андартам Транквиллити. И все они определенно знали,  как  проводить
вечеринки. Ему казалось, что он даже  может  видеть,  как  дрожат  стены
полипа от звуков, которые они производили на организованной  по  данному
случаю танцплощадке.
   Он сделал еще один глоток Норфолкских слез, чистая  светлая  жидкость
полилась ему  в  горло,  как  легчайшее  охлажденное  вино,  опалив  его
желудок, как кипящий виски. Они были великолепны. Пятьсот фьюзеодолларов
за бутылку. Господи!
   - Джошуа! Я только что узнал. Мои поздравления, - это отец  Доминики,
Паррис Васильковский, тискал его  руку.  У  него  было  круглое  лицо  с
курчавым беретом лоснящихся серебряно-седых волос.  На  этом  лице  было
всего несколько морщинок, явный признак генинженерной  наследственности,
так как было ему около девяноста. - Теперь ты  один  из  нас,  такой  же
богатый бездельник, да? Боже, я почти не помню, как это у меня все  было
в самом начале. Я тебе вот что  скажу:  первые  десять  миллионов  самые
трудные. А потом... никаких проблем.
   - Спасибо.
   Люди  поздравляли  его  весь  вечер.  Он   был   звездой   вечеринки.
Сегодняшняя сенсация. С тех пор, как его мать повторно  вышла  замуж  за
вице-призидента Брандштад-банка, он проживал на  окраине  поселения  для
плутократов, которое занимало самое сердце Транквиллити. Эти  люди  были
свободны в своем гостеприимстве, особенно дочери, которые  очень  хотели
причислить себя к богеме, а его мусорные полеты  делали  его  достаточно
известным, чтобы наслаждаться как их покровительством, так и их  телами.
Но он всегда был сторонним наблюдателем. До сегодняшнего дня.
   - Доминика сказала мне,  что  ты  собираешься  заняться  транспортным
бизнесом, - заметил Паррис Васильковский.
   - Так оно и есть. Я  собираюсь  переоборудовать  "Леди  Мак",  старый
отцовский корабль, и пустить его снова в дело.
   - Хочешь переплюнуть меня?
   Паррис   Васильковский   владел   двумястамипятьюдесятью    звездными
кораблями, от небольших клипперов до грузовых громадин  в  десять  тысяч
тонн, у него было  даже  несколько  колониальных  транспортов.  Это  был
седьмой по величине частный космический флот Конфедерации.
   Джошуа ответил без улыбки, глядя ему прямо в глаза:
   - Да.
   Паррис, внезапно посерьезнев, кивнул головой. Семьдесят лет назад  он
начал на пустом месте.
   - У тебя дела идут неплохо, Джошуа. Заходи как-нибудь до  отъезда  ко
мне вечерком на обед. Будешь моим гостем.
   - Обязательно.
   - Великолепно, - густая белая  бровь  многозначительно  поднялась,  -
Доминика тоже будет. Смотри не промахнись, она еще та  девочка!  Немного
повернута на свободе, но это показное, в голове у нее все в порядке.
   - Пожалуй, - согласился Джошуа, выдавив из себя улыбку
   Паррис Васильковский в роли свата! И он меня рассматривает как  ровню
для своей семьи! Господи!
   Интересно, что бы он  подумал,  если  бы  узнал,  что  его  маленькая
дорогая дочурка делала прошлой ночью? Однако,  узнав  такое,  он,  может
быть, захотел бы просто присоединиться.
   Джошуа заметил Зою, еще одну его временную  подружку,  она  стояла  в
другом конце комнаты, ее белое вечернее  платье  без  рукавов  создавало
резкий контраст с ее черной как полночь кожей. Она поймала  его  взгляд,
улыбнулась  и  приподняла  свой   стакан.   Он   узнал   еще   одну   из
девушек-подростков, которые ее окружали, поменьше, чем  она,  с  коротко
постриженными светлыми волосами, одетую  в  прямую  юбку  цвета  морской
голубизны  и  в  свободную  гармонирующую  с  юбкой  блузку.   Усыпанное
веснушками лицо, тонкий нос со слегка изгибающимся  к  низу  кончиком  и
бездонные голубые глаза. Он встречался с ней раз или  два  раньше,  так,
просто здоровались, и все, подруга подруги. Он нашел  ее  изображение  в
файле своего нейронного компьютера и посмотрел имя: Иона.
   К нему через толпу пробиралась Доминика.  Он  машинально  сделал  еще
один глоток  Норфолкских  слез.  Люди,  казалось,  старались  быстренько
убраться у нее с дороги, боясь заработать синяк от скользящего удара  ее
раскачивающихся бедер. Доминике было двадцать шесть лет. Она была  такой
же высокой, как и Джошуа, прямо сходила с ума от спорта и  в  результате
выработала себе великолепную  атлетическую  фигуру.  Ее  прямые  светлые
волосы доходили до середины спины. На ней была алая маечка бикини и юбка
с разрезами из какой-то серебряной сверкающей ткани.
   - Привет, Джош, - она плюхнулась на край диванчика,  вытащила  стакан
из его расслабленной руки и быстро приложилась к нему. - Смотри,  что  я
для нас с тобой достала, - она продемонстрировала процессорный  блок,  -
двадцать пять всевозможных способов, и все мы можем попробовать, даже  с
учетом твоих бедненьких больных ножек. Должно быть  забавно.  Мы  начнем
отрабатывать их сегодня же ночью.
   Тени каких-то изображений замелькали на поверхности блока.
   - Отлично, - автоматически отозвался Джошуа. Он так и  не  уловил,  о
чем она ему говорила. Она похлопала его по бедру и вскочила:
   - Никуда не уходи. Я сейчас всех обойду, а потом, попозже,  зайду  за
тобой.
   - Ага, - ответил он.
   А что он еще мог ответить на это? Он так еще  и  не  разобрался,  кто
кого соблазнил в тот день, когда он вернулся из полета в Кольцо Руин, но
с того самого дня он каждую ночь проводил в большой кровати Доминики, да
и днями немало  времени  он  провел  там  же.  У  нее  была  сексуальная
выносливость не хуже, чем у Джеззибеллы, бурная и пугающе энергичная.
   Он взглянул на процессорный блок и визуализировал описание файла. Эта
была программа, которая анализировала всевозможные свободные сексуальные
позы,  в  которых  не  использовались  мужские  ноги.  На  экране  блока
извивались две напоминающие гуманоидов фигурки.
   - Привет.
   Джошуа виновато-испуганно вздрогнул и быстренько перевернул процессор
экраном вниз, передал команду на выключение и установил пароль.
   Рядом с диванчиком  стояла  Иона,  слегка  наклонив  голову  набок  и
невинно улыбаясь.
   - Э... привет, Иона.
   Улыбка стала еще шире.
   - Ты помнишь мое имя!
   - Такую девушку, как ты, трудно забыть.
   Она села во вмятину в подушках, которая осталась  после  Доминики.  В
этой девушке было что-то особенное, что-то спрятанное глубоко внутри. Он
почувствовал, как по нему пробежала какая-то  сверхъестественная  дрожь,
почти такая же, как та, которую он испытывает, когда  выходит  в  Кольцо
Руин на охоту, почти, но не совсем.
   - Боюсь, я забыл, чем ты занимаешься, - сказал он.
   - Тем же, чем и все остальные,  находящиеся  здесь,  являюсь  богатой
наследницей.
   - Ну, не совсем все.
   - Не все? - ее рот искривился в неуверенной улыбке.
   - Не все. Вот смотри, я, например. Я ничего не наследую.
   Глаза Джошуа скользнули по контурам ее фигуры под легкой  блузкой.  У
нее были отличные пропорции  и  шелковистая  кожа,  тронутая  солнечными
поцелуями. Он прикинул, какой она будет без одежд, и  пришел  к  выводу,
что очень милой.
   - Если не считать твоего корабля, "Леди Макбет".
   - А теперь наступила моя очередь удивиться твоей памяти.
   Она засмеялась.
   - Тут нечего удивляться. Все об этом только и говорят. Об  этом  и  о
твоей находке. А ты знаешь, что находится в тех Леймиловских  кристаллах
памяти?
   - Понятия не имею. Я их только нашел, а  в  них  самих  я  ничего  не
понимаю.
   - А ты никогда не задумывался, почему они это  сделали?  Почему  сами
себя  убили?  Ведь  их  должно  было  быть  несколько  миллионов,  дети,
младенцы. Я не могу поверить, что это было самоубийство, как об этом все
говорят.
   - Когда ты находишься в Кольце Руин, об этом  стараешься  не  думать.
Там осталось  слишком  много  разных  привидений.  Ты  там  когда-нибудь
бывала?
   Она покачала головой.
   - Там страшно, Иона. Правда, люди над этим смеются,  но  иногда,  как
только ты потеряешь бдительность, там на тебя из теней выскакивают  духи
и привидения. А духов и привидений там полным-полно. Иногда я думаю, что
все Кольцо только из них и состоит.
   - Поэтому ты и уезжаешь?
   - Не совсем так. Кольцо Руин имело для  меня  только  одно  значение:
раздобыть деньги на "Леди Мак". А так я с самого  начала  думал  о  том,
чтобы уехать.
   - На Транквиллити так плохо?
   - Нет. Это своего рода гордость. Я очень хочу видеть "Леди Мак" снова
летающей. Она очень пострадала во время последней спасательной операции.
Мой отец чудом вернулся  живым  на  Транквиллити.  Старушка  заслуживает
того, чтобы ей дали шанс еще  раз  увидеть  космос.  Я  никогда  не  мог
заставить себя продать ее. Вот поэтому я и стал мусорщиком, несмотря  на
риск. Я бы очень хотел, чтобы мой отец был  жив  и  видел  мой  нынешний
успех.
   - Спасательная операция? - от любопытства она прикусила нижнюю губу и
от этого очаровательного движения она стала еще моложе.
   Доминики нигде в поле зрения не было видно.  Музыка  играла  до  боли
громко, оркестр развивал свой успех у публики. Он явно  здорово  зацепил
Иону своей историей. Они вполне могут сейчас найти  спальню  и  провести
пару часов, от души  наслаждаясь  друг  другом.  Вечер  только  начался,
вечеринка будет продолжаться еще часов пять-шесть, и  он  вполне  успеет
вернуться, чтобы провести ночь с Доминикой.
   Господи! Ну и способ для празднования.
   - Это долгая история, - сказал он,  обводя  рукой  комнату.  -  Давай
найдем место поспокойнее.
   Она с готовностью кивнула.
   - Я знаю такое место.
 
*** 
 
   Джошуа и не думал о поездке в транспортной трубе. В загородном домике
было вполне достаточно спален, к которым он смог бы подобрать пароль. Но
Иона оказалась на удивление непреклонной и  продемонстрировала  стальную
жилку, спрятанную у нее внутри, заявив:
   - Моя квартира - самое спокойное место  на  Транквиллити,  там  можно
говорить все, что угодно, не опасаясь быть подслушанным, -  и  добавила,
дразняще сверкнув глазами:
   - Или прерванным.
   Последнее имело решающее значение.
   Они сели в вагон на маленькой подземной станции, которая  обслуживала
все резиденции на озере. Транспортная труба была таким  же  механическим
изделием, как и лифты в небоскребах, и была смонтирована после того, как
Транквиллити достиг своего полного объема. Биотех является очень  мощной
технологией, но  даже  она  имеет  свои  пределы  в  предоставляемых  ею
удобствах,  и  внутренний  транспорт  лежал  за  пределами  генетических
возможностей. Трубы образовывали  разветвленную  сеть  внутри  цилиндра,
предоставляя возможность доступа в  любой  внутренний  район.  Вагончики
были независимыми и доставляли пассажиров, куда бы они ни захотели.  Вся
система  управлялась  личностью  обиталища,  которая  была   связана   с
процессорными блоками на каждой  станции.  Персонального  транспорта  на
Транквиллити не было, и все, от миллиардеров до самых  низкооплачиваемых
грузчиков космопорта, пользовались для передвижения транспортной трубой.
   Джошуа и Иона сели в ожидавший на станции  десятиместный  вагончик  и
заняли места друг против друга. Вагончик  сразу  же,  плавно  ускоряясь,
тронулся с места, как только получил приказание Ионы.  Джошуа  предложил
ей сделать глоток из свежей бутылки Норфолкских слез, которую  он  успел
прихватить из бара Парриса  Васильковского,  и  начал  рассказывать  про
спасательную миссию, прослеживая при этом глазами очертания ее  ног  под
легкой юбочкой.
   Он говорил о том, что на  орбите  около  газового  гиганта  находился
научно-исследовательский звездолет, - у них случилась опасная  утечка  в
системе жизнеобеспечения. Его отец принял двадцать пять  сильных  членов
команды, тем самым поставив на  опасную  грань  возможности  собственной
системы жизнеобеспечения, а так как некоторые члены научной команды были
ранены и им требовалась срочная медицинская помощь, отец принял  решение
начать прыжок, находясь еще в гравитационном поле газового гиганта,  что
привело к отказу нескольких энергетических узлов "Леди Макбет", а это  в
свою очередь заставило работать оставшиеся узлы в режиме перегрузки  при
следующем прыжке. Звездолет умудрился прыгнуть в  систему  Транквиллити,
находящуюся  на  расстоянии  восьми   световых   лет,   когда   у   него
энергетическая установка работала всего на сорок процентов.
   - Ему повезло, что он  сумел  это  сделать,  -  сказал  в  заключение
Джошуа, - в узлах, конечно, есть встроенные компенсаторы мощности  -  на
случай отказа других узлов, но в данном случае расстояние  было  слишком
большое, и такой прыжок - настоящее испытание судьбы.
   - Теперь мне понятно, почему ты так им гордишься.
   - Ну, конечно...
   Он пожал плечами.
   Вагончик замедлил свой сумасшедший бег вдоль обиталища и остановился.
Двери открылись. Джошуа не смог узнать станцию. Она была  маленькой,  ее
длина едва ли вмещала длину вагончика, безликий  пузырь  внутри  полипа.
Широкие полосы электрофосфоресцентных  светильников  на  потолке  давали
довольно яркий свет, мембрана полукруглых мышечных  дверей  виднелась  в
стене у конца узенькой платформы. Помещение определенно находилось не  в
небоскребе.
   Двери вагончика закрылись, и он бесшумно скользнул в тоннель на своей
магнитной подложке. Поток сухого воздуха  всколыхнул  юбку  Ионы,  когда
вагончик исчез в тоннеле.
   Джошуа почувствовал странную прохладу.
   - Где мы? - спросил он.
   Она широко улыбнулась и ответила:
   - Дома.
   Скрытые глубины. Прохлада настойчиво продолжала держаться.
   Мембранные мускульные двери открылись, как две разъехавшиеся каменные
плиты, и Джошуа заглянул внутрь квартиры; неприятный озноб  от  прохлады
был сразу же забыт.
   Квартиры в небоскребах были роскошными, даже если не  тратить  деньги
на приобретение мебели; надо было просто  дать  время  полипу  вырастить
мебель желаемой формы, но это...
   Квартира была разделена  на  несколько  уровней.  Широкая  удлиненная
прихожая с металлическими поручнями, тянущимися вдоль  одной  из  сторон
напротив двери, выходила на гостиную, находящуюся на четыре метра  ниже.
По середине поручней располагалась лестница, которая спускалась  на  три
метра,  а  потом  разделялась  на  две  противоположные  петли,  которые
спускались на нижний этаж. Все стены были отделаны мрамором. Наверху,  в
прихожей, мрамор был зеленым и кремовым, на боковых стенах  гостиной  он
был алый и рубиновый, на задней стенке он  был  розовый  и  темно-синий,
лестница  была  белоснежной.  По  всей  прихожей  на  равном  расстоянии
располагались  небольшие  альковы,  по  краям  которых  стояли  рифленые
черно-песчаные колонны. В одном из таких альковов был древний  оранжевый
космический костюм с надписью, сделанной русской кириллицей. Мебель была
тяжелой, со всевозможными украшениями, палисандр и  тик,  отполированные
до блеска; гнутая, с прекрасными резными рисунками, сделанная  добротно,
старыми мастерами, жившими несколько веков  назад.  Толстый  абрикосовый
живой ковер из мха поглощал каждый шаг.
   Джошуа, не говоря ни  слова,  подошел  к  началу  лестницы,  стараясь
рассмотреть все до мельчайших подробностей. Стена, лежащая перед ним,  в
тридцать метров длиной и  десять  высотой,  представляла  из  себя  одно
сплошное окно. Сквозь него он увидел морской берег.
   На Транквиллити, как и на всех обиталищах  эденистов,  был  замкнутый
резервуар с соленой водой. В соответствии с размерами обиталища, он  был
восемь километров в  диаметре,  а  на  середине  его  глубина  достигала
двухсот метров - скорее море, чем озеро.  Берега  представляли  из  себя
смесь песчаных  кос  и  высоких  утесов.  Вдоль  всего  берега  тянулись
островной архипелаг и коралловые рифы.
   Джошуа догадался,  что  квартира  находится  в  основании  одного  из
прибрежных утесов. В голубой дали он мог  разглядеть  песчаную  полоску,
наполовину скрытые ракушками валуны; лениво колыхались длинные красные и
зеленые листья. Стайки  маленьких  разноцветных  рыбок  шныряли  взад  и
вперед, пойманные в потоке света из окна;  они  казались  орнаментом  из
драгоценных  камней.  Ему  почудилось,  как  на  границе  света  и  тени
проплывало что-то темное и большое.
   От восхищения у него даже захватило дух.
   - Как ты попала сюда?
   На этот вопрос немедленного ответа не последовало.
   Он обернулся и увидел, что Иона стоит у него за  спиной  с  закрытыми
глазами,  голова  слегка  откинута  назад,  как  будто  она   о   чем-то
задумалась.  Девушка  глубоко  вздохнула  и  медленно   открыла   глаза,
продемонстрировав океанскую синеву своих зрачков и загадочную улыбку  на
устах.
   - Это то, что мне предоставил Транквиллити, - просто ответила она.  -
Я никогда не знала, что здесь есть то, что можно просто попросить. И эта
мебель...
   Ее улыбка  стала  озорной.  И  она  внезапно  опять  стала  маленькой
девчушкой. "Все дело в ее волосах",  -  подумал  он;  все  его  знакомые
девушки на Транквиллити имели длинные, прекрасно  уложенные  волосы.  Со
своими короткими лохматыми волосами она выглядела совсем как  эльф  и  к
тому же казалась в высшей степени сексуальной.
   - Я же сказала тебе, что я богатая наследница, - напомнила она.
   - Да, но это...
   - Тебе нравится?
   - Боюсь, что да. Сначала я подумал, что попал не туда.
   - Пошли, - сказала она и протянула ему руку.  Он  осторожно  взял  ее
ладонь.
   - И куда мы пойдем?
   - Пойдем за тем, за чем ты сюда и пришел.
   - Это что ты имеешь в виду?
   Она улыбнулась, оттащила его от лестницы и потянула вдоль прихожей  к
еще одной мускульной мембранной двери, открывшейся в одном из альковов.
   - Себя, - ответила она.
   Это оказалась спальня, круглая, с гнутой рамой  окна,  выходящего  на
море. Ее полиповый потолок был скрыт полотнами темно-красного материала.
Посередине спальни в полу был кратер, наполненный совершенно чистым желе
и  покрытый  тонкими  резиновыми  простынями,  его  края  были  обложены
шелковыми подушками. А Иона стояла очень близко.  Они  поцеловались.  Он
почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь, когда он ее обнял.  Джошуа
почувствовал, что у него в теле поднимается жар.
   - Знаешь, почему я тебя хочу? - спросила она.
   - Нет.
   Он целовал ей шею, руки скользнули к ней под блузку и легли на груди.
   - Я следила за тобой, - прошептала она.
   - Э... - он отпустил ее грудь и уставился на нее,  выражение  лица  у
нее было мечтательным.
   -  За  тобой  и  всеми  этими  прекрасными  богатыми  девушками.   Ты
превосходный любовник, Джошуа. Ты об этом знаешь?
   - Ага. Спасибо.
   "Господи!  Она  следила  за  мной?  Когда?  Предыдущая  ночь   прошла
совершенно дико, но не помню,  чтобы  кто-нибудь  присоединился  к  нам.
Хотя, зная Доминику, это было вполне вероятно. Черт, я должен был совсем
чокнуться".
   Иона потянула за пояс на его куртке и расстегнула ее.
   - Ты ждешь, пока девушка дойдет до вершины, ты хочешь, чтобы они этим
наслаждались. Ты заставляешь ее наслаждаться. -  Она  поцеловала  его  в
грудь,  ее  язык  пробежал  по  буграм  его  мышц.  -  Это  очень  редко
встречается, и очень смело с твоей стороны.
   Ее слова и  действия  работали  как  стимуляторная  программа  самого
дьявола, посылая сверкающие искры по его нервам, в его  пах,  заставляли
его сердце бешено биться. Он почувствовал, как его  мужское  достоинство
становится большим и непомерно твердым, в то время как дыхание -  частым
и хриплым.
   Блузка Ионы без труда расстегнулась под его нетерпеливыми  руками,  и
он стянул ее с плеч. Груди у нее были высокие и приятно закругленные,  с
огромными ореолами, которые были только слегка темнее загара. Он взял  в
рот ее сосок, а кончиками пальцев пробежал по гладким напряженным мышцам
живота, вызвав свистящий вдох. Руки сжимали и царапали его  затылок.  Он
услышал, как она с восторгом в голосе зовет его по имени.
   Они вместе упали на кровать, желе под ними бешено всколыхнулось.  Они
оба закачались на бурных волнах, которые подхлестывали их же члены.
   Войти в нее оказалось верхом блаженства