
роскошным лиловым мундиром  с  золотыми  лампасами.  Самая  внушительная
фигура его юности - полковник Чосер, герой  еженедельного  проекционного
сериала   о   приключениях   бывшего   офицера-конфедерата,   борца   за
справедливость.
   Рубра тихонько хихикал за его плечом.
   На  полпути  вниз  помощник  Бонни  притормозил,   поднимая   к   уху
переговорник.
   - Здесь кто-то есть!
   Дариат стал подниматься по лестнице.
   - Только я! - весело крикнул он.
   - Ты кто такой, черт тебя дери?
   - Сам назовись! Это мой пост!
   В мыслях помощника царило замешательство  -  Дариат  чувствовал  это,
приближаясь уверенным, широким шагом. Беглецы так себя не ведут.
   Дариат  открыл  рот  и  выплюнул  белопламенный  шар  прямо   в   лоб
одержимому. Две души с тоскливым воем канули в  бездну.  Тело  скатилось
под ноги Дариату.
   - Что происходит? - Упавший на ступени переговорник на  глазах  снова
превращался в стандартный блок связи. - Что там? Ответьте! Ответьте!
   - С первого этажа поднимаются еще четверо, - сообщил Рубра.  -  Бонни
направила их на станцию, как только ее  человек  сказал,  что  обнаружил
кого-то.
   - Черт! Мы не доберемся до вагона. Татьяну они обгонят запросто.
   - Зови ее. Я спрячу вас в звездоскребе.
   - Что?
   - Пошевеливайся!
   - Татьяна! Сюда, скорее!
   Дариат ощутил, как раскрываются двери лифтов. Четверо одержимых  были
уже у подножия лестницы первого этажа. Татьяна подбежала к нему,  бросив
на мертвое тело полный омерзения взгляд.
   - Пошли!
   Дариат потянул ее за руку. Татьяна повиновалась с  видимой  неохотой,
но, уловив растущую тревогу в его голосе,  без  спора.  Бок  о  бок  они
помчались вверх по лестнице.
   Сквозь  стеклянные  стены  вестибюля  проникал  дневной  свет.  Здесь
разрушений было немного; следы огня на коралле и  разбитые  стекла  были
единственным свидетельством того, что одержимые пришли обыскать башню.
   Дариат слышал, как в другом конце вестибюля, за центральной  лифтовой
колонной, топочут  по  лестнице  башмаки  одержимых.  Иное  чувство  его
ощущало, как их разумы выходят из-под скрывающей их толщи коралла. А это
значило, что и они его чуют.
   Он взвалил Татьяну на плечо, не обращая внимания  на  ее  возмущенный
крик, и рванулся к лифтам. Могучие мышцы несли его без малейшей  натуги.
Женщина вовсе ничего не весила.
   Он бежал с такой невероятной прытью, что остановиться, влетев в двери
лифта, не смог - ему потребовалось бы метров десять тормозного пути. Они
врезались прямо в заднюю стенку  -  сначала  Татьяна,  плечом,  боком  и
бедром, при том, что  к  ее  собственной  инерции  присоединилась  масса
Дариата. А потом  и  сам  одержимый  приложился  лицом  к  полированному
металлу, и никакая энергистическая сила не могла погасить  резкой  боли.
Из носа хлынула кровь и потекла по стене.  Дариат  смутно  осознал,  что
дверь за его спиной закрывается, отсекая беглецов от яркого света.
   Дариат слабо пошевелился  и  провел  пальцами  по  лицу  -  от  этого
прикосновения  ссадины  исчезли.  Потихоньку  боль  унялась,  и   теперь
одержимый мог сосредоточиться на остальных частях тела.
   - Во, блин...
   Он прислонился к стене и перевел дух. Татьяна  лежала  перед  ним  на
полу и обеими руками держалась за бок; на лбу ее выступил холодный пот.
   - Что-нибудь сломано? - спросил он.
   - Вроде бы нет... но болит зверски.
   Он опустился рядом с ней на колени.
   - Покажи, где.
   Она указала пальцем, и Дариат наложил руки на  больное  место.  Перед
его внутренним взором предстала разорванная живая ткань, чей  нарушенный
сияющий узор постепенно возвращался к прежнему состоянию, по одному  его
велению глубокие невидимые раны затягивались.
   Татьяна с облегчением вздохнула.
   - Не знаю, что ты сделал, но это будет получше медицинских пакетов.
   Лифт остановился на пятидесятом этаже.
   - И что теперь? - спросил Дариат. Рубра показал ему - что.
   - Ну ты, злобный ублюдок!
   - Спасибо, мальчик мой.
 
*** 
 
   В  поисках  Дариата  Станьон  с  одержимыми  шел   вниз   по   этажам
звездоскреба. Начал он с тридцатью пятью соратниками, но число их быстро
росло - Бонни перебрасывала сюда все больше сил из других звездоскребов.
Она сообщила, что скоро прибудет сама, и Станьон готов был  жопу  рвать,
чтобы найти Дариата до этой минуты. Ему жарко делалось при одной мысли о
том, какими похвалами (помимо всего прочего) осыплет  Кира  того  героя,
что сотрет ее bete noire с лица обиталища.
   Поисками занимались восемь команд одержимых, каждая на  своем  этаже.
Они методично продвигались вниз, уничтожая на своем пути все электронные
и механические устройства.
   Станьон вышел с лестничной площадки в холл тридцать  восьмого  этажа.
Как ни странно, Рубра больше  не  противился  их  продвижению.  Мышечные
сфинктеры  покорно  отворялись,  освещение  горело,  служителей  и  след
пропал. Станьон  оглянулся,  довольный  увиденным.  Служебные  помещения
этажа были вскрыты, машины в них превратились в шлак - включая  пожарные
насосы. Двери в квартиры, бары, конторы были выбиты,  обстановка  внутри
горела неестественно жарким пламенем. От жара трескался кругами  коралл,
зернисто-белая "под мрамор" поверхность  чернела,  и  из  швов  струился
грязный парок.
   - Умри, - прорычал Станьон. - Умри медленно. И страшно.
   Он уже двинулся к дверям, когда его переговорник запищал.
   - Мы его нашли! Он здесь!
   Станьон сдернул трубку с пояса.
   - Где? Кто говорит? Который этаж?
   - Талторн Зеленый След, сорок девятый этаж. Он прямо  под  нами.  Все
чувствуем.
   - Все слышали? - торжествующе рявкнул Станьон.  -  Пятидесятый  этаж!
Тащите туда свои задницы!
   Он ринулся к лестнице.
 
*** 
 
   - Они идут, - бросил Дариат.
   Татьяна изобразила на лице храбрую улыбку, довязывая  последний  узел
на своей подушке. Они забрались в  давно  брошенную  квартиру.  Гостиная
была уставлена  коралловыми  столами  и  огромными  глубокими  креслами,
набитыми  ради  капли  удобства  мягкими  подушками.  Подушки  наполняла
пластиковая пена, на девяносто девять процентов состоявшая из  пузырьков
азота.
   Рубра божился, что из них получатся прекрасные спасательные круги.
   Дариат в  последний  раз  примерил  свою  упряжь.  Длинные  лоскутья,
оторванные от пестрого покрывала, крепили одну подушку к груди, а вторую
- к спине. Более нелепо чувствовать себя ему не доводилось.
   Должно быть, сомнения отразились на его лице.
   - Если работает, лучше не чинить, - напомнил Рубра.
   - И это говорит существо, всю жизнь совавшее нос в чужие дела?
   - Шах и мат, даже спорить не стану. Ты готовиться будешь?
   При  помощью  следящих  подпрограмм  звездоскреба  Дариат  глянул  на
одержимых. Этажом выше их было двенадцать.  Возглавлял  стаю  камнекожий
тролль; за  ним  двигались  двое  кибер-ниндзя  в  черных  бронежилетах,
ксенок-гуманоид, покрытый блестящим желтым  хитином,  на  вид  способный
рвать металл когтями, эльфийский принц в зеленой рубахе, с луком в одной
руке и переговорником в другой, трое  или  четверо  редкостно  волосатых
неандертальцев и солдаты в мундирах самых разных эпох.
   - Маньяки на тропе войны,  -  пробормотал  Дариат  себе  под  нос.  -
Готова? - спросил он Татьяну.
   Та поправила подушку на груди и затянула последнюю тесемку.
   - Готова.
   Сфинктер  ванной  комнаты  разомкнулся  бесшумно.  Внутри   виднелись
изумрудно-зеленая ванна в стиле, отдаленно  напоминавшем  египетский,  и
того же типа умывальник, биде и унитаз.  Все  это  было  в  превосходном
состоянии - только трубы подкачали. Из медной головки душа капала  вода,
оставившая за долгие годы большое оранжевое пятно  на  дне  ванны.  Сток
зарос скользкими сине-зелеными водорослями. В умывальнике горкой  лежали
куски мыла, настолько древние, что потрескались и осыпались по краям.
   Дариат встал на пороге. Татьяна с любопытством  заглянула  через  его
плечо.
   - А что должно случиться? - спросила она.
   - Подожди - увидишь.
   Из  унитаза  донесся  треск.  Вокруг   стока   появились   и   начали
стремительно расширяться трещины. Сам унитаз покачнулся, приподнялся  и,
пьяно повернувшись, завалился  набок.  В  полу  появилось  вздутие  двух
метров в  диаметре,  напоминающее  миниатюрный  вулкан.  С  несмолкающим
звонким хрустом ломался коралл, и из треснувшей  сливной  трубы  потекла
тонкой струйкой вода.
   - Господи, Тарруг, что ты творишь?! - вскричала Татьяна.
   - Это не Тарруг, это Рубра, - ответил Дариат. - Темные  силы  тут  ни
при чем.
   Сродство с местными подпрограммами позволяло ему  ощущать  натугу,  с
которой сфинктер уборной сокращался в невозможных для него направлениях,
ломая тонкую коралловую стенку. Наконец содрогания его  прекратились,  и
сфинктер расслабился. Коралловый конус дрогнул и застыл. Дариат шагнул к
нему. В центре виднелась ведущая в непроглядную черноту воронка.  Стенки
ее составляла тугая багровая мышца, сейчас порванная  и  израненная.  Из
ран сочилась бледно-желтая лимфа, стекая вниз, в неизвестность.
   - Наш путь отхода, - проговорил Дариат, эхом откликаясь  на  гордость
Рубры.
   - Через клозет? - недоверчиво переспросила Татьяна.
   - Именно. Только не надо изображать чистюлю.
   Он сел на край воронки и свесил ноги в отверстие. В трех метрах внизу
было дно сточной трубы. Он соскользнул вниз и, когда ноги его  коснулись
дна, вытянул вперед руку. Пальцы его засветились  ярко-розовым.  Впереди
уходила чуть наклонно вниз круглая в сечении сточная труба  диаметром  в
метр.
   - Подушки кидай, - скомандовал он.
   Татьяна перегнулась через край воронки, с сомнением посмотрела вниз и
отправила свой груз Дариату. Тот протолкнул подушки в трубу.
   - Пройду я - ты за мной, поняла?
   Ответа он слушать не стал. Передвигаться на  четвереньках  по  трубе,
толкая перед собою спасательные подушки, было  страшно  неудобно,  серый
коралл  покрывала  скользкая  вонючая  жижа.  Позади  Дариата   тихонько
ругалась и бормотала себе что-то нелестное под нос измазанная Татьяна.
   Каждые четыре метра туннель перекрывали перистальтические  сфинктеры,
в  обычных  условиях  способствовавшие  току  воды.  Хотя  сейчас  Рубра
максимально их расслабил, они  все  равно  образовывали  сужения,  через
которые Дариату приходилось проталкиваться. Он как  раз  одолел  третье,
когда Рубра сообщил ему:
   - Они дости