.! И это  сделал  я.
Теперь они поймут, какова Его мощь! И Ночь падет,  Двайер.  Это  так  же
верно, как то, что говно не тонет.
   Сенсоры, нацеленные на троицу брошенных  астероидов,  демонстрировали
подобные же сцены разрушения.
   - Но... зачем? Зачем, Квинн?
   Декстер Квинн расхохотался.
   - Дома, на Земле, нас учили всему, что стоит знать о климате, мы  все
выучили, до последнего Судного дня, который нас таки кусит за жопу, если
мы не будем  Терцентралу  хорошими  покорными  механоидами.  Не  нарушай
закона об охране среды, а то утонешь  в  собственном  дерьме,  и  всякая
херня в том же духе. Весь арколог знает, до последнего слова в последнем
клипе, от головастых в башнях до пацанья из подвалов. Я про ядерные зимы
и гибель динозавров слышал, когда еще ходить  не  умел.  -  Он  постучал
пальцем по голоэкрану. - Вот он, кошмар всея Земли  -  только  ленточкой
перевязать. Эти камушки сотрут Нюван в порошок. Упадут на  землю  или  в
море - неважно. В атмосферу взлетят гигатонны дерьма. Я не про  какой-то
там сраный смогишко говорю. Весь небосвод  накроется  медным  тазом.  От
земли до стратосферы - черная жирная сажа, такая густая, что пять  минут
ею подышишь, и рак  легких  обеспечен!  Они  больше  не  увидят  Солнца,
никогда! И когда одержимые захватят весь этот сраный шарик,  им  это  не
поможет. Вытянуть Нюван из этой Вселенной они могут, а воздух очистить -
силенок не хватит. Это может только Он. Брат Божий явит им свет. - Квинн
порывисто  обнял  Двайера.  -  Они  воззовут  к  Нему,  дабы  Он  явился
освободить их -  потому  что  больше  им  не  останется  ничего.  Он  их
единственное спасение. И это я сделал для Него. Я! Я  принес  Ему  целую
планету, готовую присоединиться к Его легионам. И теперь, когда я  знаю,
что это возможно, так же я поступлю со всеми планетами в Конфедерации до
последней! Такова моя цель. И начну я с Земли.
   Лазерные коммуникаторы ушли под обшивку вместе с сенсорами, и "Дельта
горы" исчезла за горизонтом событий. За  ее  кормой  на  низких  орбитах
продолжался бой, участники которого еще не знали о  случившейся  с  ними
истинной  катастрофе.  Четыре  колоссальных  облака  каменных   обломков
неуклонно расширялись на глазах оцепеневших  наблюдателей  из  уцелевших
астероидных поселений. Семьдесят процентов их массы уйдет в  космос,  но
тысячи обломков на протяжении следующих двух  дней  упадут  на  планету.
Разрушительный потенциал каждого из них в сотни раз превзойдет  мощность
взрыва  при  падении  железберга.  И  жители  Нювана,  чьи   электронные
устройства были  выведены  из  строя,  космические  корабли  -  разбиты,
платформы СО - испарены, астроинженерные станции - уничтожены, ничего не
могли сделать, чтобы предотвратить их падение. Только молиться.
   Как и предсказывал Квинн.
 
13 
 
   Радар "Леоноры Цефеи" переключился на дальнее сканирование, выискивая
признаки другого судна. После пяти часов вялого дрейфа на орбите  им  не
удалось создать ни одного контакта.
   - И сколько, вы думаете, я буду мусолить эту шараду? - ехидно спросил
капитан Нокс.
   Он указал на голоэкран с результатами работы корабельного радара.
   - Даже в крикетных командах австралийцев больше  жизни,  чем  в  этом
ящике.
   Джед взглянул на пульт. Символы и  пиктограммы  ничего  для  него  не
значили. С таким же успехом  бортовой  компьютер  мог  изображать  схему
утилизирующего оборудования "Леоноры Цефеи". Джед почувствовал  стыд  за
свое технологическое невежество.  Он  появлялся  на  мостике  только  по
вызовам Нокса, и это обычно случалось лишь тогда, когда капитан  находил
что-то новое для выражения своего недовольства. Каждый раз в компанию  к
Джеду навязывались Бет и Скиббоу, поэтому беседы с Ноксом напоминали  об
унижении перед Диггером.
   - Если координаты верны, то они должны находиться  здесь,  -  ответил
Джед.
   Время встречи было точным. Но где звездолет? Ему не хотелось смотреть
на Бет. Она не проявляла никакой солидарности.
   - Еще один час, - сказал Нокс. - Это все, что я могу вам дать.  Затем
мы отправимся на Танами. Там меня ждет хороший груз. Реальное дело.
   - Нет, друг, часом вы не отделаетесь, - сказала Бет.
   - Получите то, за что заплатили!
   - В таком случае мы будем  торчать  здесь  полгода.  Забыли,  сколько
налички мы вам выложили?
   - Один час!
   Бледная кожа Нокса порозовела. Он  не  привык,  чтобы  его  командные
решения оспаривались в таком священном месте, как капитанский мостик.
   - Чепуха! Мы будем ждать столько, сколько понадобится. Правда, Джед?
   - Да, мы должны их подождать, - ответил тот. Безмолвное презрение Бет
заставило его съежиться.
   Нокс насмешливо развел руками.
   - И как долго? - спросил он. - Пока кислород не  закончится?  Или  мы
можем отправиться в порт немного раньше?
   - Вы регенерируете атмосферу, -  закричала  Бет.  -  Так  что  хватит
выдрючиваться. Будем ждать наш транспорт! Это все!
   - Ах, какие мы горячие! Похоже, у вас совсем крыша съехала. Не  хотел
бы я, чтобы мои дети стали полуночниками. И уж тем более полудурками.  А
знаете, что с вами будет, если вы когда-нибудь  доберетесь  до  Валиска?
Кира смешает вас с дерьмом.
   - Нет, она не такая! - горячо ответил  Джед.  Нокс  был  удивлен  его
обидой.
   - Ладно, парень. Помнится, в твоем возрасте я тоже думал не  головой,
а нижними частями тела.
   Он лукаво подмигнул Бет. Та ответила ему хмурым взглядом.
   - Мы будем ждать, сколько потребуется, - тихо подытожил  Джеральд.  -
Нам необходимо попасть на Валиск.  Именно  за  это  я  и  заплатил  вам,
капитан.
   Он не мог молчать, когда кто-то говорил о Мэри - особенно так, как  о
ней говорили сейчас, словно она была какой-то  всеобщей  подстилкой.  Во
время полета ему удавалось  держать  язык  за  зубами.  Жизнь  на  борту
небольшого корабля казалась легкой и  простой  -  ежедневная  рутина,  в
которой все, за что он заплатил, давало относительный комфорт. И он  уже
не сердился, когда они говорили о Мэри или о  своем  поклонении  демону,
который контролировал ее. Их слова проистекали от невежества, а  он  был
мудрее. Лорен по достоинству оценила бы такой самоконтроль.
   - Ладно, подождем немного, - согласился Нокс.  -  Ваш  фрахт,  вам  и
решать.
   Капитан немного робел в присутствии  Скиббоу.  Пожилой  мужчина  имел
"эпизоды", когда его поведение становилось непредсказуемым. До  сих  пор
он воздерживался от приступов гнева или насилия, но это только пока.
   Через пятнадцать  минут  небольшие  проблемы  Нокса  закончились.  На
удалении трех километров радар обнаружил объект, которого  миллисекундой
раньше в этом месте не было. По всплеску причудливых периферийных  помех
легко  определялась  червоточина.  Створ  быстро   расширялся.   Капитан
подключился к сенсорам "Леоноры Цефеи" и  увидел,  как  из  черной  дыры
появился корпус биотехзвездолета.
   - О, Иисус, всемогущий Господь, - простонал он. - Кого вы  навели  на
нас, придурки? Теперь мы мертвое мясо. Кровавые трупы!
   "Миндори",  выскользнув  из  червоточины,  расправил  крылья.   Потом
развернул голову и устремил на "Леонору Цефеи" устрашающий взгляд.
   Джед повернулся к одному из проекторов мостика и начал  рассматривать
огромного адова сокола, который, медленно взмахивая крыльями, невероятно
быстро сокращал дистанцию. Тревога уступила место благоговению.
   Юноша  восторженно  вскрикнул  и  обнял   Бет.   Она   снисходительно
усмехнулась.
   - Обалдеть! Скажи?
   - А то!
   - Мы сделали это! Мы добились своего!
   Перепуганный Нокс пропустил этот лепет безумцев  мимо  ушей  и  велел
нацелить антенну на  Пинджарру.  Капитан  хотел  связаться  со  столицей
троянского скопления и  позвать  на  помощь  военные  корабли.  Хотя  он
понимал, что от этого ему уже не будет пользы.
   Росио Кондра предполагал  такой  поворот  событий.  После  нескольких
дюжин абордажей  он  знал,  как  капитаны  реагируют  на  появление  его
звездолета.  Из  восьми  лазеров  ближнего  боя  на  корпусе   "Миндори"
действовали  только  три  -  и  то  лишь  потому,  что  они  управлялись
биотехническими   процессорами.   Остальные   стали   жертвой   капризов
энергистической силы, которую он не мог контролировать в полном  объеме.
Когда антенна "Леоноры Цефеи" начала вращаться, он прицелился  в  нее  и
выпустил  полусекундный  импульс  в  передающий  модуль.  "Не  пытайтесь
выходить на связь", - послал он сообщение.
   - Вас понял, - подтвердил потрясенный Нокс.
   - Хорошо. У вас есть полуночники для пересадки?
   - Да.
   - Остановитесь и приготовьтесь к стыковке. Попросите их  собраться  у
шлюза.
   Чудовищная  птица  сложила   крылья   и   приблизилась   к   веретену
внутрисистемного корабля. Очертания адова сокола менялись по мере  того,
как корпус поворачивался вокруг продольной  оси:  перья  уступили  место
тускло-зеленому кораллу, птичий контур фюзеляжа преобразовался в  конус.
Но прежний облик вернулся  не  полностью  -  лиловые  пятна-горошины  на
корпусе преобразились в овалы, повторяя очертания иллюзорных перьев.  Из
трех  задних  стабилизаторов  центральный  съежился,   а   два   боковых
удлинялись и приняли более плоскую форму.
   Завершив маневр  трансформации,  "Миндори"  расположился  параллельно
"Леоноре Цефеи". Росио  Кондра  выдвинул  переходник  воздушного  шлюза.
Теперь  он  мог  чувствовать  умы  людей  в   капсуле   жизнеобеспечения
пассажирского  судна.  Как  обычно,  тревога   команды   сочеталась   со
смехотворной и буйной радостью полуночников. Хотя на этот раз здесь  был
какой-то  странный  ум,  затуманенный  счастьем   и   мыслями,   которые
беспорядочно скакали в самых разных направлениях.
   Он с ленивым любопытством  наблюдал  через  оптические  датчики,  как
полуночники переходят с борта  на  борт.  Внутреннее  убранство  капсулы
"Миндори" напоминало пароход девятнадцатого века - царство  полированных
поверхностей из палисандрового дерева и медных светильников.  По  словам
его техников-одержимых Чои Хо и Максима  Пейна,  на  корабле  сохранялся
сказочно  реальный  запах  соленой   воды.   Росио   наслаждался   таким
правдоподобием. Оно  было  более  детальным  и  прочным,  чем  у  других
одержателей. Этому способствовала природа нейроклеточной структуры адова
сокола, которая содержала  сотни  субузлов,  объединенных  в  решетчатые
узоры,  напоминавшие  процессор.  Они  могли  действовать   в   качестве
полуавтономных регуляторов его технологических модулей. Если он  вызывал
и загружал желаемый образ в субузел, тот  поддерживался  без  осознанных
усилий мысли  и  подпитывался  энергистической  силой,  недоступной  для
обычного человеческого мозга.
   Эти несколько недель стали откровением для Росио Кондры. После первой
злой обиды он понял, что жизнь  адова  сокола  была  полна  приключений.
Единственным недостатком он считал  отсутствие  секса.  Впрочем,  Кондра
недавно разговаривал  с  другими  товарищами  по  несчастью,  и  те  уже
собирались отращивать себе  соответствующие  телам  гениталии  (те,  кто
предпочитал изображать супертехнологические звездолеты, возражали). Если
бы это удалось, им бы не пришлось возвращаться в  человеческие  тела.  И
тогда  они  стали  бы  независимыми  от  Киры.  Хотя   для   бессмертных
вернувшихся душ  примерка  и  смена  тел  каждые  несколько  тысячелетий
вносили некоторое разнообразие в скучное бесконечное существование.
   Еще большим откровением для него была растущая обида на то, как  Кира
использовала их: перспектива лезть в драку ради амбиций Капоне  вызывала
у Кондры тревогу. Однако он не хотел возвращаться в обиталище, даже если
бы ему предложили нормальное человеческое  тело.  В  отличие  от  многих
вернувшихся душ, Росио не боялся космоса и обладания таким  изумительным
существом, как адов сокол. Космос и его бескрайняя пустота нравились ему
своей свободой.
   Сила тяжести медленно нарастала. Когда  Джеральд  проскользнул  через
переходник между двумя воздушными шлюзами, в его плечо впилась буксирная
веревка. Шлюз перед ним был идентичен тому, который он оставил позади, -
хотя немного шире и с устаревшим оборудованием. Чои Хо  и  Максим  Пейн,
стоявшие у внутреннего люка, с улыбкой поприветствовали прибывших. А  на
другом конце перехода Нокс и его старший сын, сжимая в  руках  карабины,
встретили Джеральда хмурыми взглядами.
   - У нас только несколько кают, - сказала Чои Хо. - На всех не хватит,
и вам придется потесниться.
   Джеральд безучастно улыбнулся.
   - Можете выбирать любую, - добродушно добавила девушка.
   - Как долго продлится полет? - спросил он у нее.
   - Через восемь часов у нас назначена встреча в системе  Кабвы.  Затем
мы вернемся  на  Валиск.  Расчетное  время  прибытия  -  примерно  через
двадцать часов.
   - Двадцать часов? И только?
   - Да.
   - Двадцать!
   Это было сказано с восхищением.
   - Вы уверены?
   - Конечно, уверена.
   За его спиной в воздушном шлюзе собралась группа людей.  Они  боялись
двигаться дальше.
   - Проходите в каюты, - гостеприимно предложила Чои Хо.
   - Давай, Джеральд, топай, - весело сказала Бет.
   Она взяла его за руку и  осторожно  потянула  за  собой.  Он  покорно
зашагал по  коридору.  Пройдя  мимо  заинтригованной  Чои  Хо,  Джеральд
оглянулся через плечо и благодарно на нее посмотрел. Бет утащила  его  в
самый  конец  U-образного  коридора.  Девушка  решила  увести  Джеральда
подальше от остальных полуночников.
   - Нет, ты только посмотри! - воскликнула она.
   Они шли по мягкому красному ковру мимо иллюминаторов, через которые в
коридор струились яркие лучи полуденного солнца (как  позже  выяснилось,
стекла были голографическими экранами). Двери были сделаны  из  золотого
дерева. В своем простеньком свитере, двух кофтах  и  мешковатых  джинсах
Бет чувствовала себя здесь не своей тарелке.
   Приоткрыв  дверь,  она  заглянула  в   пустую   каюту:   две   койки,
прикрепленные к  стенам,  и  небольшая  скользящая  панель,  за  которой
находилась ванная комната. Туалет напоминал санузел на "Леоноре  Цефеи",
но основные атрибуты  были  бронзовыми,  с  белыми,  покрытыми  глазурью
шишечками.
   - Это как раз в твоем вкусе, - убежденно сказала она.
   Сдавленное всхлипывание заставило Бет обернуться. Ее спутник стоял на
пороге, прижимая кулак ко рту.
   - В чем дело, Джеральд?
   - Двадцать часов...
   - Я знаю. И это здорово, правда?
   - Как сказать... Конечно, мне хочется оказаться там и снова увидеться
с ней. Но она уже не та. Она уже не моя. Не Мэри.
   Он задрожал. Бет обняла его за плечи и усадила на койку.
   - Успокойся, Джеральд. Когда мы прилетим на  Валиск,  все  это  будет
казаться дурным сном. Честное слово, дружище.
   - Там ничего не кончится. Наоборот, начнется. Я не знаю, что  делать.
Не знаю, как спасти ее. Я не смогу  заманить  ее  в  ноль-тау.  Они  так
сильны и злобны.
   - Кого спасти? О ком ты говоришь? И кто такая Мэри?
   - Моя девочка.
   И, уткнувшись в ее плечо, он заплакал. Бет погладила его по затылку.
   - Я не знаю, что мне делать, - всхлипывая,  пожаловался  Джеральд.  -
Она снова уйдет от меня.
   - Мэри ушла от тебя?
   - Нет, не она, а Лорен. Она была единственной, кто помогал  мне.  Она
была единственной, кто мог помочь любому из нас.
   - Все будет хорошо. Вот увидишь, все будет хорошо.
   Его  реакция  оказалась  совершенно  неожиданной.  Джеральда  охватил
приступ истерического смеха, он смеялся, точно безумный. Бет  захотелось
убежать из комнаты. Он  вел  себя  как  настоящий  сумасшедший.  Но  она
осталась. Бет боялась, что, если она уйдет, ему станет еще хуже.
   - Пожалуйста, Джеральд... - взмолилась она. - Ты меня пугаешь.
   Он схватил ее за плечи и сжал так сильно, что Бет поморщилась.
   - Тебе и надо бояться, глупая девчонка. Неужели ты не понимаешь, куда
мы направляемся?
   - Мы летим на Валиск, - прошептала Бет.
   - Да, на Валиск. Мало сказать, что я боюсь, - я просто в  ужасе.  Нас
будут мучить - подвергать таким пыткам, что  ты  душу  отдашь,  лишь  бы
избавиться от боли. Я знаю, так будет. Пытки - их любимое  занятие.  Они
уже терзали мою плоть, а затем доктор Доббс заставил меня  пройти  через
это снова... Снова и снова - только ради того, чтобы он мог  понять,  на
что это похоже.
   Джеральд умолк и опустил голову. Девушка осторожно обняла его.
   - Я убью себя. Да, я так и сделаю. Моя смерть поможет Мэри, я уверен.
Лучше смерть, чем новое одержание.
   Бет покрепче обняла его и стала тихонько покачиваться  из  стороны  в
сторону, баюкая его, точно ребенка,  которому  приснился  страшный  сон.
Слова Джеральда пробудили  в  ней  страх.  В  принципе,  вся  их  группа
полагалась только на обещания Киры построить  для  своих  последователей
счастливое   и   светлое   общество.   На   одну-единственную    запись,
утверждавшую, будто Кира отличалась от других одержателей.
   - Джеральд... - наконец нарушила молчание  Бет.  -  Кто  такая  Мэри,
которой ты хочешь помочь?
   - Моя дочь.
   - О, тогда я понимаю. А как ты узнал, что она на Валиске?
   - Потому что она одержана Кирой.
   Росио Кондра раскрыл в улыбке клюв. Работа сенсора  в  каюте  Скиббоу
оставляла желать лучшего, и сродственная связь то  и  дело  прерывалась.
Однако того, что он все-таки разобрал, было достаточно. Он еще не  знал,
как использует это знание, но оно могло стать первым намеком на брешь  в
броне Киры. Это было хорошим началом.
 
*** 
 
   Стефани увидела край красного облака. Нижние слои покрова  опускались
все ниже и ниже к земле по мере того, как колонна автобусов продвигалась
по шестой магистрали.  Отдельные  вихри  и  завитки  испарений  пенились
волнами и разбивались о массы яркой киновари. Розово-золотые струи плыли
по вздутому подбрюшью туч. То было зримое воплощение отчаяния одержимых.
Их воля натолкнулась на неодолимую преграду;  щит,  прикрывавший  их  от
взгляда небес, сломила огненная стена королевства.
   Стена солнечных лучей, бивших  из-за  края  бурлящих  туч,  выглядела
почти твердой. Интенсивность сияния ослепила Стефани, и когда  ее  глаза
привыкли, она уловила зернистые тени, которые жались  к  земле  в  конце
дороги.
   - Мне кажется, надо сбросить скорость! - крикнул ей Мойо.
   Стефани нажала на тормоза, и автобус  поехал  медленнее.  Другие  три
автобуса повторили ее маневр. За двести метров до завесы  из  солнечного
света они остановились.
   Облачный покров был в каких-то четырех-пяти сотнях метров над ними  и
казался загустевшей закваской.
   Впереди на дороге виднелись  две  линии  ярко-оранжевых  заграждений.
Первая, у самого края облака, то омывалась белым светом, то скрывалась в
алых сумерках. Вторая находилась в трехстах метрах к северу и охранялась
взводом королевской  морской  пехоты.  Чуть  дальше  на  обочине  стояло
несколько дюжин военных машин -  бронетранспортеры,  приземистые  танки,
машины связи, грузовики,  полковая  кухня  и  несколько  машин  полевого
штаба.
   Стефани открыла дверцы автобуса и спрыгнула  на  дорогу.  Послышались
зловещие раскаты грома - казалось, кто-то предупреждал посторонних,  что
от этого места следует держаться подальше.
   - Что они сделали с травой? - удивился Мойо.
   У самой линии солнечного света трава была мертвой - былинки почернели
и высохли. Мертвая зона простиралась параллельно границе красного облака
до самого  горизонта,  создавая  полосу  отчуждения,  которая  рассекала
полуостров на два отдельных мира.
   Стефани окинула взглядом эту зону всеобщего уничтожения -  деревья  и
кусты были выжжены, там и сям виднелись только обугленные пеньки.
   - Полагаю, они таким образом отметили нейтральную территорию.
   - Довольно круто, правда? -  Он  усмехнулся  и  указал  на  мерцающее
облако. - Ладно, мы на месте. Что будем делать дальше?
   - Еще не знаю, - рассеянно ответила Стефани.
   Это была кульминация огромного  эмоционального  напряжения,  так  что
частности не имели большого значения. Стефани было жаль, что путешествие
законч