переходили в море слегка  колеблющихся  зеленых  стеблей,  протянувшихся
далеко к предгорьям отдаленной горной цепи. Его однородность  нарушалась
только случайными одинокими деревьями и отдаленным серебряным  мерцанием
узких протоков. Это были те семейства, которые привезли с собой телят  и
ягнят, козлят и жеребят,  генетически  подготовленных  для  того,  чтобы
выдержать  месяцы  бездействия;  накачанные  до  краев   лекарствами   и
транспортируемые в сумчатых оболочках. Все животные женского пола, чтобы
их  можно  было  осеменить  из  запаса  замороженной   спермы,   которая
сопровождала их три сотни световых лет путешествия от Земли.
   Скиббоу и Кава были из тех семейств, которые видели обширную,  пустую
саванну с нескончаемыми травами уже заполненной огромными стадами тучных
животных. Они спали в палатке на краю джунглей в  течение  пяти  недель,
пока Джеральд и Фрэнк  не  построили  новый  дом;  бревенчатый  сруб  из
четырех комнат с каменным камином и солнечными  панелями,  прибитыми  на
крыше для питания  освещения  и  холодильника.  Снаружи  они  пристроили
маленький сарай и частокол; потом  запрудили  серыми  камнями  небольшой
близлежащий поток и сделали водоем,  в  котором  можно  было  стирать  и
купаться.
   Через четыре месяца и три дня после отбытия "Свитленда"  они  открыли
семнадцать  штук  сумчатых  оболочек  (три  из  них  были  украдены   на
космодроме).  Животные  лежали,  свернувшись   в   губчатой   прокладке,
подогнанной под форму их тела, и  находились  там  почти  как  в  утробе
матери,  с  трубами  и  проводами,  вставленными  в  каждое   отверстие.
Пятнадцать успешно прошли процесс возрождения: три английских жеребенка,
три теленка, один бизон, три козла,  четыре  ягненка  и  щенок  немецкой
овчарки. Это был очень хороший процент, но Джеральд все  равно  пожалел,
что не смог позволить для них ноль-тау оболочки.
   Все  пять  членов  семейства  провели  весь  день,  помогая  ослабшим
животным стоять и ходить, кормя их специальным,  обогащенным  витаминами
молоком, чтобы ускорить процесс восстановления.  Мэри,  которой  никогда
раньше не доводилось даже приласкать живое животное, доверили одного  из
них выхаживать, при этом ее кусали, описали, бодали и  отрыгнули  желтым
молоком, размазав его по всему комбинезону. В сумерках она повалилась  в
кровать  и  долго  плакала,  пока,  наконец,  не  уснула:   сегодня   ей
исполнилось восемнадцать лет, а никто об этом даже не вспомнил.
 
*** 
 
   Рей  Молви  шел  через  весь  расчищенный  участок  к  причалу,   где
покачивалась в ожидании лодка бродячего водного торговца. По  дороге  он
обменялся  приветствиями  с  несколькими  взрослыми   поселенцами.   Рей
чувствовал прилив гордости от того, что видел: крепкие здания,  опрятные
поленницы дров, рыба, коптящаяся на открытом огне, растянутые на рамах и
выставленные для просушки на солнце шкуры  дандерил.  Хорошо  отлаженное
сообщество, преследующее одну  общую  цель.  Компания  Освоения  Лалонда
могла использовать  Абердейл  в  своей  рекламной  кампании  без  всяких
прикрас, все было просто образцовым.
   Вторая волна  лесоповала  продолжалась  уже  около  месяца,  прорубая
прямоугольные раны глубоко  в  джунгли  по  периметру  расчищенного  для
лагеря участка. С воздуха деревня походила  на  шестеренку  механизма  с
исключительно длинными зубьями. Колонисты начинали засевать новые  поля,
выкорчевывали пни, распахивали почву роторными плугами, которые заряжали
от солнечных батарей, разбивали огороды и фруктовые сады. Были уже видны
линии маленьких зелененьких ростков, пробившихся  через  богатую  черную
почву, и фермерам пришлось организовать птичьи патрули, чтобы отпугивать
голодные стаи пернатых, взгромоздившихся в ожидании добычи на  ближайшие
деревья.
   Но не все земные семена проросли успешно, что было довольно  странно,
потому что все они генетически обработаны для наилучшего произрастания в
окружающей среде Лалонда. Однако Рей ни на  минуту  не  сомневался,  что
деревня  одержит  победу.  Сегодняшние  поля  превратятся  в  завтрашние
состояния. За шесть  месяцев  они  добились  больше,  чем  Шустер  -  за
восемнадцать.  Он  чувствовал,  что  это  оказалось   возможным   только
благодаря эффективной организации. Его совет по образованию  эффективных
диалоговых рабочих единиц уже во время пребывания в  пересыльном  лагере
был воспринят, как штрих разумного предвидения.
   Он  миновал  зал  общественного  собрания  и  уступил  дорогу  группе
проходящих мимо детей,  несущих  несколько  жирных  птиц-полот,  которые
попались в их силки. У них повсюду виднелись царапины от шипов,  а  ноги
были покрыты грязью, но все равно дети улыбались и смеялись. Да, все это
поднимало Рею Молви настроение.
   Он подошел к причалу и пошел вдоль него. На  реке  Рей  заметил  пару
иветов. Это Ирлей и Скотт тащили корзины, полные мышиных крабов. Корзины
были одной из идей Квинна и представляли собой адаптированные  для  этой
цели горшки для омаров.
   Рей махнул парням рукой и получил в ответ поднятые с улыбкой  большие
пальцы. Иветы несомненно были его самым  большим  успехом.  Через  месяц
после того, как они прибыли, Квинн Декстер  захотел  поговорить  с  ним.
"Что бы мы ни говорили Пауэлу Манани, все автоматически игнорируется, но
мы знаем, что вы нас всегда внимательно выслушаете, мистер Молви".
   Это, действительно, так и было. Его работа и заключалась в том, чтобы
быть арбитром, и нравится это или нет, но иветы были  частью  Абердейла.
Он должен был выглядеть абсолютно беспристрастным.
   - Мы хотим организоваться, - прямо начал Квинн. -  На  данный  момент
мы, все восемнадцать, каждый день работаем на вас, но вы за  это  должны
кормить  нас  и  предоставлять  нам  жилье.  Это  -  не   самая   лучшая
договоренность, потому что мы только потеем ради вас и  не  получаем  из
этого ничего для  самих  себя  непосредственно,  поэтому  у  нас  и  нет
стопроцентной отдачи, такова уж человеческая натура. Ни один из  нас  не
просился  в  Абердейл,  но  раз  уж  мы  здесь,  то  хотим   максимально
использовать это. Мы подумали, что вот, если бы у  нас  было  расписание
дежурств так, чтобы тринадцать из нас работали как общая команда  каждый
день, в то время, как пятеро могли  бы  использовать  это  время,  чтобы
строить что-нибудь непосредственно для себя, что-то, чем можно  было  бы
хоть немного гордиться. Мы хотим иметь собственную крышу над головой;  и
мы  могли  бы  заниматься  охотой  и  выращивать  для  себя  собственное
продовольствие. Таким образом у вас отпадает необходимость заботиться  о
нас, и у вас будет намного более заинтересованная команда  на  постройке
ваших домов и рубке леса.
   - Я даже не знаю, - сказал Рей, хотя прекрасно видел  логику  в  этой
идее. Именно Квинн-то и вызывал у него  сомнения;  еще  в  аркологии  он
достаточно часто сталкивался со шпаной, а крепкое телосложение Квинна  и
его самоуверенность пробуждали в нем воспоминания. Но  ему  не  хотелось
показаться  предвзятым,  к  тому  же  парень   делал   вполне   разумное
предложение, которое могло оказаться выгодной для всей общины.
   - Мы могли бы попробовать это в  течение  трех  недель,  -  настаивал
Квинн. - Что вы теряете? Разве что Пауэл Манани может запретить это.
   - Мистер Манани  здесь  для  того,  чтобы  помогать  нам,  -  ответил
натянуто Рей. - Если за  такое  нововведение  походатайствует  городской
совет, тогда он должен проследить, чтобы оно было претворено в жизнь.
   Пауэл Манани действительно принял это в штыки, но  Рей  подумал,  что
это просто в пику ему и совету. На сессии, на которую Пауэла Манани и не
пригласили, совет решил, что они дадут иветам испытательный срок,  чтобы
увидеть, смогут ли те добиться самообеспечения.
   Нынче иветы построили себя длинное (и очень хорошо сконструированное,
как неохотно признал Рей) здание А-образной формы на  восточной  стороне
расчищенного участка, где теперь они все вместе и  жили.  Они  ловили  в
свои корзины огромное количество мышиных крабов,  которых  обменивали  у
сельских жителей на другие виды продовольствия. У них  были  собственные
цыплята и растительные запасы (сельские  жители  вошли  к  ним  в  долю,
предоставив трех цыплят и некоторые семена из собственных запасов).  Они
присоединялись к охотничьим  отрядам,  и  им  даже  доверяли  стрелковое
оружие, хотя они и должны были возвращать  его  назад  в  конце  дня.  А
ежедневная рабочая команда с  жаром  выполняла  поставленные  перед  ней
задачи. Они также организовали перегонку крепкого спиртного напитка, что
Рей, строго говоря, не одобрял, но  теперь  уж  едва  ли  мог  возражать
против этого.
   Труды, положенные на проталкивание всех этих  идей,  дали  Рею  Молви
достаточный кредит доверия. А  не  за  горами  уже  и  то  время,  когда
Абердейл встанет перед вопросом об  официальном  выборе  мэра.  А  после
этого можно будет задумываться и о выборах в  правление  округа.  Шустер
едва ли можно было  назвать  процветающим;  несколько  его  жителей  уже
попросили  разрешения  переехать  в  Абердейл.  Кто  знает,  что   может
достигнуть здесь целеустремленный человек, когда тут еще только начинает
оформляться история целого мира?
   Рей  Молви  подошел   к   концу   причала,   переполненный   чувством
удовлетворения. Поэтому он был не слишком-то смущен тем  видом,  который
представлял из себя вблизи "Куган". Лодка была длиной двадцать метров  и
представляла собой причудливую комбинацию плота и катамарана. Плавучесть
этому  сооружению  придавали  два  больших  выдолбленных  ствола   некой
волокнистой красной древесины, на которых размещалась  палуба  из  плохо
выровненных досок, поддерживающая каюту из пальмы и  соломы,  тянувшуюся
на всю длину.  Кормовая  часть  рубки  была  отведена  под  своего  рода
машинное  отделение,  где   располагалась   старая   тепловая   станция,
работающая  от  топки  и  питающая  выработавшие  свой  ресурс,  добытые
капитаном на космодроме, два электродвигателя, используемых  макбоингами
в приводных головках откидных створок.  Впереди  находилась  приподнятая
рулевая рубка, крыша которой полностью  состояла  из  панелей  солнечных
батарей, далее следовали камбуз и  кубрик.  Остальная  часть  надстройки
отводилась под груз.
   Капитаном "Кугана" был Лен Бачаннан, мужчина с поредевшими  волосами,
которому было далеко за пятьдесят, одетый в поношенные выцветшие шорты и
облегающую синюю кепку. Рей подозревал,  что  у  него  была  произведена
небольшая генетическая корректировка; волосы, выбивавшиеся из-под кепки,
сильно вились и были седыми, под темной коричневой кожей  перекатывались
упругие полосы мышц, несколько зубов просто сгнили.
   Он стоял перед рулевой рубкой и приветливо приглашал Рея на борт.
   - Мне надо бы кое-что закупить, - сказал Рей.
   - Я не интересуюсь бартером, - немедленно предупредил капитан и надул
щеки для пущей важности. - Если, конечно, вы не предлагаете какое-нибудь
энергетическое оборудование.  У  меня  уже  вполне  достаточно  солений,
консервированных фруктов и шкур. И не вздумайте заикнуться о рыбе. Она у
меня уже из ушей лезет. Ничего из этого я не могу продать даже  ниже  по
реке. Никто там этим не интересуется.
   Рей выудил из кармана пачку пластиковых лалондских франков.  Бачаннан
был третий капитан-торговец, который появился в Абердейле  за  последнее
время. Все они за свои товары требовали наличные, и ни один  из  них  не
купил много из товаров, производящихся в Абердейле.
   - Это понятно. Мне нужна ткань.  Главным  образом  хлопок,  но  можно
холст или парусину.
   -  Во  франках  это  вам  будет  стоить  очень  дорого.  У  вас  есть
какая-нибудь более весомая валюта?
   - Возможно, - сказал Рей с тоскливой неизбежностью. Неужели никто так
и не хочет пользоваться  лалондскими  франками?  -  Но  давайте  сначала
посмотрим, что есть у вас.
   Гейл Бачаннан сидела в рубке, на ней была шляпа-кули  и  бесформенное
платье цвета хаки.  В  свои  пятьдесят  она  выглядела  довольно  тучной
особой, с длинными прямыми темными волосами, ее ноги напоминали  кожаные
мешки, наполненные водой,  отчего  она  ходила  вперевалку,  болезненной
походкой. Большую  часть  своей  жизни  Гейл  провела,  сидя  на  палубе
"Кугана" и наблюдая проплывающий  мимо  мир.  Гейл  оторвала  взгляд  от
шитья, которым занималась, и приветливо кивнула Рею.
   - Тебе ткань нужна, да, милок?
   - Именно.
   - Тканей у нас много. Все, что только ткут в Даррингеме. И окрашенные
есть тоже. Лучше нигде не найдешь.
   - Я в этом не сомневался.
   - Готовых моделей пока нет. Но это еще впереди.
   - Это ничего.
   - Так значит, ваша жена умеет шить?
   - Я... Да, полагаю, умеет, - Рей относительно этого  не  задумывался.
Аркологическая синтетика прибывала уже прекрасно сшитой;  загрузите  ваш
размер в коммерческий кругооборот, и одежда  прибудет  в  течение  шести
часов. Если она износилась, достаточно бросить ее в  утилизатор.  Шпана,
конечно, могла позволить себе ходить в залатанных и поношенных  одеждах,
но это не относилось к приличным людям.
   - Если не умеет, то присылайте ее ко мне.
   - Спасибо.
   - Вязать тоже. Ни одна из прибывших сюда женщин не  умела  вязать.  Я
даю уроки. Лучшие уроки к востоку от Даррингема. Знаешь почему, милок?
   - Нет, - растерянно сказал Рей.
   - Потому что они единственные,  -  Гейл  Бачаннан  хлопнула  себя  по
коленям и рассмеялась, сотрясаясь заплывшим телом.
   Рей одарил ее слабой улыбкой и поспешил сбежать в грузовое отделение,
по дороге задумываясь, сколько раз за прошедшие годы эта шутка сотрясала
палубу.
   У Лена Бачаннана было все, что только может пожелать иметь у  себя  в
запасе любой фермер.  Рей  Молви  шел  по  узкому  проходу,  озираясь  с
удивлением и завистью. Здесь были электроинструменты, находящиеся еще  в
заводских упаковках, солнечные элементы (у Рея  половину  сперли  еще  в
Даррингеме),  холодильники,  микроволновые   печи,   криостаты,   полные
замороженной  спермы  домашних  животных,  альбомы  игроков  на  флеках,
лазерные карабины, биологические медицинские пакеты, лекарства и штабель
за  штабелем  бутылок  со  спиртным.  Набор  изготовляемой  на   Лалонде
продукции был также впечатляющим: гвозди,  котелки,  сковородки,  стекло
(Рей увидел большие оконные стекла и застонал: что бы он только  ни  дал
за то, чтобы иметь стеклянные  окна),  стаканы,  сапоги,  сети,  семена,
куски сушеного мяса, мука, рис, пилы, молотки  и  ряд  за  рядом  рулоны
тканей.
   - Какой товар вы берете с собой вниз по реке? -  спросил  Рей,  в  то
время как Лен уже разматывал для него несколько рулонов ткани.
   Лен стянул шапку и почесал лысеющую макушку.
   - Сказать по правде, не очень уж  много.  Что  вы  здесь  выпускаете,
только продукты и прочее в этом  роде.  Людям  это  надо.  Но  прикиньте
транспортные расходы, а? Я не могу увезти с прибылью фрукты дальше,  чем
за сотню километров.
   - Значит, что-нибудь небольшое, но ценное?
   - Да, вы попали в точку.
   - Мясо?
   - Это можно. Есть деревни, которые живут не так хорошо,  как  вы.  Им
нужны продукты, но как им за них расплатиться? Если  они  будут  тратить
деньги на продукты, то деньги скоро кончатся, и  они  не  смогут  купить
себе действительно нужные вещи, такие как семена или скотину.  Я  видел,
как это случается. Тогда дело труба.
   - Да?
   - В районе Арклоу, поселенцы на северных территориях. Там все деревни
разорились шесть или семь лет назад. Пищи нет, денег, чтобы  ее  купить,
тоже. Они отправились вниз по реке к  деревням,  где  можно  было  найти
пищу.
   - И что же случилось?
   - Губернатор отправил туда приставов и, если верить тому, что говорят
люди, несколько наспех собранных отрядов наемников с других планет.  Они
быстренько привели  в  чувство  голодавшие  деревни.  Некоторые  из  них
сбежали в джунгли, и, судя по постоянным рапортам о бандитах в  северных
территориях, до сих пор там. А  большинство  убили.  Некоторые  получили
двадцатилетний срок в трудовых лагерях. Губернатор послал их работать  в
другие деревни на условиях, подобных  иветским.  Семьи  были  разлучены,
дети никогда больше не видели родителей, - он втянул щеки и  нахмурился.
- Да, плохи дела.
   Рей выбрал и отложил для себя ткани, в запале он  купил  себе  еще  и
пакетик сладкого  зерна  для  Скибы,  своей  жены.  Он  вновь  предложил
лалондские банкноты.
   -  Тогда  цена  повысится  вдвойне,  -  сказал  Лен  Бачаннан.  -  На
космодроме люди из Компании Освоения Лалонда никогда не  дадут  тебе  за
это настоящей цены.
   Рей сделал последнюю попытку:
   - А как насчет цыплят?
   Лен  указал  на  полку,  отведенную  под  криостаты,   их   крошечные
зелененькие светодиоды ярко подмигивали в полутьме надстройки.
   - Видел? Два контейнера до отказа забиты яйцами.  Там  есть  цыплята,
утки, гуси, фазаны, страусы эму, индюки, аж в три ряда,  есть  даже  три
лебедя. Мне только не хватает живых цыплят, гадящих мне на палубу.
   - Хорошо, - сдался Рей; он полез во внутренний карман и достал оттуда
банковский диск из Джовиан-банка,  чувствуя  себя  несколько  униженным.
Люди должны верить в валюту  своей  планеты.  Когда  Шустер,  если  это,
конечно,  случится,  превратится  в  важный  коммерческий   регион,   он
чертовски уверен, что все сделки будут совершаться в лалондских франках.
Такой патриотизм будет довольно популярным среди избирателей.
   Когда Рей спускался на причал, Лен вместе с женой стояли на палубе.
   - Каждую секунду рождается десять тысяч, - пробормотал Лен.
   - Ага, и все отправляются жить сюда, - хмыкнула Гейл. В то время, как
Рей нес купленную материю на берег,
   Ирлей и Скотт, стоящие на отмели,  приветливо  помахали  ему  руками.
"Вот еще у кого есть диски Джовиан-банка, уже известно семьдесят  восемь
таких клиентов. Квинну это очень понравится".
   Рей подошел к концу причала как раз в тот момент, как  там  появилась
Мэри Скиббоу, тащившая неуклюжий  громоздкий  рюкзак.  Она  одарила  его
безразличным взглядом и заторопилась по направлению к "Кугану".
   "За чем это она сюда пришла? - подивился Рей.  -  Джеральды  одни  из
первых основали хозяйство в саванне.  Хотя  сам  Джеральд  был  еще  тем
самоуверенным типом".
 
*** 
 
   Хорст Эльвс стоял около углового деревянного столба церкви  с  полным
полотняным мешком  гвоздей,  и  все  равно  умудрялся  чувствовать  себя
совершенно бесполезным. Лесли вовсе не нужно было, чтобы  кто-то  держал
ему наготове гвозди. Но Хорст не мог позволить команде  иветов  собирать
церковь без его участия, без того, чтобы хоть просто изображать помощь в
этом деле.
   Церковь  была  одним  из  последних  зданий,  которое  возводилось  в
Абердейле. Но он против  этого  ничего  не  имел.  Люди  и  так  изрядно
попотели, строя деревню и расчищая поля. Они не могли тратить  время  на
строение, которое будет использоваться  раза  два  в  неделю  (хотя  ему
хотелось верить, что службы будут обычно проходить чаще). Да так будет и
правильней. Хорст никак не мог забыть, как в средневековой Европе  среди
гниющих и воняющих  деревянных  трущоб  поднимались  храмы,  похожие  на
каменные дворцы, как церковь  того  времени  требовала  от  людей  одно:
давай,  давай,  давай.  Как  в  каждой  душе  тщательно   насаждался   и
взращивался  страх.  И  за  то,  что  они  были  такими   надменными   и
высокомерными, как  сам  Господь  Бог,  мы  заплатили  ужасную  плату  в
последующие века. И это, опять-таки, было правильно. Такое  преступление
заслуживает очень длительного наказания.
   Поэтому он проводил службы в зале общественного собрания и никогда не
жаловался, если на  службу  приходило  человек  тридцать-сорок.  Церковь
должна быть той центральной точкой, которая  объединяет  людей,  местом,
куда люди могут прийти все вместе и разделить свою веру,  а  не  местом,
куда барон загоняет их отдать дань.
   Но сейчас поля уже были возделаны, первый посев произведен