еры,  необходимые   для
стабилизации положения, лучше всего в неформальной  атмосфере  дружеской
вечеринки.
   Сейчас она непроизвольно повернулась к  окну  своих  апартаментов,  и
косяки  мельтешивших  на  свету  желтых  и  зеленых  рыбешек   бросились
врассыпную.
   - С чем связана проблема?
   - С Алкад Мзу. Смотри.
   В ее сознании сформировался образ.
   Самуэль нахмурился, увидев,  как  Мзу  достает  из  рюкзака  какой-то
предмет. Выглядел он  нелепо,  вроде  футбольного  мяча  с  приделанными
крылышками, а  разглядеть  больше  ему  не  удавалось  даже  при  полном
усилении имплантов.
   - Что за чертовщина?!
   Мзу застегнула на шее ворот, закусила загубник дыхательной  трубки  и
запустила код активизации в управляющий процессор  костюма.  Черный  мяч
сплющился на ее груди и стал растекаться по коже.
   Обе оперативных  сотрудницы  обернулись  к  Самуэлю,  удивленные  его
резким восклицанием. Оба дежуривших под утесом сержанта двинулись  через
пляж.
   - Иона! - мысли Транквиллити звенели от удивления,  перераставшего  в
тревогу. - Я улавливаю формирование зоны гравитационного искривления.
   - И? -  прозвучал  ее  мысленный  вопрос.  Каждый  звездный  корабль,
появлявшийся над  Мирчуско,  регистрировался  в  обиталище,  и  нужды  в
обычной  сети   стратегических   спутников-детекторов,   предупреждающих
гравитационные искажения, таких, какие оберегают  обычные  поселения  на
астероидах  и  планетах,  попросту  не  было.  Возможности  Транквиллити
обеспечивали почти полный контроль  над  прилегающим  космосом  и  почти
мгновенный ответ на любую угрозу.
   - Насколько близко появился звездный корабль? Приведите в  готовность
платформы стратегической обороны.
   - Бесполезно. Это...
   Поначалу Самуэлю показалось, что  это  тень,  отбрасываемая  вечерним
облаком.  Слабое  жемчужное  свечение   световода   делало   колышущуюся
поверхность моря мерцающей, и случайное облако отразилось бы на ней  как
раз такой темной кляксой. Однако когда  агент  поднял  глаза,  небо  над
темным пятном оказалось ясным. Потом послышался  похожий  на  отдаленный
раскат грома рокот. Он длился несколько секунд, а когда резко оборвался,
в центре сгустка тьмы вспыхнула, озаряя обиталище  длинными  радиальными
лучами  холодного  белого  света,  сияющая  звезда.  Море  отразило  это
свечение, и на слепящем фоне четко обрисовалась затянутая, как во вторую
кожу, в черный силикон полетного костюма фигура Мзу.
   Потрясение  было  столь  сильным,  что  Самуэль   оцепенел,   потеряв
драгоценную секунду. Появившийся из сердца меркнувшей звезды черноястреб
- сжатое яйцевидное тело в сто тридцать метров длиной, с подковообразной
системой жизнеобеспечения, примыкавшей к спинному выступу, и расписанным
под мрамор имперской паутиной синим корпусом - бесшумно  заскользил  над
морем по направлению ко Мзу.
   - Слезы Христовы! - в  ужасе  прошептала  Паулина.  -  Эта  штуковина
прорвалась внутрь! Прорвалась прямо в долбаное обиталище!
   - Схватите Мзу!  -  вскричала  Моника,  устремляясь  вперед.  -  Ради
Христа, остановите эту суку!
   - Вернись! - заорал ей вдогонку Самуэль, однако Паулина уже  выбежала
из рощи вслед за  агентом  королевства.  Усиленные  мышцы  позволили  ей
мгновенно развить огромную скорость. Чертыхнувшись,  он  тоже  припустил
бегом.
   Мейер видел стоящую  у  кромки  воды  маленькую  женщину  в  полетном
костюме - "Юдат" разворачивался по направлению к ней.  Внутренности  его
сжались в комок. Прыжок внутрь обиталища представлялся делом  совершенно
немыслимым, самым безумным трюком в истории космических полетов.
   Однако они сделали это!
   - Мы внутри! - глубокомысленно заметил "Юдат". - Но это еще полдела.
   - Можно подумать, будто я этого не знаю.
   - ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? - прогрохотало в сознании ястреба.
   Мейер вздрогнул. Возмущенный  голос  растревожил  даже  невозмутимого
"Юдата".
   - Эта женщина политический диссидент, преследуемый  секретной  службы
Кулу, - торопливо зачастил Мейер. -  Если  кто  и  должен  сочувствовать
таким  людям,  то  в  первую  очередь  Иона  Салдана.  Мы  просто  хотим
переправить ее в безопасное место.
   - НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ! Я ЗАПРЕЩАЮ! "ЮДАТ", СЕЙЧАС ЖЕ ПРЫГАЙ НАРУЖУ!
   Ментальное   давление,   оказываемое   самим   обиталищем,   обладало
невероятной силой. Мейеру показалось, будто кто-то вогнал  в  его  череп
мясницкий крюк, чтобы вырвать с корнями мозг. Удары сердца отдавались  в
ушах грохотом.
   - СТОП! - гремело в сознании.
   -  Продолжай  движение!  -  выдохнул   он,   вцепившись   в   подушки
противоперегрузочного  кресла.  Из  носа  пошла  кровь.  Микрорегуляторы
нервной  системы  отреагировали   шквальным   усилением   метаболических
процессов.
   Алкад брела по мелководью, когда космоястреб виртуозно  обогнул  один
из  заполнявших  бухту  небольших  островков.  Она  не  сразу   ощутила,
насколько огромно это биотехнологическое  существо,  но  то,  что  столь
гигантская масса легко зависла в воздухе,  показалось  настоящим  чудом.
Влажные испарения моря покрыли привычный к  глубокому  холоду  открытого
космоса корпус ледяными узорами. Вода под огромным  днищем  забурлила  и
вспенилась под воздействием искривляющегося гравитационного поля.  Потом
ей  показалось,  будто  горизонт  накренился.  "Юдат"   развернулся   на
девяносто  градусов  и   резко   наклонился,   опустив   боковое   крыло
подковообразного модуля жизнеобеспечения к воде. Воздушный  шлюз  плавно
открылся.  Внутри  стояла  облаченная  в  полетный  костюм   с   надежно
крепившими ее к стенам шлюзовой камеры оранжевыми  силиконовыми  ремнями
Черри Варне. Он сбросила вниз веревочную лестницу.
   Пять человек сломя голову мчались по пляжу к воде.
   - Убейте ее! - приказала Иона.
   Сержанты выхватили лазерные пистолеты.
   Алкад Мзу поставила ногу на первую ступеньку.
   "Юдат" привел в действие мазер.
   Моника Фолькс неслась по вязкому  песку:  команды  нейроусилителей  в
сочетании с активизацией мышц  позволяли  ей  без  труда  одолевать  сто
пятьдесят  метров  за  девять  секунд.   Согласно   приказу,   отданному
Транквиллити разведслужбе, в  случае  возникновения  угрозы  побега  Мзу
этому следовало воспрепятствовать любой ценой.
   Поднимаясь по  качающейся  веревочной  лестнице,  Алкад  прикидывала,
какие  из  ее  боевых  имплантов  могут  оказаться  наиболее  полезными.
Проблема,  однако,  заключалась  в  том,  что  они  по   большей   части
предназначались для ближнего боя. Да и на полетный костюм модели "Лунар"
надежда была слабая. А сержанты - она осознавала это -  уже  выхватывали
свои лазеры.
   Слабо флюоресцирующий столб фиолетового света,  достигавший  метра  в
диаметре, протянулся от серебристого  пузыря  на  брюхе  космоястреба  к
одному из сержантов, и биотехнологический служитель  распылился  облаком
пара и углеродных гранул. В пятнадцати метрах позади него, там, где  луч
мазера  коснулся  песка,  образовалась   испускавшая   золотисто-розовое
свечение стеклянная лужица.
   Обеспеченная нейроусилителями супер-реакция позволила Монике  нырнуть
в укрытие за долю мгновения до появления луча.  Врезавшись  в  неплотный
песок, она по инерции пропахала его, оставив  позади  борозду  в  два  с
половиной метра длиной. Следом за  ней  бросились  на  землю  Самуэль  и
Паулина.  В  следующий  миг   мазер   превратил   второго   сержанта   в
зернисто-черное облако. Моника, зарывшись лицом  в  песок,  ждала  своей
очереди. Ладно и то, что при  такой  мощности  генератора  смерть  будет
мгновенной...
   Над дюнами начал завывать ветер.
   Подняв голову, Самуэль понял, что его худшие опасения  подтвердились.
На носу ястреба открывалась похожая на червоточину  щель,  а  Алкад  Мзу
одолела уже половину пути наверх по веревочной лестнице.
   - Ее нельзя забирать! - мысленно воззвал он к  звездному  кораблю.  -
Нельзя!
   Щель  расширилась,   обернувшись   ввинчивавшимся   в   бесконечность
светопоглощающим туннелем. Воздух со свистом устремился внутрь.
   - Цепляйтесь за что можете! - крикнул Самуэль двум  женщинам-агентам.
- Держитесь крепче!
   - НАЗАД!
   Яростный  приказ  Транквиллити   заполнил   сращенное   с   сознанием
космоястреба  сознание  Мейера.  Ментальный  напор   обиталища   казался
неодолимым, буря, бушевавшая в черепе, грозила обратить мозг в ничто,  и
противиться искушению  уступить  с  каждым  мгновением  становилось  все
труднее. К черту Мзу, к черту все  на  свете  -  ничто  не  стоит  таких
мучений! Но уже почти сдавшись, он ощутил,  как  локальное  пространство
искривляется  под  могучим  воздействием   моделирующих   энергетических
клеток. Перед ним открылся псевдопровал, пропасть, ведущая к свободе.
   - ВПЕРЕД, - отдал он мысленный приказ, и холодная, физическая внешняя
тьма вторглась в его сознание, погружая в блаженное забытье.
   Ограниченный,    но    свирепый    смерч     пропеллером     закрутил
кремниево-волоконную лестницу, на которой болталась Алкад.
   - Постойте! - в страхе датавизировала она. - Вы должны подожать, пока
я доберусь до воздушного шлюза!
   Однако ее переданный в цифровой форме страстный призыв не призвел  на
"Юдата" ни малейшего впечатления.  Поток  воздуха  подбросил  ее  вверх,
будто она сделалась невесомой, а лестница, качнувшись в сторону, зависла
на ветру в горизонтальном положении. Осциллирующая гравитация творила  с
барабанными перепонками что-то ужасное. Ревущий ветер пытался сорвать ее
с лестницы, но нейроусилители  неустанно  посылали  к  пальцам  и  икрам
приказы, вызывавшие сокращение мышц и усиливающие хватку, и она начинала
чувствовать, как рвутся связки. Сенсоры ворота  позволяли  ощутить,  как
размытый край похожей  на  червоточину  щели  неумолимо  скользит  вдоль
корпуса по направлению к ней.
   - Нет! Матерь Божья, подождите!
   В следующее мгновение доктору Алкад  Мзу  предоставилась  возможность
осуществить заветную  мечту  каждого  физика:  увидеть  ткань  вселенной
снаружи.
   Моника   Фолькс,   услышав   выкрикнутое   Самуэлем   предупреждение,
инстинктивно ухватилась за пучок пробивавшегося сквозь песок  тростника.
Ураган крепчал  с  каждой  секундой,  координаты  сместились,  искажение
гравитационного поля повлекло за собой  искривление  пространства.  Пляж
оказался над ней, и она взвыла от  ужаса,  когда  песок  стал  посыпался
вниз, в небо. Туда же потянуло и ее: тело вытянулось струной,  ногами  к
щели, окружающей нос ястреба. Щель втягивала  все  с  такой  силой,  что
прочный тростник стал с пугающим треском рваться. Песок летел ей прямо в
лицо, не позволяя ни видеть, ни дышать.
   - ОБОЖЕСПАСИМЕНЯЯЯЯ!!!
   Длинные пальцы схватили ее за свободное запястье  в  тот  самый  миг,
когда пучок травы с резким чмоком вырвался с корнями из почвы и  полетел
к щели, выкрутив в том направлении ее  руку.  Секунду,  показавшуюся  ей
вечностью, Моника висела в воздухе,  в  потоке  устремляющегося  к  небу
песка слыша чей-то надсадный стон.
   Потом втянувшийся сам в себя "Юдат" исчез, оставив  лишь  похожую  на
червоточину щель, а спустя долю мгновения закрылась и она.
   Координаты восстановились: небо  вернулось  наверх,  земля  оказалась
внизу. Сверху сыпался песок, лилась  вода,  падали  вырванные  с  корнем
растения и поднятые в воздух рыбы.  Мигом  обретшая  вес  Моника  плашмя
шлепнулась наземь, да так, что из нее вышибло дыхание.
   - Боже мой! - прохрипела она, а  когда  подняла  голову,  то  увидела
стоявшего рядом на коленях измученного, запыхавшегося молодого человека.
Он держался за запястье с гримасой боли на лице.
   - Ты... - ей с трудом удавалось  выдавливать  слова...  -  Это  ты...
меня... держал?
   Он кивнул.
   - Вот... боюсь, что запястье сломано.
   - Не будь тебя, я бы... - она содрогнулась, потом нервно хихикнула. -
Господи, я ведь даже не знаю, как тебя зовут.
   - Самуэль.
   - Спасибо тебе, Самуэль.
   - Не за что, - отозвался он, перекатившись на спину и вздохнув.
   - Ты в порядке? - прозвучал в сознании вопрос Транквиллити.
   - Запястье очень болит. Она оказалась тяжелой.
   - Твои коллеги уже на подходе.  Трое  имеют  в  аптечках  медицинские
пакеты. Скоро они тебе помогут.
   Несмотря на долгий срок пребывания в Транквиллити, он  никак  не  мог
свыкнуться с существованием личности, не способной  к  сопереживанию,  и
это при  том,  что  обиталища  представляли  собой  весьма  существенный
компонент  эденизма.  Столь  бесцеремонное  обращение  приводило  его  в
замешательство.
   - Я  и  не  подозревала,  что  черноястребы  способны  действовать  в
гравитационном поле, - прервала его размышления Моника.
   - А они и не способны, - отозвался Самуэль. - Здесь  использована  не
гравитация, а центробежная сила. Принцип тот же самый, что  используется
ими снаружи для причаливания.
   - А, ну конечно. Но ты  слышал,  чтобы  кто-то  попадал  таким  путем
внутрь обиталища?
   - Никогда.  И  пусть  со  строго  шовинистической  точки  зрения  мне
неприятно это говорить, но  прыжок  такого  рода  требует  феноменальной
точности,  выходящей   далеко   за   пределы   возможности   большинства
космоястребов. Да и черных, если уж  на  то  пошло,  тоже.  Мзу  сделала
верный выбор, а ее побег был тщательно подготовлен.
   - На это ушло двадцать шесть  лет!  -  промолвила  Паулина,  медленно
поднимаясь на ноги и стряхивая воду со своего намокшего хлопкового топа.
У ее ног судорожно билась толстенная голубая рыбина полуметровой  длины.
- Я хочу сказать, что все чертовы двадцать шесть лет  эта  особа  водила
нас за нос. Играла роль малость чокнутого профессора физики, со  всякими
идельно соответствующими этой роли взбрыками да  заморочками.  И  мы  ей
поверили. Да и трудно было не поверить, коли все эти годы она вела  себя
именно так, как и ожидалось. Как, наверное, вела бы себя  и  я,  случись
моей планете разорваться в дерьмовые клочья. Она ни разу не  оступилась,
ни разу за эти проклятые двадцать шесть лет  не  допустила  ни  малейшей
промашки! Кем же надо быть, чтобы совершить подобное? Какой  человек  на
это способен?
   Моника и Самуэль беспокойно переглянулись.
   - Одержимый навязчивой идеей, - промолвил он.
   - Одержимый навязчивой идеей, - мрачно повторила за ним Паулина.  Она
попыталась поднять рыбину, но та, извиваясь, выскользнула из рук.  -  Не
дергайся ты!  -  прикрикнула  Паулина  на  рыбу,  а  своим  собеседникам
заявила:
   - В общем, теперь, когда она вновь на свободе и вырвалась в  открытый
космос, нам  остается  лишь  сказать  "Помоги,  Боже,  Омуте".  Вы  хоть
понимаете, что благодаря нашим санкциям у них нет даже толковой  системы
предупреждения?
   Произнося эту фразу, Паулина ухитрилась-таки схватить рыбеху.
   - Далеко она не уйдет,  -  промолвила  Моника.  -  Латон  с  перепугу
запретит все межзвездные перелеты.
   -  Ну-ну,  надейся!  -  буркнула  Паулина  и  потащилась   со   своей
извивающейся ношей к воде.
   С трудом поднявшись на ноги, Моника стряхнула песок с волос и  одежды
и, посмотрев вниз на долговязого эдениста, сказала:
   - Бог мой,  я  вижу,  что  выпускные  стандарты  разведки  космофлота
Конфедерации в последнее время и впрямь существенно снизились.
   - Похоже на то, - отозвался он  со  слабой  усмешкой.  -  Но  знаешь,
насчет того, что доктор Мзу обвела нас всех вокруг  пальца,  она  права.
Умна оказалась, ничего не  скажешь.  И  ее  сообразительность  обойдется
многим очень дорого.
   - Полагаю, ты прав, - отозвалась она, помогая ему встать. -  В  любом
случае несомненно одно: ради того,  чтобы  ее  изловить,  будет  устроен
настоящий  переполох.  Каждое  правительство  пожелает  упрятать  ее  на
собственную планету, дабы оберечь демократию.  Но  признаюсь  тебе,  мой
новообретенный  друг,  в  нашей  Конфедерации  есть  такие   отъявленные
демократы, что даже я не хочу, чтобы они ее нашли.
   - Например, мы?
   Моника замялась, потом покачала головой.
   - Нет. Но не рассказывай о том, что я говорила, моему боссу.
   По пляжу по направлению к ним  галопом  скакали  два  конных  агента.
Самуэль не мог припомнить, к какой  службе  они  относятся,  но  особого
значения это не имело: все равно через несколько часов  все  разойдутся,
каждый своей дорогой.
   - Черт, похоже, Транквиллити  это  единственное  подходящее  для  нее
место, не так ли?
   -  Именно  так.  Пошли,  посмотрим,  не  найдется  ли  у  тех   двоих
чего-нибудь для твоего запястья. Мне кажется,  что  позади  скачет  Онку
Ной, а ребята из имперской службы Ошанко  всегда  экипированы  наилучшим
образом.
 
*** 
 
   Согласно показаниям его таймера,  было  около  полудня,  но  добавить
что-либо к этим скудным сведениям Шас Паск не мог.  С  тех  пор  как  он
пустился в путь - скорее не пошел, а заковылял, хромая и спотыкаясь, - в
излучении светящегося красного облачка не произошло никаких  флюктуации.
Черно-красные  джунгли  оставались  разражающе  неприветливыми.   Каждый
дававшийся с трудом шаг сопровождался  непрерывно  доносившимися  сверху
громовыми раскатами.
   Утешало лишь то, что ему удалось наложить на поврежденную ногу лубок:
пять дубовых дранок длиной от лодыжки до  таза  прочно  удерживались  на
месте клейкими лианами. Гораздо больше его  беспокоила  рана  на  бедре.
Хотя он и обвязал ее листьями, ему казалось, что из-под повязки,  стекая
по голени, обильно сочится гной. Кроме того, не было никакой возможности
избавиться от назойливых насекомых. Похоже, что из  всех  живых  существ
джунгли не покинули только они и, оставшись без привычной добычи, тучами
набрасывались на  него.  В  этом  жужжащем  облаке  угадывались  местные
аналоги комаров и москитов, мух и слепней, а  также  какие-то  крылатые,
вооруженные клешнями многоножки, никаких аналогов не имевшие.  Кровососы
прокусывали кожу, но особенно рьяно набрасывались на раны. Дважды  меняя
повязку, он обнаруживал под листьями  кишащую  массу  черного  гнуса,  а
ожоги на его коже приманивали мух так, словно во  всем  мире  у  них  не
осталось другой поживы.
   Согласно показаниям управляющего блока,  за  последние  три  часа  он
одолел два с  половиной  километра.  Особенно  трудно  было  продираться
сквозь густые заросли, тянувшиеся вдоль берега  реки.  Его  костыль  все
время цеплялся за стелющиеся по суглинку лианы и  выступавшие  корни,  а
нижние ветви кустов так и норовили сорвать одну из планок лубка.
   Однако и  у  зарослей  имелся  свой  полюс  -  двигаясь  берегом,  он
постоянно срывал и поедал росшие в изобилии шарообразные плоды  вьющихся
растений, что позволяло поддерживать уровень жидкости и белка на  нужном
уровне. Правда, чтобы выбраться куда бы то ни было,  с  такой  скоростью
ему потребуется не одна неделя.
   А шел он не куда бы то ни было, а в Даррингем. По всей видимости, все
мало-мальски заслуживающее внимания - если нечто подобное вообще имелось
на этой паршивой планете - было  сосредоточено  в  столице.  Его  группа
прибыла  сюда  с  целью  проведения  разведки,  и  он  не  видел  причин
оказываться  от  выполнения  задания.  О  том,  чтобы  просто  сидеть  в
джунглях,  дожидаясь  смерти,  не  могло  быть  и  речи,  надеяться   на
эвакуацию, похоже, тоже не приходилось,  так  что  по  существу  у  него
оставался лишь один достойный выход. Это, во всяком случае, давало ему и
цель,  и  пусть  слабую,  но  надежду.  Шас  Паск  твердо   вознамерился
попытаться совершить невозможное.
   Однако при всей своей решимости он понимал, что ему необходимо  найти
более легкий способ преодоления расстояний. Из-за  телесных  повреждений
его  импланты  постоянно  выбрасывали  в   кровь   огромное   количество
эндокринов,  а  добрых  двадцать  процентов  ресурсов  нервных   волокон
растрачивались на установку обезболивающих блоков.  Даже  при  усиленном
метаболизме он не мог позволить себе расходовать энергию такими темпами.
   Активизировав справочный блок, он вызвал карту. В полутора километрах
вниз по течению реки находился  населенный  пункт