м соотношением?
   - Паранойя может быть опаснее реальной угрозы, - предупредил Мелвин.
   - Это понятно. И  если  они  здесь,  сил  на  полномасштабный  захват
астероида у них не хватает. Пока. Это дает нам время.
   - И каким будет следующий ход? - поинтересовался Мелвин.
   - Пойдем с другого конца спектра, -  ответил  Джошуа.  -  Свяжемся  с
кем-нибудь в правительстве, кто  может  для  нас  кое-что  проверить.  И
неплохо еще пустить слушок,  что  "Леди  Мак"  можно  нанять.  Если  Мзу
прилетела  за  помощью,  то  за  ней  она  может  обратиться  только   к
националистам. Чем черт не шутит  -  нас  могут  нанять,  чтобы  отвезти
проклятую штуковину на место.
   -  Поздно,  -  обронил  Эшли.  -  Официально  мы  прилетели  закупать
оснащение для оборонительных систем Транквиллити. И  мы  задаем  слишком
много вопросов.
   - Ты прав. Проклятие! Не привык я к  таким  делишкам.  Интересно,  не
обращались ли за чартером на боевой вылет к моим коллегам?
   - Только если она на этом астероиде, -  напомнил  Эшли.  -  Ничто  не
мешало "Самаку" причалить к любому другому.  Это  если  он  вообще  сюда
прилетал. Надо проверить.
   - Я не полный идиот, - простонал Джошуа. - Этим занимается Сара.
 
*** 
 
   Когда Мабаки столкнулся  с  ней  в  третий  раз,  улыбка  Сары  стала
несколько напряженной. В баре "КФ-Т" было не настолько людно.  Она  ведь
как-то ухитрялась никого не задеть в толпе.
   Когда она обернулась, Мабаки только бровями повел и ухмыльнулся.
   - Извините.
   Раздражало ее не то,  что  он  ее  коснулся,  а  то,  где  именно.  И
насколько его касание было мерзким. Сара решительно  предупредила  себя,
что жалкий озабоченный средних лет - не худшее из предстоящих испытаний,
ожидающих ее на проложенном Джошуа пути.
   Капитана она заметила как раз тогда, когда готова была уже сдаться  и
датавизировать. Джошуа стоял  около  барной  стойки.  ("А  где  еще?"  -
поинтересовалась Сара у себя самой.)
   - Вот он, - бросила она Мабаки.
   Сара похлопала Джошуа по плечу,  когда  тот  принимал  от  официантки
очередную бутылку пива.
   - Джошуа, я нашла человека, который...
   Тут она ошарашенно смолкла. Это был не Джошуа. Поразительно было  уже
то, что Сара могла обознаться. Но сходство и впрямь  было  удивительным,
особенно в предательски мерцающем  свете  голографического  фонтана  над
танцплощадкой. Та же широкая грудь, приспособленная под нечувствительный
к невесомости метаболизм, та же выступающая челюсть  и  широкие  плоские
скулы. Но кожа незнакомца была темнее, хотя и не  такой  черной,  как  у
большинства происходивших  из  Кении  дорадцев,  а  прямые  волосы  были
смоляно-черными, а не темно-русыми, как у Джошуа.
   - Простите, - пробормотала она.
   - Ничего, - Очаровательная ухмылка Джошуа тоже была на  месте.  Даже,
наверное, еще очаровательнее.
   - Я искала другого...
   - Я его уже ненавижу.
   - До свидания.
   - Ну что вы, я слишком молод, чтобы умирать. А если вы меня оставите,
мне незачем будет жить. Хотя бы выпейте со мной. Ваш другой подождет.
   - Не могу.
   Сара двинулась прочь, но какой-то  импульс  заставил  ее  оглянуться.
Проклятие, но сходство было потрясающим. Ухмылка  незнакомца  стала  еще
шире.
   - Ну вот. Вы сделали правильный выбор.
   - Нет. Ну уж нет.
   - По крайней мере, возьмите мой адрес.
   - Спасибо, но мы здесь ненадолго.
   Сара заставила себя шевелить ногами, чувствуя, как краснеет.  Что  за
нелепое смущение!
   - Меня зовут Лайол, - бросил он ей вслед. - Только  спросите  Лайола!
Меня тут все знают!
   Еще бы, подумала она, особенно девчонки. Толпа сомкнулась  за  ней  и
верно идущим следом Мабаки.
 
*** 
 
   Со второй попытки она нашла Джошуа за столиком в темном углу.  С  ним
были Эшли и Мелвин, так что ошибки быть не могло.
   - Офицер Мабаки работает в иммиграционной службе Дорадо, -  объяснила
Сара, подтаскивая к себе стул.
   - Отлично, -  отозвался  Джошуа.  -  Я  хочу  купить  кое-какие  ваши
документы.
   Потратив пятнадцать тысяч фьюзеодолларов, он выяснил совершенно точно
- "Самаку" причалил к Айякучо, и с него сошел один пассажир.
   - Она, - подтвердил Мабаку, когда Джошуа датавизировал ему  картинку.
- Дафна Кигано. Таких баб не забывают.
   - Дафна, значит, Кигано. Та еще змея, да?
   - Это вы мне говорите? - Мабаки с  наслаждением  отпил  еще  глоточек
поставленного ему Джошуа теннессийского  бурбона.  -  Какая-то  знакомая
Икелы. С такими связями не шутят.
   Джошуа датавизировал сетевому процессору клуба приказ дать ему доступ
к гражданским банкам данных и запросил информацию по Икеле.  В  основном
это оказался рекламный спам компании "Т'Опингту", но теперь Джошуа  имел
понятие, о ком идет речь.
   - Понятно, - пробормотал он. - А не скажете, какие  корабли  покидали
астероид после прилета Дафны Кигано?
   - Очень просто. Никаких. Ну, если не считать делегации эденистов,  но
они с газового гиганта нашей  же  системы.  Межорбитальные  корабли  еще
летают, но адамистских звездолетов не было ни одного.  "Леди  Макбет"  -
первый корабль со дня отбытия "Самаку".
   Когда Мабаки ушел, Джошуа позволил себе широко улыбнуться - в  первый
раз за многие часы без помощи нейросети.
   - Она еще здесь, - объявил он. - Мы ее взяли.
   - Мы напали на ее след, - поправил его Мелвин. - И все.
   - Оптимист. Теперь мы  знаем,  кого  искать,  и  можем  сосредоточить
усилия.  Думаю,  начать  надо  с  этого  Икелы.  Черт,  мы  даже   можем
встретиться с ним вполне законно. "Т'Опингту" - как раз та  фирма,  куда
нам следовало бы обратиться за запчастями к платформам СО.  -  Он  допил
пиво и поставил бутылку на стол.
   Взгляд его привлекло  движение,  и  он  ловко  прихлопнул  огибавшего
намокшую салфетку паучка.
 
*** 
 
   - Ну ладно, - вздохнул Самуэль. - По крайней мере, мы знаем, зачем он
здесь. Полагаю, его наняла Иона Салдана, чтобы отыскать Мзу.
   - Эта тупая корова! - ответила  Моника.  -  Она  вообще  понимает,  с
какими силами играет? Послать на такое задание какого-то наемника, черт!
   - "Лагранж" Калверт, - пробормотал Самуэль.  -  Могло  быть  и  хуже.
Смелости у него хватит.
   - А ума? Господи Боже,  если  он  начнет  задавать  вопросы,  все  на
Дорадосах узнают, что Мзу на свободе и здесь. Во имя всего святого! Надо
от него избавиться, иначе не оберешься головной боли.
   - Очень тебя прошу, не надо рассуждать о том, насколько легче было бы
жить, если бы мы убивали всех,  кто  нам  чуть-чуть  мешает.  Калверт  -
любитель,  он  безопасен.  Кроме  того,  общественность   и   без   него
взбудоражена.
   Самуэль обвел рукой ряд проекторов, установленных вдоль стены  снятой
внаем конторы. Агенты эденистов отслеживали программы всех медиа-фирм на
Айякучо.
   Новости о гибели Икелы уже просочились, и  кто-то  уже  связал  их  с
"беспорядками" в конторе "Лакса и Ахмад". Полиция назвала обстоятельства
смерти  "подозрительными",  но  комментариев  собравшимся  под   дверями
конторы  репортерам   не   давала.   Кто-то   уже   сболтнул,   что   об
обстоятельствах смерти хотят допросить Калиуя Лама.
   Моника скривилась.  Не  следовало  ей  разрушать  его  прикрытие,  но
информация  требовалась  срочно.  Финансист  потребовал,  чтобы   Моника
защитила его от бывших соратников, и отказать ему она вряд ли могла. Так
что сейчас он  и  его  семейство  находились  уже  на  борту  одного  из
космоястребов эденистской делегации и с нетерпением ожидали вылета.
   - А то я не знаю. Этот Кабрал нам  еще  покажет  небо  в  алмазах,  -
пробурчала она. - Не понимаю, зачем ты отпустил его и остальных двоих.
   - Ты прекрасно знаешь, зачем. А что еще было  делать?  Во  имя  всего
святого, Фейра Иле - командир СО Айякучо, Малинди -  президент  Торговой
ассоциации, и оба - члены правящего совета Дорадосов.  Едва  ли  я  имел
право их похитить.
   - Пожалуй, нет, - вздохнула она.
   - Вряд ли они расскажут, что они там делали... да и  что  вообще  там
были.
   - Не рассчитывай. Они здесь определенно выше закона. А если  весть  о
появлении Мзу просочится, националисты получат мощный стимул.
   - Думаю, из этого стоит исходить. Кабрал позаботится об  этом.  Он  в
конце концов голосовал за то, чтобы использовать Алхимика.
   - О, да. - Моника страдальчески вздохнула. -  Боже,  мы  ведь  прошли
мимо нее!
   - Пробежали, - уточнил Самуэль. Моника ожгла его взглядом.
   - Никаких следов?
   - Никаких. Но мы теряем необычно много пауков.
   - О?
   - Их убивают дети. Организованная игра. Несколько дневных клубов  уже
устроили соревнования - кто наловит больше. С денежными призами. Умно, -
признал он.
   - У кого-то неплохая организация.
   - Да и нет. Дети - довольно странная мера противодействия.  То  число
пауков,  которое  они  смогут  нейтрализовать,   скорее   причинит   нам
неудобства, но не остановит. Если бы другая спецслужба  обнаружила,  что
мы проникли на астероид, она, скорее всего, применила бы  против  пауков
специфический вирус. - Он вопросительно покосился на Монику:
   - Так?
   Та иронически надула губки.
   - Могу себе  представить,  что  для  некоторых  контор  такой  способ
действия является стандартным.
   - Итак, если это не спецслужба, но кто-то, имеющий выход  на  местные
детские клубы... и способный на них быстро повлиять...
   -  Не  партизаны.  Они  никогда  не  были  хорошо   организованы,   и
большинство из них - упрямые старики. Группа, заполучившая Мзу?
   - Исключая все остальное - да.
   - Но пока мы знаем только одного ее члена - эту девчонку, Вои. Если в
партизанском движении есть внутреннее ядро,  мне  трудно  поверить,  что
королевское разведывательное агентство не знает о нем.
   - Или мы. - Самуэль  глянул  на  одного  из  следивших  за  новостями
агентов.  Лицо  его  отразило  гамму  переменчивых  чувств,  когда   они
обменялись сведениями по общему сродственному каналу. - Интересно...
   - Что? - хладнокровно спросила Моника.
   - Учитывая загадочную гибель Икелы и его богатство, странно,  что  ни
одна медиа-фирма не упомянула о  его  дочери.  Обычно  это  первое,  что
волнует репортеров, - кто наследник.
   - Ее прикрывает Кабрал.
   - Похоже на то.
   - Ты думаешь, он как-то связан с этой новой группой?
   - Крайне маловероятно. Судя по тому, что мы о нем знаем, его членство
в партизанском подполье было сугубо формальным.
   - Тогда, черт ее побери, с кем связалась Вои?
 
*** 
 
   Уже намного позднее, когда появилось время посидеть и подумать, Лайол
решил, что причиной  его  неторопливости  были  события  на  Лалонде.  В
обычных обстоятельствах он шевелился  бы  куда  быстрее.  Но,  посмотрев
репортаж Келли Тиррел, он ушел в загул по всем  ночным  клубам  и  барам
Айякучо, наливаясь и обдалбываясь с методичным упорством. Так  поступали
многие, но вот причина вести себя так у них была  другая.  Они  попросту
боялись одержимых. А у Лайола меньше чем за секунду рухнула  мечта  всей
жизни.
   Эта мечта всегда была опасной. Слишком хлипкий  фундамент  для  того,
чтобы строить на нем свою жизнь, - единственная, сохранившаяся с  самого
раннего детства мечта. Но Лайол  оперся  именно  на  него.  Мать  всегда
говорила ему, что  когда-нибудь  отец  вернется  за  ним,  и  слова  эти
пережили троих мужей и несметное количество любовников. Отец вернется  и
заберет нас с собой туда, где сияет ослепительно-белое  солнце  и  земля
манит плоским простором, на  другой  край  света  от  Дорадосов,  горсти
мирков, оцепеневших от трагедии прошлого.
   И эта мечта... нет, уверенность в  своей  особенной  судьбе  выделяла
Лайола из череды сверстников, первого поколения гариссанцев,  рожденного
после геноцида. Пока остальные страдали от родительских  кошмаров,  юный
Лайол процветал в расползающихся коридорах и  кавернах  Мапире.  Он  был
вожаком  своего  клуба,  друзья-ровесники  боготворили   его   отчаянную
смелость  -  первого  из  них,  кто  напился,  перепихнулся,  попробовал
наркотики, мягкие, а потом и не очень,  первого,  кто  прогнал  "черную"
программу-стимулятор  через  свежеимплантированную  нейросеть.  Он   был
настоящим сорвиголовой,  насколько  позволяли  ему  скудные  возможности
астероидов на орбите Туньи.
   Отношение это держалось, даже когда Лайолу перевалило за двадцать,  и
годы, проведенные в ожидании отца, начали давить на сердце. Он  все  так
же цеплялся за обещание матери.
   Многие  его  сверстники  эмигрировали  с  Дорадосов,  едва  достигнув
совершеннолетия, - миграция эта весьма тревожила совет. Все ожидали, что
их примеру последует Лайол, всегда искавший новых  возможностей.  Вместо
этого он остался и приложил все усилия к тому, чтобы  вместе  с  другими
построить на Дорадосах промышленный рай.
   Права  на  заселение  Дорадосов  были  переданы  беженцам  с  Гариссы
конфедеративной Ассамблеей как часть реституций после  геноцида.  Каждой
межзвездной корпорации, добывавшей металл в системе, приходилось платить
совету за лицензию; часть этих  сумм  инвестировалась  в  инфраструктуру
астероидов,  в  то  время  как  остаток   выплачивался   непосредственно
уцелевшим и их рассеянным по всей Конфедерации наследникам.
   Году к 2606-му дивиденды эти  достигли  приличной  суммы  -  двадцать
восемь тысяч фьюзеодолларов  в  год.  Под  обеспечение  этого  источника
постоянного дохода Лайолу не составило большого труда набрать  займов  в
банке и субсидий  в  агентстве  по  развитию  Дорадосов,  чтобы  завести
собственное дело. Идя на поводу у собственного, уже  слегка  нездорового
увлечения космическими перелетами, он занялся  ремонтом  электроники  на
звездолетах. Выбор оказался  удачным:  межзвездное  движение  в  системе
Тунджи с каждым годом росло. Компания  его,  "Квантовая  неожиданность",
легко получала субконтракты от крупных ремонтников, поднимаясь все  выше
в списке подрядчиков. Через два года он смог арендовать первый свой  док
и предложить свои услуги по  полному  ремонту  и  обслуживанию  кораблей
самостоятельно.  На  третий  год  "Квантовая  неожиданность"   приобрела
контрольный пакет небольшой станции по  производству  электроники.  Имея
собственный источник процессоров, Лайол  мог  обставить  конкурентов  по
ценам и все еще получать прибыли.
   Сейчас он владел контрольными  пакетами  двух  промышленных  станций,
семью причалами и давал работу семидесяти ремонтникам. А  полгода  назад
"Квантовая неожиданность" получила контракт на обслуживание  сети  связи
платформ СО - верная прибыль, опираясь на которую, Лайол уже  планировал
выйти на иной уровень.
   А потом пришло предупреждение конфедеративной Ассамблеи об одержимых,
за которым вскоре прибыл репортаж Келли Тиррел. Первое  и  вполовину  не
так потревожило Лайола, как его конкурентов, - контракт  с  системой  СО
позволял ему пережить тяжелые времена. Но  второе,  с  его  героем  дня,
суперпилотом "Лагранжем" Калвертом, спасающим детишек, едва  не  сломало
его. Мир для Лайола рухнул.
   Друзья его так и не поняли, почему на Лайола  так  внезапно  накатила
жесточайшая депрессия, сопровождавшаяся дичайшими запоями. Но он никогда
не говорил с ними о своей мечте, о том, как много она для  него  значит.
Это  было  слишком  личным.  Так  что  после  пары   неудачных   попыток
"подбодрить" его,  бесславно  тонувших  в  потоках  извергаемой  Лайолом
изощренной и обидной ругани, его оставили в покое.
   Вот поэтому он очень удивился, когда девушка в баре "КФ-Т" заговорила
с ним. Удивился, но нимало не протрезвел. Клеился он к ней на  автомате,
без малейших усилий со стороны мозга.  И  только  когда  она  ушла,  его
симпатичная физиономия помрачнела.
   - Джошуа, - пробормотал он непослушными от  выпитого  губами.  -  Она
меня назвала Джошуа. Почему?
   Официантка, уже оставившая к этому времени идею отволочь его к себе в
постель на ночь, неловко пожала плечами и отвернулась.
   Лайол одним глотком прикончил пиво, которым  запивал  свое  виски,  и
датавизировал  запрос  регистрационному  компьютеру  космопорта.   Ответ
подействовал на него, точно запущенный в нейросеть коварный и  до  ужаса
эффективный троян-протрезвитель.
 
*** 
 
   Когда она была в бегах последний раз - тридцать  лет  назад  -  Алкад
приходилось видывать и более жалкие  номера.  В  отеле  брали  почасовую
плату, и  останавливались  в  нем  по  большей  части  звездолетчики  на
коротких стоянках и местные жители, желавшие предаться в тишине и  покое
порокам современной технологии. Окон не было - отель был врезан в  скалу
в глубине утесов  на  краю  биосферной  каверны.  Так  было  дешевле,  а
постояльцы даже не замечали.
   Две стены скрывали панорамные голограммы какого-то планетного  города
на закате - полная мерцающих огней равнина под розовым  небом.  Половину
номера занимала кровать, оставляя очень немного места  для  постояльцев.
Другой мебели просто  не  было.  Ванная  -  убогая  кабинка  с  душем  и
унитазом. Мыло и гели выдавал автомат-раздатчик за отдельную плату.
   -  Это  Лоди  Шалаша,  -  сообщила  Вои,  когда  они  вошли.  -   Наш
эксперт-электронщик. Он удостоверился, что  этот  номер  чист.  Надеюсь.
Ради его же блага.
   Юноша  скатился   с   кровати   и   нервно   улыбнулся   Алкад.   Его
ослепительно-оранжевый  костюм  украшали  зеленые  спирали,  в   которых
путался взгляд. Ростом парень  был  пониже,  чем  Вои,  и  на  несколько
килограммов тяжелее.
   "Студент", - мгновенно прилепила  Алкад  к  нему  мысленный  ярлычок.
Пылает гневом, рожденным заемными мыслями. Подобную картину она видывала
тысячи раз еще до того, как стала  лектором,  -  избалованная  молодежь,
после первого глотка интеллектуальной  свободы  растекающаяся  мыслию  в
самых неудачных направлениях. Юноша глянул на Вои с натянутой улыбкой.
   - Ты уже слышала?
   - Слышала что? - спросила девушка с внезапной подозрительностью.
   - Мне очень жаль, Вои. Правда.
   - Что?!
   - Твой отец. В конторе "Лакса и Ахмад" была  какая-то  перестрелка...
Он погиб. По всем каналам передают.
   Девушка напряглась всем телом, глядя сквозь Лоди.
   - Как?
   - Полиция утверждает, он был застрелен. Они  хотят  допросить  Калиуя
Ламу.
   - Глупость какая - зачем ему стрелять в отца?
   Лоди беспомощно пожал плечами.
   - Должно  быть,  это  люди,  которые  бежали  в  ту  сторону.  Агенты
иностранных спецслужб, - заявила Вои. - Мы не должны позволить им  сбить
нас с пути. - Она подумала еще немного и разрыдалась.
   Алкад  догадывалась,  что  этим  кончится,  -  слишком  жестким   был
самоконтроль девочки. Она усадила Вои на кровать и обняла за плечи.
   - Все будет в порядке, - успокаивала она ее. - Поплачь.
   - Не могу. - Вои раскачивалась взад-вперед. - Я не должна.  Ничто  не
должно  мешать  делу.  У  меня  есть   программа-подавитель.   Только...
минутку...
   - Не стоит, - предупредила Алкад. - Это худшее, что ты можешь  сейчас
сделать. Поверь мне. Я достаточно навидалась горя, чтобы понимать, что к
чему.
   - Я не любила отца, - простонала Вои. - Я ненавидела его.  Ненавидела
все, что он делал. Он был слабак.
   - Нет. Икела не был слаб. Не думай так о нем. Он был одним из  лучших
капитанов в нашем флоте.
   Вои вытерла слезы ладонью, только размазав по лицу мокрые следы.
   - Капитаном флота?
   -  Верно.  Во  время  войны  он  командовал  фрегатом.   Так   мы   и
познакомились.
   - Отец воевал?
   - Да. На войне и после.
   - Не понимаю... Он никогда не говорил.
   - Он не имел права. Он получил приказ и исполнял его до самой смерти.
Он оставался офицером. Я горжусь им. И все гариссанцы могут гордиться.
   Алкад надеялась только, что в голосе  ее  не  слышно  лицемерия.  Она
слишком хорошо понимала, насколько нуждается сейчас в ребятах  Вои,  кем
бы они ни были. И Икела был почти достоин доверия. Так что ложь выходила
белая.
   - А что он делал во флоте? - Вои вдруг отчаянно захотелось выспросить
все.
   - Потом, - ответила Мзу. - Обещаю.  А  сейчас  тебе  лучше  запустить
снотворную программу. Поверь, так бу