рт возьми! - пробормотала Елена Дункан. - Никогда бы не подумала,
что сподоблюсь увидеть этакое чудо.  Настоящая  живая  армия  на  марше.
Знаете, Сайнон, я  ведь  из  девятнадцатого  и  двадцатого  столетия.  С
Наполеоном на Москву ходила, в Испании сражалась. Рождена для войны.
   - Да ведь  это  глупо.  У  вас  сейчас  есть  душа.  Не  следует  так
рисковать. Придумали себе какой-то крестовый поход. Лучше  жили  бы  для
себя. Не правильно вы поступаете.
   - Меня душа зовет. Я почти не отличаюсь от эденистов.
   Сайнон удивился:
   - Как это?
   - Я полностью приспособлена к такому образу жизни. Тот факт, что  мои
цели отличаются от ваших, не имеет никакого значения. Латон сказал,  что
выход есть. Я ему поверила. Киинты этот выход нашли. Я счастлива оттого,
что знаю: выход есть, и,  следовательно,  мои  поиски  не  бесцельны.  К
проигравшим я себя не отношу и сдаваться не намерена. Поэтому и вступила
в  Освобождение.  Так  я  смогу   подготовиться   для   большой   битвы.
Рассматриваю кампанию как хорошую тренировку.
   Она поправила лямку на плече (вместо пальцев у нее было  три  больших
когтя) и зашагала прочь.
   - Это называется избытком фатализма, - заметил Чома. - Какая странная
психология.
   - Она довольна, - возразил Сайнон. - Желаю ей успеха.
 
*** 
 
   В дом было вложено много любви. Даже  аристократы  Кулу  использовали
современные  материалы  при  строительстве  нарядных   дорогих   зданий.
Мортонридж  рос  как  на  дрожжах.  Правительство  помогало   субсидиями
фермерам. Их можно было смело  отнести  к  среднему  классу.  Дома  были
крепкие, но дешевые, построены  из  углебетона,  доски  -  из  древесной
массы,  при  изготовлении  кирпичей  использовалась  генная   инженерия;
применялись силиконовое стекло, губчатая сталь для  металлических  ферм.
Несмотря   на   стандартизацию,   базовые    компоненты    предоставляли
архитекторам свободу для творчества.
   Это же здание было необычно, оригинально. Грубо-прекрасно. Камень для
дома доставили из местной каменоломни. Сложенные из крупных блоков стены
не пропускали в дом тропическую жару, поэтому в комнатах было  прохладно
без кондиционера. Пол и потолок из деревянных балок, прилаженных друг  к
другу так, как это под силу только настоящему мастеру. Внутри балки  эти
не были закрыты, щели между ними заполняли тростником и  штукатуркой,  а
сверху покрывали побелкой. Здание дышало историей, как и многие иллюзии,
бывшие в чести у одержимых, однако в  этом  случае  никакой  иллюзии  не
было.
   К зданию примыкал амбар, тоже каменный. Его тяжелые деревянные двери,
открытые настежь, раскачивал ветер.
   Стефани Эш дошла  до  изнеможения,  когда  "Кармический  крестоносец"
свернул с главной дороги и вырулил на грязный тракт, чтобы  проверить  и
его. Идея принадлежала Мойо.
   - Дорога должна куда-то вести, - настаивал он. - Эту  землю  заселили
недавно. Ничто не успело прийти в упадок.
   Спорить с ним она не стала. Они проехали долгий  путь  по  трассе  М6
после того, как пристроили детей, и хотели было вернуться назад, к армии
Аннеты Эклунд, но войска, расквартированные в Чейнбридже, подчеркнуто их
проигнорировали. С тех пор они ездили  от  берега  к  берегу  в  поисках
приюта, чтобы отдохнуть и дождаться больших событий, в которых могли  бы
принять участие. Каждая незанятая ферма, попадавшаяся им на  пути,  была
уже  очищена:  не  было  ни  продуктов,  ни  скота.  Найти  топливо  для
"Кармического крестоносца" становилось все труднее.
   Радостное возбуждение, охватившее их после эвакуации детей, сменилось
унынием: ощутить себя в роли беженца было несладко. Не то чтобы  Стефани
изверилась, но узкая дорога, по  которой  они  сейчас  ехали,  ничем  не
отличалась от десятков дорог, изъезженных  ими  за  последние  несколько
дней. И все же надежды они не теряли.
   Пробежав  через  рощицу   деревьев-аборигенов,   дорога   нырнула   в
неглубокую, чуть поросшую лесом долину. Среди густой  травы  по  дну  ее
журчал  ручей.  Проехав  четыре  километра,  они  увидели,  что  долина,
расширившись, превратилась в круглый овраг. Правильная форма его вызвала
у Стефани предположение, что это  древний  кратер.  Паутина  серебристых
ручьев проложила себе путь по склонам оврага и образовала  озеро  в  его
центре. Наверху, над оврагом, стоял фермерский дом. От бурлящей воды его
отделяла аккуратно подстриженная лужайка. Северные склоны оврага  кто-то
превратил  в  спускавшиеся  уступами  террасы,  своего  рода   солнечную
ловушку. Здесь росли  десятки  фруктовых  деревьев  и  овощи,  встретить
которые можно было только  на  Земле:  цитрусовые  и  авокадо,  салат  и
ревень. Местная же растительность вся была  убрана.  Даже  южные  склоны
покрыты были земной травой, где мирно паслись козы и овцы.
   Высыпав  из  "Кармического   крестоносца",   они   смеялись,   словно
очарованные дети.
   - Здесь никого нет, - сказала Рена. - Чувствуете? Повсюду пусто.
   - О  Боже,  -  нервно  воскликнула  Тина.  Она  спустилась  с  нижней
ступеньки автобуса, и каблуки ее красных туфель провалились  в  дорожный
гравий. - В самом деле, никого? Да это просто райское место.  И  мы  его
заслужили за все наши добрые дела. Я просто не перенесу, если кто-нибудь
заявит, что он пришел сюда первый. Это будет несправедливо.
   - Транспорта здесь, во всяком  случае,  нет,  -  проворчал  Макфи.  -
Вероятно, владельцы получили предупреждение Королевства и скрылись, пока
в эти края не нагрянули люди Эклунд.
   - Им повезло, - сказала Рена.
   - Нам повезло больше, - возразил Мойо. - Здесь просто великолепно.
   - По-моему, ирригационная система накрылась, - сказал Макфи.  Прикрыв
глаза от солнечного света, он  прищурился  на  террасу.  -  Видите?  Там
должны быть каналы, чтобы каждый ручей  тек  на  свой  уровень,  а  вода
льется водопадом. Растения погибнут.
   - Нет, не погибнут,  -  возразил  Франклин  Квигли.  -  И  система  в
порядке. Просто отключено электричество, и некому поправить. Вот и  все.
Мы за день все настроим. Если тут останемся.
   Все повернулись и посмотрели на Стефани. Ей было скорее  смешно,  чем
лестно.
   - Не возражаю, - она улыбнулась им. - Лучше места нам не найти.
   Вторую половину дня осматривали дом и террасы. При доме был огород  с
интенсивной обработкой земли. Зерновые здесь не выращивали. Видно  было,
что  дом  покинули  в  спешном  порядке.   Выдвинутые   ящики,   одежда,
разбросанная по блестящему полу, кран  с  открытой  водой.  Два  старых,
наполовину упакованных чемодана в одной из  спален.  Однако  в  кладовой
осталось  полно  продуктов:  мука,  джемы,  засахаренные  фрукты,  яйца,
головки сыра. Большой морозильник набит рыбой и мясом. Тот, кто  в  этом
доме жил, явно не жаловал полуфабрикаты и консервы.
   Тина заглянула в кухню, где на полках стояли блестящие медные  горшки
и кастрюли, и неодобрительно фыркнула.
   - Они зашли слишком далеко в своем пристрастии к древности.
   -  Это  соответствует  нашему  теперешнему  положению,  -   возразила
Стефани. - Общество потребления не сможет сейчас выжить.
   - Не думай, что я откажусь от шелковых чулок, дорогая.
   Мойо, Рена и Макфи вскарабкались к маленькому  зданию,  которое,  как
они и предполагали, оказалось водонапорной  станцией  для  ирригационной
системы. Стефани и остальные принялись приводить в  порядок  дом.  Через
два дня ирригационная система заработала. Не  слишком  совершенно  -  их
присутствие отрицательно воздействовало на некоторые процессоры,  но  на
водонапорной станции имелось и ручное управление. Даже облачность нехотя
уступила их натиску. Чистый  солнечный  свет,  какой  освещал  города  и
большие  группы  одержимых,  им  получить  не  удалось,  зато   растения
благодарно впитывали фотонный дождь.
   Прошла неделя. Выйдя из дома прохладным ранним утром,  Стефани  имела
право быть всем  довольной.  Однако  действительность  лишала  ее  этого
права. Она отворила выходившие на лужайку  французские  окна  и  босиком
ступила на росистую траву.
   В небе,  как  всегда,  носились  красные  облака,  тяжело  ударяя  по
издававшему протестующие стоны воздуху, однако на  этот  раз  враждебный
туман вступал в более тонкий резонанс. Слух не мог ничего уловить, но на
мозг давило что-то, словно кошмарный сон.
   Она спустилась на берег озера и, медленно  поворачивая  голову  то  в
одну, то в другую сторону, осматривала небо,  отыскивая  в  нем  ключ  к
загадке. Чувство тревоги нарастало у нее с каждым днем, и природу ее она
не могла распознать. Это "нечто" ускользало от нее за  горизонт,  словно
затаившая злобу луна.
   - Похоже, и ты чувствуешь звучание  космического  блюза?  -  печально
спросил Кохрейн.
   Стефани вздрогнула: она не слышала его приближения.  Колокольчики  на
старинном наряде хиппи не звякали, а поступь его по  траве  была  легка.
Изо рта торчала огромная сигарета. Пахло она по-другому, не так  сладко,
как всегда.
   Он  заметил  ее  изумление,  и  борода,  раздвинувшись,   не   скрыла
самодовольной  улыбки.  Пальцы,  унизанные  кольцами,  вынули  изо   рта
коричневую сигарету и держали ее вертикально.
   -  Угадай,   что   я   нашел   на   одной   забытой   террасе?   Этот
налогоплательщик, мистер Джон Эпплсид, дом которого мы заняли,  оказался
не таким уж добропорядочным. Знаешь, что это такое?  Настоящий  никотин.
Совершенно нелегальный в этих местах. Классная вещь. Несколько  столетий
я так не затягивался.
   Стефани снисходительно улыбнулась, а он опять вставил сигарету в рот.
Ну как еще можно относиться к Кохрейну? Только  снисходительно.  В  этот
момент из дома вышел Мойо. Она сразу почувствовала, что и его  одолевают
тревожные мысли.
   - Ты тоже знаешь, что они здесь? -  спросила  она  печально.  -  Вот,
значит, что имела в виду Эклунд, когда она говорила, что княгиня Салдана
готовится.
   - И лейтенант Анвер, - пробормотал Мойо.
   - Земля чувствует приближение войны, знает, что будет  кровопролитие.
Как это все... апокалиптично. Я-то надеялась, что  Эклунд  заблуждается,
что она просто хочет держать армию в боевой готовности и поэтому  пугает
ее коварным врагом.
   - Она была права, - вступил в разговор Кохрейн. - Кавалерия наготове.
Скоро они по нам ударят.
   - Но почему по нам? - недоумевала Стефани. - Почему по этой  планете?
Мы же сказали, что не тронем их. Мы обещали - и держим слово.
   Мойо обнял ее.
   - Одно лишь наше присутствие является для них угрозой.
   - Но это же глупо. Я просто хочу, чтобы  меня  оставили  в  покое.  Я
хочу, чтобы все смирились с тем, что произошло. Вот и все. У нас  сейчас
есть эта прекрасная ферма, и мы работаем здесь, не делая  никому  вреда.
Здесь хорошо. Мы обеспечиваем себя, и у нас остается время на то,  чтобы
подумать. Никакой угрозы мы для Конфедерации не  представляем.  Если  бы
нам было позволено остаться здесь, быть может, мы смогли бы помочь  всем
выбраться из затруднительного положения.
   - И я хочу, чтобы нас оставили в покое,  -  сказал  грустно  Мойо.  -
Хочу, чтобы они выслушали нас. Только они не станут нас слушать. Здравый
смысл и размышления  не  имеют  значения.  У  них  политическая  цель  -
выкурить нас из Мортонриджа.  Как  только  семейство  Салдана  и  другие
лидеры Конфедерации сделали это заявление, как им не стало  хода  назад.
Мы оказались на пути несокрушимой пресловутой силы.
   - Может, мне вернуться и вступить  с  ними  в  переговоры?  Они  меня
знают. И, быть может, выслушают.
   Слова ее вызвали у Мойо тревогу, и он крепче ее обнял.
   - Нет. Я не хочу, чтобы ты решилась на такой сумасшедший поступок. Да
они и не станут тебя слушать. Только не  они.  Сначала  они  будут  тебе
вежливо улыбаться, а потом засунут в ноль-тау. Я этого не вынесу. Ведь я
только-только нашел тебя.
   Она положила голову ему на  плечо,  благодарная  за  преданность.  Он
значил для нее очень много, с  самого  первого  дня.  И  был  не  только
возлюбленным, но и постоянным источником силы.
   - Ты не можешь идти, - сказал Кохрейн. - Только не ты. Эти ребята без
тебя тут же разбегутся. Ты нам нужна, старушка. Ведь ты для нас что мать
родная.
   - Но нам здесь долго не продержаться. Княгиня пошлет  солдат,  и  они
нас найдут.
   - Лучше иметь впереди немного  времени,  чем  совсем  ничего.  И  кто
знает, может, прежде чем солдатский ботинок вышибет  нашу  дверь,  карма
заготовила нам что-то другое.
   - Что-то раньше я у тебя оптимизма не  замечала,  -  поддразнила  его
Стефани.
   - Плохо смотрела, детка. Я ведь не совсем живой. Поэтому и со зрением
у тебя проблемы, сечешь? Тебе, старушка, необходима сейчас вера.
   - Вот именно, - подытожил Мойо.
   - Ладно,  ваша  взяла,  -  согласилась  Стефани.  -  С  моей  стороны
жертвоприношения не будет. Остаюсь здесь.
   - Да может, они сюда и не придут  вовсе,  -  сказал  Мойо.  -  Может,
Эклунд их победит.
   - Ни малейшего шанса, - сказала Стефани. - Она сильна и вместе с  тем
слаба.  Правда,  не  настолько  сильна,  чтобы  одолеть  их.  Постой   и
прислушайся, ощути,  сколько  их  там  собралось.  Эклунд,  конечно  же,
доставит им много неприятностей, но остановить их не сможет.
   - Что тогда ты собираешься делать, когда они дойдут до фермы?  Будешь
сражаться?
   - Да нет. Я,  конечно,  взбрыкну.  Это  же  в  природе  человека.  Но
воевать? Нет. А ты? Когда-то ты сказал, что будешь сражаться.
   - Это было тогда, когда я надеялся на лучшее. С тех пор я повзрослел.
   - И все же это несправедливо, - пригорюнилась она. - Я обожаю вкус  к
жизни. И в потусторонний мир мне теперь вовсе не  хочется.  В  следующий
раз мы поймем, что ничего вечного не бывает, даже если, возможно, это не
так. Было бы лучше ничего об этом не знать. Зачем  Вселенная  преследует
нас?
   - Это карма, старушка, - сказал Кохрейн. - Плохая карма.
   - Я думала, что карма наказывает тебя за твои деяния. Я за свою жизнь
никому особого зла не причинила.
   - Первородный грех, - напомнил Мойо. - Нехорошая концепция.
   - Ты не прав, - сказала она. - Вы оба не  правы.  Если  я  что-нибудь
сейчас знаю, так  это  то,  что  все  религии  лживы.  Все  они  гнусно,
отвратительно лживы. Отныне я не верю в Бога и в  судьбу.  Всему  должно
быть  дано  объяснение,  выявлена  космологическая  причина,  -  она  не
вырывалась из объятий Мойо. Слишком устала, чтобы злиться.  -  Но  я  не
настолько умна, чтобы все это изложить. И  вряд  ли  кто-нибудь  из  нас
сможет это сделать. И остается лишь ждать, пока кто-то умный не  сделает
это для нас. Черт возьми, как я все это ненавижу. Почему я  не  способна
на великие дела?
   Мойо поцеловал ее в лоб.
   - По обе стороны от линии фронта,  в  безопасности,  находятся  сорок
детишек, которые страшно благодарны тебе за то, что ты для них  сделала.
Я бы не назвал это мелочью.
   Кохрейн выпустил кольцо дыма по направлению угнетающей их силы.
   - Во всяком  случае,  пока  нам  никто  не  спустил  сюда  ордера  на
выселение. Злым военачальникам Королевства хочется схватить нас в первую
очередь. Я постараюсь, чтобы налогоплательщикам дорого  обошлась  погоня
за мной.
 
*** 
 
   - Мы действительно  должны  делать  это  по-настоящему,  -  простонал
Сайнон. - Я имею в виду  настоящую  физическую  тренировку.  У  нас  все
проходит на первобытном уровне. Странно, что Ральф Хилтч не закрепил  за
нами жесткого сержанта-наставника. Он бы привел нас в надлежащую форму.
   В то  утро  сержантов  отвезли  на  полигон,  находившийся  в  десяти
километрах к востоку от Передового форта. Это была неровная  площадка  с
зарослями  деревьев  и  макетами  зданий.  Таких  полигонов  было  здесь
двадцать пять. Морпехи Королевского флота готовили еще десять.
   Чома вполуха выслушал  критические  замечания  Сайнона,  сосредоточив
внимание  на  находившемся  перед  ними  бунгало.   Остальные   сержанты
рассредоточились вокруг полуразрушенного здания. Они обучались  находить
укрытие. "Глупо, - подумал он, - ведь одержимые почувствуют нас за сотни
метров".
   Вдруг один из кустов в  пятидесяти  метрах  от  него  засеребрился  и
превратился в человекоподобное  существо  с  зеленой  кожей  и  круглыми
глазками. Существо это вытянуло руку и выпустило белые огневые шары. Оба
сержанта развернулись и нацелили автоматы на пришельца.
   - Наши, - сказали они остальным сержантам отделения.  Сайнон  надавил
триггер указательным пальцем правой руки, в то время как левая его  рука
подбирала на оружейном стволе нужный диапазон огня. Маленькие химические
снаряды вылетали с оглушительным ревом, гася все остальные звуки.
   Специально для этой кампании Королевство  разработало  для  сержантов
статическое оружие. Это был довольно простой вариант обычного  автомата.
Единственное  принципиальное  отличие  -  пуля.  Сферической  формы   со
статическим зарядом. Такая форма уменьшала скорость полета в сравнении с
обыкновенными пулями (и точность), хотя они и могли умертвить  человека.
Главным же  было  то,  что  они  разрушали  энергистические  способности
одержимого. Каждая пуля обладала одинаковым зарядом, но переменный режим
огня позволял сержантам  приспособиться  к  индивидуальным  особенностям
одержимого. К тому же, так как механизм автомата  был  механическим,  то
(теоретически) одержимые не могли на него воздействовать.
   Прошли три секунды, и зеленый монстр перестал поливать Сайнона и Чому
белым огнем. Он превратился в обыкновенного мужчину.
   - Вы промедлили с  ответным  огнем,  -  сказал  им  инструктор,  -  в
настоящем бою его белый огонь уничтожил бы вас обоих. И, Сайнон...
   - Да?
   - Поработай над прицеливанием. Первый твой выстрел был неточен.
   - Принято к сведению, - коротко откликнулся Сайнон. А потом,  перейдя
на режим частного разговора, обратился к Чоме:
   - Неточный выстрел, как же! Я просто совершал маневр.  Приближающийся
огонь - сильный психологический фактор.
   - Без сомнения, - сказал Чома, стараясь соблюсти нейтралитет.  В  это
время он внимательно оглядывал территорию, готовясь к новым  опасностям.
Очень может быть,  что  на  них  будет  немедленно  совершено  еще  одно
нападение.
   - Мне кажется, я привыкаю к оружию, - сказал Сайнон. - И обращаюсь  с
ним, не подключая сознания, на автоматическом уровне.
   Чома взглянул на боевого товарища с легким раздражением.
   - Так в этом и состоит цель обучения. Обиталище  нам  в  этом  случае
вряд ли помогло бы.  Когда  мы  покинули  Сатурн,  Согласие  даже  и  не
слыхивало о статическом оружии. Кроме  того,  я  всегда  утверждал,  что
лучшие уроки - это те, которые даются тебе с трудом.
   - Да ну тебя с твоей олимпийской философией. Неудивительно,  что  она
вышла из моды, когда я появился на свет.
   - Но ты теперь имеешь о ней представление?
   - Имею.
   - Ну и хорошо. Пойдем теперь к тому зданию, а  то  получим  наряд  на
мытье туалета.
   Сайнон жалобно вздохнул.
   - Хорошо.
 
*** 
 
   Княгиня Кирстен подрегулировала импланты сетчатки, доведя изображение
до  полной  четкости:  она  хотела  как  следует  рассмотреть  все,  что
происходит на тренировочной площадке. В  мозгу  ее  постоянно  крутилась
слышанная когда-то фраза: я не знаю ничего о врагах, но видит  Бог,  они
меня пугают. Она  впервые  увидела  наяву,  а  не  на  экране,  огромных
биологических  роботов.  Их  размеры  и  движения  производили   сильное
впечатление. Теперь она была рада, что Ральф Хилтч осмелился  предложить
их для участия в кампании. В то время она была только рада, что выбор за
нее сделал Алли. У семьи  всегда  не  хватало  смелости  принять  важное
решение. Хвала Господу, что он  не  трус.  Так  было  всегда,  с  самого
детства: мы всегда ждали, когда он скажет свое слово.
   Несколько сотен темных  фигур  ползли  в  высокой  траве,  скользили,
бежали под  деревья  и  кусты,  а  цветные  голографические  изображения
устраивали  им  засаду.  Воздух  сотрясался  от   автоматных   очередей.
Постепенно она привыкала к шуму.
   - Они явно прогрессируют, - заметил Раль