ставил
секретных агентов по местам. При этом увязал их позиции как со  временем
прибытия кабины, так и со временем отправления каждого поезда. Компьютер
учел все  возможные  изменения  в  расписании  поездов,  предсказал  все
варианты передвижения сестер в главном вестибюле. Он  даже  учел,  какие
именно прилавки привлекут внимание девушек.  Удовлетворившись  тем,  что
агенты предусмотрели все непредвиденные случайности,  европеец  поправил
огонь в камине и уютно устроился в кожаном кресле с бренди в руке.
   К чести тайных агентов, когда все пятьдесят заняли свои места в  зале
№ 9, обладавший необычайным чутьем Симоп Брэдшоу,  худенький  мальчик  с
нежной кожей  цвета  слоновой  кости,  их  даже  и  не  заметил.  Симону
исполнилось двадцать  три  года,  но  на  вид  он  легко  мог  сойти  за
пятнадцатилетнего. Инъекции  гормонов  остановили  рост.  Большие  карие
глаза с поволокой придавали ему печальный  вид.  Даже  и  не  сосчитать,
сколько раз за последние двенадцать лет, проведенные в вестибюлях  "Горы
Кении", выручал его из затруднительных ситуаций этот  умоляющий  взгляд.
Профиль его вместе с сотней физиономий других местных воришек  загрузили
в память своей нанотехиики дежурные полицейские. Каждые две недели Симон
с помощью косметических пакетов изменял  свою  внешность,  хотя  рост  и
комплекция оставались постоянными.  Таким  образом  он  сбивал  с  толку
полицейских, и они не могли сравнить его новый  облик  с  тем,  что  был
заложен в первоначальной программе. Иногда он разыгрывал роль  мальчика,
потерявшего в толпе богатых родителей, в другой  раз,  одетый  небрежно,
изображал уличного хулигана. Когда на нем была не  бросающаяся  в  глаза
одежда, он и вел себя так же незаметно. Иногда брал напрокат  пятилетнюю
дочь родственника и разыгрывал перед окружающими  роль  старшего  брата.
Единственное, чего себе не позволял, - это бедной одежды.  Бедным  людям
на этом вокзале делать было нечего.
   Вот  и  привокзальные  торговцы,  дарившие   окружающим   стандартные
белозубые улыбки, одеты были в аккуратную стандартную форму.
   Сегодня на Симоне тоже была  форма  -  красно-синяя  форма  работника
кафе.  В  глаза  он  не  бросался:  кому  придет  в  голову  подозревать
вокзального служащего? Двух девушек он заметил тотчас, едва они вышли из
таможенной службы. Казалось, над головами их ярко вспыхивает голограмма:
ПРОСТАКИ. Он даже не мог припомнить, когда в последний раз  видел  таких
провинциалок. Обе в  восторге  и  изумлении  оглядывались  по  сторонам.
Младшая девочка хихикала и показывала пальцем на переливающиеся  разными
цветами,  порхавшие  над   головой   объявления.   Казалось,   то   были
взбесившиеся  стрекозы.  Голограммы  направляли  пассажиров   в   нужном
направлении.
   Симона словно током ударило, и он отскочил от прилавка, к которому за
миг до этого лениво привалился. Быстро  пошел  вперед.  За  ним,  жужжа,
следовала багажная тележка. Симон еле сдерживался,  чтобы  не  пуститься
бегом: столь велико было нетерпение. Больше всего он боялся, что девочек
заметят и другие представители его профессии.
   Луиза могла бы и не передвигать ноги: толпа вынесла их  с  Женевьевой
из таможни и протащила на несколько ярдов вперед. Зал прибытия внушал ей
страх: огромный вестибюль из  мрамора  и  цветного  стекла,  наполненный
шумом и светом. Да здесь, наверное, больше людей, чем  на  всем  острове
Кестивен. За каждым пассажиром, как и за ней,  ехали  багажные  тележки,
добавляя свою долю шума  к  общему  бедламу.  Обслуживавшая  лифт  фирма
выдала им большую прямоугольную коробку на колесах, и  клерк  засунул  в
нее их сумки, а потом вручил круглый жетон.  Он  объяснил,  что  тележка
будет следовать за  ней  повсюду,  пока  у  нее  будет  этот  жетон.  На
платформе она откроет тележку этим же жетоном, словно ключом.
   - После этого будете свободны, - сказал он. - Только не берите его  с
собой в поезд. Это собственность вокзала.
   Луиза поклялась, что не возьмет.
   - Как нам добраться до  Лондона?  -  встревожилась  Женевьева.  Луиза
подняла глаза: над головой метались сумасшедшие фотоны. Это были шары  с
убористым текстом и цифрами. Если рассуждать логически, здесь непременно
должно  находиться  справочное  бюро.  А  голограммы  ей  было  даже  не
прочесть.
   - Билетная касса, - догадалась она. - Там нам все  и  расскажут.  Все
равно нам нужно купить билеты до Лондона.
   Женевьева крутнулась вокруг оси, пытаясь разглядеть в мельтешении тел
и багажных тележек окошечко кассы.
   - А где касса?
   Луиза вынула из висевшей на плече сумки процессорный блок.
   - Сейчас найду, - решительно сказала она. Надо настроить процессор на
местную  сеть  и  загрузить  программу  поиска.   Такую   операцию   она
проделывала сотни раз. Когда текст и цифры на  дисплее  обрели  порядок,
она испытала чувство удовлетворения.
   "У меня есть проблема, которую я решаю. Делаю это сама и для себя.  Я
ни от кого не завишу".
   И радостно улыбнулась Джен, когда поисковая  программа  обратилась  с
вопросом к станционным процессорам.
   - Мы уже на Земле, - произнесла так, словно впервые это осознала. Как
ни странно, у нее и в самом деле было такое ощущение.
   - Да, -  улыбнулась  в  ответ  Женевьева.  И  завопила,  когда  тощий
мальчишка в красно-синей форме врезался в нее. - Эй! Ты что?
   Парень пробормотал какие-то извинения, поправил тележку  и  отошел  в
сторону.
   Процессор подал сигнал: он обнаружил автоматы по  продаже  билетов  в
зале  №  9.  Их  было  целых  семьдесят  восемь.  Не  выказав   никакого
недовольства, Луиза стала уточнять информацию.
   Тихо, тихо, тихо.  Симон  еле  сдерживался,  чтобы  не  закричать  от
радости. Инцидент с девчонкой прошел как  нельзя  лучше.  Когда  тележки
столкнулись, ему не составило труда увидеть их  код  и,  набрав  его  на
своем жетоне,  обменяться  тележками.  С  трудом  переборол  себя  и  не
оглянулся, чтобы проверить, следует  ли  за  ним  новая  тележка.  То-то
девчонки будут в шоке, когда обнаружат на платформе,  что  в  их  багаже
кучка оберток от говяжьих окороков.
   Симон мелкой рысью направился к  прилавкам.  Там,  между  ними,  есть
служебный лифт. Надо спуститься на другой этаж посмотреть,  каков  улов.
Удалившись от прилавков на  десять  метров,  увидел  вдруг  двух  людей,
шедших  прямо  на  него.  Сразу  заметил,  что  это  не  случайно:   они
приближались с целеустремленностью боевых ос. Бежать не имеет смысла, он
это хорошо понимал. Он надавил кнопку жетона, зажатого в руке, и девичья
тележка откатилась в сторону. Теперь надо избавиться от него, бросить  в
урну. Чтобы не было доказательства.
   Вот черт! И как это от него отвернулась удача?
   Один из полицейских (или как там его) пошел вслед за тележкой.  Симон
лихорадочно  искал  глазами  урну.  Скорее  всего,  там,  возле  бара  с
фаст-фудом. Он нырнул за прилавок и оглянулся, нет  ли  преследователей,
но тут с ним столкнулась женщина. Он почувствовал легкий укол в грудь  и
увидел, как она отвела руку как раз от этого места. Внутри  стало  вдруг
очень холодно.
   Симон в недоумении посмотрел на свою грудь, а ноги вдруг подкосились,
и он упал на колени. Он слыхал, что на свете есть оружие  такое  тонкое,
что не оставляет следов, когда прокалывает кожу, но внутри будто граната
взрывается. Внезапно мир вокруг стал тихим и темным. Женщина смотрела на
него сверху вниз с улыбкой удовлетворения на губах.
   - Это что же, за две сумки? - Симон в недоумении кашлянул. Но она уже
отвернулась и пошла в сторону со спокойствием, вызвавшим у него чуть  ли
не восхищение. Настоящий профи. В то же время он сознавал, что падает на
пол. Из разверстого рта хлынула кровь. Нахлынула темнота. Темнота, но не
полная ночь. Мир был рядом. И не он один смотрел  на  него  со  стороны.
Сбежались духи и завладели его охваченной ужасом душой.
   - Туда, - сказала Луиза, радостно улыбаясь. Маленький  дисплей  блока
показывал направление. Значит, она настроила все правильно.
   Луиза двинулась  мимо  прилавков.  Женевьева  вприпрыжку  шла  рядом.
Девочки слегка притормозили у одной из витрин. О назначении чуть  ли  не
половины вещей трудно было догадаться. На пути к  автомату  люди  дважды
сталкивались с Луизой. Странно, вроде бы она смотрит, куда идет.
   Блок подсказал ей,  что  на  вокзале  нет  ни  справочного  бюро,  ни
билетной кассы. Стало быть, она судила обо  всем  с  позиции  жительницы
Норфолка.  Вся   информация,   оказывается,   хранилась   в   вокзальной
электронике. Нужно лишь правильно задавать вопросы.
   Билет до Лондона стоил двадцать пять фьюзеодолларов  (пятнадцать  для
Джен).  Поезд  от  платформы  32  отходил  каждые  двенадцать  минут.  К
платформе опускали лифты от G до J. Как только она в  этом  разобралась,
даже скачущая над головой информация обрела смысл.
   Агент пригласил представителя Западной Европы полюбоваться на сестер,
впервые осваивающих билетный автомат. Усиленные сетчатки взяли  в  фокус
Женевьеву: она радостно захлопала  в  ладоши,  когда  из  щели  автомата
выскочил билет.
   - Неужели у них на  Норфолке  нет  билетных  автоматов?  -  проворчал
представитель  Ореола.  Он  наблюдал  до  этого  путешествие  Кавана  из
Верхнего Йорка до "Горы Кении".  Несмотря  на  передачу  полномочий,  не
спешил удалиться: так было ему любопытно. Хотя в свое  время  он  провел
немало любопытных операций, тем не менее удивлялся дерзости,  с  которой
Западная Европа вступила в борьбу с Декстером.
   Представитель  Западной  Европы  улыбнулся  замечанию.   Стоя   возле
мраморного камина, он потягивал бренди.
   - Сомневаюсь. Полагаю, розовощекий старик в стеклянной будке ближе их
стилю. Кстати, вы не получали последних  изображений  Норфолка?  Годится
любое. Думаю, с момента основания он не слишком изменился.
   - Черт бы побрал эту отсталую планетку. Она похожа  на  средневековый
парк. Виной тому этнические маразматики англичане.
   - Не согласен. Землевладельческий класс внес стабильность, о  которой
мы только мечтаем. И сделал это, не прибегая  к  кровопролитию.  Сказать
честно, завидую пасторальным планетам.
   - Но не настолько, чтобы туда эмигрировать.
   - Нечестный выпад. Вам это не идет. Мы такой  же  продукт  окружающей
нас среды, как Кавана -  своей.  Во  всяком  случае,  они  всегда  могут
уехать.
   - Уехать - да. А вот выжить в реальном мире - вряд ли, -  он  показал
на дисплей, где  приводились  результаты  операции.  -  Приятного  мало.
Агенты уничтожили пять человек - это все воры  различной  специализации,
пытавшиеся обокрасть сестер, пока  они  шли  по  вестибюлю.  Уничтожение
происходило быстро и  бесшумно.  Шум  поднимется  потом,  когда  местная
полиция обнаружит трупы. Если вы будете действовать  таким  образом,  то
переплюнете Декстера.
   - Я всегда считал, что на вокзале служба  охраны  работает  слабо,  -
заметил европеец. - Что можно сказать о Центральном правительстве,  если
приезжающих в Старый Свет обворовывают до нитки в первые десять минут?
   - Большую часть все же не обворовывают.
   - Эти девушки не большинство. Не беспокойтесь. Когда  они  приедут  в
Лондон и остановятся в гостинице, будут в полной безопасности.
   Представитель Ореола взглянул  в  красивое  молодое  лицо  европейца.
Забавно: он вроде бы обеспокоен.
   - Да вам, похоже, нравится Луиза.
   - Не смешите.
   - Я знаю ваш вкус так же хорошо, как и  вы  -  мой.  Она  -  ваш  тип
женщины.
   Европеец покрутил бренди в старинном бокале и  сказал,  не  глядя  на
лицо, улыбающееся на экране:
   - Должен признать, в Луизе есть  что-то  притягивающее.  Быть  может,
наивность.  А  это  всегда  привлекает,  особенно  когда  сочетается   с
физической красотой. Земные девушки всегда такие... к  тому  же,  у  нее
хорошее  воспитание,  манеры,  достоинство.   Здешним   девушкам   этого
недостает.
   - Да это не наивность. Это чистое невежество.
   - Не следует  быть  таким  негостеприимным.  Если  вас  отправить  на
Норфолк, вы там тоже многого не поймете. Вряд ли на охоте проявите  себя
с лучшей стороны.
   - Что я забыл на Норфолке?
   Европеец еще раз покрутил бокал и выпил остаток бренди одним глотком.
   - Именно такого ответа и следует ожидать от человека  пресытившегося,
к тому же декадента. Боюсь, настанет день,  и  вся  наша  планета  будет
думать, как мы. Зачем тогда пытаться защитить их?
   - Мы их и не защищаем, -  хохотнул  представитель  Ореола.  -  Должно
быть, в вашей памяти произошел сбой.  Мы  защищаем  себя.  Земля  -  это
просто место нашего проживания.
 
6 
 
   Казалось,  накатила  мрачная  зима.  Монтерей  вошел  в  тень   Новой
Калифорнии,  и  наступило  затмение.  Аль  стоял  возле  большого   окна
Никсоновских апартаментов. Тени сливались в черные озера и обращались  в
ничто. Бугристая поверхность астероида медленно скрывалась из вида. Если
бы не огоньки, украшавшие теплообменные панели и коммуникационные  узлы,
астероид растворился бы в пространстве. Точно так же и флот Организации:
заметить его можно было только благодаря навигационным огням.
   Новая Калифорния под его  ногами,  словно  золотисто-зеленая  корона,
венчала пустую окружность. С этой высоты  не  видно  было  ни  городских
огней, ни тонкой паутины освещенных  автострад,  охвативших  континенты.
Ничто, в сущности, не указывало на то, что Организация еще существует.
   Сзади его обхватили руки Джеззибеллы. Она уткнулась подбородком ему в
плечо. Аль ощутил нежный запах духов, напомнивший ему об утреннем лесе.
   - Красных облаков не видно, - ободряюще сказала она.
   Взял ее руку и легонько прикоснулся к ней губами.
   - Ты права. Надеюсь, это означает, что я здесь пока номер один.
   - Ну конечно, милый.
   - Трудно в это поверить: у каждого ко  мне  масса  претензий.  Не  то
чтобы они заявляли о них в открытую. Важно то, что они думают.
   - Все придет в норму, стоит только флоту снова начать действовать.
   - Само собой, - фыркнул он. - Только когда это произойдет, а?  Чертов
Луиджи! Поджарить бы его  на  медленном  огне.  Для  пополнения  запасов
антивещества потребуется двадцать -  тридцать  дней.  Без  этого  мы  не
сможем осуществить ни одного вторжения.  Так  и  Эммет  говорит.  А  это
означает - минимум шесть недель.  Черт  бы  все  побрал!  Чувствую  себя
неудачником.
   Она крепче его обняла.
   - Не глупи. Задержки и препятствия бывают у всех.
   - Но я не могу их себе позволить! Во всяком  случае,  сейчас.  Вот  и
Морэйл собрался делать ноги. Ты слышала,  что  сказал  Лерой.  Одержимые
уезжают вроде как повеселиться и не возвращаются.  Они  считают,  что  я
теряю контроль над планетой, и хотят смыться, пока этого не произошло.
   - Пусть Сильвано возьмет их в оборот.
   - Пожалуй... их и в самом деле надо держать в узде.
   - Ты уверен в том, что новое вторжение нельзя ускорить?
   - Да.
   - Тогда нужно придумать, чем занять солдат и лейтенантов.
   Аль повернулся к ней лицом. На ней снова было платье... впору  шлюхам
носить такое: узкие полоски бледно-желтого материала на груди  (галстуки
у него  явно  шире)  и  юбка  короче,  чем  у  подростка.  Столько  тела
выставлено напоказ, так бы и содрал с  нее  это  чертово  платье.  Можно
подумать, он никогда не видел ее голой. Ей всегда удавалось  взволновать
его новым нарядом. Сущий хамелеон.
   Сенсационная сучка, ничего не скажешь. Однако идеи, которые  она  ему
подавала (как и ее мистическая, неизбывная  сексапильность),  заставляли
его последнее время нервничать. Неужели он становится несамостоятельным?
   - И чем же? - спросил напрямик.
   Джеззибелла надула губы.
   - Не знаю. Ну, чем-то таким, что не потребует участия всего флота, но
в то же время полезным. Это не должно  быть  пропагандой  вроде  Курска.
Нужно досадить Конфедерации.
   - Этим займется Кингсли Прайор.
   - Ну что ж... хотя это весьма рискованное предприятие.
   -  Хорошо,  хорошо,  -  Аль  материализовал  сигару  и  затянулся.  В
последнее время даже сигары утратили силу. - Ну и как же эта часть флота
насолит федералам?
   - Не знаю. Думаю, тебе нужно  вызвать  Эммета  и  послушать,  что  он
скажет. В этом деле он специалист, - она многозначительно подмигнула ему
и направилась в спальню.
   - Куда, черт побери, ты пошла?
   Джеззибелла взмахнула рукой.
   - Это платье только  для  твоих  глаз,  милый.  Я  же  знаю,  как  ты
нервничаешь, когда другие мужчины видят меня в таком наряде. А тебе  при
разговоре с Эмметом нужна трезвая голова.
   Он вздохнул, когда двери за ней закрылись. И опять она права.
 
*** 
 
   Когда через пятнадцать минут Эммет Мордден вошел в комнату,  Аль  все
еще стоял возле окна. Большая гостиная  была  едва  освещена:  несколько
рубиновых  огоньков  играли  на  белых  с  позолотой  стенах.   Монтерей
полностью погрузился во тьму,  и  на  серо-голубом  прямоугольнике  окна
выделялся темный силуэт Аля. Моложавое лицо его подсвечивалось оранжевым
огоньком сигары.
   Эммет постарался не выказать  раздражения  из-за  дыма,  наполнившего
помещение. Хилтонским кондиционерам не удавалось поглотить крепкий запах
сигар, а использовать энергистические силы для  его  удаления  Эммет  не
решился, чтобы не обидеть Аля.
   Капоне поднял в приветствии руку, но от окна не отошел.
   - Сегодня не видно ничего, - спокойно заметил он, -  ни  планеты,  ни
солнца.
   - Однако они на своих местах, Аль.
   - Да, да. И поскольку ты это утверждаешь, я за них все еще в ответе.
   - Я не намекал на твои обязанности, Аль. Ты и сам это знаешь.
   - Знаю, но - только не говори об этом Джез - все это я  отдал  бы  за
поездку домой, в Чикаго. Знаешь, у меня был когда-то  дом  на  проспекте
Прэри. Красивая улица в приличном  районе.  Там  были  деревья,  хорошее
освещение, замечательные парни... и никаких проблем. Вот где мне хочется
оказаться, Эммет. Гулять по проспекту Прэри, открыть двери родного дома.
Вот и все. Просто хочу домой.
   - Земля теперь уже совсем не та, Аль. Я хочу сказать, что  к  лучшему
она не изменилась. Поверь на слово, ты бы сейчас ее не узнал.
   - Я и сейчас ее не хочу, Эммет. Я просто хочу домой. Понимаешь?
   - Да, Аль.
   - Ты, наверное, думаешь, что я рехнулся?
   - Когда-то у меня была девушка. Хорошо бы вернуться в те времена.
   - Верно. Вот и у  меня  мелькнула  такая  мысль.  Знаешь,  был  такой
парень... Уэллс вроде бы его фамилия. Я не прочел ни одной его книги, но
он писал о разных вещах, которые происходят сейчас, в  этом  сумасшедшем
мире. О нашествии марсиан и о машине времени. Появись он  сейчас,  то-то
бы, наверное, повеселился. Так вот... о чем я? О машине времени.  Хорошо
бы с ее помощью оказаться сейчас в двадцатом столетии.  Эти  яйцеголовые
ученые из Конфедерации, ну, те,  что  придумали  сегодняшние  корабли...
могли бы они создать такую машинку?
   - Нет, Аль. Ячейки ноль-тау  способны  перенести  в  будущее  обычных
людей, но назад пути нет. Ученые мужи утверждают, что  на  практике  это
невозможно. Жаль, конечно.
   Аль задумчиво кивнул.
   - Ну да ладно, Эммет. Я поинтересовался на всякий случай.
   - Ты меня за этим и вызывал, Аль?
   - Да нет, черт побери,  не  за  этим,  -  Аль  натянуто  улыбнулся  и
отвернулся от окна. - Как идут дела?
   -  Мы  от  своего  не  отступаем,  особенно  на  планете.   Платформы
стратегической обороны последние три дня  в  ход  пускать  не  пришлось.
Лейтенантам удалось даже захватить экипажи двух кораблей.  Ими  займется
Патриция. Она говорит, что это только начало.
   - Хорошо. Наконец-то эти ублюдки уразумеют, что со мной шутки плохи.
   - Космоястребы флот  уже  не  бомбят.  Кирины  черноястребы  молодцы:
прогнали их с нашей территории.
   - Гм, - Аль открыл бар и налил  себе  порцию  бурбона.  Напиток  этот
импортировали с планеты Нэшвилл. Он никак не  мог  понять,  зачем  целую
планету назвали  в  честь  грязного  заштатного  городка.  Алкоголь  их,
правда, забористый, ничего не скажешь.
   - Помнишь, она переселила с